Глава 1. Галя.
Галина Леонидовна последние несколько дней безотчетно для себя находилась в хорошем приподнятом настроении. На работе вдруг все успевалось. Боли в спине, некоторое время беспокоившие ее, и серьезно, вдруг исчезли и в теле появилась некая легкость. Захотелось вдруг сходить в парилку и она специально поехала на Дальнюю Дачу. В организме что-то явно происходило, но явно что-то к лучшему.
Сегодня, читая газету, вдруг поняла, что очки для этого ей не нужны. Неудобно подумать, но увеличился и нормализовался обмен веществ, исчезли напрягавшие иногда дисфункции. Перестала принимать таблетки. В сумочке, как обычно, горсть разных упаковок. Но вот почувствовалось - не нужно!
Два раза снился сон. Сон был цветным. Какое-то место возле моря, возможно в тропиках. Так как растения, похожие на пальму. Черноволосая красивая девушка, похожая на нее, в белой тунике неопределенного фасона.
Девушка похожая на нее лицом, но она такой красивой никогда не была. И фигура у девушки лучше чем у нее. Была когда то у нее фигура, да. Девушка стоит босиком на песке возле большой белой раковины, бывшей когда-то морским моллюском. Она знает, как эта раковина и моллюск называются, но не помнит. Сон ведь!
Девушка улыбается ей и что то говорит. Она соглашается с ней, хотя не понимает ни слова.
- Амхара патуу! - говорит на прощание девушка и поднимает руку со сжатым кулачком, как старые немецкие коммунисты - Рот фронт, мол! Но пасаран!
И на этом сон заканчивался. Спать вдруг стало хотеться и днем. После обеда. Немного, один часик! Закрывалась в своем отдельном кабинетике - маленькая привилегия на работе. Плед у нее был, небольшой офисный диванчик тоже.
Юра, вернувшийся вечером, как всегда, весь измотанный в состоянии "чаю бы выпить и отбой!", вдруг заинтересованно посмотрел на нее:
- У тебя новая прическа? Хм, вроде бы нет. Новая косметика?
У нее был, как она считала, аналитический ум. Изменения к лучшему, как она была уверена, именно к лучшему, так просто не начинаются. Особенно, когда тебе уже за тридцать… Много за тридцать, если честно... Галя усмехнулась. Это называется сложить два плюс два. Или, как говорили древние римские логики: после этого, значит, вследствие этого? Или необязательно?
Когда Юра привез ей из командировки рубиновые сережки, она вначале и не удивилась. Он часто что-то ей дарил, и в драгоценностях она разбиралась. А тут простые: две темно красные рубиновые размером с большие фасолины капли, которые удерживаются золотыми судя по всему зажимчиками. Зажимчики сделаны как лапки какого зверька. Зверек у которого есть такие лапки был ей неизвестен, но ассоциация была не то с белкой, не то с бурундучком. И простой крючочек для носки. И никаких движущихся частей в конструкции.
Помнится, Юра рассказал про эти серьги, что они были в грузе древнего торгового каравана. Работа изготовления неплоха, но нет ни пробы ни каких иных маркировок. Скорее всего, это какая то туземная работа, возможно сувенир для туристов. Да и откуда у Юры деньги такие рубины покупать? Купил туземную вещицу и придумал историю, понятное дело…
Галя подумала и позвонила академику Зельдину. У которого была своя химическая лаборатория. Вообще то, у академика был целый институт, а не только лаборатория. В институте и в лаборатории занимались совсем не ювелирными вопросами и не ювелирными изделиями. Там занимались многим чем другим. Но академик Зельдин был во первых, другом отца и вообще доверенным человеком. Во вторых, ее знал с детства. В третьих, интересовался и понимал, как любитель, ювелирное дело. В общем, если с кем поговорить, так это с ним.
