В 1980-х годах прошлого века в США рассекречены документы, в которых рассматривались некоторые аспекты деятельности военной разведки Мексики, в таком направлении разведдеятельности как проведение «активных мероприятий». Рассекреченные документы касались периода 1850 – 1861 годов, в которых отражался ход проведения мексиканской военной разведкой (исп. mexicana de inteligencia militar) тайной операции в целях защиты северных границ Мексики. Для участия в этой операции мексиканская разведка привлекла индейцев семинолов, которые проживали тогда на так называемой Индейской Территории (ныне штат Оклахома) – землях на Западе США, специально отведенных правительством для заселения различными племенами индейцев.
Военная разведка мексиканцев в середине ХIХ века еще не была самостоятельным структурным подразделением разведывательного сообщества, а представляла лишь не большой отдел, сначала в составе федерального дипломатического ведомства, а позже Департамента внутренних дел.
Стоит отметить, что шпионажем в то время в Мексике занимались не только военные, но и губернаторы провинций, криминальные бандитские формирования, различные политические и около политические организации, а также представители иностранных государств. Военная разведка Мексики в большей степени в то время выполняла полицейские функции, обеспечивая контроль за процессами, происходящими в армейской среде. Офицеры этой структуры получали закрытую информацию отовсюду, и на местах подчинялись губернаторам, которые зачастую определяли направление деятельности разведки. «Каждый военнослужащий являлся источником информации, – писал Бернардо Афонсо – офицер разведки при губернаторе провинции Коауила, – Все, что он слышал, был обязан докладывать вышестоящему начальству».
В конце 40-х годов ХIХ века приграничные территории Северной Мексики подвергались систематическим и опустошительным набегам со стороны индейских племен населявших юг и юго-запад США. Мексиканское правительство в целом не могло эффективно обеспечить охрану своих северных границ и организовать отпор индейским рейдерам.
Мы не будем рассматривать причины такого положение, а остановимся лишь на обстоятельствах, которые подвигли мексиканские власти одобрить проведение Департаментом внутренних дел тайной операции, результаты которой позволили мексиканцам, проживавшим на севере провинции Коауила на протяжении десяти лет эффективно противодействовать набегам индейцев с территории Техаса.
Согласно договору Гуадалупе-Идальго 1848 года, положившего конец военному американо-мексиканскому конфликту, Мексика признавала аннексию таких своих территорий как Техас, Калифорния, Юта, Невада, большая часть Нью-Мексико и Аризона, а также небольших районов в современных штатах Колорадо и Вайоминг. В итоге Мексика передала США 1,36 млн. км своей территории в обмен на 15 млн. долларов США.
Однако, не смотря на условия договора, власти Мексики молчаливо закрывали глаза на бездействие США в вопросе сдерживания индейского рейдерства, и соглашались, как говориться «потерпеть» неопределенное время, пока американцы соизволят, выплатить Мексике 15 млн. долларов за ряд вышеуказанных территориальных уступок.
Таким образом, послевоенная Мексика, вследствие нерадивости своей дипломатии или обанкротившегося режима генерала Санта-Анны, не пожелав добиваться от американцев выполнения ими договорных обязательств, оказалась весьма уязвимой перед лицом неуловимого и мощного врага, которым были такие индейские племена как апачи, команчи, кайова и ряд других, населявших южные территории США.
Мексика попыталась противостоять набегам индейцев своими скромными ресурсами. Правительственные меры включали создание в приграничье гражданско-военных поселений, от которых из-за недостатка финансирования на самом деле толку было мало. Более того такие колонии находились на значительном расстоянии друг от друга и не могли обеспечить себя полноценной защитой. Мобильные отряды мексиканской армии время от времени приходили на помощь поселенцам, но эффект от такой помощи был невелик. Индейцы, осуществив набег, легко уходили от преследования и всерьез такое сопротивление мексиканцев не рассматривали.
Требовалась иная форма защиты от налетчиков.
Губернатор мексиканской провинции Коауила Хосе Сантьяго Видаурри Вальдес, для организации отпора налетчикам, предложил федеральному правительству объединить силы различных юрисдикций, однако власти не нашли идею Видаурри подходящей, ибо считали его сепаратистом. Данное мнение не было безосновательным, поскольку в лице губернаторов действительно сосредотачивалась вся полнота юридической и военной власти, позволявшая им вести самостоятельную от Центра политику.
