А потом была Грузия.
- Взгляни в окошко – подлетаем! – совершенно неожиданно вывел Женю из раздумий голос Вахтанга – Вот она, моя Сакартвело!
- Как ты сказал? Почему вдруг Сакартвело? – не поняла она.
- Э… Есть такая легенда, точнее даже не легенда, а история моего, нашего с тобой, народа, ибо ты его несомненная часть!
- Расскажи!
- Ну, если только коротенечко. Так вот, слушай. Когда-то, давным-давно, очень долгое время на всей территории Ближнего Востока арамейский язык был языком общения между людьми. В число стран входила и Грузия. Грузинские поселения представляли из себя неприступные города-крепости, обнесённые высокими каменными стенами. На арамейском языке такие города назывались «карта», а их гостеприимные и гордые жители – картули, или картвелы. Отсюда и Сакартвело… Поняла? – Женя задумчиво кивнула – Когда-нибудь ты освоишь наш язык настолько, что сможешь в подлиннике прочитать величайшего писателя всех времён Шота Руставели, и поймёшь, что никто из пишущей братии не может встать вровень с ним!
- Вот как?! – удивилась девушка – А как же Пушкин? Шекспир?
- Ну, Шекспир ещё туда-сюда, более-менее сойдёт, но даже ему очень далеко до автора «Витязя в тигровой шкуре»! Ты сейчас не спорь со мной, поскольку я не сомневаюсь в том, что в очень скором времени поймёшь это сама, и согласишься! – Женя вновь пожала плечами, изо всех сил стараясь не рассмеяться в ответ.
Далеко внизу были горы. Их громадины настолько тесно прижимались друг к другу, что казалось между ними просто не оставалось хоть сколько-нибудь свободного пространства для жизни человека!
- Аэропорт в Тбилиси тоже носит имя Шота Руставели – вновь заговорил отец.
- Я почему-то уже совсем этому не удивляюсь… - не удержалась от иронии дочь, но он то ли не обратил внимание на её ерничество, то ли притворился… промолчал.
Прозвучала команда «пристегнуть ремни» и – «Добро пожаловать в Грузию!» Паспортный контроль. Всё ловко, быстро, без дополнительных вопросов. Плюс приятно-неожиданный бонус: каждому из прибывших в подарок бутылка грузинского вина! Даже ей, ещё совсем юной девчонке!
Возле здания аэропорта длинная вереница такси. Но Вахтанг даже не взглянул в их сторону. Крепко держа дочь за руку, уверенно прошагал мимо. Пройдя метров сто или чуть больше, они устремились к припаркованной в тени огромных деревьев старенькой «Волге»:
- Нас ждут! – проговорил Вахтанг и почти сразу же оказался в объятиях довольно-таки упитанного черноволосого с проседью загорелого дядьки, примерно его лет. Прижимаясь то одной, то другой щекой к щеке, оба звучно целовали воздух, всячески изображая непомерную радость от того, что встретили друг друга. Наблюдать за этим проявлением чувств двух взрослых мужиков со стороны было весьма забавно, если не сказать больше…
- Цыц! - приказала себе Женька не вслух, разумеется – Ты же не знаешь, кем они приходятся друг другу! Не торопись с выводами, помалкивай – за умную сойдёшь!
Потом оказалось – соседи. Но это потом, а вот сейчас звучали громкие восклицания чуть ли не тождественные счастью… Из слов, льющихся, журчащих и клокочущих, она могла разобрать не более трёх-четырёх: гамарджобат, Вахо-Михо и почему-то часто вставляемое «батоно». При чём тут батоны? Хлеба, что ли, нужно купить? Откуда ей было знать, что это самое «батоно» - широко распространённая форма уважительного обращения к мужчине? Батоно Вахо – уважаемый Вахо; батоно Михо – уважаемый Михо…
Казалось, их восторгам и края не будет… И тогда Женька «отключила звук», и принялась осматривать мир, в котором очутилась. Они сейчас находились как бы на возвышенности, поскольку улица сбегала куда-то далеко вниз. Она была не широкая, но и не узкая. По обе стороны шоссе стояли дома, по большей части двухэтажные, каменные, старинчатые… неприглядные даже на её неискушённый взгляд. Перед каждым из них ряд деревьев, высоченных – высоченных, с потрескавшейся корой. Было жарко и как-то томительно, что ли…
- Ой! – вдруг промелькнула мысль – А у нас там, наверное, уже выпал снег… А здесь вот совсем лето… Почему-то стало очень грустно и захотелось плакать, но в этот самый момент её окликнули:
- Этери! Садись в машину, пожалуйста – ехать пора!
