Рыжая, писательница, поэтесса.
Брюнетка, ее подруга. Актриса.
Блондин, сбежавший жених.
Шатен, бизнесмен.
Все молодые люди от 20 до 25.
Явление первое.
Наши дни. Холл недорогого отеля жаркой страны. Разгар сезона. Утренние часы. Две молодые девушки сидят на диване, ожидая заселения в гостиницу. Первая - брюнетка, стройная, высокая, изящная. Вторая – рыжая, невысокая. Обе очень привлекательны. Изнемогают от духоты.
Р (негромко и многозначительно, как бы про себя): Вот мы и сбежали…
Б: Три дня не спать – и попасть в такое пекло! Это же сущий ад!
Р(нравоучительно): Тебе бы стоило поспать перед дорогой, вместо того, чтобы шататься по вечеринкам. Ты бы немного потеряла. Все равно, большинство твоих поклонников даже не помнят твоего имени.
Б: Ну ты и зануда! Всегда говоришь только правду! И прямо в глаза! Постыдилась бы!
Р (не смущаясь, упорно): Прости, если задела твои чувства, но ведь…
Б (возмущенно): Чувства?! Что ты знаешь о моих чувствах? Ни капли участия, ни капли сострадания! А эта твоя манера говорить то, что думаешь, просто возмутительна! С тобой невозможно общаться! Люди - это просто люди. У них душа ранимая, нежная. Они не выносят правды о себе. Тем более, сказанной так просто и к месту. Это необходимо делать только за спиной, шепотом, так, будто это величайший секрет и строжайшая тайна! А не вываливать так вот запросто. Так и оскорбить недолго.
Р (примирившись): Давай не будем ссориться! Это наш отпуск. Прости!
Б (Успокоившись. Все время оценивающе осматривается по сторонам): Ничего страшного. Я не реагирую на пустяки вроде истинного положения вещей. Это подходит только ограниченным натурам без капли живой фантазии. Не имея имени, приходится создавать для себя ошеломляющий образ, чтобы тебя запомнили. Фантазия в таком случае просто необходима. И, кстати, вон подходящий случай. Какой симпатичный бармен там, у стойки. Для него я буду Лейлой (строит глазки бармену).
Р: Но мы в таком захолустье, что он вряд ли знает английский.
Б: Вот и отлично. Я не знаю его вовсе. Значит, мы поладим.
Р: Но как же вы..
Б: Международный язык любви, дорогая. Его я освоила в совершенстве. (Встает, собираясь уходить, жеманничая). Что ж, мне пора! Кажется, это будет еще одна любовь всей моей жизни!
Р: Ты же впервые его видишь!
Б: Вечно ты придираешься по мелочам! В тебе совершенно нет легкости, спонтанности, веры в принца…Здравомыслие губит романтику!
Р.: А легкомыслие - тебя.
Б.(останавливаясь): Легкость в поведении и легкость в мыслях – не одно и то же. Если последнее не требует труда, то первое невероятно тяжело. И пока ты всем своим существом пытаешься - в который раз!- втянуть меня в скучнейший наисерьезнейший разговор о несерьезных поступках, я, позволь заметить, теряю время.
Р: Но разве тебе не хочется жить по-другому?!
Б.(теряя терпение): Так, как ты, например? Чтобы потом также сбежать, прихватив с собой первую попавшуюся подругу, как забытый чемодан?! (Продолжает нравоучительно):
Пойми же, наконец: быть поверхностной – единственный путь, на котором не встретится короткая память, длинные лапы и маленькие сердца. Это нелегко: все время прятать саму себя и избегать настоящих других. Для этого существует множество приемов, которые оттачивались веками. К примеру, всегда необходимо быть в прекрасном настроении. А прикидываться веселой – самое скучное дело на планете! Или же говорить только о пустяках, не допуская никакой глубины мысли или проблеска искреннего чувства в беседе. Можно еще с легким пренебрежением относиться к любым научным областям знания, особенно к философии, с ее вечным поиском истины и стремлениями к Абсолюту. При этом утихомиривая собственные порывы.
И ты еще обвиняешь меня в легкомыслии! Когда я прикладываю столько ума, чтобы выглядеть глупой! Столько труда, чтобы казаться праздной! Столько лицемерия, чтобы всегда быть милой и доброй! Все эти вечеринки, встречи с приятелями и неприятелями, магазины, клубы! Просто голова идет кругом! Столько дел! А ты только и знаешь, что музицировать и писать стишки!
Р.: И тебе не противно все время играть и притворяться?
Б (небрежно): Между прочим, это самый удачный способ прожить жизнь и не страдать бессонницей. (собирается уходить).
Подходит портье.
П: Ваш номер готов. Я провожу Вас. Следуйте за мной.
Р.(с облегчением): Слава богу!
Б (радостно): Скорее черту! Богу некомфортно на такой жаре. Он привык к другому климату в Царствие Небесном. Да и всегда можно освежиться, прогуливаясь по Райскому Саду.
Р: Ха! .. А его ангелы точно подпалили бы здесь свои крылья. (Пауза) Надеюсь, в номере есть кондиционер. Иначе мне нужно срочно уверовать, чтобы появилась возможность освежиться в будущем.
Уходят.
Входят двое молодых людей. Первый – блондин, невысокий, держится уверенно, в руках небольшая сумка. Второй – шатен, высокий, мускулистый, стройный, несет их чемоданы. Шатен устало валится в кресло. Другой остается стоять, ставит сумку на пол.