Не найдя поддержки федеральных властей, Видаурри и ряд других губернаторов северных территорий, приступили к организации самообороны собственными силами.
В частности, Видаурри, будучи человеком, весьма авантюрным, решил действовать против апачей, команчей, кайова и разного рода бандитских группирований, их же методами. Для этого губернатору требовались силы способные действовать не хуже налетчиков. С этой целью Видаурри пригласил на беседу полковника Освальдо Гальегоса, возглавлявшего при нем службу тайных операций (исп. el servicio secreto de la operaci;n) поставил перед ним задачу создать на территории резервации семинолов «резидентуру» с целью, а) организации всеобщее индейское восстания, б) вывода из США племени семинолов.
В контексте современного понимания, термин «резидентура» обозначает наличие на территории противника учреждение внешней разведки какого-либо государства. Употребляемый в нашем повествовании термин «резидентура» применительно к деятельности мексиканской военной разведки того времени, стоит понимать условно, для обозначения лишь некоторых форм работы, применявшихся в связи с ниже описанными событиями.
Видаури полагал, что индейский бунт подвигнет американцев к активным действиям и они, наконец-то начнут удерживать своих индейцев от набегов в Мексику. В случае успеха Видаури надеялся заполучить еще и политические бонусы. Он без стеснения рассматривал себя в качестве одного из претендентов на пост президента Мексики. К тому же, одной из главных задач, которую поставил Видаури военной разведке, была задача, организовать нелегальный переход семинолов с Индейской Территории в Мексику. Именно семинолов Видаури рассматривал в качестве той сдерживающей силы, способной оказать достойное сопротивление «дикарям» в лице апачей, команчей и других индейцев.
Интерес к семинолам не был праздным, разведчики полковника Гальегоса, давно работали в индейской и около индейской среде, черпая информацию о планах индейских рейдеров через разветвленную сеть агентов из числа индейцев и их мексиканских пленников.
Мексиканцы знали, что семинолы и их собратья черные семинолы (негро-индейцы) переселенные из Флориды на Запад в период 1838 –1842 годы, терпят всяческие притеснения от нации криков, от которой отделились более столетия назад еще во Флориде. Проживая на Индейской Территории совместно с семинолами, крики занимали лучшие земли и ущемляли права семинолов. Более того, крики абсолютно не желали считаться и признавать за индейцев черных семинолов, которые к тому времени сформировали уникальную этническую общность со своим языком, культурой и традициями. Крики относились к черным семинолам как к своим рабам, что естественно вызывало у последних отторжение и возмущение.
Черные семинолы были потомками беглых рабов, которые скрывались у индейцев семинолов и постепенно ассимилировались в их культуру. На Индейской территории черные семинолы проживали отдельно от этнических семинолов, они имели своих вождей, свою собственность, оружие, и в политическом плане были независимы как от семинолов, так и от криков.
Полукровки крики составляли на то время основную массу наци криков и раздражались относительной свободой черных семинолов, требуя признать их рабами и исключить из числа нации. В борьбе против черных семинолов полукровки крики не брезговали никакими средствами, включая подкуп наемников, похищавших женщин и детей черных семинолов с целью последующей их продажи в рабство в Луизиану и Арканзас. Это и явилось решающей причиной, подстегнувшей в дальнейшем вождей черных семинолов и этнических семинолов, пойти на контакты с мексиканской разведкой, развернувшей резидентуру на их племенной территории.
Мексиканцы пообещали семинолам земли на территории Мексики взамен на оказание услуг по защите северных мексиканских территорий от набегов враждебных индейцев. Вожди семинолов приняли предложение, и дело оставалось лишь за малым – тайно реализовать намеченный план.
В 1861 году американские военные, арестовали некоего Тэкито, который торговал с индейцами, проживавшими на Индейской Территории. Как выяснилось, под вымышленным именем Тэкито скрывался кадровый офицер мексиканской военной разведки Герардо Карденас.
