Турция. Бумага из Соликамска сдана. Конец лета, мы в п. Мерсин. Купленное в Перми левое топливо, слить куму второго механика Васи не удалось, стоянка была короткой. Хозяин заказал полный бункер, а с нашим ,левым топливом, его было не взять. Поэтому пришлось раскрыть карты хозяину и тот купил 10 тонн у нас по цене 80 баксов /тонна. Цена на тот день в Ростове была более 220 амд. Хозяин в выигрыше, ну и мы,слегка приподнялись. Деньги поделены, товары басурман, куплены. Бинокли по 20 баков и фотоаппараты «Зенит 10Е» по 60 . «На каждый товар есть свой покупатель». Их надеемся продать не без выгоды для себя.
Первым делом в городе идем на рынок. Продажа идет со скрипом. Рынок заполнен туристами-челноками. Но турки охотно идут на обмен. На бинокли, по - турецки - «дюрбун», я вымениваю набор хороших гаечных ключей, аудио-плейер. В рейсе я собираюсь взять машину и ключи будут нужны. В качестве презента, дожимаю у турка еще и зажигалку «Зиппо». Турецкая, а зарядку держала хорошо. Бензин заливал раз в неделю. Жалко только, забыл ее на столе в кофешке в Роттердаме спустя год. По деньгам проданный товар получился один к двум. Нормальный коэффициент для бизнеса. Свернутые с иллюминаторов в Соликамске, барашки –задрайки, продаем прямо на борту. Электромеханик продал какую-то цветнину из своего ЗИПа,за что получил словесное вливание и подзатыльник от меня.
Наш судовой радист Гена, имеет кличку «Членоголовый». Сексуально озабочен, с чего бы не начинался, и о чем бы не шел разговор, сводит к одному, к теме половой жизни. Женат, трое детей. Называет себя «Охотником». За промежностью женской охотник. Разговорами доводит молодежь нашу до исступления, и та соглашается, несмотря на финансовые трудности, отправиться с ним в район Красных фонарей города. С борта наблюдаю, как группа молодежи бодро движется за своим экскурсоводом в район блуда, чтобы придаться там теме разврата.
На следующий день много разговоров. Кто и что купил, что в городе и как вообще. Саша, который матрос хвастается часами «Ситизен» под золото. «Почем взял?»-интересуюсь я . «Всего за двадцать баксов!»-гордо отвечает мне матрос. Часы « левые», Китай видно сразу, и я разочаровываю его этим. Часы переходят из рук в руки, и Леха подтверждает мои слова: «Левак голимый». Команда смеется и называет Сашу, лохом.
Основная тема разговоров -вчерашние половые похождения команды. Саша, который электромеханик, рассказывает о своих подвигах.
«Не, такая мне попалась, ничего так. Молодая .Я ее без презера трахал. Чистая, сразу видно. Презер-дорого. С голодухи быстро отстреляляся. Время осталось, даже поговорили с ней. Сказала, что у нее был жених. Американец-летчик. Но он разбился». Я , покуривая в стороне, добавляю: «Теперь она будет клиентам другим рассказывать, что был жених. Русский моряк, но он утонул». Слушатели ржут. Пугаю, даже не пугаю, а кошмарю Сашу венболезнями. Теперь оба Саши получают клички в команде. Один «Саша-Ситизен», второй соответственно, « Саша-Триппер». Так их и окликают до конца рейса. Ребята не обижаются, а щерятся своими золотыми зубами в ответ.
Груз пойдет в Азербайджан. Это — гуманитарка от Красного Креста. Паллеты с картонными коробками. После загрузки, пара коробок переносится в каюту боцмана и там вскрываются . В коробках чай, чечевица, мука, макароны, мыло и подсолнечное масло. Содержимое передается шефине на камбуз. Мы не жируем, хозяин ограниченно дает деньги на питание. Выкручивались сами, порою продукты покупали за свой счет. По приходу в Ростов, тот гасил предъявленные по факту чеки. Гуманитарка будет нам хорошим подспорьем. Вместе с гуманитаркой, на борт приходят и пассажиры. Чопорная сухая англичанка в возрасте идет с нами от Красного Креста для контроля груза. Она влюблена в классиков русской литературы. По- русски не говорит. Читала Чехова, Толстого и Достоевского в переводе. Охотно общается с Лехой, хорошо говорящим по-английски. Она хочет увидеть эту Россию своими глазами, тем более, что есть такая возможность. С ней на борт приходят и другие. Маленький чилиец-фотокорреспондент с изуродованной прикладом автомата челюстью во время путча Пиночета. Бежал из Чили от кровавого Пиночета, теперь он англичанин. И жирный, неряшливый датчанин с переводчиком. Датчанин известный у себя и в Европе памфлетист. Переводчик откуда-то с Ближнего Востока, учился у нас, вроде в Киеве. Женат на русской.
