«Sancti Grail»… Во имя любви… Фламус…
Устав перелистывать толстые, потрёпанные от многочисленных прочтений гримуары, оставляя закладки из кусочков нарезанной бечевки на нужных страницах, Фламус посмотрел на язычки огня, играющие в массивной печи… Тихо потрескивали дрова…. «Mea hypokaustum» - так он ласково называл свою печку, что выложил сам, своими руками… На шершавой белёной стене отражались причудливые тени, иногда мистическим образом принимавшие очертания разных фигур… Говорят, на огонь можно смотреть очень долго… Аккуратно положив большое белое гусиное перо в специальную выточенную резную форму из орехового дерева, служащую вместилищем для чернильницы и письменных принадлежностей, он откинулся в своём раздвигающемся кресле-«троносе»… Некоторое время алхимик разглядывал пляшущие на стене тени… На какую-то долю секунды он вдруг чётко увидел приближение двух контуров, которые затем, словно танцуя, сплетались воедино, образовывая некую пульсацию….
«Signa Universi ubique», - улыбнулся Фламус… (Знаки Вселенной повсюду, лат.)…
Глотнув из глиняной колбы горячего травяного настоя, подслащенного янтарным горным мёдом, Фламус накрылся шерстяным пледом и прикрыл глаза… Приятное тепло разливалось по всему телу… Ему надо немного отдохнуть… Сегодня был трудный день… Солнце медленно уходило за горизонт… Смеркалось… Серая сова, облюбовавшая себе местечко на ветвях большого развесистого каштана, росшем в его палисаднике, расправила крылья и неслышной тенью промчалась куда-то к предгорным полям… Звуки домашних сверчков погружали в легкое забвение…
***
Перед внутренним взором чередой побежали видения… Снова возник ее образ… Женщина-мечта, женщина-наваждение, женщина, в которой жила сама магия… Женщина, по своей уникальности не похожая ни на кого… Женщина-загадка, вмещавшая в себя и гармонично сочетающая все крайности, все возможные типажи и образы женственности…. Интеллект и ум с легкой наивностью (что придавало невероятный шарм её сексуальности), красота и внутренняя сила, мягкость и жесткость одновременно…. Женщина, не дававшая ему покоя с того самого первого раза, когда он её увидел: высокая стройная незнакомка с длинными каштановыми волосами, скинув на берегу свою одежду, медленно заходила в воды предгорного озера…. Гибкая и сильная, хрупкая и нежная одновременно, с какой-то необычайно притягательной грацией и изяществом, она была достойна кисти лучшего художника мира… Осторожно прячась за большим каменным валуном, он не мог оторвать от неё своего взгляда…
Выждав, когда она закончит своё купание, Фламус вышел из своего укрытия… Когда он подошёл к спуску, девушка уже полоскала бельё и аккуратно складывала его в широкую плетёную корзину… Предложив проводить её, он взял корзину и протянул ей свою руку, помогая перешагнуть через прибрежные камни… Они заговорили… Первый раз за всю свою жизнь Фламус к своему удивлению понял, что робеет…
Это случайное пересечение, что случилось в прошлом году, изменило его изнутри… Обет, который он несколько лет назад дал самому себе о полном аскетизме, теперь потерял свой смысл… Нет, он не был девственен, напротив: он был чуток и искусен в сексе, и при желании, мог очаровать любую из женщин, на которую бы пало его внимание…. Он прекрасно контролировал потоки своей энергии, он знал все нужные физиологические точки и владел техниками сакральной тантры… Имея приятную внешность и сильное мускулистое тело, он мог бы пользоваться этим и без особого труда добиться расположения любой особы… Но главный козырь был в его взгляде: проницательном и пронизывающем насквозь всё и вся…, обнажающим любую душу, срывающим любую маску, под которой по обыкновению прятали своё нутро люди… Взгляд, который, казалось, проходил откуда-то из глубины веков в этот мир…. Этот огненный взгляд больших карих глаз мог приворожить сразу и навсегда… Фламус умел концентрировать свою внутреннюю силу, вкладывая её в этот взгляд, но он не пользовался этим: искусство соблазнения его давно уже не интересовало… Женщины, которые ему встречались среди местного населения, были обычны, впрочем, как и везде, где он успел побывать… Единственное желание «создать семью и родить» - читалось в глазах этих домашних квочек… Причём, не важно с кем: с тем, кто это предложит… Оттого их манеры и уловки были довольно примитивны… И здесь не было ничего странного: каждая из них хотела себе достойного мужа, каждая хотела жить хорошо… Встречался и другой тип женщин: доступный… Эти слишком открыто предлагали себя, но и среди них каждая хотела бы себе счастья… Они не были куртизанками, скорее это была поведенческая форма выражения крайней степени их отчаяния: броситься на любой крючок, на любую наживку, ради простого «а вдруг…».