В процессе допроса, Карденас сообщил американцам, что в период с 1846 – 1850 годы выполнял правительственное задание по подготовке побега индейцев семинолов и союзных им черных семинолов из резервации в Мексику. К тому же, в задачу резидентуры, которую он сформировал из числа индейцев и черных семинолов, также входило изучение возможности организации на Индейской Территории всеобщего индейского восстания.
По словам Карденаса мексиканские власти преследовали целью за счет индейского бунта, который согласно их плану должны были возглавить вожди семинолов, решить ряд стратегических задач:
– принудить власти США пойти на уступки по ряду спорных территориальных вопросов.
– заставить американцев приступить к организации системы сдерживания агрессии индейцев, проживавших на территории США, и осуществлявших набеги на пограничные мексиканские территории.
Ставку в реализации этого плана мексиканская разведка сделала на вождя семинолов Коакучи (Coacoochee), что означает Дикий Кот (или Дикая Кошка), а также на вождя черных семинолов Джона Хорса известного также как Джон Лошадь (англ. John Horse), Суслик Джон (англ.Gopher John).
У мексиканцев Хорс значился под псевдонимом Хуан Кабалло (Juan Caballo).
Указанные вожди являлись бесспорными авторитетами в своих племенах, поэтому резидент Карденас (Тэкито) основную работу развернутой им агентурной сети среди семинолов выстраивал именно вокруг указанных вождей.
Дикий Кот имел благородное происхождение. Он состоял в родственных отношениях с верховным вождем семинолов Миканопи и был одним из лидеров семинольского сопротивления в период «Второй войны семинолов» (1835 – 1842 гг.).
Персона Дикого Кота интересовала мексиканскую разведку, по той простой причине, что он представлял ту часть семинолов, которая уже давно искала убежища, рассматривая Мексику в качестве такового. Эту часть семинолов американская администрация резервации считала воинственной и соответственно вела на Индейской Территории за ней агентурное наблюдение. «Самостоятельно вести изучение индейцев семинолов для меня поначалу было трудновато, – вспоминал позднее Карденас, – куда бы я не преткнулся, с кем бы из индейцев не заговорил, так просто по душам, на следующий день становилось известно майору Харрису (офицер который видимо, вел в резервации оперативное наблюдение за подопечными индейцами – И.К.). Поэтому мое командование решило, всю дальнейшую работу по изучению настроений индейцев выстраивать именно с Диким Котом и вождем индейцев-негров Джоном Лошадью, интересы, которых совпадали с нашими».
Мексиканская военная разведка достаточно хорошо учитывала такой фактор как нереализованные личные амбиции вождя Дикого Кота.
Долгое время Дикий Кот, стоял, как говориться «в очереди» за верховенством, вынашивая намерения сменить на посту верховного вождя семинолов своего свояка Миканопи. После кончины последнего в 1849 году, ожидания Дикого Кота не оправдались, верховным вождем семинолов стал некто Джим Джампер – сторонник фракции криков. С этого момента, как полагает исследователь Кевин Малрой, и начались агентурные подходы резидента Тэкито к Дикому Коту.
Мексиканцы, учитывая амбиции вождя, поддерживали его настроения относительно объединения под его верховенством конфедерации ряда племен, проживавших как на Индейской Территории, так и на территории Техаса. Карденас указывал, что такую работу по приказу губернатора Видаурри мексиканская разведка проводила еще в 1846 году. Дикий Кот был маршрутирован в Техас в качестве агента влияния с целью привлечь на сторону воинствующей фракции семинолов такие техасские племена как липан-апачи, кикапу, тонкава и команчи, посредством которых, мексиканцы пытались осуществить планы по организации индейского восстания на Индейской Территории.
В период 1848 – 1849 годы мексиканская агентура в среде семинолов активизировала эту деятельность Дикого Кота. Представители, или, будем так говорить эмиссары последнего, нанесли визиты практически всем племенам кочевников, а также ряду оседлых племен на территории Техаса, подбивая их присоединиться к семинолам, для совместного выступления против криков на Индейской Территории.
Однако в данном направлении деятельности мексиканская разведка потерпела неудачу. Дикому Коту, несмотря на огромную не без результата проделанную работу не удалось организовать всеобщее индейское восстание.
