Крылья желаний
Мама спустилась в мастерскую рано утром, ей не спалось. Она устроилась на привычном месте в ожидании Ашаса, пытаясь просмотреть свои записи. Но ее глаза покрылись туманом, и она задремала, опьянённая воздухом воспоминаний. Ей казалось, что она вернулась в прежние времена, когда молодость бушевала, душа была полна неведомых желаний и эмоций, где её несло в непознанные измерения любви, творчества, жизни, все уголки и закоулки которых были наполнены абстрактным экспрессионизмом. К счастью, в те годы они имели направление в живописи, сообщников, единомышленников, продвигаясь по тернистым тропам творчества. И был рядом подрастающий Ашас, сидящий здесь, в той же мастерской, на тех же диванах, также стоящих под углом друг к другу. Тогда не Ашас, а она подсаживалась к нему после сеанса работы над картинами, обнимала, целовала его, делясь с ним творческими планами и мечтами. В те годы сын был для неё отдушиной, «творческим громоотводом», заводью материнской любви.
Желания... Их оттенки многогранны, они нашли приют в мире человеческих эмоций – простых и сложных, светлых и мрачных, осуществимых и нереальных, прозрачных и непостижимых, загадочных по своей природе.
Желания, приносящие удовольствие и удовлетворение, растерянность и разочарование, осознанные и неосознанные, с неопределёнными гранями, неведомыми путями достижения цели. Чем тернистей путь к моментам свершения, тем ярче букет переживаемых чувств.
Желания заменимые, дышащие похожими ритмами, отдающие близкими ароматами.
Желания ведут нас по жизни, не дают покоя, будоражат тело, сознание, душу, соблазняя подчиниться порывам и волнам течений, плыть к неведомым берегам и горизонтам, отбросив страхи и сомнения.
Желания с выросшими крыльями, летящие в экзотическую страну, расположенную на острове мечтаний.
Дурман желаний опьяняет, уводит от реалий жизни в непознанные измерения, отражаясь загадочной силой новых наслаждений...
Решили изменить регламент и просто поговорить. Ашас заканчивал серию работ с предварительным названием «Женщины с крыльями». В какой-то степени они были подсознательно навеяны темой «Крылья желаний». Творческий порыв вылился в три картины, разные по своей колоритной гамме, построению и размерам. Ашас не до конца понял и не сформулировал мотивы эмоционального толчка, претворившегося в серию картин. Он надеялся со временем проанализировать его и, как всегда, рассчитывал на мамину помощь.
Сегодня нашим героям показалось, что они приблизились к обозримому концу своего анализа. Начиная его, они не предполагали, что всё затянется на много дней, заведёт в философские глубины и будет настолько полезен обоим. Недавно Ашас проснулся со словом «экстрематизм» на устах, не понимая истоков и причин его появления. Не говоря об этом маме, предполагая случайность, он стал анализировать термин, не найдя его в интернете. «Новый термин, очередной «изм», – вначале подумал Ашас, – возможно, это название нового направления». Созвучность со словом «экстремизм» не мешала, даже помогала, название современного направления в живописи, по-видимому, должно напоминать о происходящем в мире, об ужасах терроризма, должно иметь политическую подоплёку, как и ряд течений постмодернизма ХХ века. Суть – в преломлении к искусству, его современному состоянию, отсутствию новых живописных направлений в течение многих лет, всех вытекающих последствиях состояния современной живописи «после конца искусства». Тем же утром возникла аналогия с работами Сантьяго Калатравы, в том числе с последней грандиозной архитектурной работой в нижнем Манхэттене. Экстремальные стоимость и размеры архитектурных сооружений, необыкновенная чистота мысли и исполнения, предполагающая экстремальные по форме, цвету, характеру и размерам экспозиции внутри – всё это вписывалось в рамки понятия «экстрематизм», по крайней мере, тех критериев, которые Ашас собирался в него вложить.
И вновь архитектурные инновации. Он вспомнил факт рождения постмодернизма применительно к искусству 15 июня 1972 года, когда в американском городе Сент-Луис была взорвана часть квартала, считавшаяся подлинным воплощением идей авангардистского градостроительства. Эта дата была названа английским архитектором Чарльз Дженксом днём смерти авангарда и днём рождения постмодернизма в архитектуре.
Сантьяго Калатрава... Его талант не умещается в рамках профессии архитектора. По совместительству этот гениальный испанец является инженером и скульптором. Футуристические архитектурные сооружения Калатравы украшают многие города мира. На его творческое мировоззрение оказали влияние принципы идеологии Ле Корбюзье. Сантьяго называют лидером романтического хай-тека. Его заслуги оценили более десяти авторитетных университетов Нового и Старого Света, присвоив мастеру звание доктора.