Команде приходится потесниться. Теснюсь и я. Теперь мой сосед по каюте-Вася. Он спит в кабинете на старом дерматиновом диване, я сплю в спальне. Когда идет дождь, палубу мостика над нами заливает и вода капает на спящего Васю частой капелью. Тот переходит досыпать в кресло и спит там сидя. Особых неудобств я не испытываю. С 8 и 20 часов я стою вахту, в 12 и в 24 соответственно, я Васю бужу, и он меня сменяет. На ночной пересменок мы пьем с ним гуманитарный чай в столовой. Чай листовой. После того как он заварен, листья набухают и увеличиваются в несколько раз. В восемь утра уже меня ,будит Леха-третий. Он взял дома электроплитку и турку. Варит утренний кофе себе и мне на поддоне с песком. Наши маленькие судовые радости. Мы позволяем себе и пошиковать, под кофе выкуриваем по вишневой сигарилле с мундштуком. Какое наслаждение, среди убожества убитого судна, кишащего тараканами, постоянно принимающего воду через дыры дна, выпить чашечку ароматного кофе и не торопясь выкурить сигариллу. Просто верх мечтаний. Денег хозяин выдает команде впритык, и обычно, курим мы самые дешевые ростовские сигареты.
Судно полностью, под крышки трюмов, загружено. Начали движение в сторону п. Баку. Туда и везем груз гуманитарной помощи. В Ростове, наши гости сходят на берег для экскурса по городу. Тут есть на что посмотреть. Интересен не только город, но и жители его. Это смесь многих национальностей. Здесь и русские и украинцы, и жители Кавказа. Город многонационален, по-южному шумный и яркий. Ворота Кавказа. Свой говор и жаргон. Все-таки он еще и Ростов-Папа. Мы стоим на рейде станицы Нижнегниловской. Это самый конец города. Наши судовые ростовчане предупреждают, что если будем возвращаться на борт ночью, то быть аккуратными. Место криминальное. «Они тут все-конченые!»-добавляют к сказанному. Как-то раз я спросил, чем «конченый» отличается от «голимого» на их жаргоне. Ответ был прост и понятен. «Голимый — это еще ничего. Но конченый- это полный писец!». Вопросов больше у меня не было.
Леха, хорошо знающий город и его историю, много рассказывал о его достопримечательностях. Так я узнал, откуда такая нелюбовь горожан к Нижнегниловскому району. Оказывается, жители его в войну встретили немцев с хлебом-солью. Этого им горожане не простили. Но Леха поведал и предысторию этого поступка. В Гражданскую войну, Красные вырубили эту станицу. Гнали станишников к Дону, и рубили . Баб, стариков, детей. Рубили и уже в самом Дону. Вот такую историю рассказал мой друг-ростовчанин. Уже позже, читая книги К.Корецкого, я узнавал в его произведениях и город, и его районы. Ростов назван у него другим именем. (Хорошо пишет. Мне нравятся его произведения).
Англичанка и чилиец-фотограф вернулись из города очень довольные прогулкой. Памфлетиста-датчанина, пьяного в зюзю, привез недовольный переводчик. Так датчанин и не просыхал весь рейс. Трезвым я видел его дня два-три. Англичанка восхищалась всем, что видела с борта. Любила просто пить сгущенное молоко из банки. Сигаретка, книжка, на носу-очки, и банка сгущенного молока на столе перед ней. Хорошая тетка оказалась. Суровый быт судна не смущал ее. Видно, работая в миссии Красного Креста, и не такое видела. Она сдружилась с кокшей и пыталась научиться у нее делать такой же чудный хлеб. Иногда, они вместе покуривали на корме тонкие сигаретки англичанки. Если Леха был свободен, то он был переводчиком у этой пары. Все интересовалась у Лехи, почему русские не любят кавказцев и азиатов. Леха ухмылялся и отвечал: «Дойдем до Баку, сами поймете». Чилиец был улыбчив и фотографировал все, что заслуживало сколь какого-либо внимания. Фотографировал он и экипаж, обещал прислать всем по выпуску своей книги. Не прислал, хотя народ свои адреса ему оставил.
