(отрывок из новеллы "Душа моя в тебе или прощальный поклон Паганини"
Московская консерватория была основана в 1866 году великим пианистом и дирижером Николаем Рубинштейном при поддержке председателя московского отделения Русского музыкального общества князя Николая Петровича Трубецкого. Это была музыкальная сокровищница, из стен которой вышли выдающиеся композиторы, музыканты, дирижеры, педагоги, которые внесли значительный вклад в развитие мировой культуры.
Типичным представителем Московской консерватории начала XX века являлся выдающийся историк и преподаватель музыкальной литературы Григорий Абрамович Кац.
Внешне он был подтянут, строен и сухопар. Золотое пенсне, бородка в стиле Джузеппе Верди придавали Григорию Абрамовичу некоторую заманчивую привлекательностью. Он был педантичен, дотошен и всегда во чтобы то ни стало пытался докопаться до истины. Студенты его побаивались, коллеги боготворили.
Большое уважение вызывали исследования Григория Абрамовича, посвященные творчеству великого итальянского композитора Джоаккино Россини, который уже в 24 года написал, ставшую знаменитой, оперу "Севильский Цирюльник". Но гениальный композитор был и великим лентяем. Кац вдохновенно рассказывал студентам о характере композитора, который написал два варианта дуэта из оперы «Синьор Брускино, или Случайный сын» только из-за того, что не захотел вставать с постели, когда ноты разлетелись и упали на пол. Рассказывал педагог и о том, что Россини умел оживлять посредственные либретто, и что, несмотря на отсутствие впечатляющего успеха от первых постановок оперы, прошло немного времени и это произведение стали исполнять на лучших оперных сценах мира: в Милане, в Мадриде, в Брюсселе, в Париже, в Берлине.
Много внимания Григорий Абрамович придавал изучению жизни и произведений Людвига Ван Бетховена. О творчестве Паганини наш герой знал если не все, то многое. Тема его докторской диссертации была посвящена сочинениям великого маэстро и называлась: «Скрипичные концерты Никколо Паганини как отражение гармонии жизни в эпоху Романтизма». Поэтому появление Марианны и нового концерта Паганини стало полной неожиданностью. Нет, Григорию Абрамовичу нравилась игра девушки, нравился и сам концерт, который она исполняла. Но он чувствовал, что где-то что-то не так.
Да стиль и ноты вроде бы Паганини, но этого не может быть, этого не должно быть.
Он хотел докопаться до истины. Но ведь, как говорится, «рано истина еще никому не нужна, а поздно – она уже никому не нужна. Так стоит ли искать истину». «Стоит» – подумал Григорий Абрамович и добился экспертизы седьмого колокольного концерта Николло Паганини…
…Большой зал консерватории. В центре за столом сидел председатель комиссии, справа и слева от него важно восседали профессора-педагоги, музыкальные критики, пользующиеся большим уважением и неоспоримым авторитетом. Особенно выделялся Григорий Абрамович, который постоянно о чем-то перешептывался с председателем, был очень важен, самонадеян и искренне радовался происходящему.
– Эта девушка не имеет даже музыкального образования – гневно восклицал один из членов комиссии.
– Где она взяла ноты? – вторил ему другой.
– Сам дух Паганини мне их диктовал, и он же водил моей рукой, которая записывала ноты – с волнением отвечала девушка.
– А игра? – спокойно спросил председатель комиссии. – Такая виртуозная игра не возможна без многолетних тренировок.
– Мне во всем помогали душа Паганини и душа виртуоза Джозефа, сердце которого мне пересадили – все еще взволнованно и нерешительно отвечала Марианна.
– Вы лжете. Духов не бывает – вспылил Григорий Абрамович.
Марианна перекрестилась и шепотом прочитала молитву пресвятой Деве Марии:
«О, Пресвятая Владычице Богородице, Преблагословенная Дево Марие, укрепи мои силы душевные и отжени от меня уныние».
Девушка еще раз перекрестилась и продолжила:
«Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева Преславная и Благословенная. Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша, Утешительница наша, с Сыном Твоим примири нас, Сыну Твоему поручи нас, к Сыну Твоему приведи всех нас. Аминь».
Закончив молиться и освятив себя крестным знамением, девушка почувствовала внутреннее облегчение. Молитвы укрепили дух Марианны, она спокойно вздохнула и уже без волнения приготовилась отвечать на все возможные вопросы.
– Вы провели экспертизу нот? – спросил председатель комиссии.
–Да, – ответил секретарь – это истинный стиль и почерк Никколо Паганини.
– А что показала экспертиза чернил?
– Они были изготовлены совершенно недавно в первой половине XX в. – четко доложил секретарь.
– Но этого не может быть! – вскричал возмутитель спокойствия. – Духов не бывает, а если и есть, то душа Паганини давно уже успокоилась. Его похоронили в конце XIX в...., правда, после 56 лет скитаний. Последнюю часть фразы Григорий Абрамович произнес уже как-то нерешительно, задумчиво, но общий тон его выступления не подразумевал возражений.
– Но может, он потому и вернулся, чтобы отомстить за свои мытарства – заметил председатель комиссии.
– Нет, он, вернулся, чтобы завершить задуманное, – уже гордо и торжественно с высоко поднятой головой сказала Марианна.
– Что завершить? – опять вспылил Григорий Абрамович.
– Он вернулся, чтобы завершить задуманный седьмой колокольный концерт. Чтобы наши души были чище, – заключил секретарь экспертной комиссии.