Фламус сторонился всех этих женщин: для него они были слишком просты… Они не вдохновят и не наполнят его… Все темы разговоров сведутся либо к пустому, либо к банальному… А сексуальный контакт, не имеющий ни должной искры, ни прорывающейся изнутри нежности, только опустошит его, и принесёт в итоге лишь досаду… Секс ради секса – не его тема… Он искал в женщине другое: ментальный вызов, близость через притяжение, идущее откуда-то из глубины нутра, и, что немаловажно - своё дополнение… Отражение себя в женщине… Ни одна из них не подходила и не тянула ни по энергетике, ни по интеллекту… Секс – таинство, включение души, магия… И такое может получиться лишь с идеально тебе подходящим партнёром… Чтобы обезопасить себя от ненужных связей, которые своими последствиями могли потянуть его в какой-нибудь из житейских капканов, он дал себе внутренний обет… Ему не нужны подобные ошибки…
***
В течении десяти лет, помимо того, что он зарабатывал себе на жизнь, он изучал разные оккультные и естественные науки, кроме этого, Фламус прекрасно знал травы и их свойства, и сам составлял эликсиры и лекарства… Он также умел работать с камнем: большой черный адамант, сверкая в лучах солнца своими гранями на его шее, в виде подвески на кожаном шнурке, был обточен его собственными руками и облачен в тонкую золотую оправу… Алмаз, найденный им в одном из горных ущелий, откуда-то вдруг сам скатился ему прямо под ноги… Что камешек «не простой», Фламус понял сразу… Он не брезговал и «черной» работой: иногда на заказ он изготавливал печи для некоторых знатных особ и вельмож…
В своих узких кругах его называли Мастером… Много лет он служил Ордену, который в свою очередь когда-то помог ему в разрешении острых вопросов с властями… Позже, это прозвище закрепилось за ним и среди обычных людей тоже, за его умелые руки и искусство владения сразу же несколькими ремеслами… Сам себя он называл себя алхимиком, или просто Фламусом…
***
«Dedicatione», - прошептал сам себе Фламус… (Посвящение, лат.)
В Ордене он прошёл все необходимые степени сложных посвящений, и теперь имел право сам посвящать других. Этот ритуальный обычай Фламус не любил: он считал, что адепта посвящает сама жизнь, и на протяжении долго периода времени через разные ситуации испытывает его, словно проверяя подвижника на прочность… И это самое правильное посвящение… Все эти ритуалы – ничто, по сравнению с реальными сюрпризами жизни…. Даже инициация в Пирамиде, к которой допускались далеко не все, не имела той должной степени силы воздействия на сознание, как «становление Мужчины» в мужчине… Даже полное захоронение себя в утробе матери Земли… Даже тот устрашающий, бездонный по своей глубине, «колодец вечности»…. Ко всему этому можно было подготовиться… Всё это движение сознания, имея крепкую психику, можно было выдержать…
Когда-то, в далёкие времена, эти инициации были намного сложнее и ужаснее: жрецы Египта, приводили неофита к Пирамиде и оставляли ученика лежать в саркофаге несколько дней к ряду… Задача состояла в том, чтобы активировать один маленький, но очень важный участок головного мозга: шишковидную железу… Именно в её пробуждении все Посвященные видели ключ к управлению многочисленными реальностями великого Пространства… Ученик, пребывая в медитативном состоянии сознания, соединял нисходящий в саркофаг луч энергии со своей шишковидной железой, а далее всё зависело от внутренней силы адепта: если потенциала его накопленной энергии хватало, то он «выходил» из своего физического тела, и уже в «дубле» - в своём энергетическом теле начинал раскрутку по спирали Фибоначчи, и путешествовал по просторам Вселенной… Опасность заключалась в том, чтобы успеть вовремя, до полного истощения своих энергетических сил, пока еще тонкий серебряный «шнур» соединял физическое и энергетическое тела, вернуться назад… Суметь не потерять себя с безбрежном океане пространства… Это испытание когда-то любила практиковать и знаменитая пифагорейская оккультная школа… Если ученик успешно возвращался – он становился уже несколько иным… Некоторые ученики из-за сильного стресса теряли самоидентификацию.., а также память о пережитом и увиденном… Что говорило о преждевременности такого испытания… Таких оправляли на восстановление к великому Кристаллу… Что, впрочем, тоже не всегда помогало: грани безумия и следующие за всем этим многочисленные фобии, давали себя знать…