Бл.: Ты только посмотри! Это как попасть в рай без приглашения!
Ш( устало).: Для большинства это единственный способ там оказаться.
Бл.: Пытаешься быть остроумным? Тебе не идет. Ты для этого слишком красив. Ум был бы неуместным излишеством. (Садясь).
Природа не терпит излишеств. Как и общество не терпит излишки денег, излишки веса и излишки веса от излишка денег. Веса как в политических кругах, так и в окружности талии.
Но иметь излишек ума – самое непростительное из всего перечисленного…Он обращается в критику, недовольство, желание улучшить мир. И как результат, самые негармоничные в этом плане люди начинают нести полную околесицу про гражданское общество, улучшение образования и внедрение западного опыта строительства капитализма. К великому облегчению, ни в нашей политике, ни в политиках нет ничего лишнего: все гармонично. Иначе бы нам пришлось действительно создавать блага своим трудом… А кто сейчас способен на такую дикость?!
Ш: Осторожнее. В нашем обществе не принято обсуждать столь щекотливые вопросы.
Бл.: Во-первых, сейчас мы за границей, так что «вдохни воздух свободы». Во-вторых, о щекотливых вопросах всегда неудобно говорить. Но это лучше, чем о них молчать. Иначе степень неудобства будет только возрастать и превратится в ощутимый дискомфорт. И тут одними разговорами дело не обойдется.
Ш.: Да, но обойдется заведением дела…
Бл.: Такого никогда не случится по одной причине - (продолжает громко). Потому что Россия – демократическое правовое государство, свято чтящее права человека и свободу слова!
Ш.(испугавшись): Тише, тише ты! Нас могут услышать!
Бл.(продолжая громко): А я говорю тебе – права человека для нас - святое! Свобода слова - приоритет! У нас - ДЕМОКРАТИЯ! Ясно тебе?!
Ш.(испуганно озираясь): Ясно, ясно! Только тише ты! (понижая голос, почти шепотом) Кругом иностранные агенты!!
Бл.(после паузы): Все понятно. Перед нами редкий случай превращения мозга в жижу.
Ш.: Я тебе говорю – агенты!! Слышал про митинги оппозиции? Это их рук дело! Нашу страну хотят развалить!
Бл.: Похоже на паранойю. Впрочем, история имеет свойство повторяться.
(Молчание)
Ш.(придя в себя, ехидно): И, кстати, все, что ты тут наговорил о благах и труде… Судишь по себе, бездельник?
Бл (притворно возмущенно): Как ты смеешь? Да я живу работой!
Ш.: В смысле бесплатной едой, послеобеденной дремотой и многочасовой болтовней о ерунде?
Бл (притворно обиженно): Между прочим, это единственная тема, в которой я разбираюсь.
Ш.: Кто же в таком случае выполняет твои обязанности?
Бл.(поучительно): Это как получится. Тут действует закон круговой поруки: переваливаешь на одного, тот на второго, он - на третьего… Всегда найдется ответственный олух, которому это надоест и он выполнит все за тебя. Еще и порадуется, что дело пошло!
Правда, случается и наоборот. За ошибку, к которой ты не имеешь ровным счетом никакого отношения, с тебя дерут три шкуры. Тут уж ничего не поделаешь! Справедливость требует жертв.
(Пауза)
Ш.(осматриваясь): Может, объяснишь мне, наконец, что мы делаем в этом отеле?
Бл( закуривая, спокойно): Важно не то, что мы делаем здесь, а то, чего не делаем дома.
Ш.: Ты имеешь в виду свою свадьбу?
Бл.: О! Не напоминай. Самому тошно. А все так хорошо начиналось! (мечтательно): Она была так мила, весела все время, ни разу не хмурилась… А эта ночь, парк, звезды. Ее полупрозрачный образ. Он был так легок, что совершенно неразличимой казалась грань между ней и царившим вокруг безмолвием…
Ш.: Что же произошло?
Бл.(разочарованно): Она заговорила!
Ш (сочувственно).: Какая неприятность!
Бл.: Да уж… До этого она была совершенством! Воплощением самой возвышенной мечты, которой чужды вопросы! Которая питается только верой! Ах, зачем же разрушать очарование сердца суждениями разума?
Ш: Но ты по-прежнему влюблен в нее, раз женишься?
Бл.: Кто же женится на женщинах, в которых влюблен?! Это, по меньшей мере, глупо, а то и опасно. (Пауза) Разочарование непереносимо. Потом уже и не заметишь, как плывешь по течению… А рядом с тобой плывет не Гвиневра, а Горгона. Да еще в бигуди и халате.
Ш (с жаром).: Да, действительно глупо жениться, если это увлеченность не более чем прекрасной иллюзией; влюбленность в поэзию жизни, а не в ее прозу. Но все же, если это любовь?!
Бл.: Тем более…
Ш.: Так значит, расчет?
Бл.(поучительно): Любой брак-это расчет. Особенно, если это любовь. Только ты рассчитываешь приобрести в нем не деньги, власть и влияние; то есть вполне себе безобидные вещи для необходимого комфорта; ты становишься стяжателем благ духовных. Ты стремишься приобрести нежную заботу, деликатную поддержку, самые наиизысканнейшие наслаждения и как итог замахиваешься на вечное счастье, желая оказаться в раю раньше, чем будут соблюдены формальности вроде переезда на тот свет.