«На целые полгода я был отозван с Индейской территории, – вспоминал Карденас. – Многие из наших осведомителей были арестованы техасцами, поэтому необходимо было на некоторое время свернуть работу моей сети и убраться восвояси. Через полгода мы приступили к проведению второго варианта операции – выводу семинолов и индейских негров в Мексику».
Мексиканцы планировали создать на своей территории военизированную колонию из числа представителей пяти цивилизованных племен (чероки, крики, семинолы, чокто, чикасо – И.К.), включая черных семинолов, которые терпели притеснения на Индейской территории, а также беглых рабов с плантаций Техаса и Арканзаса. В этом «наполеоновские» планы губернатора Сантьяго Видаурри, а также вождей Дикого Кота и Джона Хорса совпадали.
На момент исхода с Индейской Территории под предводительством Дикого Кота находились более восьмисот индейцев из племен семинолов, липан-апачей, вако, тонкава и кикапу, а также негро-индейцев, признававших в нем своего лидера.
Теперь немного остановимся на персоне еще одного из агентов влияния – Джоне Хорсе, которого мексиканская разведка окрестила псевдонимом «Хуан Кабалло».
В какой период мексиканская разведка установила с ним отношения сотрудничества точно не известно. Кевин Малрой полагает, что Джон Хорс до контактов с мексиканцами использовался американской разведкой.
В точности он выполнял ряд заданий в качестве агента посредника между американскими военными и индейскими лидерами в период второй Семинольской войны. В документах того времени он проходит под псевдонимом «Суслик (Гофер) Джон». Именно благодаря «Гоферу», по мнению Малроя, американцам удалось убедить вождя семинолов Дикого Кота смириться с неизбежностью и переселиться из Флориды на Индейскую Территорию.
По происхождению Хорс был сыном негритянки с примесью индейской крови и индейца семинола. Карденас вспоминал о нем как о человеке «хладнокровном, смелом, тактичном, и харизматичном лидере». Хорс блестяще владел огнестрельным оружием, метко стрелял, а также как и Дикий Кот имел пристрастие к выпивке и модной одежде, из-за чего и обратил на себя внимание резидента Тэкито (Карденаса). Тэкито поставлял для этих вождей дорогие костюмы по низкой цене.
В 1843 году этнические семинолы признали племя черных семинолов и их вождя Хорса свободными, хотя Хорс номинально являлся собственностью верховного вождя семинолов Миканопи. Историк Малрой указывал, что Хорс признавался свободным негром три раза. Первый раз, когда за заслуги перед американцами генерал Джесап даровал ему свободу, второй раз, когда преемник Джесапа также подтвердил его статус свободного, и в третий, когда Совет вождей семинолов освободил его и его племя из рабства уже после переселения на Индейскую Территорию.
Как указывалось выше, между племенами этнических семинолов, а также черных семинолов, возглавляемых Хорсом и Диким Котом, и нацией криков в целом, возникли серьезные трения. Крики признавали институт рабства, поскольку многие из них сами являлись рабовладельцами, а семинолы, наоборот, не признавали его. Этнические семинолы и черные семинолы на Индейской Территории расселялись на землях криков, формально были зависимы от них, и считались частью нации криков. На самом же деле семинолы и негро-семинолы сохраняли суверенитет и вели себя свободно, что крикам не нравилось. Крики добивались лишения черных семинолов статуса свободного индейского племени, для того чтобы приобрести из их числа себе еще больше рабов. С этой целью крики стали совершать набеги на поселения черных семинолов, похищать их женщин и детей, продавая тех в рабство.
Джон Хорс в то время был центром вокруг, которого стало формироваться ядро сопротивления крикам. С этой целью Хорс как и Дикий Кот стал искать поддержку прежде среди тех, кто контролировал криков. Американская администрация Индейской Территории, в вопросе противостояния криков и черных семинолов занимал двойственную позицию. С одной стороны американцы всячески старались показать Джону Хорсу, что они ни в коем разе не разделяют притязания криков. С другой, они специально подбивали криков на более решительные действиям в отношении черных семинолов, поощряя набеги криков на поселки племени Хорса. Убедившись, что должной поддержки со стороны американцев не будет, Хорс стал искать ее на стороне, направив своих эмиссаров в Мексику.
