Партизанская кухня
Корреспондент «МП» неделю жил в лесу, имея только соль и «Справочник партизана»
Андрей ФЕДОРОВ Данная книга была отпечатана в ноябре1941года издательством «Молодая гвардия». Если опустить пиротехнику, которой полна книга, из нее можно почерпнуть еще массу полезной информации. Например, что есть в лесу, если вдруг отстал от полевой кухни, и как приготовить кашу из осины и лепешки из лебеды.
Оказывается, более 90 процентов растений, произрастающих в Подмосковье, можно употреблять в пищу. Нужно только уметь их правильно приготовить. Первое, что попалось мне на глаза из съедобных растений, была крапива. Но есть рекомендовалось только молодые побеги, предварительно заваренные крутым кипятком. Полученную зеленую массу следовало отжать, скрутить в трубочки, посолить и употребить в пищу.
Молодые побеги удалось найти в оврагевозле ручья.Но есть только одну крапиву не хотелось, да и голодным себя я пока еще до такой степени не чувствовал.
Суп из осины и лепешки из корней иван-чая казались мне куда аппетитнее. Для начала я срубил туристским топориком молодую осинку, как рекомендовалось,не толще 10 - 15 сантиметров. Затем порезал на небольшие чурбачки и отделил от ствола кору. Теперь предстояло охотничьим ножом аккуратно скоблить ужеочищенный ствол. С лезвия снимал уже готовую продукцию – тонкие белесые волокна, которые быстро краснели на воздухе и превращались в некую кашицеобразную массу. Всю эту фигню нужно было снимать с ножа и складыватьв миску.
Часа за два непрерывного скобления собрал примерно полкило осиновой массы, очень похожей цветом и консистенцией на яблочное пюре. Осиновую кашицу переложил в пластиковый пакет, засунул в рюкзак и отправился на просеку в поисках «хлеба».
На самом краю леса обнаружил целую поляну иван-чая - довольно известного многолетнего растения с нежно-розовыми цветочками. Правда, сами цветочки уже давно отцвели, но не они меня интересовали. Вновь вооружившись все тем же охотничьим ножом, я стал выкапывать корни этого растения, разрезать на небольшие куски и складывать в кучку.Вскорея набил корнями целую полиэтиленовую сумку – получилось килограммов шесть.
Лагерь обустроил на берегу реки Вели. Места были хорошо знакомы.
Я знал, что если пройти на лодке вверх по течению километра два, то в одной из заводей можно собрать чилим, или водяной орех, который любят поедатьлоси. Они забираются в воду по самую грудь и буквально ныряют с головой на дно, чтобы ухватить пучок сочных водяных растений. Так они могут пастись в реке целыми часами, наслаждаясь сочной растительностью, а заодно избавляясь от клещей и прочих паразитов.
Лезть в ледяную воду не хотелось, но ради чистоты эксперимента пришлось. Через пять минут купания мне уже не хотелось никаких водяных орехов. Было только одно желание - поскорее вернуться в лагерь и развести костер. Тем более, что предстояло еще долго и упорно сушить возле него корни иван-чая, чтобы на следующий день смолоть их в муку.
Кстати, партизанам для помола корешков рекомендовалось использовать деревенские жернова. Такой я видел в детстве на чердаке дедова дома. Такие домашние меленки во время войны были в каждом хозяйстве, так что достать партизанам подобное приспособление не было большим трудом. А вот для меня это была конкретная проблема. В городе еще можно смолоть сухие корешки в кофемолке. А в лесу?
И тут вспомнил про африканские племена. Они перемалывают кукурузные зерна и прочие злаки в деревянных ступах. Я же вырезать ступку не успевал. Но когда очень хочется есть, голова начинает работать с невероятной быстротой. Зачем, решил я, вырезать ступку, когда можно использовать большую алюминиевую кружку, а пестик сделать из сухого полешка – минутное дело.
Помучаться пришлось с грудой корешков. Дажеу жаркого костра они сохли не так быстро, как хотелось. Утешало только то, что не было дождя.