(Пауза)
Нет, не по любви. Разве мог бы я встречаться с ней три года, если бы любил ее?
Ш (ошеломленно).: О чем это ты?
Бл.(задумчиво): О, мой дорогой друг! Любовь требовательна, взыскательна, она пробуждает вопросы о жизни, о себе. Я совсем не умею на них отвечать. В этом деле я студент, применяющий к экзамену количественный принцип вместо качественного. Все мои отношения – это уход от отношений, все мои чувства – это катастрофа для человека, пробудившего их.
(Молчание)
(Меняя тон, в своей обычной манере, поучительно). Основа отношений – в отсутствии чувств. Основа чувств - в отсутствии отношений. Только так можно соблюсти гармонию. Да и кто мы такие, чтобы портить статистику несчастливых браков?
Ш.: Это так не похоже на правду!
Бл.: Потому-то это она и есть. Только ложь скрывается под маской правды, но никогда – наоборот.
Подходит портье и носильщик.
П.: Ваш номер готов. Носильщик поможет Вам донести багаж.
Носильщик берет маленькую сумку Блондина.
Ш.(обвешиваясь чемоданами): Уже намного легче!
Бл.: Тогда вперед!
Уходят.
Входят девушки.
Б: Да, и не говори…
Р.: Поколение, запутавшееся во всемирной паутине.
Б: Поколение пауков?
Р: Нет, мух. Налетели и застряли. Попритаились, боятся. Но хорохорятся. Стараются принять красивую позу, самую эффектную. Где подтянут брюшко, где голову повыше поднимут, чтобы подбородок скрыть… И повальяжнее. Мы, мол, не в ловушке! Мы сюда на отдых слетелись, господа! Поза скрывает позицию…
Б.: Позицию пойманной в ловушку мухи.
Р.: Сидит и дрожит каждая в своем углу. И ждет неминуемой участи. И не смеет шелохнуться. Держится за свою ниточку, лапкой проверяет: на месте ли, не ослабла, не оборвалась случайно? Ведь если оборвется связь – выпадешь из паутины и перестанешь существовать. А так хоть есть надежда, что тебя не первым съедят…
Б: Пауки?
Р: Люди! (Пауза) Но мы не попадаем в эти сети. Они для нас слишком маленькие. Слишком тонкие, слишком иллюзорные.
Б: И такие притягательные! Можно казаться кем угодно без необходимости им быть.
Р: Поэтому там и обитают трусливые невротики, выдающие себя за прожженных мачо. Но нельзя снять маску, если она приросла к тебе. Едва познакомившись, они сбегают, чтобы ты не раскусил их. Находят тебя в интернете, а потом …
Б: Никогда не звонят!
Р: Только пишут?!
Б: Да! (пауза) А свидания?..
Р: Только онлайн!
Б: Цветы?..
Р: Только двухмерные! (пауза) А подарок на день рождения?!
Б: По количеству собранных голосов!
Р: Кошмар! А отношения?!
Б: Только в статусе!
(После паузы)
Р: И такая сейчас жизнь?
Б: Да. С никогда не гаснущим светом в окнах.
(Молчание)
Р.: Я познакомилась с одним молодым человеком пару месяцев назад…на акции протеста против принятия закона о геях… Ты, кстати, читала этот законопроект?
Б.: Да, чушь собачья!
Р.: Шавке нельзя лаять на хозяина, вот она и кусает свой хвост. Тогда акцию разогнали.
Б.: Что, впрочем, происходит достаточно часто…Кто мы такие, чтобы думать?
Р.: Тут ты не права. Нам время от времени предоставляется такая возможность. И это очень мило со стороны правительства, позволю себе заметить. В подтверждение этому факту привожу тебе цитату из свежего выпуска «Ведомостей»: «Премьер предложил подумать, что сделать для развития сети сельских дорог». Получить разрешение на такие процедуры очень приятно. Видимо, даже в высших кругах время от времени назревает такая необходимость. Конечно, на первый взгляд, взгляд неискушенного в политике обывателя, ответ лежит на поверхности и состоит в безличной форме глагола «строить». И это очень правильно. Индивидуализм опасен, тем более для глагола. Обезличенность более комфортна в любой форме – и в действиях, и в мыслях.
Б.: Так что насчет того парня?
Р.: Сейчас расскажу. Сперва дискуссия между собравшимися и полицией проходила весьма вяло. (Тут прошу обратить внимание: именно с полицией; милицией там и не пахло. А шекспировскими розами не пахло подавно*). Возникло ощущение, что все пройдет необычно скучно. Люди обозначат свою позицию, потолкаются, покричат и разойдутся по домам. Но, видимо, концентрация творчески мыслящих полиционеров (не путать с милиционерами) на этом участке достигла своего исторического максимума. Да и тема геев, согласись, не может не будоражить фантазии. Каждая из сторон приводила блестящие доводы в доказательство полной несостоятельности точки зрения оппонента. Пользуясь случаем, не могу не высказать сожаления по поводу отсутствия на этом памятном мероприятии топографов. Они бы удивились, узнав, сколько интереснейших маршрутов и закоулков необъятной России остались без их внимания. Точку в прериях сторон поставил, без сомнения, самый веский аргумент – удар кулаком в нос.