Несколько младших вождей черных семинолов встретились с губернатором Видаурри и начальником военной разведки полковником Гальегасом. Взаимопонимания как мы увидим дальше, было достигнуто. Куратором Хорса стал резидент мексиканской разведки Тэкито, который работал с Хорсом на полуконспиративной основе. «Я не хотел сильно афишировать наши отношение с «Хуаном» (псевдоним Хорса – И.К.), – рассказывал Карденас, – потому как понимал, что оба мы находимся под пристальным наблюдением американской администрации. Наши встречи проходили естественным образом. Один раз в неделю или две, «Хуан» наведывался в мою лавку, чтобы подобрать себе какой-нибудь очередной костюм. Красивая одежда была его страстью, а он по натуре был щеголем».
Единственным полноценным защитником черных семинолов была американская армия. Спасаясь от криков, черные семинолы оставляли свои деревни и уходили по защиту военных фортов. Однажды нападению подверглась семья самого Джона Хорса, после чего комендант форта Гибсон предложил вождю и его семье поселиться на территории военного поста.
Между тем, пока американские военные охраняли семью Хорса, он в очередной раз поехал в Вашингтон, в надежде добиться справедливого разрешения проблемы индейских негров. «Хотя я лично не одобрял его решения, о чем и доложил командованию, все же сдержать его не мог.
Я сказал тогда «Хуану»: «Пробуй еще раз убедить генерального прокурора, ведь надежда умирает последней». Мне тогда сильно досталось от начальства, ведь моей задачей являлось не допускать никаких контактов «Хуана» с американскими властями, которые могли бы воспрепятствовать нам в реализации нашего замысла», – вспоминал Карденас.
Дело в том, что лоббисты вопроса о лишении черных семинолов статуса свободных негров, окапавшиеся в Вашингтоне, исходили из того что, черные семинолы являлись потомками беглых рабов и юридически считались рожденными в рабстве, поэтому свободный статус черных семинолов, закрепленный за ними директивой Джесапа, является незаконным нормативным актом, нарушающим права рабовладельцев.
К 1850 году вопрос о лишении черных семинолов статуса свободных негров разрешился не в их пользу. Джон Хорс вернулся из Вашингтона ни с чем. Армия получила приказ, прогнать индейских негров из форта Гибсон и принудить их вернуться в рабство к семинолам и крикам. «Когда я встретился с «Хуаном» после его поездки в Вашингтон, – писал Карденас, – то заметил, что вождь имел весьма удручающий вид. В его глазах был блеск отчаяния и ненависти одновременно. Он сказал мне: «Все варианты исчерпаны. Правительство и армия отвернулись от меня».
Весной 1849 года черные семинолы покинули окрестности форта Гибсон и по распоряжению администрации Индейской территории основали новое поселение под названием Вивока (Wewoka). Сюда же прибыла и община семинолов возглавляемая Диким Котом. Это поселение стало последним оплотом черных индейцев, куда стекались беглые рабы из южных американских штатов.
Контроль за обстановкой в Вивоке резидент «Тэкито» возложил на некоего чернокожего разведчика Джеймса Барнета. Барнет был введен Тэкито в окружение Хорса и Дикого Кота. Именно благодаря посредничеству Барнета мексиканской разведке удалось укрепить стремление двух вождей в вопросе бегства с Индейской Территории в Мексику. «Барнет более двух лет состоял у меня на связи, – вспоминал Карденас. – Его услуги невозможно оценить. Его сын находился в рабстве у чероки, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы выкупить парня у индейцев. В знак благодарности Барнет всегда был готов выполнять самые сложные мои поручения».
Как только решение вождей покинуть дом в Вивоке созрело, Барнет отправил к Тэкито связного. Тэкито, в свою очередь, оповестил о решении полковника Гальегоса и губернатора Видаурри. Посовещавшись, власти провинции Коауила решили легализовать исход групп Дикого Кота и Джона Хорса. Для этого мексиканской разведкой был подготовлен документ «Petici;n» (Ходатайство) от имени индейцев, в котором они выказывали просьбу к властям Мексики, предоставить на территории страны убежище индейцам, а также выделить им земли для проживания, предоставить скот, сельскохозяйственный инвентарь, оружие и боеприпасы. Помимо того, индейцы обязывались взамен предоставления убежища оказывать администрации провинции Коауила услуги по защите ее границ от набегов враждебных индейцев и бандитов с территории США.
