Омская область, как и другие сельскохозяйственные области, в посевную и уборочную кампании направляли в помощь селу работников предприятий и организаций.
В число таких помощников попадала и я в 19 лет, пока была не замужем и не имела ребенка. В один из таких направлений мне хотелось попасть в свою родную деревню Спирановку. Пожить у мамы, помочь ей и колхозу. Тем более присылали из областей Горьковской, Калужской и других. Чтобы попасть в желаемое место, нужно было похлопотать. Отправку организовывали райкомы комсомола. Наш, Центральный, отправлял в другие населенные пункты, а в мою деревню отправлял Октябрьский райком, конкретно комитет комсомола завода имени Баранова. При обращении к ним, мне выписали комсомольскую путевку с направлением для освоения целинных и залежных земель.
Я с радостью поехала.
У мамы была серьезная работа: она выпекала хлеб для приезжих работников. Булки белые, пышные, вкусные, особенно, если ешь с настоящим молоком.
Первое время я занималась прополкой овощных грядок. Это привычно, не утомительно. С девушками сдружилась, рядом река, купались. Так как июль – жара. Вечером: клуб, танцы.
Как-то попросила маму научить меня косит траву. Она показала, как держать косу. Пяточку косы прижимать в земле, чтобы лезвием косы не зацепить землю и не сломать. Не сразу, но получилось. И пригодилось в жизни: помогать маме. Хотелось подольше держать корову.
В клубе приглашал танцевать молодой человек из Калуги – Юра. Провожал домой, много говорили, он отслужил в Советской Армии, серьезно относился к жизни.
Но все, как по маслу, не может продолжаться. Бывают резкие повороты и изгибы. У меня в жизни их было предостаточно.
Однажды со мной встретился бригадир дядя Миша и распорядился:
- Ты будешь поварихой на «стане». Это четыре километра от деревни, напарницей у тебя будет Босунова Люба.
Одна утром бежит на «стан», готовит завтрак для рабочих, а вторая на лошади везет продукты: мясо, молоко, хлеб.
- Так я не умею запрягать лошадь.
- Тебе будут запрягать.
И поручил Елистратову Михаилу, моему троюродному брату эту миссию. Чтобы утром бежать четыре километра на «стан» нужно встать в четыре часа утра и рвануть. «Стан» - это обыкновенный деревянный дом, довольно вместительный, в виде барака. Комната, кухня и кладовка. В комнате большой стол, сбитый из досок, и деревянные лавки. Посуда – чашки, кружки, ложки алюминиевые.
Печь выложена из кирпича, низкая, на два больших чугуна. Первое дело, как прибегала, нарубить хвороста, наложить в печь, он не горит, пока не плеснешь солярки. Загудела печь. В чугунах вода, один чугун для картошки, которую нужно начистить, чтобы успеть сварить. Воду приходилось доставать из колодца вручную, не было ворота.Все успевала. Вот и подходят работники, чтобы позавтракать. Картошка была готова как раз к приезду второй поварихи, завтрак на столе. Желающие подкреплялись и шли работать. А мы разделывали свежее привезенное мясо и начинали варить обед. Как правило, это тушенное мясо с картошкой и луком. Мясо клали порядочно, все были сыты в обед, да и на ужин иногда оставалось.
Но у меня, почему-то, не было желания есть мясо, хотя и видела, что свежее, сама разделывала. Ела картошку и хлеб с молоком. После обеда перемыть посуду, а работающим в поле, везти туда обед. Шла уборка пшеницы. Работал комбайн. Кормить два человека. Ехать на лошади с термосом супа, молока, воды, и конечно, хлеб.
Мне всегда лошадь запрягали. Однажды попросила дядю Леню, шутника по жизни, запрячь, предупредила, что сама не умею. Он запряг. К одному агрегату подъехала нормально. Накормила. И второго почти не осталось, только мясо и картошка. А что делать? Пришлось добавить холодной воды.
Поехала, а лошадь возьми и распрягись. Я не растерялась, встала, вожжой прикрутила дугу к оглобле, и тихонько поехала. Кое-как доехала. Мужички посмеялись, запрягли, как следует.
Я налила им разбавленного супа, и они были довольны, что холодный, так как стояла жара. Поели еще хлеба с молоком, и пошли работать. А я поехала на «стан».
В свободную минутку старалась навести относительный порядок: скоблила доски стола, кипятила полотенца, подметала пол. А о том, чтобы прилечь, и думать было некогда.
