Срыв коварного замысла шаха

Владимир Пастер
                СРЫВ КОВАРНОГО ЗАМЫСЛА ШАХА

Сюжет из повести: «Рассказы старого перса, приговоренного к смертной казни»


     Духота в кабине КАМАЗа, шум двигателя, шуршание колес об асфальт, завывание встречных потоков ветра не мешали водителю слушать рассказы пожилого перса и вести с ним беседу.
   
     - Праздничное, радостное настроение длилось недолго, - продолжал свою исповедь иранец, - нам нужно было приступить к выполнению своих должностных обязанностей. Я и мой брат Асдоллах получили направление на службу в один и тот же авиационный полк, который располагался вблизи Тегерана. Началась повседневная однообразная действительность. Я занимался техническим обслуживанием и ремонтом авиационных двигателей и электрических систем военных самолётов. Асдоллах обслуживал орудийные системы самолётов. Целый день нас оглушал рёв самолётов, которые взлетали, кружились над головами, выполняя сложные элементы высшего пилотажа, и рёв двигателей на стоянках и ангарах. К оглушительному шуму мы привыкли, но к концу смены очень уставали. По вечерам, уставшие и изнуренные, мы с братом возвращались домой и возбуждённо рассказывали друг другу о событиях, которые происходили за день. Асдоллах возмущался:
       - Я каждый день заполняю магазины самолётов боеприпасами, они улетают и возвращаются на базу пустыми! Куда, на чьи головы были высыпаны эти конфетки!? Может быть, они лишили жизни каких-то людей!? Может быть, разрушили мирные дома?
       - Наверное, - успокаивал я его, - это учебные полёты и стрельба по мишеням. Ведь лётчик каждую минуту должен быть готовым к реальным событиям! Вторая Мировая война – реальное подтверждение этому! Природные богатства Ирана, несомненно, интересуют Англию, Францию, Америку, Израиль. Мы должны быть в постоянной боевой готовности и достойно отразить их агрессию!
      - Да что, я не понимаю этого!.. Ну, а если эти заряды падают на мирные головы, ни в чём не повинных людей!.. Тогда что?.. Я не хочу быть участником таких преступлений!.. – возмущался мой брат.
     В свободное от службы время мы посещали различные общественные заведения, заводили новые знакомства и поддерживали старые. Однажды, прохаживаясь по центральной улице, где когда-то я встретился с Хасаном Туфаняном, Асдоллах познакомил меня с молодым человеком, рассуждения которого покорили меня.
       - Прости, Надер, что перебиваю, – вставил вопрос Владимир в мимолётную паузу рассказчика. – А на эти вечерние прогулки вы являлись в военной форме?..
       - Нет!.. Какая военная форма!?.. Она нам за день так надоедала, что, явившись домой, мы её тут же сбрасывали и облачались в гражданскую одежду. Она нас раскрепощала и делала незаметными в толпе! – ответил иранец и продолжил своё повествование.
       - Так вот, мой новый знакомый произвёл на меня очень хорошее впечатление. Он как-то по-другому смотрел на жизнь, на те события, которые проходили в обществе, в стране и в мире. До встречи с ним я серьёзно не интересовался понятиями: «справедливость», «равноправие», «угнетение», «эксплуатация».
     Будучи наблюдательным человеком, я видел и сталкивался с несправедливостью в обществе, но глубоко не вникал в её корни, и считал, что так должно быть, так устроена жизнь:  богатство и привилегии - для одних, бедность, нищета, бесправие - для других. Одни должны денно и нощно трудиться, а другие присваивать результаты непосильного труда, вести праздный образ жизни, жиреть! Одни наделены неограниченной властью - другие полностью лишены её. Почему?.. Я начал задавать себе эти вопросы и искать ответы на них, на эти «почему?! А когда находил ответ, у меня раскрывались глаза, я по-другому стал смотреть на свою службу и понимать: всё, что я делаю, не во благо моему народу, не во благо моему любимому Ирану, моей Родине!
     Иранец перевел дыхание, вытер пот со лба и слезу, накатившуюся от эмоционального возбуждения.
       - Успокойся, дружище! Я тебя понимаю!.. Душа рвется на части, когда разочаровываешься в вере, которую впитал с материнским молоком! Ох, как понимаю!..
       - Я понял, что дал присягу, - продолжил иранец, - служить власти имущих и тунеядцам, служить несправедливости, которая встречалась на каждом шагу, служить угнетателям народных масс. Перед глазами проплывали воспоминания о расовой дискриминации в Америке, о гетто для коренных жителей, о богатых роскошных и нищих кварталах в этом государстве. Мне по-другому стал видеться шах Мухаммед Реза Пехлеви, из рук которого я получил офицерские погоны, назначение на службу. Я его обожествлял, но когда получил информацию от моего нового знакомого, понял, что это человек нечестный и жестокий, думающий только о своём богатстве и о том, как его сберечь!
     Я стал понимать, что в этой жизни являюсь одним из маленьких винтиков в большой государственной машине для подавления и угнетения народа, подавления всякого инакомыслия и недовольства. Эти винтики выточил шах   из меня, моего брата Асдоллаха, лётчиков, и других юношей, чтобы его машина не развалилась на ухабах истории и от недовольства народных масс.
     Видя, что я проявляю интерес к политическим процессам, происходящим, в стране и мире, мой новый знакомый предложил мне и моему брату Асдоллаху посетить кружок, в который собирается прогрессивная молодёжь для обсуждения различных политических вопросов.
     В этом кружке мы познакомились с замечательными и очень эрудированными людьми. Там мы вели разговоры о политических формациях, которые были, и которые сменяли одна другую, о философах древнего мира и совремённых, их учениях и толкованиях вопросов о происхождении человека, рассматривая их с точки зрения идеализма и материализма. Там я впервые услышал такие фамилии, как Аристотель, Платон, Гегель, Фейербах, Ницше, Маркс, Энгельс, Ленин; услышал фамилии революционеров, как Спартак, Р.Оуэн, Р.Пьер, И.Сталин и др.
