А на самом деле...

 
Не то чтобы всем свойственна глупость несусветная, да нет конечно. А между тем  сколько нелепостей, нескладного, неловкого и антимузыкального происходит с нами,  как раз когда мы меньше всего  ждем  подвоха.А он  уж  тут как тут и хихикает за спиной…

***
 
Всегда побеждает глаз. Как он видит, так и чувствуем. И, неважно, что происходит, кто какой и что кому сказал. А уж если приспичило  восторгнуться, поразиться и влюбиться, то  и глаз подстроится. Найдет, чем удивить! Вот ковыляет навстречу какой-нибудь  нечесаный, непромытый, баня по нем плачет, весь в пыли и скрученные носки из-под брюк на туфли вылезли, дышат, бедные, чуть не в обмороке от самих себя, так им тошно.Стираться охота, да некому   довериться.
 
Женский глаз как в тумане: ничего этого не видит... И даже нос не чует. Потому что искра! - вспыхнула и поразила женщину, отключив разум, а заодно опознающие мир чувства. Остался только восторг.  Как он идет, как идет! Плечом правым слегка вперед, и голову к плечу чуть-чуть клонит… Веки многозначительно приспущены, - я, мол, вас вижу, мадам, вижу и оценил, но, сами понимаете, мне нужно в номера, я весь... с дороги, весь пропылился, стесняюсь познакомиться… Простите великодушно!

А она, то есть и я при случае конечно, уже трепещет, уже по маковку в этом молчаливом диалоге, ресницы влажные, взгляд с поволокой,ааа...- готова ждать и той же улицей назавтра же фланировать, чтоб встретиться...

Ой лучше не надо! Он из тех...  - он только  на погибель, лузер конченый, аферист, пьянь. Столько принял в поезде, что боялся рухнуть, не дойдя до гостиницы. А  на улице вдруг шнурок развязался, а согнуться - голова   с похмелья кружится, недолго и
упасть.

***

Зашла  вчера в овощную лавку около дома.  Торгует там восточная женщина средних лет с украинским именем Оксана.  Овощи у нее сочные, как свежевыкрашенные кислотной краской. Всё остальное тоже на вид сомнительное. Творог с привкусом мела. Я покупаю здесь только чеснок, иногда – зеленый лук. У Оксаны акция по случаю какого-то  их праздника. К неизменному чесноку она вдруг даром добавляет мне в пакет два толстеньких кабачка и несколько  помидорчиков. Пришлось принять  за спасибо, не обижать же,  раз праздник у нее.

Дома вытащила из сумки и вижу: кабачки с пятнышками, а  под ними - с мягкостями,дряблые. Где-то они лежали-лежали и дождались наконец светлого дня. Праздничного. А помидоры наверное с китайской овощной фермы, кожица у них толстая, вкуса никакого. Совсем.

***

Теперь он  говорит, влюблен был. Сколько прошло, лет пять ведь,да?  Ни звонка, ни единого всплеска в пространстве, ближнем и дальнем, который дошел бы до нее. Вот так. А когда работали рядом, ходил учеником, пажом, дружком и тоже ни намека на любовное влечение.
А без  этого любовь только братская, заботливая. А ее тоже не наблюдалось ведь.Ну это как раз понятно. Стеснялся, а то еще смеяться начнут.
 
Оказалось, по его словам,- мечтал. Робел. Вожделел в одиночку, - втихаря, значит. Ощущая себя подростком, наверное. И ей внушил. И она «величаво, будто пава». Вот веселуха-то!

А теперь даже стыдно.Даже в глаза посмотреть. В эти его бусинки  серенькие, круглые, блеклые, как питерское северное небо,  с торчащими в растопырку ресничками, распахнутые, словно он роль в детском фильме  играет.  Длинный, тощий, ноги заплетаются, брюки мятые, такой весь школьник- старшеклассник.