Зато, когда раньше приезжала домой, хватала какую-то одежду, бросала на пол, просто падала и засыпала. А вечером, хоть короткое, но свидание. Правда, они стали реже. На второй день ехать на лошади, встать можно попозже, в шесть вместо четырех.
Как-то днем на «стане» выдалась свободная минута, лошадь стояла подкреплялась. Мой двоюродный брат Анатолий предложил мне сесть верхом и немного прокатиться. Я согласилась. Он помог мне забраться на «Казбечку». Это кличка моей лошадки. Мне показалось так высоко, я проехала небольшое расстояние и постаралась вернуться на землю. Больше не пыталась.
За два дня нам объявили о приезде из Всесоюзного научно-исследовательского института сельскохозяйственного машиностроения города Омска для наблюдения за работой машин и агрегатов. Поэтому, нужно было готовить обед примерно на 40 человек, учитывая и местных работников. Так мы и сделали.
В обед выпала моя смена, кормила сорок человек. Всего хватило. Обед понравился, благодарили. Половина людей уехали после обеда. Ужин тоже должен быть готовым. Постепенно стали разъезжаться. Ужином кормила четверых приезжих. Эти представители должны переночевать. А на квартиру их поселили у мамы. Они ушли раньше, и перед уходом меня спросили:
- А вы что же не ужинаете, нас накормила, а сама?
- Я ужинаю дома.
Они пошутили:
- Тем ли нас накормила. Да, вроде, вкусно.
- Я просто привыкла дома ужинать.
Они, заходя к маме, произнесли:
- Анастасия Александровна! Готовьте ужин, скоро повариху нужно кормить. Нас накормила, а сама голодная.
Пошутили, посмеялись. Они улеглись в комнате, а я с мамой – на кухне. Утром я рано убежала не попрощавшись. Передала маме, чтобы сказала от меня «до свидания», больше я их не видела.
Прошедший день был тяжелый, да и все нелегкие. Дни становились короче. Рано темнело. Вечерами, особенно рано утром, бежать в поле, не очень хорошо. Однажды, только выбежала из деревни, передо мной вырос мужчина с большой палкой выше его головы. Показалось – пожилой. Произнес:
- Что, бежишь?
- Да.
И вперед в поле, в темноту, вместо того, чтобы вернуться в деревню, переждать, а потом бежать на стан.
Видимо так велел долг: не задумываясь бежать вперед. Все обошлось благополучно. А кто знает, что это за человек? Я долго маме не рассказывала об этом случае. Она и так переживала, что бегу в поле в темноту одна.
Лошадь запрягать Михаилу надоело. Он стал мне предлагать хотя бы уздечку одеть на лошадь. Я брала уздечку, подходила к лошадям, а они в это время ели овес из деревянной колоды. Подойду – лошади все одинаковые, и масть темно-коричневая, хвосты – и гривы черные. А их не менее тридцати. И «Казбечка» не отзывается – занята завтраком. Возвращая уздечку, говорю:
- Она головой крутит, не дает одеть.
Тогда я решила пойти на нарушение: попросила брата Виктора отрезать немного от хвоста. Он сделал. Я легко стала ее узнавать и приспособилась одевать уздечку. Облегчение Михаилу.
Уборочная заканчивалась, октябрь подходил к концу. Калужане собирались уезжать. Наступило прощание с Юрой. Он объяснился мне в любви, предложил пожениться. Я сразу не отказала, так как решить быстро было трудно, переживала. Какое-то время переписывались, и все пришло к завершению, то есть к расставанию. Остались приятные воспоминания.
Нужно было выполнить еще одну задачу – увезти траву, оставшуюся от обкашивания полей пшеницы.
Бригадир разрешил и даже выделил лошадь, чтобы перевезти. Мы с мамой так и сделали: сложили рядом с домом стог. А брат Виктор семи лет и его друг Саша играли рядом с этим стогом со спичками, подожгли, все сено сгорело. Оказался напрасный труд.
К седьмому ноября меня отпустили. На работе я получила сто процентов зарплату, купила темно-синий бостон, сшила костюм – тогда было модно. А маме выдали в колхозе полтора мешка пшеницы, и столько-то денег на заработанные мною трудодни.
Закончилась моя деятельность поварихи, но привычка варить побольше, осталась. Так приобретала жизненный опыт, трудно, но полезно.
В жизни пригодился.