Одинокий индийский воин с красными перьями орла на голове стоял и смотрел на первые лучи солнца появляющиеся из за горизонта. В его голове были мысли лишь о том, чтобы по этим местам прошелся не только жаркий день, но и мокрый дождливый. Он поднимал камешки с земли и облизывал их, проверяя на наличие влаги, но за ночь не одна росинка не образовалась на том камне. Одинокий воин смотрел на это как на знак, что скоро из-за горизонта покажется облако и начнется ливень. Он ждал тьмы во время обеда, воин мечтал окунуться в пруд, мечтал наконец-то испить столько воды сколько может вместить его желудок, такой старый, но такой большой. Дождя не было и не было, воин было отчаялся что боги покинули его, но неожиданно на его могучее плечо упало капля. «Вот она жизнь», подумал он, но и в этот раз каплем оказался пот стекший по его лицу. Шли дни, за ним шёл прекрасный, но такой жутко страшно-засушливый месяц. Индеец вернулся к своему шатру, и развел огонь, поймал своим луком змея и распотрошив его, съел, пожарив на огне. На зените ока, солнце светило индейцу прямо в глаза, он прищуривался сдирая зубами куски обжаренного мяса змея с затхлой палки. Пот стекал с его могучих бровей и продолжал путь по его тощему телу до самого живота.
— Благослови же нашу землю о солнце великое, о наш бог, пусть снизойдет к нам вода с неприступных для нас высот, о боги я поклоняюсь вам и почитаю. Воин отбросил палку и начал кланяться солнцу, качаясь со стороны в сторону и продолжая говорить неразборчивые слова.
— Я был хорошим воином, о боги, я помогал многим, я не жаловался на жизнь, жаловались другие, они умирали от жажды, о мой бог, сострадай же нам и помоги в трудные минуты жизни.
Солнце скрылось за облаком, на пустыню опустилась тьма. С разрушительной силой капля дождя упала на лоб пожилому индейцу.
— Спасибо вам, о боги. Я почитаю вас и кланяюсь. С одной маленькой незначительной капли начался ливень, ударяясь о землю, песок разлетался во все стороны и поднималась пыль, на мгновение все вокруг стало ничем, не было видно ничего за многие мили, по трещинам засохшей земли начала булькать грязь. Вся земля стекала в один Оазис из грязи. Из ям и дыр что так долго стояли без жизни, выползали многие обитатели той пустыни, змеи, ящерицы, жуки и скорпионы, вся живность начала искать новое укрытие, но многие так и остались под норами, а те кто успел выползти сидели на камнях и проглатывали капли дождя своими маленькими язычками. Они первый раз в жизни увидели дождь, их неподвижность в это время говорило само за себя. Дождь шел двенадцать с лишним часов, воин в лице индейца достал из самодельного рюкзака панцирь черепахи и выкопал яму в земле. Индеец поместил старый и крепкий черепаший панцирь в яму и ждал пока она начнет заполняться. Минутой раньше минутой позже, чаша была заполнена дождевой водой и он испил её, как и планировал, до самого полного живота. Дрожащими руками он преподносил панцирь к дряблым иссохшим губам, проливая на грудь, он жадно начал пить грязную воду, огонь был уже потушен.
— О боги, я почитаю вас, спасибо за ваше благословение, кланяюсь вам о наш покоритель. Индеец поклонился солнцу вытянув в руке панцирь с дождевой водой.
— Разреши же мне испить еще твоей слезы и собрать их в этот панцирь твоего создания. Дождь не прекращался, оно заполняло чашу и стекало по его стенкам очищая от грязи. Вода ударялась о стенки панциря и издавала звук барабанной дроби, она быстро заполнялась и вся грязь которая была там заполнялась водой и вымещалось дождём. Индеец смотрел приподнял голову из преклонившегося состояния и взглянул одним глазком на чашу и тот час опустил его.
— Я благодарю вас, за вашу милость, за вашу щедрость, за ту жизнь которую вы подарили нам сегодня. Каждая капля ударялась о землю и сразу же исчезала, лишь в тех местах где слой земли был тверже других она стекало по ним образовывая Оазис. Последний Оазис пустыни смерти. Множество животных в ту пору собралось испить воды, каждая тварь была рада дождю, ни один из них не нападал на других
, в этот миг они стали одной большой семьей, во время больших бед они объединились, чтобы разделить одно единое счастье. Гиены, маленькие лисицы фенеки, верблюды, вараны, черепахи, тарантулы и многие другие звери той пустыни стали большой дружной семьей. За миг пустыня очистилась от пыли, многие месяцы не виданные растения подняли свой взор ввысь, многие растения ожили, множество деревьев испили воды, чтобы жить на протяжении долгих месяцев. Индеец положил панцирь в рюкзак и направился к Оазису. Он поднялся в гору из песка, спотыкаясь, падая на песок. Гора была метром два и не больше, вся вода стекало в его подножье. За много метров от Индейца на противоположной стороне стоял верблюд готовый спуститься в Оазис и искупаться. На небе облака образовывали космос из цветов. Каждая ударяющаяся капля вода сопровождалась радугой. Облака окрашивались в светло-зеленый, фиолетово- желтый, сине-красный цвет. В облаках родился космос. В пустыне впервые появилось сияние. Чуду предшествовал бог той пустыни, подумал индеец и склонился снова чтобы поблагодарить его за такую щедрость. На вершине маленькой горы лежала гиена, не способный самостоятельно добраться до воды, а дождь что ударялся по его слабому телу испарялся, он не мог вкусить вкус той воды. Он медленно сползал по песку вместе с грязью, до самого подножья. Оставалось совсем немного, чтобы окунуть голову и понабрать сил своих. Гиена начала тянуть себя головой по песку, закапывая челюсть все глубже и глубже под землю, он подтягивал себя, но песок лишь образовывала под ним горку, а перед яму. Индеец медленно спустился по песку, и подошел к нему. Гиена зарычала посмотрев на старика. Краснокожий взял лук и медленно положил его перед глазами гиены на песок и медленно подошел к нему. Она уже не рычала, она смиренно лежала, ожидая помощи. Старик подошел к Гиене и приподнял, дотянул до края Оазиса и опустил его голову в воду. Гиена испила воды и повернувшись к индейцу смиренно закрыла глаза и открыла снова, на глазах читалось благодарность. Из его глаз казалось пошла слеза, глаза отражались космосом от облаков.
— Не стоит, брат мой, я брат твой. В тот день никто не погиб, отчасти все выжили. Дождь шёл целых двенадцать часов, успели испить воды и те кто не успел во время дождя. Еще долго оставался Оазис на том подножье, много еще приходилось помогать индейцу животным, что так долго шли сюда по зову своих собратьев.
— Бог мой, я сын твой, я кланяюсь тебе и благодарю за слезу твою и жизнь нашу. Все мы покоряемся твоей воли.