Б.: Да, с доводами такого рода не поспоришь. К вопросу о геях. Знаешь, исключительно мое мнение состоит в том, что играя за одну из команд, мы все несколько однобоки. Защищая попеременно то свои ворота, то ворота противника, выражаясь фигурально, меняя свою форму на форму другой команды, выигрываешь при любом завершении матча. Здесь выбор состоит в том, чтобы его не делать. Иначе споры о том, кто лучше играет, никогда не закончатся.
* А шекспировскими розами не пахло подавно – Аллюзия на тему из трагедии «Ромео и Джульетта» - «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет» (прим. автора)
(После паузы)
Р.: Так вот. Все начиналось прекрасно, как это обычно и бывает. Мы гуляли с ним весь остаток дня после той акции. Умен, обаятелен, талантлив. В общем, полный набор из комплекта «многообещающая встреча». Ночь и весь следующий день мы провели вместе. Потом он исчез.
Б.: Хм! Набор оказался одноразовым. Из комплекта путешествующих в одиночку. Мне такие попадаются регулярно.
Р.: Но я была в полной уверенности, что увижу его через пару дней, ведь мы так сблизились; рассказали друг другу очень многое… то, что я бы никому никогда не открыла…Звонки на мобильный оставались без ответа. Тогда я нашла его в социальной сети и писала. Писала, что скучаю. Потом писала, что злюсь. Знай бы я его адрес, я бы поехала… Вот до чего я дошла. Вот в кого я превратилась. Вот кем я стала.
Спустя два месяца я пришла в себя. И тут мне пришло от него сообщение.
Б.: Сообщение?! Какая самонадеянность! Какая наглость! Какое грубое вторжение в личную жизнь!
Р.: Но он не звонил. Только писал. И только по вечерам. Его тонкие замечания о жизни навели меня на мысль о его постоянном романе с музой, обитавшей на дне бутылки.
Б.: О! Так он из интеллигенции. Назначил встречу?
Р.: Да. Только в видеочате.
Б.(после паузы): Потерянное поколение.
Р.: Да. Поколение жужжащих. Мониторов и мух. Мне необходимо выпить! Принести тебе что-нибудь? Может, воды?
Б.: Да, пожалуй… И разбавь ее виски, пожалуйста.
Р.: А себе я возьму что-нибудь покрепче! (Пауза) Сок! Нет! Одним соком тут не обойдешься… Придется пойти на крайние меры…(собирается с духом) Газировка! Стакан! И с красителем! И залпом! Пусть пищеварительная система позабавится. Порисует, что ли.
Почему здесь подкрашивают коктейли, хотела бы я знать?
Б.: Чтобы радость нашего пребывания здесь отразилась не только в нематериальной сфере – наших душах - но и была видна по материям более земным – цвет языка, зубов, ногтей. Пусть радуется весь человек! Радостно синеет и розовеет под тропическим солнцем! Может, все-таки виски со мной за компанию?
Р.: Ты же знаешь, я совсем не пью.
Б.: Мой бывший однокурсник любил повторять, что если человек не пьет - ему есть что скрывать. Он недостоин доверия.
Р.: Безусловно. Разве стоит доверия человек, не демонстрирующий каждому встречному свое первобытно самодовольное лицо, лишенное достижений эволюции и походку учащейся ходить гориллы? Без сомнения, доверять необходимо лишь человеку, показавшему тебе свою внутреннюю суть, так сказать, наполнение…хм…вывороченную наизнанку душу на асфальте. Которую каждый желающий может лицезреть в дальнейшем с превеликим удовольствием. Так сказать, причаститься, проникнуться духом явившегося откровения. (После паузы) Где же твой знакомый теперь? Пьяница, любящий произносить длинные пафосные речи в кругу сочувствующих?
Б.: Да… Депутат Федерального Собрания. Он рассказывал, как однажды на одном из совещаний в местной рюмочной его коллега, ярый поборник морали и нравственности, верующий, служитель Господа нашего на Земле, изобличал в самых гневных выражениях атеизм, присущий нашему поколению и полное отсутствие уважения к вечным ценностям.
И в доказательство своей любви ко Всевышнему нацепил рясу, взгромоздился на стол и принялся изображать хождение Иисуса по водам. Вполне естественно, что для сына Божьего это не составляло большого труда – закон тяготения открыли позже. Но расплачиваться за нерасторопность древних ученых пришлось уже в наше время. Полет вышел короткий, но крайне эффектный.
Р.: Жаль, что от падения у него не открылся вокальный дар и он не пустился в пляс. Получил бы, без сомнения, всемирную славу.
Б.: Почему же? Он восславил Господа весьма оригинальной чечеткой. К сожалению, она не получила столь широкого признания.
Р.: Да, творчество сейчас не в чести. Таланты погибают в рюмочных.
Б.: В этом деле крайне важно выбрать место. Не прятаться в дУше, распевая что-нибудь обличительное, а найти аудиторию понимающую, так сказать, привыкшую поклоняться героям…всяческим святым мученикам… спасающих нас от иноземных врагов…или их агентов.
На твоем месте я бы бросила эту затею. Посмотри правде в глаза. Тебя же …хм.. соком не пои, дай только лицезреть ее прекрасные очи. Так вот. Десять лет ты все что-то пишешь, переписываешь, начинаешь с начала, уничтожаешь, мучаешься. А кому это нужно? Никому, кроме тебя. Да и тебе нередко тоже. Ты не продала ни строчки. Даже самые «легкие», как ты их называешь, статьи и рассказы как кроссворд без вопросов. Предлагается самому искать нужные слова и ставить вопросы. Почему ты решила, что можешь писать?