Одной из инициаций был «Sancti Grail»… (Святой Грааль, лат.) Правило предписывало «познать эту «Чашу»»… Но тексты сакральных писаний звучат аллегорией, где правильные трактовки – шаги по пути истины…. Однако, правильная трактовка требовала исключительной чистоты и концентрации сознания в виде ментального путешествия по энегроинформационным слоям разумной бесконечности… Что удавалось далеко не всем искателям разных оккультных школ, оттого сложные ритуалы всё чаще становились всего лишь ритуалами церемониальной магии, не имеющими ничего общего с истинностью действительного смыслового значения… Так например, инициация «Sancti Grail» сводилась к тому, чтобы испить из изумрудной чаши специально приготовленный, долго настаивающийся эликсир, с добавлением капель собственной крови…
Однако, секрет «Sancti Grail» («Святого Грааля», лат.) был совсем в другом… Ибо «Sancti Grail» - это не ритуал… Это женский партнёр великого «Меча Истины», являвшего собой мужской аспект силы… «Sancti Grail»… Лоно Женщины…
Мастер знал, что самые основные Инициации для мужчины – это реальные жизненные проверки на чувство страха, это раскрытие глубин своего сознания через смерть самости… Далее, это испытания сначала долгим тотальным одиночеством, затем через одиночество – становлением себя, и наконец, испытание любовью…
«Sancti Grail»… Инициация через сакральную близость с женщиной… Против всего этого – предшествующий предварительный этап очищения, а именно длительного воздержания от секса - был сущей ерундой: здесь достаточно уметь контролировать свои энергии и владеть их потоками (сам он выдерживал это в течении десяти лет)… Сакральная близость… Речь шла о той настоящей любви, которая постигается через полное раскрытие и стирание границ своего «я», что равносильно личностной смерти, ибо это любовь за пределами всех условностей… Эффект черной дыры… Или великого космического влагалища, несущего собой полное преображение…
«Quod superius, sicut inferius»… – вздохнул Фламус… (Как наверху, так и внизу, лат.)
Это то, что не приемлют к себе многие мужчины, считая, что такая отдача не является мужской задачей… И это так, пока ты находишься в своей «самости»…. Но об этом, как правило умалчивается даже в посвященных кругах, ибо далеко не каждому везёт встретить ««от» и «до»» свою женщину... Оттого «Sancti Grail» успешно заменялся суррогатами…
«Omnia intus», - вздохнул алхимик… (всё внутри, лат.)
Все преобразования начинаются внутри… Когда соединяются внутренние «мужчина» и «женщина», то человек обретает целостность…. Когда внешние - мужчина становится полноценным, ибо только через любовь к женщине он обретает и познаёт себя, как мужчину… Фламус знал: мужчина, не прошедший это испытание, так и останется в своём развитии на уровне мальчика: он либо остановится на доступном сексе, либо на силовом воздержании… Что непременно создаст основу для всех тех уютных гнездящихся в уме шаблонах, которые, в свою очередь, создадут очередную зону для поля ментальной маструбации о собственном величии…
Правило предписывало: «Освобождение от своей слабости и иллюзии силы». Освобождение от того прикрытия которое мужчина ищет для собственного комфорта.
Правило гласило: «Не прошедший Женщину мужчина, боящийся смотреть ей в сердце, закрывающий уши от ее слов, не понимающий - что её задача провести его через самого себя, чтобы освободиться от страха истинной любви – в таком случае получает другой способ инициации - через ситуацию со смертельной опасностью»...