Первые заказы были мелкими, но при этом архитектор всё время принимал участие во всевозможных конкурсах. В 1983 году Сантьяго получил большой заказ от властей Цюриха. Ему было поручено спроектировать железнодорожный вокзал в пригородной зоне. Спустя три года был завершён проект моста для родной Валенсии, а затем заказы начали поступать из разных уголков планеты. Пришлось открыть офис в Париже, чтобы справиться с выросшей нагрузкой. Чуть позже филиал компании появился в Валенсии. Творческое Я архитектора радовали многочисленные награды. К 90-м годам прошлого века фамилия Калатрава была хорошо известна во всём мире. В числе первых американских заказов был проект музея для Милуоки.
В чем секрет гения Сантьяго? Его вдохновляет природа. Работы архитектора преисполнены гармонии. Они интересные, живые. Примером служит «поворачивающееся чудовище» в Швеции. За этим названием скрывается обычный жилой дом. Хотя слово «обычный» указывает только на назначение объекта, а не на его внешний вид. Здание построили сравнительно недавно, но оно уже входит в ТОП-5 самых высоких жилых домов Старого Света. Объект насчитывает девять повёрнутых относительно друг друга блоков. Кажется, будто чья-то огромная рука развернула прямой небоскрёб вокруг своей оси.
При строительстве здания пришлось сделать восемнадцатиметровый фундамент. Шестая часть заливки произведена в скальной породе. Этот этап строительных работ обслуживали свыше 800 грузовых авто с бетоном. Девять блоков устремляются ввысь на высоту почти в 200 метров и формируют 54 этажа. Нижняя часть дома занята офисами, верхняя – залами для конференций, а остальная – это квартиры площадью до 190 квадратных метров. Примечательно, что в повёрнутом вокруг своей оси здании даже окна имеют изогнутую геометрию.
Среди других интересных проектов архитектора – спортивный комплекс в Афинах для игр 2004 года, мост в Мурции, Планетарий в Валенсии и др. Примечательно, что при обилии наград и всеобщем признании Сантьяго ведёт себя скромно и не спешит пользоваться популярностью. О его личной жизни известно лишь то, что он женат на шведке. Калатрава не появляется на телевидении и нередко ездит общественным транспортом, потому что его не узнают на улице. Заслуживает восхищения и тот факт, что он владеет шестью языками.
Калатрава – гений. Его здания, мосты, башни сразу попадают в подборки самых красивых и необычных зданий мира, становятся новыми достопримечательностями крупных городов. Ведь хорошая архитектура – это не просто здание. Это – новый символ города, а то и страны. Это – туристы, которые едут посмотреть на рукотворное чудо. Это – хорошая реклама. Нашим городам очень не хватает архитектурных символов. Нужно больше чудес!
Новый транспортно-пересадочный узел во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке, открытый в 2016 году – самый дорогой транспортный узел в мире. Он стоил 4 млрд. долларов и вызвал огромнейшую волну критики в адрес американских властей и архитектора Сантьяго Калатравы. Калатрава вообще – довольно скандальный архитектор. Многие его ненавидят и осуждают за то, что в его проектах ноль функциональности, зато стоят они как космические корабли. Сам Калатрава отвечает своим критикам примерно следующее: «В ежедневной рутине так много пошлости, что когда кто-то пытается сделать что-то экстраординарное для общества, то ему приходится страдать».
Для Ашаса Всемирном торговом центре в Нью-Йорке – пример экстрематизма в архитектуре. Он не мог забыть свои первые впечатления от сооружения. Экстремальность размеров, однотонная белизна конструкций внутри и снаружи, чистота архитектурной мысли, включая множество переходов, лестничных проёмов и эскалаторов, грандиозность главного «космического» по размерам открытого пространства зала, позволяющего устраивать удивительные по красоте, широте современной тематики и размерам экспозиции. От такого уникального архитектурного экстрематизма захватывает дух, оставляя неизгладимое впечатление и восторг от чуда человеческой мысли и её претворения. Ашас торжествовал: Калатрава приоткрыл двери для нового направления в искусстве – экстрематизма. Экстрематизм – это чрезвычайность, экстремальная необычность, предельная красота. Экстрематизм – это одно из возможных направлений, в котором искусство сегодняшнего дня может найти свой «Ноев ковчег».
Ашас в последнее время задавал себе множество вопросов, касающихся нового направления. Нужно присмотреться, выявить крупицы проявления экстрематизма, раскрыть его зародыши и главное – найти единомышленников и последователей.