     У меня стали возникать вопросы: «почему в мире, то в одном месте, то в другом возникают революции и массовые недовольства; почему эти недовольства жестоко подавлялись властью имущих? Почему ислам, христианство, католичество никогда не были на стороне угнетённых масс; почему в каждом из этих учений призыв к терпению, к безропотному повиновению; почему людей с другими взглядами пугают божьей карой? Почему?..
     И, наконец, мои убеждения - бороться с несправедливостью - достигли пиковой точки. Этому послужил случай, подтолкнувший меня, вступить в ряды коммунистической партии. Помнишь, я тебе говорил, что мой отец служил управляющим делами у одного очень богатого феодала. Как позже я узнал, эти богатства достались ему путём обмана и варварского захвата целых районов Ирана. Эксплуатация населения была жестокой и бесчеловечной. По роду обязанностей отец с охранниками, выезжал в эти районы и собирал дань с крестьян. 40% продукции от непосильного крестьянского труда нагло забиралась и на ишаках отправлялась в закрома феодала. Отец вздумал привлечь меня к этой работе в качестве помощника. Скажу откровенно, эта процедура была из неприятных. В то время механизация с\х работ была нулевой. Люди круглые дни под палящими лучами солнца гнули спины на плантациях и в садах, выращивая пшеницу, рис, овощи и фрукты, а когда наступала пора их сбора, вынуждены были расставаться с результатами своего труда. Вереницы ишаков доставляли отобранное у крестьян, в город. Эти вереницы нужно было сопровождать, чтобы ни одно зернышко не ушло «налево».
     Однажды я был свидетелем ужасной истории. Пожилой человек, изнурённый непосильным трудом, нецензурно высказался в адрес моего отца. Охранник по имени Рахим, здоровый, атлетического сложения молодой человек, подбежал к старику и со всей силы ударил его в челюсть. Крестьянин упал, кровь брызнула изо рта и из носа. Высохшими, жилистыми руками он зажал нос и рот, пытаясь остановить кровотечение. Меня поразили его лицо и лоб, испещрённые глубокими морщинками, и его жилы на руках, на шее. Казалось, что его тонкая, коричневая кожа не выдержит кровяного давления, порвётся и кровь хлынет во все стороны.
     Рахим не успокоился на этом и стал безжалостно, пинками избивать, лежащего человека, нанося удары по голове, спине, животу, ногам! – рассказчик сделал паузу. – Ты видел, как дерутся собаки из-за кости? – задал он вопрос водителю.
       - Видел!.. Видел! Зрелище не из приятных! – ответил Владимир.
       - Сильный кобель, - продолжил иранец, - до смерти загрызает слабого не оставляя ему никакого шанса на спасение! Но это же собаки!.. Они живут под действием инстинктов! А здесь кровавая расправа происходила над человеком! Как мог человек, нарастивший мышцы и силу, быть безжалостным к бедолаге – к своему кормильцу, к своему рабу! – возмущался иранец. – У меня, до конца дней моих на этой земле, этот эпизод останется в памяти!
       - Я и ещё несколько человек, находящихся рядом, еле отбили жертву от жестокого, безмозглого негодяя, который ещё долго не скрывал своей ярости, звериной сущности.
     После этого случая я отказался от помощи своему отцу и, не задумываясь, вступил в ряды Коммунистической партии Ирана.
     Оказалось, что мой брат Асдоллах был уже её членом и активно участвовал в партийной работе.
     Меня приняли в партийные ряды на заседании партийной ячейки, в которую входили замечательные лётчики:  старший лейтенант Ростими, он же секретарь нашей первичной организации,  лейтенант Али и мой брат Асдоллах.
     Еженедельно мы собирались на конспиративной квартире и горячо обсуждали политические вопросы в стране и Мире и наши повседневные задачи по проведению разъяснительной работы среди своих товарищей и гражданского населения.
     Мы по-другому стали относиться к Америке с её ужасным ЦРУ, создателем и духовным отцом которого был Даллес. Где бы в мире не происходили кровавые расправы, разбалансированность в обществе – везде прослеживался след этой организации. Как потом стало очевидным, этот орган вышел из подчинения президента и правительства, он стоял над ними, выполняя волю небольшой кучки богатеев. ЦРУ организовало убийство Президента Кеннеди, переворот в Чили и убийство Сальвадора Альенде. Ему принадлежат преступления во Вьетнаме, Комбодже, Северной Корее и других государствах. Они повинны в смерти мирного населения и американских солдат, тупо выполняющих волю негодяев. Эти жертвы значительно больше, чем потери во Второй Мировой войне.
     Они своими грязными щупальцами проникли в иранское общество, оказывали негативное влияние на шаха и его приближенных, безнаказанно выкачивали нефтяные и другие природные ресурсы страны, оставляя народ Ирана жить в голоде и нищете! Шах и его окружение оказались под пятой этой грязной организации и творили всякие беззакония против моих соотечественников.
     В то время в Иране происходили очень интересные политические события. Недовольство предательской политикой шаха Мухаммеда Реза Пахлеви с каждым днём становилось всё сильнее. Это было вызвано тем, что Иран полностью оказался под пятой Великобритании и США. Эти агрессоры безраздельно хозяйничали в стране, бесконтрольно выкачивали нефтяные запасы и другие природные ресурсы, не считаясь с экономическим положением Ирана и вопиющей бедностью населения. Молодой, трусливый шах и его окружение не могли противостоять этому влиянию, так как получали баснословные подачки от Американских и Английских владык.