Р.: Но я не могу не писать. Вот в чем, в сущности, разница.
Б.: Недавно, кстати, вышла пятая книга из серии «История славной Кати. Дневники шлюхи». Душещипательная вещица. О тяжелой судьбе и веры в принца. Да, зарабатывать на жизнь нужно тоже с достоинством. Согласись, для тонко чувствующей натуры работа официантки или там горничной унизительна. У героини же душа романтичная, нежная. И занятие соответствующее. Романтичное. С прошлым. Со славными древними традициями. Ее автор – одна моя заклятая подруга. Вот это я понимаю, живая фантазия. Я –просто дилетант со всей своей безымянной чехардой. Она домохозяйка. Каждое воскресенье на утренней службе в церкви. У нее даже есть духовник. Это человек, которому исповедываются в грехах. Очищают свою душу от скверны ради попадания в царствие Небесное. Психотерапия для бедных. Только все проще: нет необходимости знать, нужно только верить. Верить! И каяться! Каяться! Со стопроцентной гарантией входа в вип-зону довольно-таки неплохого местечка. Помню, однажды, в ночь с пятницы на воскресенье я была на службе другого рода, но тоже весьма увлекательной. И вот эта набожная домохозяйка, не забывающая упомянуть на исповеди об очередной вышедшей части своих «Дневников шлюхи», поволокла меня утром воскресенья вместо положенного мне дома в церковь! Не могла пропустить. Верующие! Ни капли сострадания к ближнему!
Вот это я понимаю, человек творчеством занят - деньги зарабатывает. И приходу отчисляет. «Дневники шлюхи» отлично расходятся.
Р.: Ты не хуже меня знаешь, что нет никаких четких критериев, определяющих художественную ценность произведения. Только наука имеет дело с фактами, а искусство – с суждениями. Тут ты не воскликнешь, как ученый: «Это гениально! Пошли все к черту! Это истина! Потому что А есть А!» или «Нельзя ходить по водам в рюмочных! Закон тяготения! И чечетка не поможет!» Огромные красные человечки, скачущие по лужайке, квадраты как черные дыры, кувшины с кровью, в конце концов. Ни потрогать, ни пощупать, ни измерить. Основа всего - суждение. Мнение. Экспертов! Судей талантов! Критиков! Ее везде предостаточно, проси-не проси, тебя покритикуют с превеликой радостью и злорадством. И внутренним чувством своего рода облегчения, что другой тоже не добился ничего значительного.. это позволяет оправдать себя, ничего не делая и не пытаясь сделать. Критики! Я высасываю из себя душу капля за каплей, строчка за строчкой. Дни, месяцы, годы! И ничего. Почему я не могу писать что-то вроде «Дневников шлюхи»?
Б.: А ты пыталась?
Р.: Да! Но я опять начинаю думать по старой привычке и ничего не получается. Какое тут слово, какую тут фразу? Как бы поточнее, получше? И я опять погружаюсь в раздумья над каждой запятой.
Б.: Ну и зря. Это излишнее. Времена меняются. Главное – эффективность во всем. Я была на презентации одного бестселлера – забавно, он уже стал бестселлером, еще не поступив в продажу. Я пробежала глазами предисловие. Рассуждать о книге, совсем не зная ее содержания, для меня трудновато. С этим прекрасно справляются только рецензенты. Меня удивило огромное количество ошибок в тексте. Уже в предисловии! Я была уверена, что у всех еще со времен школьных тетрадей осталась привычка хотя бы на первой странице вести себя прилично и писать аккуратно. И уж тем более не допускать глупостей вроде пренебрежения правилами поведения слов и знаков препинания. Я озадачилась поиском не бракованного издания в стопке. Оказалось, я смотрела на это с неправильной точки зрения. Как заявил в дальнейшем автор, наличие ошибок не влияет на объем продаж. Так же, как и их отсутствие. Поэтому исправлять их – пустая трата времени. Да и читать быстрее. Глаз перестает цепляться за каждую запятую. Я думаю, это очень верный ход мысли. Можно еще есть руками, не тратя времени на возню с приборами. Быстро и эффективно. И в распоряжении десять пальцев, а не три зубчика вилки и тупой нож. Это не может не вызывать раздражения у стремительных натур.
Пора стряхнуть с себя оковы ненужных условностей. Пыль прошлого: сомнения, раздумья, разговоры, споры, протесты… грамматику. Пусть таланты пропадают в рюмочных! А объемы продаж растут.
(Непродолжительное молчание)
Ты заметила? Этот отель навевает рассуждения. Заставляет задумываться. Осмыслить все, что раньше казалось непонятным… или удивиться тому, что казалось понятым.
Р.: Это все воздух свободы. И жара. Накалилась душа и хочет вырваться как-нибудь.
Б.: Ах! Какое бурление внутри! Жар! Сияние! Столько страстей бродит! Этим светом можно осветить самые мрачные закоулки жизни! Столько всего хочется передумать, перечувствовать, пережить. Восторжествовать!
Р( как бы про себя).: А нечем. Нечем чувствовать. Все уходит в мысли.
Б.: Пойдем! Дышать полной грудью! Отсюда не захочется сбежать!
Явление второе.
Четверо молодых людей на пляже. Разгар беседы.
Б.: Зачем вы здесь?
Бл.: Отдохнуть от культурной жизни культурной столицы.
Ш.: О! Переизбыток жизни?