«Условия пребывания племен «Хуана» и «Гато дель Монте» (псевдоним Дикого Кота – И.К.) в Мексике были оговорены с вождями задолго до того как Барнет передал им «ходатайство», – отмечал Карденас. – В том, что они совершат исход, я не сомневался, ибо все было подготовлено к их приему. «Хуан» был готов покинуть США, потому что его «маскогос» (так мексиканцы называли черных семинолов – И.К.) сделали рабами, а «Гато», потому что не стал верховным вождем семинолов».
Исход этнических и черных семинолов, а также присоединившихся к ним индейцев из других племен начался в июле 1850 года в одну из глухих ночей. Командовал исходом вождь Дикий Кот, а проводником у беглецов служил Джеймс Барнет.
Индейцы успешно переправились через реку Рио-Гранде, являвшуюся границей между США и Мексикой, и были встречены на территории провинции Коауила полковником Хуаном Мануэлем Мальданадо, которому вручили «Ходатайство».
По приказу губернатора Техаса, отряд техасских рейнджеров организовал преследование беглецов. Работорговцы за головы черных семинолов назначили рейнджерам хорошую цену. Когда рейнджеры подошли к Рио-Гранде, то отряд Дикого Кота уже переправился через нее. Власти Техаса предъявили претензии губернатору Видаурри и потребовали от последнего депортировать беглецов. Видаурри прикрылся «Ходатайством» индейцев, ознакомив с ним эмиссара от Техаса.
Военный и следопытский опыт семинолов, кикапу и других индейцев мигрировавших в Мексику с группой Дикого Кота оказался востребованным. До получения официального разрешения на проживание в Мексике власти предоставили индейцам временное жилье в Гереро, ниже Пьедрас-Неграс, Сан-Фернандо-де-Росас (Сарагоса) и Монклова-де-Вьехо-Мораль в истоках рек Сан-Родриго и Сан-Антонио, примерно в тридцати милях выше Пьедрас-Неграс.
Пока суть да дело, Дикий Кот, по заранее достигнутой договоренности с Тэкито, вернулся на Индейскую Территорию для вербовки новых рекрутов из числа индейцев. Желал ли этого вождь семинолов? Думаю вряд ли. Он оказался заложником своих обязательств данных мексиканской разведке, требовавшей как можно большего привлечения к сотрудничеству числа индейских боевиков, для охраны границы.
Ту вербовочную работу, которую проводил Дикий Кот на индейской территории и окрестных землях, нельзя назвать полностью успешной. Призывы Дикого Кота восприняли в основном только кикапу, чего нельзя сказать о кэддо, вако и тем более команчах.
Переправив через Рио-Гранде другую большую группу рекрутов, Дикий Кот в сентябре 1850 года снова вернулся на Индейскую территорию, погрузившись в беспробудное пьянство.
«Гато» был слаб к текиле. Он очень много пил, – рассказывал Карденас позднее. – Мы договаривались с ним, что он не будет возвращаться в Вивока, а отсидится в одном из укромных мест, но он ослушался меня. Тем временем его просто сдали субагенту семинолов. Как только я получил сведения о том, что в Вивока последовал взвод солдат для ареста Дикого Кота, я отправил туда двух своих связных предупредить вождя об аресте».
Связные Тэкито прибыли в Вивока быстрее солдат и оповестили Дикого Кота, который вместе с шестью семьями семинолов, завербованных им в качестве рекрутов, покинул Индейскую Территорию.
По мере продвижения к реке Рио-Гранде, к группе Дикого Кота присоединилось более сотни сбежавших от криков негров. Крики организовали преследование беглецов. Дабы избежать конфликта, Дикий Кот со своими индейцами решил отмежеваться от негров и следовать с рекрутами дальше отдельно от них. Но крики нагнали отряд, и Дикому Коту пришлось вступить с ними в бой. В ходе сражения, крикам удалось отбить у Дикого Кота большинство беглых рабов и часть рекрутированных семинолов, которые были этапированы на Индейскую Территорию обратно, но уже в качестве военнопленных.