     Патриотические силы Ирана создали организацию под названием:  «Национальный фронт», во главе которой стоял доктор Мухаммед Мосаддык, сын министра финансов Ирана. Это был очень образованный человек, получивший глубокие знания в Париже, а затем в Швейцарском университете. Он был страстным патриотом своей Родины, разбирался в политической и экономической обстановке в стране и выступал против заключения шахско-английского договора, который с 1919 года предоставлял Великобритании большие нефтяные концессии.
       Получив большинство мест в Меджлисе, доктор Мосаддык был избран премьер-министром Ирана. Он тут же продвинул закон о национализации нефтяных месторождений страны, провел реформы в сельском хозяйстве, упразднив феодальную систему в государстве.
       - Прости, Надер, что перебиваю! К моему стыду я не знаю, что такое «меджлис»? – спросил водитель.
       - Меджлис - это как в России – дума, а на Украине - рада, т.е. это – парламент государства! – ответил иранец.
       - Вот теперь мне, неграмотному, стало всё ясно! Прошу тебя продолжай, твой рассказ очень интересный и поучительный!
     Так вот из-за этого произошел конфликт Ирана с Англией и США. Мосаддык, проявив твердость в политике, выслал всех английских и американских советников и специалистов из страны, а впоследствии разорвал с этими государствами дипломатические отношения. В ответ США и Англия объявили бойкот иранской нефти и начали готовить переворот в стране.
     16 июля 1952 года после того как Мосаддык потребовал от шаха чрезвычайных полномочий и подчинения ему армии, шах отправил его в отставку. Это вызвало всеобщую забастовку и восстание в Тегеране. 22 июля 1952 года шах вынужден был снова назначить Мосаддыка премьер- министром. А в феврале 1953 года Мосаддык предложил шаху покинуть Тегеран, заявив, что монарх должен царствовать, как английская королева, а не управлять государством и отправил его в Рамсар – шахскую резиденцию, расположенную на берегу Каспийского моря. Были освобождены от своих должностей приближённые шаха.
      Недовольные политикой Мосаддыка, англичане договорились с США о его свержении, восстановлении монархии в стане и разделе нефтяной прибыли. Планировавшийся переворот получил название «Операция Аякс». 4 апреля директор ЦРУ выделил на эти цели 1,0 миллион долларов. В Иран, под безобидным предлогом был направлен Кермит Рузвельт – внук бывшего президента Рузвельта, снабжённый особыми полномочиями и баснословными суммами долларов на подкуп простых людей и чиновников. А в это время народ Ирана начал сносить памятники ненавистному шаху и его ближайшим родственникам. Испуганный недовольством масс шах, как блудливый пёс, бежал из страны и нашел пристанище сначала в Багдаде, а затем в Риме.
     Подготовка к перевороту проходила по разработанному ЦРУ сценарию. Чтобы вызвать у народа недовольство политикой Мосаддыка, на улицы Тегерана выходили купленные Америкой, зомбированные, политически неграмотные граждане с партийными лозунгами коммунистического толка, при этом горланя: «Мосаддык - наш лидер! Долой шахскую тиранию! Да здравствует Коммунизм!». А вместе с этим, молодчики из этой толпы, грабили магазины, уничтожали собственность граждан, веривших в справедливого премьер-министра. Дело дошло до того, что при проведении этих массовых манифестаций, послышались выстрелы в воздух, а за тем и по толпе. Появились раненые, и это до предела накалило обстановку. Наступил момент, когда военным, приближённым к шахскому трону, во главе с генералом Фазлолла Заходи, была дана американцами команда: «ФАС!». Военная техника (танки, бронетранспортёры) и вооруженные солдаты окружили дом, в котором жил доктор Мосаддык – Премьер Министр Ирана. Сопротивление было бесполезным. Доктор Мухаммед Мосаддык был арестован, и распущено правительство Национального фронта.
     Премьерский пост занял генерал Заходи, который тут же вернул все договорённости американским и английским боссам и их полномочия на нефтяном промысле. Шах, по настоянию американцев, вернулся в Тегеран, получив всю полноту власти. Началась кровавая, жестокая расправа над людьми, которые поддерживали Мосаддыка. Сам же доктор Мухаммед Масаддык предстал перед судом, отсидел три года в тюремных застенках, после чего был отправлен под домашний арест в один из особняков в окрестностях Тегерана. Там он провел без малого 13 лет и умер в 1967 году.
        - Царствие ему небесное, земля пухом! – заметил Владимир.
        - В Иране таких пожеланий нет! – ответил Надер, - хотя доктор Мухаммед Мосаддык заслуживает этого! Ужасная страна Америка со своим ЦРУ! Ужасная!.. Когда-то Президент Рейган назвал Советский Союз «империей зла», а я утверждаю, что большего зла на земном шаре, чем сама Америка, нет!
       - Я с тобой согласен! Их конёк – это подкуп должностных лиц, разложение общественного сознания, уничтожение моральных и нравственных принципов среди молодёжи. Вещизм, пьянство, наркомания – вот их оружие, при помощи которого они развалили Советский Союз, они издеваются над Украиной, подкармливая тёмных лошадок, загоняя страну в бездну хаоса и развала! – возмутился Владимир, с силой нажав на педаль газа.
      Автомобиль, как подстёгнутая лошадка, резко набрал ускорение и помчался к милицейскому посту на развилке: Золотоноша – Кременчуг.
        - Сбавь скорость, знак указывает, что скоро будет пост ГАИ! Не нервничай! – спокойно заметил иранец.
        - Вот и наши «защитнички»! Посмотри, все в бронежилетах, в касках, на посту укрепления из железобетонных блоков, мешки с песком, автоматы Калашникова! Как будто началась война с каким-то агрессором! – иронически воскликнул Владимир.
        - От кого такие предосторожности? – спросил иранец.