Искусство сегодня – это отражение современной культуры и жизни общества, ритмов его сердца и дыхания. Современная живопись испытывает, расшатывает и расширяет традиционные границы и представления критиков, знатоков и коллекционеров. Так было в искусстве прежде, так происходит в нём в настоящее время и будет продолжаться в будущем. Творчество всегда являлось более свободным и революционным пространством человеческой деятельности, уходящим за пределы возможностей и устремляющихся в космизм запредельного. Разнообразное и эклектическое, современное искусство отличается отсутствием универсальных принципов и направлений, идеологий и «измов» при глобальном культурном многообразии его созидателей. В рамках технологически высокоразвитой общественной организации художники заявляют об изменившемся культурном манифесте, о самобытности ценностей и творческих убеждений. Они пытаются побудить зрителей «художественного театра» рассмотреть и отреагировать сложной эмоциональной гаммой настроений и средств на визуальное искусство нашего времени, отказавшегося от красоты, прекрасного и, в следствие неограниченной свободы творчества, дошедшего до стадии «конца искусства» и «после конца искусства». Барьеры давно рухнули, остаётся лишь догадываться, как далеко зайдёт разрушение классических канонов красоты и прекрасного, которым в течение многих веков служило творчество великих художников, создавших новую красоту своего времени. Невозможно смириться с исчезновением красоты в современном искусстве, требующем взрыва, прорыва в новое состояние для восстановления нормального развития искусства. Ещё Андре Бретон в прошлом веке в своём «Манифесте сюрреализма» призывал: «...моё намерение в том, чтобы покончить с той ненавистью к чудесному, которая прямо-таки клокочет в некоторых людях, покончить с их желанием выставить чудесное на посмешище. Скажем коротко: чудесное всегда прекрасно, прекрасно всё чудесное, прекрасно только то, что чудесно... Нужно писать сказки для взрослых, почти небылицы. Представление о чудесном меняется от эпохи к эпохе; каким-то случайным образом оно обнаруживает свою причастность к общему откровению данного века».
Ашас перевёл дух, мягко улыбнувшись внимательно слушавшей маме, и продолжал размышлять:
«Слова Андре Бретона с особой силой звучат в наше время, в начале ХХI века. Красота... Сколько исписано папируса, пергамента, бумаги, дабы определить столь, казалось, ясное и необходимое, как воздух, явление. Одно непреложно – красота не может себя исчерпать, и измерить её невозможно. Аура новой красоты во все времена неуловима, она растворяется во времени, пространстве и воздухе каждой эпохи. Как её уловить, осознать, удержать в золотой клетке искусства, трансформировать и отразить? Где найти те новые средства, позволяющие приблизиться к ней, поймать сачком, как бабочку, не повредив хрупких крыльев. Как сказал Альбер Камю: «Красота – это вечность, длящаяся мгновение!»
Моя идея нового направления «экстрематизм» может внести свою лепту в выход из сложной болезненной ситуации в искусстве нашего времени. Хочу заметить, что мои представления предварительны и находятся в развитии. Это – открытая зона деятельности, открытая система, ожидающая своего уточнения, дополнения, профессиональной оценки и своих новых поклонников. Что же я подразумеваю под этим термином?
В широком смысле, прежде всего – это экстремальный подход к художественным произведениям с точки зрения их максимальной красоты и выразительности, размеров, яркости художественных средств, выделяющих их на фоне сложившихся канонов, новой красоты, созвучной с новым временем.
В более узком смысле определения – это использование в случае необходимости экстремального количества материалов, размеров художественных произведений, сочетаний цветов и колоритов с целью достижения максимальных эффектов восприятия.
Экстремальность – это чрезвычайность, необычность, предельность, сложность. Мне хочется, чтобы на крыльях желаний экстрематизма современная живопись прорвалась на новые невиданные просторы искусства.
Не устаю повторять, что живопись – это особое творческое пространство, создаваемое кропотливым трудом его созидателей. Это течения, направления, созвездия со своими образами, композиционными решениями и цветовыми гаммами. Открывая это пространство для себя, настоящий художник находит новую непознанную степень свободы прекрасного, с духовными ценностями и новыми невиданными красками жизни. В этом – бесценный, многовековой и вечный дар человеческой деятельности под названием живопись».
В туманный день,
Иль в снежный день,
Иль в дождь,
Омытый непогодой,
Иль в солнечный,
Когда сирень так освежает время года,
Иль на прогулках у воды,
В лучах и бликах океана,
Иль на ступеньках вверх и вниз
В лесах известного всем града,
Иль дома в остриях лучей,
Скользящих по картине сада,
В круговороте жизни дней,
В слиянье их в недели, годы,
Иль в ощущении потерь,
Иль в ожиданьи непогоды -
Во все века так было, верь,
В мгновеньях жизненных прекрасно,
Круговорот, круговорот,
Надеюсь, это не напрасно.