Смертельные опасности Фламус проходил не единожды… Он давно уже не боялся смерти… Теперь, наконец, он встретил ту, которую ждал все эти годы, полные печали, одиночества, и порой отчаяния… Он сделал свой выбор. Ради этой женщины он пойдёт на всё… Она станет его тайной… Этой жизни придаёт смысла только её наполненность… Ни твои дела, ни твоя работа, ни даже твои интересы… Ничто не имеет значения, если в твоём сердце, пусть даже и тщательно скрываемая, но тоска… Та лёгкая, но постоянно напоминающая о себе боль, которая заставляла думать о бессмысленности этого бытия, если ты не светишься изнутри… Ничто, по большому счету, не имело значения: ни выбранный тобой путь, ни твоё ремесло, ни круг твоего общения… Только любовь придавала жизни наполненности….Только любовь… Если понадобится, во имя этой любви он станет самым обычным мужчиной… Если надо, он даже уйдёт из Ордена, предписывающего свои довольно жесткие правила пребывания в нём… Если надо… Во имя любви…
«Сum te inveni pacem… anima mea» (с тобой я обрёл покой…моя душа, лат.)
***
Он стоял и смотрел в окно… Легкий ветерок трепетал листья каштанового дерева… Солнце почти скрылось за горизонтом… Ночь – время философского познания истины…
«Как мы долго шли друг к другу… Десять лет полнейшего одиночества, погружения «в себя»… Десять лет той энергетической ямы, где уже утратилась надежда на что-то личное, светлое, где полнота жизни заиграла бы совсем другими красками…», - перед внутренним взором алхимика пробегали фрагменты его жизни, его бегства, его поиска, его отрешённости…
Он был «в миру» и закрывался от мира… От мира людей… Пытаясь заглянуть в глаза встречающимся ему людям, в желании зацепиться хоть за какое-то духовное зерно, он натыкался лишь на встречный прагматичный взгляд, который он хорошо читал за внешними, казалось бы радушными улыбками…
«Vacuum», - понимал Фламус… (Ваккум, пустота, лат.)
Он находил успокоение в работе… Но работа не могла принести ему той цельности существования, которая называлась жизнью… Да и служа Ордену, выполняя все необходимые предписания…, он понимал, что сам (единолично) ни за что не открыл бы сюда врат большинству его членов… Однако, решения принимал не он единолично, а Совет… Мастер с молчаливым сожалением наблюдал, как утрачивается глубина, но расширяется поверхность…
«Nihil facit sensu», - всё чаще его посещала эта мысль…. (Ничто не имеет смысла, лат.) Он уже почти свыкся с ней… Почти…
«Говорят, что в жизни каждый получает то, чего достоин… Правда ли это, или это тоже одна из форм иллюзии, чтобы утешить своё забвение?... И если принять эту формулу, то не означает ли это того, что я принял пассивность? Достоин ли великий музыкант того, что он играет на заказ по ночным увеселительным заведениям, просто из-за отсутствия денег?..», - Мастер вспомнил своего давнего друга… , - «Достоин ли талантливый художник своей нищеты, тянущей его к отчаянию… Достоин ли я такого тотального одиночества?... Нет… Что-то не то в этой формуле, что-то не то… Смирение – не значит пассивное принятие… Это не его путь… Смирение – духовный вызов, скрывающийся в форме ожидания…. Воин знает, что он ждёт, и знает, чего он ждёт…».
***
«Скоро уже придёт», - подумал Фламус, - «А что до ритуальной части…, что ж, пусть будет и ритуал тоже… Пожалуй, так даже правильнее… Но его мы пройдём с тобой вместе, дорогая моя… «Sancti Grail» будет проявлен во всех аспектах…».
Мастер улыбнулся: история их отношений была не проста…
За этот год знакомства он просто «терял голову»… Она не подпускала его… Держалась почтительно, ровно и на расстоянии… Это была первая женщина, которая так «зацепила» его и в то же время была так недоступна… Почему – он не понимал…
«Ты можешь как лишить мужчину уверенности, так и поднять его до высот… Всё в твоих руках… Facere optio», - думал алхимик… (сделай свой выбор, лат.)