        - Как от кого?.. От меня, от тебя и других ребят, которые платят налоги и содержат эту армию тунеядцев! Надо же как-то показать свою работу, и что не зря наш хлеб жрут – вот и предостерегаются, как бабы от беременности!.. Смех и только!.. Если где-то на дороге на нас нападут грабители, этих защитников рядом не будет!.. Это опасно для их жизни!.. Посмотри, нас уже засекли!.. Видишь, от этой толпы, вооруженных и толстых, оторвался  сержант! Странно, какой-то худой! Не похож на настоящего гаишника! Видно, новичок, проходит стажировку, не успел ещё познать арифметику этого органа: «отнять и делить!». Но посмотрим, чем закончится наша встреча с ним! – подумал вслух Владимир.
     Между тем, автомобиль подъехал к зоне милицейского поста. Сержант жезлом указал на остановку. Владимир выскочил из кабины и пошел навстречу должностному лицу.
       - Добрый день! Сержант Пономаренко! – представился милиционер. – Ваши документы!
     Из-под каски выглядывало смуглое лицо, гимнастёрка промокла от пота.
       - Здравия желаю, товарищ сержант! Что жарко!? – наиграно вежливо представился водитель, вручив сержанту папку с документами.
       - Жарко!.. Жарко! – ответил сержант. - А это что?.. – спросил он, раскрыв папку и увидев 10 гривен поверх документов.
       - Небольшой подарок к празднику!
       - А какой праздник? – спросил сержант.
       - Да какой-то ведь будет!..
       - Спасибо! – ответил сержант, и 10 гривен, как у фокусника, мастерски исчезли из папки. «Вот это опыт!.. Молодой, а уже такой талантливый и способный! Далеко пойдёт!..» – подумал водитель.
     Сержант для вида полистал документы, обошел вокруг автомобиля, заглянул в кузов и, вручив папку водителю, пожелал:
       - Счастливой дороги!
       - Товарищ сержант, а как бы вручить вам пакетик с изюмом и банку томатной пасты? Для пробы иранской продукции! Ох, и хорошая, полезная продукция!  – шепотом спросил Владимир.
       - Вон там, в вашем направлении, будет кустарник - за ним и оставьте! – взглядом указал он на место передачи маленькой взятки.
       - Понял! – ответил Владимир и вырулил автомобиль в направлении города Кременчуга.
     Возле кустарника он сделал короткую остановку, Надер, не покидая кабины, аккуратно выбросил, в указанное место, пакет с изюмом и банку с томатной пастой. Путешествие продолжалось. 
       - Вот это режим!?.. Вот это наглость! – с горечью высказался иностранец.
       - Это ещё ничего! Эти хоть душу не мотали и не вытягивали из меня все нервы, всю кровь! Наша жизнь превратилась в сплошной ад: врачам плати, учителям плати, придёшь в налоговую – плати, за парковку – плати, за сортир – плати! А если уж очень приспичило, то вали в штаны! Скоро, наверное, за потребляемый воздух нужно будет платить! Просрали мы Советский Союз, социалистический строй! Ох, как просрали!..
       - Американцы помогли! Всё по замыслу ЦРУ! Всё!.. Они боялись Советского Союза! Ох, как боялись! Горбачёва купили, Ельцына купили, их окружение купили, т.е. всё, как у нас в Иране когда-то!
       - Это точно! Сценарий один и тот же! Америка, действительно, - империя зла! Сколько бед людям принесла эта империя, а сколько жертв и разрушений!? И об этом паразиты стараются умолчать! Благодетели!.. Стараются направить свою пропаганду на Советский Союз! А всё из-за стремления господствовать над всем миром! Поощряется дебилизм, неграмотность, невежество, жестокость, обман, воровство!
       - И это всё под понятиями свобода и демократия! – подвёл итог иранец.
       - Так, дорогой мой друг, давай продолжим наш разговор об Иране! Ты остановился на эпизоде, когда ЦРУ свергло доктора Мухаммеда Мосаддыка и вернуло к власти шаха Пахлеви.
       - Американцы и англичане, - продолжил своё повествование иранец, - получили полную свободу и начали господствовать в Иране, бессовестно выкачивать природные богатства страны, всячески поддерживая режим шаха Пахлеви. В стране начались массовые репрессии и преследования людей, солидарных с Мосаддыком.
       В это время в городе Шираз, который расположен на юге Ирана (административный центр провинции Фарс), начались открытые волнения населения, недовольного шахским режимом. Я немного отклонюсь от темы и расскажу тебе об этом городе, который я очень люблю.
     Шираз был одним из важнейших городов в средневековом исламском мире, а во время правления династии Зандов (1747 - 1779 г.г.), он был столицей Ирана. Шираз – город науки, искусства и культуры, он шестой город по численности населения, в нём проживает в настоящее время более одного миллиона человек. Это город, в котором похоронен классик иранской поэзии Хафиз Ширази (1324 – 1391 г.г.), недалеко от усыпальницы Хафиза находится мавзолей не менее известного поэта Саади Ширази (1209 – 1291 г.г.).
     В городе Ширазе много музеев, мечетей, исторических памятников, парков, есть ботанический сад и много других достопримечательностей. До революции 1979 года он считался крупнейшим центром винодеоия.
       - Слушай, Надер, - прервал рассказчика водитель, - ты так сладко говоришь об этом городе, что у меня слюнки текут от желания увидеть его! Этот город, как наш Харьков, он ведь тоже был столицей Украины и имеет много своих достопримечательностей!
      - Это правда! Харьков я тоже люблю и признателен судьбе, что она забросила меня сюда!
     Водитель сбросил газ с целью растянуть удовольствие беседы. Автомобиль плавно катил по дороге, не надрывно работал двигатель. Казалось, что эта громадина, затаив дыхание, тоже прислушивается к рассказу. Трасса на г. Кременчуг не была сильно загруженной и это не создавало проблем с помехами на дороге.