Далее Дикого Кота нагнали связные, посланные вслед за ним резидентом Тэкито. Связники сообщил вождю, что восточнее Рио-Гранде двигается небольшой отряд шауни и делавэров, который желает присоединиться к нему. В этой связи Дикий Кот был вынужден остановиться и разбить лагерь, для того чтобы обождать пополнение. Простой оказался роковым для вождя. На лагерь внезапно напали команчи и вырезали около шестидесяти негров. Дикий Кот чудом спасся, совершив маневр с последней сотней оставшихся в живых негров. Позже выяснилось, что команчи также уничтожили тот отряд шауни и делавэров, который шел на воссоединение с Диким Котом.
Изрядно потрепанный отряд Дикого Кота все же добрался до реки Канейдиан, где его ожидала группа кикапу, после чего успешно осуществил переход границы, по-прежнему подвергаясь преследованию со стороны команчей, техасских рейнджеров, а также отряда американских солдат.
В октябре 1850 году власти провинции Коауила оповестили последователей Дикого Кота о том, что ходатайство индейцев и черных семинолов рассмотрено на федеральными властями, в связи, с чем правительство Мексики удовлетворяет их прошение при условии соблюдения индейцами и черными семинолами законов страны. Власти Мексики также взяли с семинолов обязательство сохранять мирные отношения с населением американских пограничных штатов, а также пресекать по мере необходимости варварские набеги враждебных индейцев.
Буквально через месяц полковник Мольданадо взял с вождей клятву на верность мексиканскому правительству и разъяснил сроки выполнения властями обязательств по выделению семинолам земли в собственность.
Мексиканская разведка высоко оценила заслуги Дикого Кота.
По настоянию полковника Гальегоса, он был назначен судьей муниципалитета с присвоением звания полковника.
В начале 1851 года власти Коауилы раздели племена по поселениям Монклова-Вьехо (Ла-Наваха) и Гереро. Первое оставалось за семинолами, второе отошло к кикапу.
Буквально с первых недель пребывания в Мексике люди Дикого Кота стали привлекаться властями для патрулирования границы.
В истории запечатлен эпизод, когда разведчики семинолы благодаря традиционным методикам ведения разведки успешно противостояли не только набегам апачей или команчей, но и бандитам неиндейского происхождения.
Известно, что негры, которые работали на плантациях в Техасе, часто бежали в Мексику и растворялись среди черных семинолов. Хозяева рабов не гнушались никакими средствами ради того, чтобы вернуть беглецов обратно. В этих целях рабовладельцы нанимали различного рода бандитов, для которых вторжение в Мексику было делом совершенно обычным.
Так в сентябре 1851 года вооруженный отряд лидера контрабандистов Хосе Карбахаля, в составе которого действовали около трехсот американских бандитов под предводительством Джона Форда по кличке Дебошир, перешел Рио-Гранде. Получив информацию о вторжении бандформирования, полковник Гальегос отправил к семинолам своего представителя с требованием немедленно выступить навстречу бандитам.
Дикий Кот собрал отряд из шестидесяти человек, треть из которых были черные семинолы приданные в распоряжение Дикого Кота вождем Джоном Хорсом.
В составе отряда Дикого Кота находился проводник мексиканец по имени Сандро, который, по мнению исследователя Кевина Малроя, специально был приставлен Гальегасом к Дикому Коту, для контроля за действиями вождя.
«Разведчикам семинолов приходилось часами лежать у дороги, подсчитывая чего и сколько в какую сторону по ней прошло. Часть разведчиков сидела на деревьях, наблюдая за передвижением бандитос. Во время переходов разведчики не раз фиксировали места расположения наблюдателей бандитос, которых выставлял дон Карбахаль на пути движения отряда», – рассказывал Сандро полковнику Гальегасу.
В конце ноября бандиты Карбахаля угодили в засаду, устроенною семинолами в районе Керральво, не далеко от Монтерея. В ходе сражения бандиты были повержены и вынуждены были отступить. Дикий Кот почивал на лаврах.
Параллельно с блокировкой отряда Карбахаля в Керральво, семинолы обезвредили отряд охотников за беглыми рабами, руководимый авантюристом из Техаса Уореном Адамсом, который по распоряжению губернатора Техаса должен был на территории Мексики отлавливать негров.