Зарабатывала она тем, что продавала незамысловатые поделочные украшения для женщин из натуральных необработанных полудрагоценных камней, а базовые заготовки покупала у знакомого лавочника… Торговля шла далеко не всегда… В своём желании хоть как-то помочь ей, Фламус часто скупал все её изделия под любым из выдуманных им предлогов, а когда таковых накапливалось много, он выезжал в соседний городок и раздавал многочисленные бусики, браслеты, амулеты и серьги бездомным, или просто нищим детишкам… Девушка была благодарна, но тем не менее на сближение не шла… Наверное, она и дальше держалась бы так отстранённо, если бы не один случай, что несколько дней назад произошел в горах…
В то утро на одном из горных лавовых плато они бродили в поисках черной вулканической соли, которая имела свою особою минеральную ценность и применялась в различных промышленных целях от косметических и пищевых до медицинских и… магических… В медицине такая соль служила прекрасным абсорбентом для организма… В косметических целях умельцы на основе этой соли и вулканической глины изготавливали разные пасты, способствующие омоложению кожи, чем очень охотно пользовалась вся женская часть населения… Маги и знахари использовали свойства черной и бурой соли также в совершенно различных целях: как в качестве очистительных процессов, так и для приготовления некоторых целительных снадобий… В алхимии такая соль имела особую ценность: она служила связующим звеном между некоторыми элементами сложных составов, а также такая соль была прекрасным естественным химическим консерватором, продлевающим срок действия готового продукта на несколько месяцев…
Фламус позвал её с собой, попросив в некотором роде помощи и просто дружеского сопровождения… Помощь заключалась в том, что чтобы не нести лишнее - на месте надо было просто просеивать соль от примеси других пород и грунта. Понятно, что это был всего лишь предлог подольше побыть в её обществе…
-- Ты всё время одна, почему? Я никогда не видел тебя в кампаниях местных дам…
-- Дружбы не бывает… Бывает общность интересов, или дело, которое объединяет, или какая-то обоюдная выгода для обоих партнёров по конкретной ситуации… Но всё это временный характер общения… Дружба - взаимная симпатия, но у этой симпатии зыбкий характер… Дружба бывает.., но лишь в начале, или до какого-то конкретного случая, вдруг неожиданно высветившего, что дружбы нет… Речь идёт об интересах: пока в тебе кто-то заинтересован – он с тобой дружит… А у женщин часто вообще так: держится их дружба ровно до тех пор, пока у обоих «всё плохо», или, хотя бы, пока плохо только у тебя… Как только у тебя «всё хорошо», а у кого-то – не очень… - тебе улыбаются, но за этой улыбкой прячется монстр… У «дружащих» женщин вообще одна сплошная конкуренция: даже, если совсем «нечего делить», то они начнут сравнивать свой внешний вид и втайне радоваться, что при одном и том же возрасте «у моей подруги морщинок-то побольше, нежели у меня…, да и постройнее я…». Мало того, находясь «в дружбе», каждый преследует в первую очередь свои выгоды: что станет с дружбой, если обеим женщинам вдруг понравится один мужчина? Или наоборот: одну женщину будут любить два «друга»… Что будет с такой дружбой? Она развалится…
-- Ты во многом права, - он рассмеялся…
За разговорами они поднимались всё выше: ландшафт сменили горные ущелья, на прохождение которых порой требовались немалые усилия в координации и выносливости… В небе загрохотало, когда они подошли к узкой части скалистой ложбины, откуда начинала своё русло бегущая горная речушка… Поднялся сильный ветер, неслись тяжёлые фиолетовые тучи, пугающие своей мрачностью… Вспышки молний были где-то совсем рядом… Стремительно быстро надвигалась гроза…
-- Нам надо успеть добраться до кулуара и как можно скорее. Переправимся через ложбину, найдем небольшую пещеру в ущелье и переждём в ней дождь, - Фламус был обеспокоен: грозы здесь были такие, что каждый год не обходилось без того, чтобы кто-то не погиб от удара молний.
Они спешили… С очередным порывом ветра на землю обрушились первые капли… Вокруг потемнело… А через мгновение ливень хлестал уже в полную силу... Ложбина, откуда они выбирались оказалась коварной: её дно было не однородным, и один из боковых откосов имел крутой угол скоса, а от того близлежащие и придонные камни с потоками наполняющейся дождём реки неслись вниз по руслу.
-- Надо постараться перейти здесь, внизу река становится шире, - прокричал Фламус.
Он взял её за руку… Совсем рядом с оглушительным свистом ветра ударила молния… За ней последовал оглушительный раскат грома… Смерть и любовь были рядом… Течение набирало мощности… Надо было действовать быстро… Фламус заметил большой серый валун, очевидно когда-то отколовшийся от одной из скал и скатившийся вниз...
-- Кажется, есть шанс, - он пытался сдвинуть его с места...