      
      - Так вот, племена Гашгаи, проживающие в городе Шираз, приняли решение двинуться на Тегеран, чтобы революционно свергнуть шаха и избавиться от его гнёта и гнёта ненавистных американцев и англичан. Это тут же стало известно шаху и его окружению. Шах принял решение – бомбовым ударом с воздуха подавить эти племена и не допустить их появления в Тегеране.  Нашей военно-воздушной бригаде было поручено подготовить 13 истребителей для безупречного выполнения этого варварского задания. Естественно, нас не посвятили в истинную цель этого мероприятия – всё находилось в строжайшей тайне.
     Я, мой брат Асдоллах, лётчики и весь технический персонал, верные воинскому долгу, приступили к выполнению задачи, поставленной перед нами. Мы понимали большую важность этого приказа, но не знали истинной его цели. Ореол секретности и особое внимание вышестоящего руководства к нашей работе, вызывали у нас вопросы и недоумения, на которые мы не могли дать ответ. Я помню, что с большой скрупулёзностью осматривал каждый винтик самолётов, каждый электрический прибор и проводок. Эта работ была очень утомительной и, придя домой, мы валились с ног от большой усталости.
      И вот, неожиданно, перед концом работы, ко мне подошел старший лейтенант Ростами, он же секретарь нашей партийной организации, и предупредил, что вечером к нам домой придёт мужчина, и чтобы мы с братом его внимательно выслушали. Значительно позже, мы узнали, что это был преподаватель военного училища Джафар Вакили, и он являлся членом ЦК Компартии Ирана.
     Для чего понадобились наши особы этому человеку, мы не могли предположить, но придя домой, мы с нетерпением ждали гостя.
     И вот, когда на улице стемнело, к нам пришел мужчина среднего роста, в гражданской одежде. Он представился, назвав свою партийную кличку и сказал, что он от старшего лейтенанта Ростами. После приветствия Вакили без какой-либо подготовки перешел к деловому разговору. Он сказал, что пришел к нам по заданию ЦК Компартии Ирана. Такое внимание к нам высокопоставленного члена партии было для нас необычным. Мы поняли, что этот визит был неспроста. Вакили коротко охарактеризовал политическую обстановку в стране,  рассказал о коварном замысле шаха по уничтожению большого количества людей, племён города Шираз, недовольных предательской политикой шаха, диктуемой американцами и англичанами. Гость раскрыл секрет, что самолёты, которые были уже готовы к вылету, должны исполнить этот варварский замысел шаха Мухаммеда Реза Пехлеви и его окружения.
     Мы, как завороженные, слушали нашего гостя и не могли поверить в такое чудовищное решение шаха.
        - Как могла прийти в голову шаху такая мысль, - думал я, - чтобы ради своего господства, ради своего «Я» уничтожить большое количество ни в чём не повинных людей, в угоду чужестранцам, в угоду негодяям. Это же преступление перед своим народом!.. Я и мой брат Асдоллах будем участниками этого варварского преступления – ведь мы же подготовили эти самолёты к вылету! Я не смогу смотреть в глаза ни одному моему соотечественнику, своим родственникам, друзьям! Мои руки будут в крови! Совесть моя будет запятнана, я не смогу спокойно жить! Какой ужас!.. Этого допустить нельзя!.. – непроизвольно вырвался у меня протест и вызов ненавистному шахскому режиму. 
       - Нет!.. Нет! Ни в коем случае!.. Этого допустить нельзя! – поддержал меня брат Асдоллах.
       - По вашей реакции, я вижу, что вы не хотите быть участниками этой жестокой кровавой расправы над мирными людьми! Так?.. – сказал Вакили.
       - Так!.. Так! – в один голос ответили мы. – Надо придумать, как помешать этому варварству!
       - А вы знаете, что шах не погладит вас за это по головке? Знаете?.. Вам придётся перейти на нелегальное положение, потерять работу, оставить семью, а может быть бежать из Ирана, скитаться! Вас будут искать, а если поймают, то смертной казни не избежать! Вы готовы к этому испытанию?..
      - Готовы!.. – в один голос ответили мы. – Мы не хотим быть участниками этой кровавой расправы! Не хотим!..
      - Но вам, - обратился он к Асдоллаху, - может быть, придётся расстаться с молодой женой, маленьким сынишкой!?
     Вакили подошел к ребёнку, безмятежно игравшему, на полу со своими игрушками, погладил его по головке и спросил: «Как тебя зовут, малыш? Ты такой хороший мальчуган! Можешь говорить? Ты знаешь своё имя? А?..».
       - Нассири Сохейл! – с гордостью ответил Асдоллах. – Сын ещё не умеет разговаривать! – и продолжил. - Если я не воспрепятствую этому гнусному преступлению шаха, то, как буду потом смотреть в глаза своему сыну!? Как!?.. Что скажет он обо мне, когда вырастет и узнает, что его отец смалодушничал, проявил трусость? Что?.. Он будет проклинать меня, а его товарищи смеяться над ним! Я не хочу, чтобы мой сын был изгоем в обществе! Смогу ли я спокойно смотреть ему в глаза, когда всем будет известно, что его отец мог, но из-за трусости, не сорвал коварный замысел тирана и явился соучастником кровавой расправы над мирным населением? Нет!.. Нет, не смогу! И ещё раз, нет!..
      Я, как завороженный, смотрел на своего брата. Я понял, что это был уже не тот мальчик, который в своё время испугался полицаев и выдал меня! Это был убеждённый, настоящий мужчина, готовый на любые жертвы во имя справедливости! Я давно простил ему его малодушие когда-то, но сейчас я восхищался им!
     Асдоллах взял на руки своего сынишку, горячо прижал к своей груди, нежно поцеловал его в лобик и прошептал: «Сыночек, твой отец - никогда! никогда!.. не опозорит тебя, будь в этом уверен!