Она не заставила себя ждать и быстро уселась на заднее сиденье. Машина плавно покатила сначала под, а потом и на горочку. Очень быстро город остался в стороне, как и асфальтовое покрытие. Дорога петляла по красивейшей местности мимо садов виноградников, отягощённых созревающими и уже поспевшими гроздьями различной окраски: от почти чёрной до янтарно-прозрачной. И никаких заборов, никакой видимой охраны… Изредка попадались населённые пункты, непривычного для неё вида. И почти в каждом они останавливались, Вахтанг выходил из машины и с кем-то опять обнимался, и переговаривался какое-то время, иногда заставляя и её выходить на всеобщее обозрение. Казалось, хвастается... А ещё: повсюду бродили, как неприкаянные, беспризорные коровы, овцы, и даже свиньи с маленькими поросятками… Почему беспризорными? А потому, что ни разу на глаза не попался хоть кто-то, напоминающий пастуха!
- А хозяева не боятся, что их украдут? – прервала разговор мужчин Женя. Вахтанг обернулся сразу же:
- Кого украдут? Животных?
- Ну, да… Сколько ни смотрю, не увидала ни одного, кто бы присматривал за ними.
Мужчины, переглянувшись, расхохотались и тот, кого Вахтанг называл Михо, ответил:
- Не боятся! Никто не захочет, чтобы его род был ославлен до седьмого колена!
- Как это? – не поняла Женя. Пояснил Вахтанг:
- Понимаешь, Грузия страна очень небольшая. Все потенциально знакомы друг с другом!
- Шутишь? Как такое может быть? Не верю…
- И тем не менее это так! Пусть не лично, через друзей, но… И вот представь себе кто-то совершил кражу, например, коровы. И пошло-поехало: как только факт кражи подтвердится, тот человек сразу же может забыть собственное имя!
- Во как! А как же его станут называть?
- Очень просто: тот, кто украл корову! А сына его будут именовать сыном, укравшего корову. Не минует позорная участь и внуков с правнуками, всех членов его семьи…
- Круто! Но не слишком ли жестоко?
- А не воруй! Береги платье снову, а честь смолоду – помнишь такую поговорку?
- Помню. И, что же, в Грузии совсем нет воров?
- Есть, наверное… Но абсолютно точно – не в деревнях! Понимаешь, в деревнях жизнь каждого из нас проходит на глазах у всех там живущих!
- Понимаю. В нашем посёлке мы тоже все знали у кого что на обед… - кивнула, соглашаясь, девушка.
- Вот-вот. Очень похоже, но всё-таки есть и качественное отличие - не забывай о том. что я всё-таки жил какое-то время в России, мои сравнения не на пустом месте выстроились. У нас взаимовыручка стоит на первом месте, более ярко выражена. У вас не к каждому обратишься за помощью, только к тем, кто наиболее близок, к друзьям, даже не ко всем родственникам, тогда как здесь ты можешь не колеблясь подойти с этим к любому в масштабе поселения, улицы или даже квартала, и никогда не услышишь отказа! У нас соседи вровень с родственниками, или почти вровень. Понятное дело, кровное родство превыше всего! Даже встретившись на чужбине… Мы вместе празднуем, вместе горюем, понимаешь? – Женя кивнула, и отвернулась к окошку, закончив таким образом разговор.