Как нас воспитывают тут или земля наша такая, воздух, которым дышим - и вдыхаем... как у Высоцкого в песне, у него там влюбленность, кажется.
Как это происходит, что  не распознаем, а всегда верим? Загадка.
Вот всё, что угодно: где Мадагаскар, кто правит в Уганде и  о чем Ленин на Втором съезде РСДРП, - это, хоть ночью разбуди,  в наши юные белковые головы намертво вколачивали . А  сообразить, где враг, где друг, кто к тебе, а кого от тебя тошнит, это сами, сами, насколько  мозгов хватит. 

Мозг, бедняга, героически, без программы, старается!
 (У него есть она, но не для нашего развития, а та, которая «Судьба». А для нас ему не выдали, поручено воспитанием создать. А как, если сплошь ничего не свято,  - не научили!)
 
И всё же он как-то ухитряется, пашет  вроде голодного  комбайна в поле,- на воде или самогоне. Вот, чего он, такой, намолотит, то и  лопаем.

  Всю свою коротышку-жизнь как слепые котята мы! Носом тычемся….
Но ладно еще  с этим, в очках, глазки-бусинки серенькие, всё равно он моложе и невнятный какой-то. А в разных других случаях? Катастрофа же.


 
   ***

 Если каждый раз всматриваться, что и какое, мизантропом можно стать.Вкус к жизни пропадет. И Шекспир, и Берн правы! -у всех всё ролевое. В смысле  поведения. Роли, роли... Иногда люди путают их, опаздывая менять маски.  У Марселя Марсо сценка была,- последняя маска никак не снималась, еле-еле  содрать удалось.

 Этими проблемами наука занимается. Пока они меня волновали, я довольно много прочла о них. Но ничего практически полезного не вычитала. Нет рекомендаций, как под маску заглянуть или выманить из роли, чтоб понять, кто какой и безопасно ли сближаться или себе дороже.

Одно остается! - рассчитывать на собственный опыт. Мой мне советует:узнай, какие у человека цели, на что он готов ради них, и кое-что станет понятно.

У нас в классе  училась, как все считали, ну очень тупая девочка, Тома Сахатова. Высокая, блондинистая, с кудряшками вокруг лба, которые она изображала накручиванием на карандаш. Круглая двоечница. В конце года ей натягивали оценки до троек и переводили.
Когда Тому вызывали, она стояла столбом. Молча, с абсолютно спокойным, невозмутимым лицом. Как отсутствующая.
 
Никто с ней не водился, все презирали. Тупица же. Презирали и за то, что Тома ходила в суворовское училище на вечера и гуляла в скверике рядом, чтобы знакомиться с курсантами. В нашей элитной школе такое поведение называлось распущенностью. Суровые нравы были в советские, не слишком далекие от нынешних времена.

  Однажды много лет спустя, приехав с дачи, бегу я мимо Киевского вокзала с электрички и вижу, что те, кто впереди, оглядываются на кого-то в нише вокзальной двери. Подбегаю, смотрю - роскошная дама в богатом меховом манто с множеством чемоданов, желтых кожаных сумок, баулов вокруг нее расхаживает среди них в ожидании помощников наверное.

Лицо ее показалось мне знакомым, я наугад окликнула: "Тома!". Так это и правда Тома была! Возвращалась после встреч с родней к мужу генералу в какую-то европейскую страну, не помню уже, куда,- где он служил в нашем представительстве. И ждала тут адъютанта, помогавшего ей с пересадкой. Четверо детей, счастлива.  Поговорили бы еще, но прибежал военный, рассыпаясь в извинениях, что заставил ждать, позвал носильщика...

Помахав мне на прощанье, Тома отправилась восвояси в свое семейное счастье. А я на работу и звонить одноклашкам нашим с новостью, кого  случайно встретила.

Пусть в очередной раз удивятся: дважды два не всегда четыре.
У двоечницы Томы - кто б мог подумать!- ее стараниями
 теперь  семь футов под килем.   

Не отпетая отстающая, позор школы, училась в нашем классе,
а, как в известном сериале, "радистка Кэт, работавшая под прикрытием".