     Ребёнок прижался к отцу, он всем своим детским сердечком и душой почувствовал, что его отец исповедуется перед ним, прощается и просит у сына благословения на этот поступок. Его круглые, широко раскрытые глазки, как две вишенки, внимательно смотрели на отца, стараясь вникнуть в каждое его слово, понять! Неожиданно, ребёнок обнял Асдоллаха за шею и заплакал!
     Я смотрел на эту сцену, слёзы невольно навернулись на мои глаза и понимал, что мы добровольно принимаем рискованное решение, но оно служит людям, принято во имя свободы от тирании, во имя справедливости. Я понимал, что мы стали на путь, когда человек отдаёт себя в жертву, ради будущего своей родины, своего любимого Ирана! На этот поступок мы шли осознанно и уверенно.
       - Я вижу, - сказал Вакили, - вы не робкого десятка парни, с вами можно сварить кашу!
     После выяснения нашего отношения к шахскому плану, мы приступили к разработке мероприятий по его срыву. Над этим вопросом мы просиживали до глубокой ночи, каждый делал свои предложения. Надо было спешить, т.к. приказ о вылете самолётов мог поступить каждую минуту, и мы должны быть готовы к срыву варварского решения шаха. Такие встречи продолжались в течение пяти вечеров. Днём мы приходили на службу и тщательно обдумывали свои действия, каждую мелочь. Все варианты, предлагаемые нами, обсуждались в партийных верхах, о чём нам сообщал Вакили.
     Наконец майор посвятил нас в утверждённый вариант, согласно которому я вместе с сержантом Рохани накануне перед вылетом самолётов должны были вывести из строя всю электрическую систему, перерезав проводку. А для отвода внимания охраны взорвать два учебных самолёта, находившихся в ангаре, к которым мы имели свободный доступ. Какой-нибудь специальный инструмент и взрывчатку пронести на базу было очень подозрительным и  небезопасным мероприятием. Поэтому в нашем распоряжении были ножницы по металлу, ножовка для вывода из строя электропроводки самолётов, ветошь, бикфордов шнур и коробок спичек. Обеспечивать нашу безопасность во время этой акции, были назначены три человека, это старший лейтенант Рустами, лейтенант Саид и майор Ектешафи. Всё было расписано по минутам, срыв намеченного плана не допускался.
     Накануне, перед этим событием, у меня возникла мысль осуществить эту операцию не в Тегеране, а на промежуточном аэродроме, где самолёты должны будут приземлиться для дозаправки. Вакали внимательно выслушал моё предложение, которое, как мне показалось, не очень ему понравилось, но не отверг его, пообещав доложить о нём в верхах. Мы договорились,  если будет положительное решение, он найдёт способ появиться на базе и показаться мне на глаза, а если нет, то план остаётся прежним.
     В назначенный день, я находился на базе и внимательно следил за каждым посетителем, но Вакили не появлялся. Время неумолимо приближалось к 15 часам, когда базу покидает весь лётный и обслуживающий состав, и на ней остаётся лишь охрана. Охрану осуществлял майор Ектешафи. Асдоллах, выполнив свою задачу, отправился домой, чтобы собрать чемодан с его и моими вещами, перебрался на квартиру к двоюродному брату и ждал моего появления.
     Я испытывал необычайное волнение, от которого дрожали руки, щемило в висках, пересыхало в горле. Старт был дан, и назад дороги уже не было.
       - Как у нас говорят, - вставил фразу Владимир, - позади Москва, отступать некуда!
       - Я слышал эту фразу, её произнесли воины, защищавшие Москву от немецко-фашистских захватчиков! – ответил иранец и продолжил своё повествование:
     Сначала мы подготовили  учебные самолёты, находящиеся в ангаре, к взрыву. Для этого я с сержантом Рохани прикрепили к топливным бакам самолётов промасленные тряпки, смоченные в бензине, а от них протянули бикфордов шнур к выходу из ангара. Скажу откровенно, что от волнения в висках, как молоточком, отбивал пульс, казалось, что этот стук раздаётся по всей базе. Выполнив эту работу, мы приступили к выводу из строя электрических систем самолётов. Незаметно мы забирались в кабины истребителей и ножницами по металлу резали провода. Внимание охраны самолётов отвлекала группа нашей поддержки. Руки были в крови, всё тело в царапинах и ссадинах. В этой акции мы менялись с Рохани ролями. От самолёта к самолёту мы старались перемещаться скрытно перебежками и по-пластунски. От волнения и усталости я задыхался, как будто бежал с полной выкладкой на дистанции 5 км. Думаю, что такое же физическое состояние было и у Рохани. Ты когда-нибудь испытывал такие ощущения?.. – спросил иранец.
       - Испытывал на спортивных состязаниях по бегу на 2 км, но это было в спокойной обстановке! Я тебя понимаю, ведь в твоём случае присутствовало волнение из-за большой опасности для жизни.
       - Вспоминая этот момент, я начинаю чувствовать, как шевелятся оставшиеся волосы на лысине! – иранец помолчал и продолжил. - Когда все самолёты были выведены из строя, нам предстояло поджечь бикфордов шнур и опрометью бежать к проходной, где нас поджидали товарищи и американский «Виллис». Рохани чиркал спички, но они, как назло, не воспламенялись, по-видимому, отсырели от соприкосновения с потным телом. Напряжение достигло пиковой точки. У Рохани тряслись руки, лицо покрылось испариной. Я был в таком же состоянии. Наконец последняя спичка загорелась. Он бережно поднёс огонёк к бикфордову шнуру, который долго не загорался, спичка догорала и начала обжигать пальцы сержанта. Я пришел ему на помощь и к потухающему огоньку подставил клочок бумаги, случайно оказавшийся у меня в кармане. К нашему восхищению он загорелся, шнур затлел, и огонёк побежал к бензобакам самолётов. Задача была выполнена! 