За проявленное мужество и высокие результаты в деле охраны границы семинолы Дикого Кота как подопечные полковника Гальегаса, по представлению последнего в конце 1851 года были удостоены наивысшей похвалы из уст губернатора Видаурри, который назвал их «образцом преданности и трудолюбия».
Видаурри знал, что местность Ла-Наваха, где поселились семинолы, не пришлась им по душе, в связи, с чем обратился с ходатайством к федеральным властям о выделении индейцам территории в Асьенда-де-Насименто, которая была расположена юго-западнее Пьедрас-Неграс в горах Санта Роса. Эти земли изобиловали водными источниками и считались более пригодными для ведения земледелия, нежели земля в Ла-Наваха.
Видаурри, уговаривая своего компаньона землевладельца Санчеса Наварро купить для семинолов указанную территорию, руководствовался отнюдь не только человеческими побуждениями, но исходил также из практических соображений. Область Насименто считалась наиболее уязвимой в плане проникновения на территорию Мексики враждебных индейцев из США, поэтому и нуждалась в усилении семинолами.
После размещения семинолов в Насименто, полковник Гальегас получил донесение от резидента Тэкито, который сообщал, что «американцы обеспокоены фактом предоставления семинолам в пользование земель в Насименто в виду того, что располагают якобы достоверной информацией относительно заключения союза между кикапу, семинолами и команчами».
Разумеется, опасения американцев были надуманными и беспочвенными. Как считает Малрой, все эти придумки были инспирированы рабовладельцами, потому что разведчики семинолы, патрулировавшие территорию в Насименто, перекрывали горный проход, по которому отряды охотников за рабами приходили в Мексику.
Район Насименто юридически был закреплен за семинолами лишь к лету 1852 года, после того как вождь Дикий Кот совершил официальный визит в Мехико. Индейцы поселились около Сабинаса, в месте наиболее уязвимом для нападения со стороны «индиос барбарос» (враждебных дикарей), а негры возле холма Буэнависта.
С момента переселения семинолов в Насименто, перед начальником военной разведки полковником Гальегасам встала проблема адаптации индейцев и их черных собратьев на территории проживания.
Несмотря на то, что местное мексиканское население с одной стороны положительно восприняло новых соседей, одарив семинолов зерном, скотом, инвентарем, но с другой стороны, в подавляющем своем большинстве мексиканцы продолжали относиться к индейцам в соответствие со сложившимся стереотипом – «индеец, значит враг».
Кое-где стали происходить столкновения между семинолами и местными жителями из-за скота и лошадей, которых воровали у мексиканцев индейцы, а также из-за чрезмерного гостеприимства мексиканцев, наслышанных о продвинутости семинолов. Мексиканцы угощали индейцев острой пищей, от чего последние считали, что их хотят отравить. Иные же из мексиканцев, полгали что семинолы, как и все индейцы, кровожадные убийцы и воры, поэтому всякий инцидент, связанный с гибелью кого-либо из граждан Мексики, пропажей скота или лошадей, невольно приписывался семинолам. Все эти проблемы легли на голову Гальегаса, которому было поручено нивелировать конфликты присущими военной разведке методами.
Гальегас, как говориться, начал с информационной кампании, которую развернул среди местного населения, а также среди индейцев.
Жителям разъяснялось, что семинолы это не команчи и даже не апачи, это цивилизованные индейцы, такие же люди, как и мексиканцы, которые прибыли в Мексику по приглашению правительства для несения службы на государственной границе. Семинолы – это индейцы, которые поклялись защищать жизнь и собственность простых мексиканцев, поэтому всякое агрессивное поведение по отношению к ним, властями провинции будет расцениваться как покушение на честь и достоинство военнослужащих мексиканской армии.
До индейцев также было доведено, что они защитники мексиканцев, а не грабители. При установлении фактов грабежа местного населения семинолами или кикапу, вожди индейцев обязывались сами наказывать виновных. В случаях же сокрытия таких фактов, власти Коауилы брали на себе ответственность поступать с преступниками, так как обязывало действующее законодательство.
Помимо пропагандистских мер силами военной разведки на территории Насименто была сформирована резидентура во главе с неким Густаво – одним из кадровых офицеров, выступивших под видом скотовода из Мускиса.