Вместе они сумели дотолкать его к реке…
-- Теперь еще немного усилий: надо столкнуть его в воду – он нам послужит опорой, и мы переправимся через течение…
Валун поддался, плавно скатился с обрыва в воду и замер ровно посередине…
-- Давай руку! – стоя по самое лицо в холодной воде, он пытался удержать ее от падения…
Девушка ступила на валун… Осторожно переступая по глинистой почве, ставшей уже сплошным месивом грязи, они перебрались на противоположную сторону русла… Теперь предстояло спуститься ниже, где начинались естественные пещерные углубления… С очередным ударом молнии откуда-то сверху оторвался и упал огромный булыж лампрофира – характерной для этих мест горной породы, а следом за ним, словно по цепочке, настоящий камнепад обрушился на то место, где еще какие-то секунды назад они с помощью валуна перебирались через бежавшие потоки реки…
«Вовремя», - только и успел подумать Фламус…
-- Осталось совсем чуть-чуть, - он пытался приободрить ее, -- Там, за этим обрывом будет скалистый откос, в пещере которого мы и переждем непогоду… Я спускаюсь первым, потом буду помогать тебе. Стой и жди, - Мастер был краток.
Он нагнул ветку растущего на обрыве невысокого кустарника и, держась за нее, повис, одной ногой упираясь в грунт, а другой ногой пытался нащупать какое-нибудь естественное углубление в породе, которое можно было бы использовать в качестве ступеньки, облегчающей спуск к расщелине. Таковых оказалось две, и еще две он выдалбливал носком свободной ноги по мере спуска… Оказавшись внизу он «перевёл дух»…
-- Теперь ты! Спускайся чётко по моим следам, вниз и по сторонам не смотри, тело максимально прижми к хребту, а я буду страховать тебя отсюда – дав указания, прокричал Фламус.
Буря усиливалась: от резких порывов ветра с корнями выворачивало из почвы тонкие одиночные молодые деревца… Всё смешалось в какое-то сплошное месиво: летящие ветки, падающие камни, обламывающиеся куски лампрофира и вулканическая пыль, поднявшаяся в воздух…
-- Поторопись!
Фламус смотрел, как она, держась за ветку кустарника, старалась попасть точно в его следы – те самые углубления, которые он выдалбливал ногами, пытаясь соорудить подобие ступенек. Почву размыло, грунт стал критически скользким…
-- Осталось совсем немного, держись – он, как мог, поддерживал её…
Кончик ветки, что она держала в руке, натянулся струной… На всякий случай он подошел вплотную к откосу и поднял вверх руки… Молния ударила буквально в метре… Оглушительный гром сотрясал небо… Кустарник выдернулся из почвы, и будто с замедленной скоростью, в оцепенении он смотрел, как она падает вниз… Прямо в его руки…
-- Всё хорошо… Всё хорошо, ты молодец, - он так и донёс ее на руках до первой ближайшей пещеры…
-- Вот мы и «дома», - Фламус улыбался…
Ёё трясло от холода… Намокшее платье прилипло к телу, с подола стекали остатки воды, а куски грунта и глины падали с рукавов в виде отваливающихся ошмётков…
-- Раздевайся, - он был краток, - костра здесь мы с тобой не разожжем, но согреться нужно обязательно… Домой мы вернёмся ещё очень не скоро…
-- Всё в порядке, я справлюсь…
Нащупав застёжки платья, Фламус одним движением развернул её спиной… В мгновение намокшее платье упало к ногам…
-- Посмотри на меня! Посмотри мне в глаза – какая-то «демоническая» сила придавала ему уверенности…
…Он целовал её страстно… Раскаты грома, вой кружившего ветра, порой отдающий эхом, оглушительный шум дождя, и эта страсть… Всё смешалось в одно… Время прекратило свой отсчет… С каждым его движением, восприятие смещалось всё больше, унося его за пределы всего мыслимого и немыслимого… Он погружался куда-то всё глубже и глубже, словно проваливаясь в бездну, в бескрайний океан бесконечности, впитывая в себя миллиарды ощущений, атомов, частиц… Он постигал необъятное… Удары сердца, резонирующие с мощью его движений, казалось, били и звучали космическими пульсарами… Набатами на всю Вселенную, где он был всем и во всём, познавая всё и себя… Он был богом… Богом, имевшим волю и власть…
««Sancti Grail»… Свершилось… «Gladium virtutis et veritatis» и «Sancti Grail»»… Фламус терял сознание… (Меч власти и истины и Святой Грааль, лат.)
«Perdere te, inveniam te…» (Теряя себя, обретаешь себя, лат.)