Жена моя уже родила. Очередную дочку. Имя не дала, ждала моего решения. Видно Бог решил, что «нельзя бодливой корове рога давать». От трех жен у меня по дочери,сыновей нет. Дочь я еще не видел, хозяин обещал меня отпустить на время перехода судна из Ростова в Астрахань домой . Отпустил он и боцмана. Летели мы самолетом. Билет тогда стоил около 20 баксов. А соляр-240 баксов за тонну.
Со стоянкой получалась целая неделя отпуска. Перед отъездом я спросил у команды, что им привезти из Питера. Общий заказ был следующим:
1. Кассета группы «Ноль» (перепишут у друг друга)
2. Грибы.
3. Питерских сигарет. По пачке каждому.
Когда я спросил про грибы, какие именно, ответ был краток :«С которых у вас в Питере прутся. Такие, у нас не растут ». Второй пункт заказа был мною сразу снят, привез только кассету.
Визит домой был краток. Через день позвонил хозяин и сказал, что судно движется в Астрахань, билеты на поезд уже заказаны. Так и уехал, погостив всего около, 2х суток. В поезде ехали втроем в пустом вагоне. Я, боцман и новый питерский капитан. Капитан, который позже чуть не утопил нас в Каспии. Вагон был пуст, пассажирами были только мы трое. Подвыпивший Серега матерился так, что нам сделала замечание проводница. «А такие с виду приличные люди!»-корила нас проводница.
Боцмана представляю завхозом. Меня несет и я лью ей в уши дальше: «Мы научные работники и едем в экспедицию, в горы. Там видели снежного человека. Попробуем его поймать. А завхоза прошу простить, год один на льдине жил. »
Капитан добавляет : «И не просто снежного человека, а самку снежного человека. Снежную бабу!». Нам скучно и мы пытаемся развеяться. Проводница ахает, «в газетах этого еще не писали», и уходит в купе к себе.
Поезд прибыл вечером. Добрались до центра города. Хотели поселиться в гостинице «В». Старая гостиница, портьеры, купеческий размах и картины во всю стену. Когда заполняли Карточки гостя, зазевавшемуся боцману я по-дружески в графу «Цель приезда» написал «секс-террор города». Себе –«погулять и вообще». Карточки так и приняли. Все равно никто не читает. Но заселяться мы отказались, узнав, что удобства и душ во дворе, а постельное белье закончилось. Поселились уже в другой гостинице, попроще, с видом на Волгу. С утра, выйдя покурить на балкон, я увидел наш «Волго-Балт», разворачивающийся для движения в центр города. Мы быстро собрались и отправились в диспетчерскую порта.
Астрахань, таможня в Махачкале, вот и добрались до Баку. Началась выгрузка гуманитарного груза от турецких друзей. Сопровождающие нас пассажиры, были в шоке. Особенно англичанка. Выгрузка выглядела так. Паллета с коробками в несколько рядов. Часть сразу забирают себе рабочие в трюме, которые стропят паллету. Следующую часть забирает крановщик. Паллета ставится на грузовик. С нее берет свою законную долю водитель. Дальше уже охрана на воротах и таможня, которая дает добро. В город, грубо беря по 10 рядов ящиков на паллете, выезжало жалкие три-четыре ряда. Все делалось совершенно открыто. Англичанка бегала, пыталась что-то объяснить, чтобы остановить этот грабеж, но… Дань спокойно и законно продолжала сниматься с каждой паллеты. Со слезами, она обратилась за объяснениями Лехе. Тот развел руками и спросил ее: «Теперь вы понимаете, почему мы их не любим?» Та кивнула головой. Груз был наконец снят, а пассажиры переселились в гостиницу в ожидании самолета. Перед отъездом они решили устроить отвальную экипажу. Очень удивлялись сервису в гостинице. Все требуют по 20 баксов. Все, начиная от швейцара. Даже горничная, которая меняет белье. Напоследок у англичанки сперли сумку с деньгами и документами прямо из номера. Улетала она уже через посольство свое. Ее паспорт тоже был в сумке.
