Ты ловишь ее взгляд на себе. Она смотрит пристально, не моргая, и ее глаза два бескрайних космоса невыразимой тоски. Но стоит тебе ухмыльнуться, и она тут же, как зеркальное отражение, расплывается в естественной улыбке, пряча в уголках губ одиночество и печаль. Она вообще очень странная, очень громкая, очень... настоящая.
И живёт она вдохами, и плевать, что давится этим мерзким, прогнившим воздухом. В этом воздухе разлита тьма бесконечности и порочности. Глухая и непробиваемая стена отчуждения.
—Бетельгейзе — звезда в созвездии Ориона,— она говорит в голос и улыбается в никуда. Ей наплевать на людей рядом, она привыкла быть одна, и ты всего лишь случайный слушатель ее мыслей. Но эти слова западают в душу. Ее мысли там же, где эта звезда. Безграничное пространство без правил и времени. Звёздная пыль и космический мусор на задворках ее души. Что-то естественное, но никому не нужное.
Скоро придёт весна. Это чувствуется в воздухе. Серый пейзаж распаляется бликами солнца, и белый снег тает, оголяя корку подмёрзшей грязи. Поднимать глаза от земли не хочется, и дышать этим воздухом тоже не хочется. В воздухе пахнет горечью и потерей. Может, скоро придёт весна, но пока только лишь прохожие так бессовестно холодно разводят грязь по твоей душе.
***
В этот раз ты встречаешь ее на улице. Она сидит на качелях и скребёт каблуком сапог корочку льда и снега. Отбивает наледь с мерзким остервенением. Ты кривишься. Этого видеть не хочется. Тает снег, тает время, уходит сквозь пальцы, и вместе с ним тает ее желание жить. Ты видишь это по глазам, в этих звёздах причина этого нежелания сокрыта туманностью.
Она вздыхает, успокаиваясь, запрокидывает голову навстречу яркому слепящему солнцу и щурится.
—Скоро придёт весна,— ты говоришь это вместо приветствия, чтобы привлечь ее внимание. Она улыбается и кивает.
—Да... Скоро придёт весна...
У неё кожа белая и на солнце словно светится изнутри. Вот только тёмные круги под глазами совсем не говорят о спокойствии.
—Покатай меня,— просит она, глядя на небо по-весеннему яркое, и стучит пальцами по качелям. Ты хватаешься за поручень и толкаешь. Она смеётся громко,с надрывом. И волосы ее горят золотом. Они развеваются, и она сама как солнце. Земная Бетельгейзе.
—Ты похожа на...— ты запинаешься, поднимаешь глаза на ее лицо. Она смотрит с любопытством, заранее зная ответ. И в глазах у неё умирают звезды объятые пламенем.
-На кого? Сумасшедшую? - она говорит это с улыбкой, но слова выплёвывает словно яд. И в словах ее не презрение к чужому мнению, не равнодушие. Это смирение... Это признание собственной никчёмности.
-Нет,- Ты качаешь головой и смотришь на небо. - Ты похожа на звезду.
Следущая встреча уже как обычно в школе, после недели отдыха. Снег окончательно растаял.Солнце светит так ярко, что кажется, будто чёрная рассыпчатая земля полыхает. Но в глубине ее глаз все ещё плавает в чёрном космосе брошенный мусор и звёздная пыль.
Ее голос последнее время ещё громче и звонче, но каждое слово ножом по сердцу. Она улыбается мягко и смотрит пристально, но только теперь ты понимаешь, что это игра.
Новая встреча опять случайна. Вы идете вдоль автострады.
—Ты знаешь, что Бетельгейзе это...
—Звезда из созвездия Ориона,— продолжаешь ты. Она поднимает на тебя удивлённый взгляд, потом тихо хмыкает.
—Точно... я уже говорила это...— ее мир необъятная Вселенная, мириады звёзд и планетарных туманностей.
Она пинает пустую банку из-под Колы и смотрит в сторону. Она молчит, и молчишь ты; мимо проносятся машины, чьи-то жизни, навстречу идет весна, но все это не имеет значения. Все это временно и ничтожно, по сравнению с ее космосом, по сравнению с ее... одиночеством?
Ты смотришь, как солнечные зайчики, отражающиеся в лужах, играют на ее лице. Видит ли она тебя рядом с собой, или она ослеплена вспышками своих звёзд? Ее взгляд рассеян. И ты с горькой усмешкой угадываешь ответ — она не замечает очевидного...
И шагает навстречу скорости, одиночеству и смерти...
Ты даже не удивляешься, но сердце все равно сжимается. Ты уже давно ждал чего-нибудь безрассудного и отчаянного: прыжка с крыши, таблеток, порезанных рук. Именно так поступают те, кому не хватает внимания. Но она прыгает под машину внезапно, почти что нечаянно. Ты хватаешь ее за руку и дергаешь на себя.
Все превращается в безумный клубок серого и ярко-золотого. Вы падаете на землю в сторону от проклятой дороги. И машина с визгом проносится мимо.
Она лежит в твоих руках безвольной куклой. Но ты успел, вытащил из лап собственной глупости и безумия. Из безграничного одиночества.
—Глупая,— ты прижимаешь ее к себе, чувствуя, как она начинает всхлипывать. Утыкаешься в ее волосы цвета золота и смотришь в небо. Оно яркое и живое.—Ты такая глупая.
Она приподнимается на локтях, и смотрит тебе в лицо. Ее глаза два бескрайних космоса. Она, наверное, все время была одна, запертая в собственной Вечности. Ее Вселенная стала ее тюрьмой.
Но... Если придётся выбирать между этой живой весной и холодным одиночеством космоса. Ты выберешь космос со всеми его планетами, и черными дырами, и звёздной пылью.
—Я говорил тебе, что, кажется, я влюбился в Бетельгейзе?
В глубине ее глаз отразилось солнце.