Высушив основательно первую партию корешков и разложив остальные на горячих камнях, из которых был сложен очаг в моем индейском чуме, я приступил к помолу. К утру получилась небольшая кучка серой муки, похожая на обычную пыль.
Муку я пересыпал в миску, добавил соли и воды. Замесил. Получилось нечто несуразное и, судя по всему, страшно несъедобное. Из «теста» у меня получились три небольшие грязно-серые лепешки.Зажарилихна крышке от котелка прямо на углях.
Осиновое пюре залил кипятком и варил минут десять на медленном огне. Водяной орех я просто ободрал и мелко порезал, смешав с заваренными листьями крапивы. Напоследок я поймал двух лягушек и зажарил их на ивовой веточке.
Итак, мой первый «партизанский обед», на приготовление которого ушло больше суток, состоял из осинового супа-клейстера, салата из сырого чилима и жмыха крапивы, хлеба из иван-чая и лягушачьего шашлыка. Чай я заварил на шишках спелого хмеля.
Удивительно, но несмотря на неприглядный вид, все блюда оказались вполне съедобными, хоть и отдавали древесиной, тиной и еще черт-те чем.
После обеда я залез в чум, лег на спальный мешок и стал прислушиваться к процессам в желудке. Извсего съеденного в новинку был только хлеб их корней иван-чая да осиновая каша. Все остальное приходилось есть во время прежних путешествий.
Про себя отметил, что если бы в муку иван-чая добавить растительное масло, сырое яйцо и хотя бы чайную ложку настоящей блинной муки, получился бы отменный черный хлеб, пахнущий луговымитравами. Такой не стыдно было бы подать в каком-нибудь охотничьем ресторане.
Явных признаков отравления у меня не наблюдалось. В конце концов смертельно отравиться в нашем лесу можно только бледной поганкой.
Но одной травой и древесиной сыт не будешь. Организм упрямо требовал мяса. В омуте я поймал с десяток плотвиц. На горелом болоте накопал корней рогоза (многие путают его с камышом), в молодых корнях которого содержится много крахмала. Рогоз вполне может заменить картофель. Из почти спелых гроздей калины сварил компот «вырви глаз» - страшная кислятина, но жутко полезная.
Насытившись жареной рыбой с вареным рогозом и запив все это кислым калиновым компотом, решил попробовать покурить перетертые чешуйки хмеля. Надо же как-то расслабляться, тем более что трофейных немецких сигарет в ближайшие три дня не предвиделось. Понравилось.
На третий день мне повезло. В одном из урочищ, где когда-то была деревня, остались старыеяблони. Теперь у меня был вполне сносный компот, от которогоне перекашивало физиономию.
Впоследствии я даже изобрел собственный «энергетический напиток». На четыре литраводынужно 300 граммов сухого хмеля и столько же мелко резанной чаги (гриб такой – на дереве растет). Варить три часа на медленном огне. Затем в эту черную, как кофе, жидкость следует бросить небольшой пучок зверобоя (3 - 4 веточки), мелко нарезанные дикие яблокибез косточек (400 граммов), 4 - 5 гроздей калины, предварительно подавив ее в кружке. Варить 2 - 3 минуты. Снять с огня и ночь настаивать. Если утром выпить четырехсотграммовую кружку «лесного компота», потом можно полдня таскать бревна на даче. Единственный недостаток - дюже мочегонная смесь. Чагавеликолепно промывает почки, а зверобой исстари на Руси считался «мужской травкой», короче, жена будет довольна.
Кстати, в том же «Справочнике партизана» пить настой чаги рекомендовалось перед длительными переходами. В ней содержится вещество, по своей структуре очень похожее на кофеин, у настоя даже присутствует вкус кофе.
В последние два дня я опробовал методы лова уток на реке специальными силками-путанками, потому как без мяса в лесу на одних травках долго не протянешь. И тоже получилось. Теперь я понимаю, почему фашисты так боялись наших партизан. У лесных воинов был «Справочник партизана».