Меня без приключений, город Бакы, тоже не оставил. С новым вторым штурманом, Игорем по имени, мы отправились в город. Был он лет под сорок тогда. Позже мы подружились и работали в другой уже компании. Умер он прямо в рейсе, в п. Роттердам. Сердце остановилось. Хорошим человеком был Игорь Митрофанович. Цели преследовали разные. Я, как всегда, погулять и посмотреть на новый город. Потоптать ноги по берегу. Игорь же очень хотел местную девушку попробовать. «Хочу туземку и все!». Через вахтера на воротах порта ,он договорился с местной шлюшкой, которая ни бельмеса не говорила по-русски. Соответственно, ему надо было поменять деньги. Баксы на местные тугрики. Центральная громадная площадь. Находим рядом с ней почту. Тусовка около нее: «Меняем валюту, рубли, доллары». Игорь решает менять именно здесь- «тут курс выше!». Лезет в карман, достает кошелек. На виду менялы открывает его. Видны и рубли и баксы. Достает из купюру ,в сотку номиналом, и меняет ее на местную валюту. Все происходит на виду. Я удивлен беспечности, но это его дела. Меняла мал ростом и толстоват. Убежать не успеет, уложу сразу, если что. Сделка проходит успешно. Мы движемся к порту, но уже другой улочкой, попутно заходя в местные лавки. Уже у порта, в безлюдном месте, нас окликают двое. «Здрасьте!»-кричат нам сзади и догоняют быстрым шагом. Шаг мы не ускоряем. «Чего хотят?»-спрашивает Игорь. «Бес его знает. Давай, шагай и не разговаривай с ними». Нас догоняют. Один протягивает руку Игорю, второй –мне. «Здрасьте!». Игорь здоровается за руку. Я — не здороваюсь: «Что надо?». Двое пытаются втянуть нас в разговор. Один забалтывает Игоря и в разговоре поворачивается так, чтобы он находился ко мне спиной. Чувствую, что нас слили как «жирных лохов» там, на площади. Зря, зря ты Игорь, засветил свою «котлету». Ну, ладно попробую вывернуться. Мы движемся со вторым парнем по невидимому кругу. Стараюсь держать его правее, под короткую дистанцию с правой руки. Тот понимает это, и все время пытается уйти с нее. Мы мирно беседуем. Я готов вырубить соперника, до ворот порта недалеко. Здесь мы на чужой земле. «Игорь, обернись!»-мысленно кричу я Игорю. Но тот хлопает ушами и мирно беседует. Мой «собеседник» пытается найти вескую причину, по которой мы ему должны по 500 баксов.
-Вы пришли из Италии и торгуете здесь кожей
-Да ты что? Мы только что из Ростова.
-Вы все равно нам денег должны!
-Это с чего?
-Мы воюем. Ребят надо подогреть, которые под пулями.
— Так у нас денег нету.
Мы все время движемся по кругу. Разговор тоже. По кругу. Я мельком кидаю взгляд на брюки своего наезжалы. Они узкие, в карманах вроде ничего нет, в руках –тоже.
У меня широкие и свободные слаксы и я резко сую руку в правый карман. «Хочешь, покажу сколько у меня денег?» Рука в кармане сжата в кулак. В кулаке- нож. Но его не видно. Парень отпрыгивает от меня. «Все, все. Верю.»
Я резко окликаю Игоря-«Все, закончили! Пошли на борт!» Движемся к порту. Двое смотрят вдогонку. Кричат: «Эй! А у лысого деньги есть?». «Нет»-отвечаю я им и толкаю Игоря, чтобы он прибавил шаг. «О чем они?»-спрашивает Игорь. « Дурак ты, Игорь. Лысый дурак. Нас грабануть хотели, а ты даже не понял.»
Так и прилипло к нему. «Лысый». «Эй, Лысый! Деньги есть?»-прикалывали его на судне.
Работали позже с ним в одной питерской компании. Но на судах разных. Когда арестованные стояли в Голландии, всегда заходил к нам, подарки приносил. Сигареты, водку, книги, кассеты . Только умер рано. Жалко. Царствие тебе небесное, Игорь.