     А в это время майор Ектешафи арестовал водителя автомобиля и запер его в одной из комнат караульного помещения. Еле переводя дыхание, мы подбежали к проходной.
       - Быстро в машину! – услышали мы приказ майора.
     Автомобиль сорвался с места и на большой скорости помчался в сторону города. До взрыва у нас оставались считанные минуты. В одном из переулков на окраине Тегерана нас поджидали два легковых автомобиля, в которые мы мигом пересели и, не привлекая на себя внимание, спокойно въехали в город. Через несколько минут мы услышали сирены пожарных автомобилей и автомобилей скорой помощи. Они мчались в сторону военно-воздушной базы, над которой пылал огонь, и зарево от него осветило всё небо над городом. Нам встречались испуганные прохожие, взоры которых были устремлены в сторону базы. Они переговаривались между собой, высказывая различные догадки.
     Нас развезли по конспиративным квартирам, где мы должны были отсидеться и ждать команды от вышестоящего партийного руководства. Было приказано: ни под каким предлогом не покидать этих жилищ. 19 месяцев длилось наше заточение. Шах был взбешен и приговорил всех участников этой акции к смертной казни.
     Повсюду рыскали ищейки. Наши портреты были развешаны на каждом столбе приграничной зоны, а за поимку  шах обещал большое денежное вознаграждение. Обыски и засады производились в наших домах и квартирах. Впоследствии, как рассказала мне сестра, жандармы несколько раз неожиданно врывались в дом, заглядывали в каждый его уголок, переворачивали всё на свете. Однажды приказали спустить воду из бассейна, после чего осмотрели каждый его уголок. Регулярно родственников вызывали на допросы, пытаясь выяснить, что нас заставило совершить такой! поступок, чем мы руководствовались. Бедные мои родители и родственники Ведь мы не посвящали их в свои дела, они ничего не знали и были шокированы этой новостью.
     В газетах и по радио постоянно рассказывалось об этом событии. Власть постоянно информировала население страны о ходе расследования и поимке участников этого акта.   
     Нашим связным был капитан Аббаси, который ранее перешел на нелегальное положение и скрылся в подполье, узнав от доверенных лиц, что им очень интересуется служба безопасности. Ему были известны многие секреты партийной работы, а, зная об этом, его упорно искали  шахские ищейки. Он знал некоторые адреса исполнителей антишахской акции, тайно встречался с нами, менял адреса и держал всех в курсе происходящих событий. Но однажды, проявив неосторожность, он был схвачен ищейками. При обыске у него нашли чемодан с партийной литературой и другие документы.
     Понимая, что в их руки попался  важный партийный работник, палачи начали его безжалостно пытать, добывая интересующие сведения. 13 дней длились безжалостные пытки: его избивали, прикладывали к телу раскалённый паяльник, но он стойко держался, не выдавая партийной тайны. Взбешенные такой стойкостью, палачи уложили Аббаси на топчан, привязали,  свисающие ноги прижали к опорам, оголили зад.
       - Будешь говорить, бандит!.. Будешь! – неистово кричал полицейский. – Я тебя спрашиваю! Будешь говорить!
     Аббаси молчал. Выпучив обезумевшие глаза, полицейский со всего размаху ударил жертву пинком по ягодицам и кулаком по голове.
       - Я тебя спрашиваю, назови адреса, где прячутся твои друзья! Ты знаешь!.. Знаешь, бандит! – окончательно озверев, кричал палач.
     Аббаси молчал, из его окровавленного рта вырывались лишь слабые стоны и звуки: «Расстреляйте меня! Не мучайте!».
       - Ах!.. Ты просишь расстрелять тебя! Не мучить!.. Ах, какой умный подлец!.. Говори, где твои друзья! Говори, сволочь!.. Я вытряхну из тебя всю твою душу, но ты скажешь! Скажешь!.. Клянусь Аллахом, скажешь!..
     Палач подбежал к столу, схватил бутылку из-под водки, об угол стола отбил горлышко.
       - Будешь говорить!.. Называй адреса! Кому говорю!.. Называй!.. Ты меня слышишь, негодяй! Говори!.. – бешено кричал следователь. – Говори!.. Последний раз спрашиваю тебя! Говори!..
     Аббаси прошептал: «Не мучайте, убейте!.. Я ничего не знаю!».
     Озверевший следователь, острыми краями разбитой бутылки, стал безжалостно водить по спине, ягодицам жертвы. Всё тело покрылось кровью.
       - Называй адреса!.. Слышишь, адреса своих друзей!.. Адреса! – совершая кровавую расправу, на ухо Аббаси кричал палач.
     От нестерпимой боли Аббаси терял сознание, пребывал в прострации. Разъярённый палач раздвинул жертве ягодицы и втолкнул в задний проход бутылку острыми кромками. Аббаси потерял сознание. Палачу показалось этого мало, он размахнулся, и ногой ударил по бутылке, как по футбольному мячу, но это никак не воздействовало на бесчувственного человека, лишь тело дрогнуло от удара.
     Истерзанного его, как тряпку, приволокли в камеру и бросили на пол. К нему подошел сокамерник, поднял, уложил на топчан, водой промыл раны и влил несколько капель в рот. Аббаси стонал, из окровавленного рта текла кровь и слюна.
     На очередной допрос его выволокли в тюремный коридор, бросили на пол,  пинками доставили в следственную комнату.
       - Ну, что, господин Аббаси, – ехидно задал вопрос палач, - будем говорить!? Или же продолжим приятные половые игры? – он поднёс к глазам жертвы бутылку с отбитым горлышком.
     При виде бутылки Аббаси потерял сознание. Охранники облили его водой и привели в чувства.
       - Будем говорить, или нет? – взревел палач и постучал бутылкой по столу.
     Пытки продолжались. Его били, обжигали тело паяльником, подносили к глазам бутылку с отбитым горлышком.