Р.: Напротив. Переизбыток культа и недостаток культуры.
Ш.: Что на этот раз?
Р.: Все тоже. Но тошно как-то по-особенному. Глупость, пошлость въелась во все. Обмельчало.
Ш.: Климат у вас нездоровый. Тоской пропахший. Все становятся фаталистами. Не то, что у нас, в Москве. Люди бизнесом заняты, а не воспоминаниями. Деньги делают, а не по коммуналкам сидят, обложившись книгами. Застывший какой-то ваш город. Не приспособленный к современным реалиям. Административные учреждения располагаются в старых зданиях и выглядят там жалко; сами же здания мучительно пытаются приспособиться к быстрому бегу жизни. Это же смешно! Как можно быстро взбежать по покатым величественным лестницам? Они созданы для плавного, размеренного шага. А эти рассыпанные по центру хипстеры, эта одаренная творчески молодежь? Разве созданы они для офисов? Вот отчего тошно. Ты чем занимаешься, например?
Р.: Типичный хипстер и есть.
Ш.: Вот-вот! Работаешь где-нибудь в баре?
Р.: Да, вроде того.
Ш.: Наверно, надеешься стать великим писателем, поэтом, музыкантом или кем-то там еще?
Р.: Возможно…
Ш.: И, конечно, пишешь, но это ни к черту ни годится?
Р.: Но…ну я….
Ш.: Оппозиционерка, ходишь на акции протеста, митинги?
Р.: Да, но…Откуда тебе все это известно?
Ш.: Иначе и быть не могло. (После паузы) Потерянное поколение.
Р.: Ничего подобного! Что мы потеряли?
Ш.: Ничего существенного, кроме ощущения реальности. Но это так, мелочь. Художественным натурам не свойственная. А все участие в политике сводится к надеванию разноцветных нелепых масок и сотрясанию воздуха без всякой пользы.
Р.: Что, по-твоему, все должны быть бизнесменами? И художественной культуре нет места? Только корпоративной? И нужно молчать, когда творятся глупости на уровне власти?
Ш.: Культуре нет места именно из-за таких, как ты. Да, нужно быть бизнесменом, чтобы добиться чего-то выдающегося.
Р.: Лучше умереть у подножия величия, чем забраться на вершину продаваемой посредственности.
Ш.: Какой пафос! Красиво выглядит на сцене, но не в жизни. Я не имею в виду делать деньги, продавая мусор в книжных магазинах или зарабатывая на артистах-однодневках. Двигаться, идти вперед, достигать! Делать! Вот что значит быть бизнесменом! Но, черт бы вас побрал! Вы обвиняете кого угодно в своей не востребованности, кроме самих себя. Даже маркетологов! Если посредственный товар находит сбыт, неужели же талант не найдет спроса? Что за проповедование и прямо-таки наслаждение самоощущением жертвы? Точно воздух с Невы отравлен. Тоской пропах и безысходностью. Меняйте климат на более действенный!
Б.: А вы зачем здесь? Я, например, тут на правах багажа.
Бл: А я сбежал от невесты.
Ш.: А я компактная дорожная совесть для жениха.
Б.: И как? Совесть гложет?
Бл.: Нет, болезни совести меня не мучат. У меня отменное психическое здоровье. И даже слишком.
Б.: Невесты - народ липучий. Почему ты сбежал?
Бл.: Хотелось дышать полной грудью...
Б.: И как? Выходит?
Бл.: Не совсем. В груди чего-то не достает. Впрочем, наверняка какой-нибудь ерунды. Пойдемте к бару? Жара одолевает.
Б.: Да! Это то, что нужно! Я с тобой!
Ш.: Я присоединюсь к вам позже. Мне нужно подняться в номер. Я забыл кое-что важное.
Р.: Я останусь здесь, позагораю.
Б.: Мы ненадолго. Скоро вернемся!
Уходят.
Остается одна Рыжая.
Не получается ничего. Не выходит. Что-то мрачнит беззаботную атмосферу остроумных глупостей. Невероятно тяжело оставаться легкой и не быть поверхностной.
Возьмем хоть мою подругу – Актрису. Порхала легкомысленной бабочкой… И вот… Загрустила…Начала задумываться. И все из-за меня.
Или же бизнесмен. Меня критикует, высмеивает. А куда его? Все правда. И все разговоры, разговоры, одни только разговоры о разном. О политике, культуре, людях. Рассуждают все, не обзаведясь первоначально суждением. Перескакивают с одного на другое, о том, о сем…Раскачивает их, как матросов после длительного плавания. На суше уже нет качки, но она осталась в теле и в умах.
Или же сбежавший жених. Сам не знает, отчего бежит и что ищет. Куда их? Все ведь правда. Правда. А кому она нужна, эта правда? И без нее живут себе на свете.
Что ж, продолжим! Пора. Идут. Возвращаются!
Входит Шатен.
Р: А, это ты. А где остальные?
Ш.: Им не до нас. Море, солнце… Все плавится, размягчается…Ума, сердца.
Р.: Хм…Размягчение ума мне совершенно не нужно!
Ш.: Иногда это бывает полезно. Ум используют только те, у кого нет другого оружия, самого действенного - его отсутствия. Считается оскорблением, если тебя называют дураком. Вовсе нет. Это почетное звание, дающее множество привилегий. У нас дураков любят. Это любимые герои из сказок. Живи и будь дураком. И тебе всегда уступят дорогу.