Они вернулись к вечеру… Одежда высохла на солнечных лучах и ветре очень быстро, но путь обратно усложняла размытая почва, ставшая вязкой от разлившихся потоков дождя и сбегавших с вершин ручьев… Вулканическая соль, собранная ими для реализации определённых заготовок, теперь приобрела совершенно другое значение… Она стала частью этой сакральности и будет нужна для ритуала…
***
Мастер взял в руки чашу… Изготовленная из чистого мягкого золота, инкрустированная по всему верхнему кругу цельными, отшлифованными смарагдами, она являла собой воплощение древнего живого мифа… Какое-то время он рассматривал ее замысловатые гравировки, которые когда-то давно наносил своей рукой сам… Вот глифы объединения, вот «стимул вероятности», за которым следовали рунические формулы сплетения, активности и расширения, а вот и печать Соломона, венчающая сакральный смысл зашифрованного в оккультных символах предложения…
Эликсир был уже готов… Фламус медленной высокой струйкой, выписывая спиралевидные круги, раскручивающиеся против часовой стрелки, переливал его из большой стеклянной колбы в чашу… Потом он взял в руки меч… Какое-то время он любовался его зеркальностью и остриём, сверкнувшим от отблеска горевшей свечи… Мастер уколол левый безымянный палец… Капелька крови моментально окрасила эликсир в пурпурный цвет… Фламус смотрел, как происходила диффузия… Он дождался единой, однородного цвета, консистенции. Трижды он провернул чашу по часовой стрелке, на каждом круге слегка покачивая её… Затем держа чашу в правой руке, левой он накрыл её своей ладонью и произнес должные магические формулы на латыни…
-- Sit mea voluntas (Такова моя воля, лат), - завершил своё таинство Фламус…
Ритуал предписывал четкие инструкции выполнения… Как Хранитель Традиций он сделает всё согласно Уставу…
***
Он услышал, как мягко скрипнула калитка…
«Пришла», - Фламус подождал, когда она войдёт в дом.
-- Здравствуй, я принесла… - она протянула полотняный мешочек, и фраза оборвалась, повиснув в воздухе…
По всему периметру комнаты ровным мягким светом горели факелы, которые он предварительно смастерил сам из лучин смолистых пород… Факелы были поставлены так, что лучи света падали больше на белёный потолок, а сама комната оставалась в полумраке… Рядом с каждым факелом в медных подсвечниках тлели благовонные тонкие свечи… Запах розы Сentifolii насыщал помещение… Ровно посередине лежала толстая, сплетённая из тростника циновка, на которой был аккуратно разложен мягкий расшитый разными символами матрас с начинкой из перьев домашних птиц… На плотно задёрнутых шторах из персидского муслина играли тени от язычков пламени…
-- Я зашла на ми…
-- Тсс…. – он прекратил разговор, приложив палец к её губам..
В его глазах тоже отражался огонь…
-- Три больших глотка, прямо сейчас, - он протянул ей чашу.
-- Что это?
-- Наше венчание, - он был предельно серьёзен…
Она отпила… Затем уже он залпом опустошил содержимое до дна…
-- Фламус… Я не…
-- Молчи! – он обнял её и притянул к себе, - Ты не «не…», Ты «да»… Ты моё стопроцентное «да»…
***
Ночь обнимала своей тишиной… Ночь…, в которой так много тайны и красоты… Факелы ещё горели ровным светом, а язычки пламени отбрасывали свои играющие тени на шторы, слегка покачивающиеся от легкого дуновения ветра… Фламус смотрел, как два движущихся контура сливались в своих очертаниях…
«Signa universi ubique», - думал Мастер… (Знаки Вселенной повсюду, лат.)
«В мультиверсуме Мироздания волей «судьбы», или собственной волей, мы можем оказаться в любой из вариаций реальности… Сложившиеся векторы силы укажут на проявление той, которая наиболее характерна для нас из всех возможных комбинаций… В этом мире не всё зависит от нас… Однако, от нас зависит очень многое… Воля твоя – сила… Намерение твоё – сила… Слово твоё – сила…. Potestatem in vos» (Сила в тебе, лат.), - думал Фламус, обнимая уснувшего рядом самого дорогого человека на этой земле, во имя любви к которой он сможет пожертвовать всем… Ибо нет в мире силы, сильнее силы любви…
Эта ночь была усыпана звёздами… И эти звёзды сияли для двоих…