       - Ну, что?.. Повторить половой акт этим предметом? – орал следователь, размахивая бутылкой перед носом жертвы.
     Аббаси не выдержал и потерял сознание. А когда он пришел в себя, в комнате находился только один человек, лицо которого было хорошо знакомо ему по совместной партийной работе.
       - Сообщи нашим, - прохрипел Аббаси, - чтобы поменяли адреса и явки, ушли в подполье! Я больше не выдержу пыток! Могу выдать!
     После чего потерял сознание. Его опять приволокли в камеру и бесчувственного бросили на пол. Этим палачи дали ему время прийти в себя для очередного допроса.
     Информация от Аббаси поступила в военный отдел ЦК народной партии Ирана. Но там отнеслись к этому предупреждению халатно и ничего не предприняли во избежание катастрофы.
       - Аббаси – железо, его никакими пытками не заставишь говорить! – успокаивающе высказал своё мнение первый секретарь ЦК народной партии Ирана Кеанури, и в этом была роковая ошибка, поставившая всю партию под смертельную угрозу. Предел терпения есть у каждого человека, и с этим надо было считаться.
     На 13 день, на очередном допросе Аббаси стал давать показания, назвав фамилии руководителей военного отдела ЦК и наиболее видных членов партии, в том числе, он назвал два явочных адреса.
     Иранец замолчал, было видно, что эти воспоминания с особой силой надавили на его нервную систему. Владимир сбавил скорость и остановил автомобиль на обочине, за которой была густая посадка и кустарники.
       - Владимир, ты почему остановился? – спросил рассказчик.
       - Давай, дружище, подышим свежим воздухом! Придём в себя! На меня твой рассказ навеял ужас! Такое не увидишь ни в одном кино! Ведь пыткам, в случае неудачи, мог подвергнуться  ты и твой брат Асдоллах!?
       - Могли! – ответил иранец. – Но ведь мы сознательно шли на этот риск, знали о жестокой расправе, в случае неудачи! Мы верили в идею! Мы знали, что наш поступок спасёт жизни не одной тысяче людей!
       - Своим поступком, вы не только спасли тысячи людей, но и отвели от греха лётчиков и других военных! Они должны быть вам благодарны за это! Вспомни, в какой депрессии оказались американские лётчики, сбросившие атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки! Вспомни!.. А они выполнили волю Трумэна – ирода у власти! Эти лётчики до конца своих жизней раскаивались в содеянном! Они выполнили приказ, но эта исполнительность чёрным пятном легла на их судьбу и биографию. Этот позор никогда не смоет со своей совести Америка, пока существует земной шар. Эту власть будут всегда проклинать люди! Но проклятий достойны и повелители, и исполнители злой воли.
     Владимир достал из кабины канистру с водой, попросил иранца слить ему на руки. Пригоршнями он бросал воду на лицо и на тело, казалось, что этим хотел охладить разбушевавшиеся нервы.
       - Тебе слить! – спросил водитель у иранца.
       - Слей! – ответил тот и, передав канистру, подставил свои ладони.
       - Хорошо! Успокаивающе действует вода на организм! Правда же, хорошо!.. – нашептывал Владимир, поливая ладони иранца.
       - Может, глотнем по кружечке чая? – предложил иранец.
       - Давай!.. Успокоим наши души изнутри! 
     После чая, Владимир отошел в сторону лесопосадки, за которой виднелось убранное поле озимой, предоставив возможность рассказчику похозяйничать у автомобиля. В его голове то и дело проносились картины, о которых поведал ему иранец.
      - Жизнь!.. Сколько превратностей в ней? – думал он. – Сколько противоречий, сколько жестокости и несправедливости!? А всё из-за желания господствовать над людьми, из-за алчности отдельных личностей. Не учит история негодяев, которые сеют зло, не думая о последствиях! Неужели им безразлично, как оценит история их злодеяния потом!? Как будут относиться люди к их детям, внукам!?
     В его памяти проплыли имена «героев», которые ушли в мир иной с большим позором и народным проклятьем! Здесь были имена: и Муссолини, и Гитлера, и Трумэна, и Мухаммед Реза Пехлеви, и др. Ему вспомнились слова Л.Филатова из комедии «Любовь к трем апельсинам», где он словами персонажа Клариче, сказал:
                «На свете нет ужаснее напасти,
                Чем идиот, дорвавшийся до власти!..»
     Ему вспомнился момент, когда принимал присягу на верную службу Советскому народу. Это событие происходило в торжественной обстановке и оставило в памяти след на всю жизнь. «А все же, что это за понятие «присяга»? – думал он. – Нужно ли слепо выполнять свой воинский долг, как диктует Присяга? Вот Надер!.. Явно нарушил присягу, ослушался шаха, но этим спас жизни многим тысячам людей! Перед шахом он преступник, а перед народом Ирана нет! В лице народа он герой! Отважиться на такой рискованный поступок не каждый сможет! Ведь шаху он давал присягу, из его рук получил офицерские погоны, но когда настал момент включить в работу мозги, он их включил и сорвал коварный замысел негодяя! Заслуживает он оправдания? Да, заслуживает! Он заслуживает уважения и преклонения перед его поступком! Он верно служил народу и может спокойно смотреть в глаза любому своему соотечественнику! Шах  не народ! Это ирод над народом, который безжалостно грабил людей, предавал их американцам и англичанам! Американские лётчики выполнили приказ Трумэна. Для президента они герои, но для простых людей – это жестокие преступники, уроды, мелкие карьеристы, трусы и варвары! Им не избежать народного гнева и проклятий, они  погубили не одну сотню тысяч мирных людей! В каком случае будет героизм, а в каком предательство? Вот в чём вопрос! «Всё же, присяга присягой, а голова на плечах должна быть у каждого! Иначе Мир погибнет от прихоти какого-нибудь глупца! – подвёл итог своим размышлениям Владимир.