Так что никогда не помешает обзавестись более полезным качеством, чем наличие ума: наглостью вместо уверенности, самодовольством вместо самоуважения, критиканством вместо критики в отношении других и самих себя. (После паузы) Мы же на отдыхе, не будь такой серьезной.
Р.(как будто не слыша): Как же так! А я не замечала. Вот глупости какие! Это совершенно лишнее! Романтические истории тут не к месту. Счастливый финал у любви принимают за сказку, а несчастный – за трагедию. Тут никак не получается гармонии. Сплошные крайности! Сказка вызывает горечь у зрителя, трагедия – у героев. Это совершенно лишнее! Лишнее!
Я ухожу! Все идет не так! Не так! Мне нужно побыть одной! Как же так вышло? И я не заметила! Мне надо подумать! ( Уходит)
Ш.: Когда же жить, если все время только и думать о том, как жить? Я тоже пойду. Мне как раз это и не помешает.
Задумавшись, уходит.
Вбегают Блондин и Брюнетка.
Бр.: Где же все?
Бл.: Кто же тебе нужен? Я здесь!
Бр.: Но как же твоя невеста?
Бл.(оглядываясь): Ее здесь нет!
Бр.: Что за непонятный случай!
Бл.: С тех пор, как я увидел тебя…
Бр.: Прошло всего несколько часов!
Бл: На солнце все зреет быстрее!
Бр.: И так же быстро увядает. Я не верю ни единому твоему слову!
Бл.: Вот и прекрасно! Разве правда бывает так же очаровательна, как ложь?
Бр.(притворно возмущенно): И как ты можешь говорить такие вещи! И прямо в глаза! И как не стыдно!
Бл.: Стыд! Что за предрассудок! Сейчас время такое, что все можно. Стыдиться нечего.
Бр.: Но это же ужасно! Ужасно!
Бл.: Ну не будь такой серьезной, а то превратишься в свою подругу!
Бр.: И действительно…Что со мной? Я же актриса! Больше легкости!
Бл.: И легкомыслия!
Бр.: Не проповедь читаю, в самом деле. Живу! И только-то!
Бл.: Нашла повод для раздумий!
Бр.: Бежим отсюда!
Держась за руки, убегают. Входит Шатен. Разговаривает по мобильному телефону.
Ш.: Да… Постой ты! Я здесь с другом. Как его имя?... Какая разница? Не имеет значения. Нет. Дела? Дела подождут. Знаешь, тут происходит что-то странное…Радостное что-то. Чему нет названия...Я не могу приехать сейчас. Ха!...Как я могу объяснить тебе, если сам не понимаю? Дела?! Дела подождут! Да, это я говорю! Ты не ошибся. (Кладет трубку).
Это все из-за нее. Из-за нее…Какой жар! Какое сияние! Хочется согреть весь мир! Не превратиться бы в поэта! Какие глупости! Глупости! Я же деловой человек. С холодным рассудком и безупречной выдержкой. Это несерьезно - звездочки, цветочки, вздохи при луне. Я человек дела, а не мечтатель. Видимо, размягчение нервов. Ничего страшного. С кем не бывает. Вернусь в город, опять в жгуты скрутятся. Натянутся железными струнами вдоль тела, чтобы удобнее было играть….всем, кому это позволено. И лишь иногда тем, кому этого захочется. Что это? Идет! Она! Возвращается!
Входит Рыжая.
Р.: Как ты можешь?... Как ты смеешь, я спрашиваю?!
Ш.: Что ты? О Чем ты?
Р.: Как ты смеешь не вмешиваться?! Как ты можешь спокойно стоять себе в стороне, ничего не предпринимая, ничего не делая? Ты! Ты! Как же ты можешь?! Ничего не делая, стоять тут, когда происходят такие нелепости?! Хороша совесть! Какие дела творятся, пока она молчит!
Ш.: Не буду я вставать между двумя людьми. Это только с виду благородно. А так - самое неблагодарное дело. Корень тут один, а последствия разные.
Р.: Он почти женат!
Ш.: Как говорится, не пойман - не женат. Не стану я лезть в их дела. (После паузы) Ты что за судья? Взвешиваешь все на весах, меряешь всех по своей мерке! Точно портной, сшивший сотню костюмов одного размера и все должны непременно влезть! Оставь. Поиграют и бросят. Как дети. Дети любят игры.
Р.: Игры, которые оканчиваются слезами!
Ш.: Не без этого. Оканчиваются. Бывает. Но даже самые горькие слезы мгновенно сменяются счастливым смехом, стоит только показать новую игрушку.
Р.: Это же ужасно! Ужасно!
Ш.: Во всем тебе мерещатся ужасы! Несчастный характер! Подумаешь, великое дело. Встречаются четверо, что весьма привычно. Влюбляются двое, что еще привычнее. Отказываются друг от друга. Что ж тут ужасного? Одни банальности и только-то.
Р.: Но это так печально, когда двоих ожидает разлука!
Ш.: Но еще печальнее видеть их вместе, когда очарование оборачивается разочарованием. Лепестки розы опадают, остаются только шипы. Шипы, которые эти двое вонзают друг в друга с такой силой, с какой прежде обожали друг друга.
Нет, пускай разлука! Оставь! Подумаешь! Великое дело. Игры и только-то.
Р.: Откуда ты можешь знать это?! (После паузы) Рассуждения кончились, начались чувства. Берегитесь все, кто рядом!
Ш.: Чувства? Нет, что ты. Какое там! Чувства требуют смирения, чтобы быть понятыми, мужества, чтобы быть принятыми и бесстрашия, чтобы стать взаимными. Эта тяжелая работа. Да, именно работа! Работа по воспитанию своего духа. Кропотливая, изнурительная, долгая. Лишь очень немногие готовы ее выполнять. Да и к чему? И без этого живут себе на свете.
Р.(как бы про себя): Рассуждения кончились… Начались чувства. И я совершенно потеряна… Какие глупости происходят.
Ш.: Пойдем к морю… Смотри, как сияют звезды…(после паузы) Не превратиться бы в поэта!
Уходят.
Явление третье.
Входят Блондин и Брюнетка.
Бр.: Можешь не пытаться дальше. Ты получил то, что хотел. Это было забавно. Иногда занимательно. Во всяком случае, нескучно.
Бл: Ты хочешь сказать, что это ничего не значит? Что ты ничего не чувствуешь?!
Бр: Ничего. Кроме пустоты. Кроме выжженной этой проклятой жарой пустыни. Такой же, что внутри тебя. Но эта пустота сама по себе менее отвратительна, чем твои попытки ее заполнить.
Бл: Ты ошибаешься на мой счет.
Бр(холодно).: В таком случае это благородное заблуждение.
Бл (в сильном волнении, проникновенно): Все это наносное. Лишь прикрытие моих…моего.. это лишь щит…( с усилием продолжая) то есть защита …( Пауза, собираясь с духом) От тебя…и от меня самого.
Бр (предостерегающе): Осторожнее. Ты слишком сильно бьешь по клавишам. Мягче, поменьше экспрессии. Иначе твой образ рискует рассыпаться в прах.
Бл.(с чувством): Я готов к этому. Лишь бы затронуть верную ноту.
Бр.(холодно): Откровенность слишком дорого стоит. Она тебе не по карману.
Бл.: Что-то творится здесь со мной…Незнакомое…доброе что-то… Два дня какая-то странная слезливо-задумчивая тоска больно гложет. Вот здесь, в груди.
Бр.: Это сердце. Накалилось и хочет вырваться как-нибудь.
Бл.: Не может этого быть! А впрочем…Может, и правда. Столько всего хочется перечувствовать, пережить! Сразу! И восторжествовать!
Мой друг! Где же он? Послушай!.. Я понял! Понял!
Уходит. Брюнетка остается одна.
Бр: Ушел…Казался таким пленительно циничным…А превратился в восторженного юношу. Вполне привычное превращение. Как жаль, что я не могу разделить этот восторг. Заигралась совсем. А были же искры. И пропали… (После паузы)
Когда у меня пропадают искренние чувства к человеку, я начинаю с жадным усердием препарировать его мозг и душу. С любознательностью патологоанатома, ищущего причину и суть кончины тела, я ищу причину и смысл его поступков, нередко скрытых и от него самого; те невидимые нити, расплетая которые можно увидеть чужую душу совершенно голой.
Когда у меня пропадают искренние чувства к человеку… Я начинаю играть, исследовать его, как в научной лаборатории. Зачем? Я же актриса! От меня ждут правдоподобия! Подобия правды… Подобия! Ее подобия! И только-то.
Если бы мы были оба голые, оба были облагорожены чувством, с какой же величайшей осторожностью нужно было притрагиваться друг к другу!
Ты бы подошел так близко, как никто не подходил; я бы прищурилась так, что стали видны необъятные дали; мы бы стояли рядом. И это «рядом» сияло жизнью.
Как жаль, что мне все это стало безразлично. Сначала постепенно, потом внезапно. Как жаль…Жаль…Жаль!…Что это? Неужели слезы?.. Непонятный случай!
Плачет.
Входит Рыжая.
Р.: Я же говорила! Говорила ему! Что началось смехом, закончится слезами! Что случилось с тобой? Посмотри! Вся краска смылась с лица! Вся смылась без остатка!
Бл.: А к черту! Иногда нам, актрисам, нужно снимать грим. А как иначе...Случается выходить из роли. Бывает. Уедем отсюда! Уедем… Здесь что-то происходит со мной странное…Настоящее что-то…Уедем!
Р.: Да, как хочешь. (Про себя) Сбежим…Опять. А куда, зачем? Сначала на свободу, потом – от нее…
Входит Шатен.
Ш.: Мне только что звонили. Дела не могут ждать. Нужно срочно ехать. Мне очень жаль, но…
Р.: Мы как раз тоже решили уехать…
Ш.( обращаясь к Брюнетке): Что произошло?! Что с тобой?
Бл.: Это слезы. Накипели и хотят вырваться как-нибудь.
Шатену звонят по мобильному телефону.
Ш.: Как некстати! Это срочный звонок! Мне необходимо ответить! Я бы хотел проводить вас.
Р.: О, нет, нет! Не стоит. Мы справимся сами. До свидания! (про себя) А, может, и прощайте!
Ш.: Я…но…как же…постой! Постой! Чертов телефон! Да! Слушаю! (говорит по телефону)
Бл.: Мы ничего не забыли? Кажется, нет. Ах, все же забыла! Имя! Самое главное...Но ничего. Мой образ намного ярче, чем все те имена, которые мной придуманы.
Р: Ошибаешься. Мы не забыли назвать все своими именами.
Бл.:Точно! Вспомнила! Лейла!
(уезжают)
Занавес