Пока Галя пила кофе, сидя за лабораторным столом, и одетая в белый халат, как и все сотрудники громадной лаборатории, академик рассмотрел сережку в увеличительное стекло. Затем укрепил ее в зажиме и поместил во внутрь кожуха какого-то аппарата. Сверкнул луч лазера и сработал щелчком затвор лабораторного фотоаппарата. Академик отдал фотопластинку для обработки некоему молодому человеку, а сережку поместил в недра внушительного агрегата и стал смотреть в этот агрегат, как морские офицеры смотрят в перископ. При этом что-то бормотал типа "Ага!"…
Молодой в халате принес проявленное фото. Зельдин долго его изучал и изображал на лице полное недоумение. Затем вернул Гале сережку, которую она тут же вдела в ухо. Почувствовала что это правильно и вообще сережки снимать надолго не нужно.
Зельдин предложил поговорить. Пить он стал не кофе, а минеральную воду. Затем стал изучающим и укоризненным взглядом смотреть на Галю, как бы говоря:
- Ну что, допрыгалась? Как же ты дошла до жизни такой?
- Галя. А ви не дадите сережку на исследование. Поглядеть бы как следует.
- Нет. По крайней мере, не сейчас. Мне их нужно носить еще не менее месяца.
Галя сама удивилась своему ответу. Почему-то она знала, что сережки снимать нельзя надолго и носить их так непрерывно нужно не меньше тридцати земных суток.
Удивило мельком, что она подумала именно словами "земных суток", а не просто "суток". Больше удивило, что это говорила девушка из цветного сна, так похожая на нее. И она сказала "земных суток", а Галя уже для Зельдина сказала "не менее месяца".
- Ви понимаете, Галя. - сказал Зельдин. - Тут удивительное дело. Я такого никогда не встречал. Откуда, говорите сережки? Юра на рынке купил? На восточном? Так-так… Итак, по золоту. Я вам всю правду скажу. Вам то можно. Да, это таки золото. Его там около 80 процентов. 800 проба можно сказать, что неплохо для восточного базара. Да-с...
Но вот остальные 20 процентов! В них то все и дело! Там - редкоземельные металлы, которые в золотые сплавы никто никогда не добавляет! И не знаю случая, чтобы добавлял. Потому что, сплав некоторых из них с золотом сделать никак невозможно. Ну, это и не сплав. Это так называемая порошковая металлургия. Только таким способом. Но конкретный способ, как это сделано в данном конкретном случае, мне не известен. Мы, у нас здесь, такое сделать пока не можем.
Сам камень. У него кристаллическая решетка похожа на кристаллическую решетку рубина. Скорее всего, это рубин и есть. Но несколько необычный. Возможно, он искусственный. Но решетка немного не такая, как мы их, искусственные, делаем. Я вам скажу больше. Мы тут знаем всех на нашей планете, кто занимается искусственными монокристаллами и чем они дышат. Их не так много - и институтов и университетов и исследовательских центров. И студентов, кто этим всем интересуется. Ви знаете ли, боевые лазеры это не игрушки и тут не до сантиментов...
Ни у кого еще нет таких вот волшебных рубинчиков, как у вас. Вообще нет. На всей планете, думаю нет. Не "наши" эти камушки, "не наши"… Думаю, надо поговорить с Лёней, а?
Размышляя о беседе с академиком, Галя вдруг удивилась, что она понимает, о чем говорила девушка во сне. И слова амхарские многие знает. И ее, девушки, прощальные слова - это что-то вроде "Слава Амхаре!". А сама девушка, это изображение самой Гали, какой она станет, если проносит сережки не менее 30 земных суток. А сами сережки - это настраиваемый под носителя, прибор, программатор и оптимизатор функций всех внутренних органов организма. И никаких чудес тут нет. Там у них, на Амхаре, все женщины, когда наступает время, делают процедуру оптимизирования организма. Моложе становятся, да. И ничего тут сложного нет, это как сделать новую прическу. Кстати, о прическе… Надо бы ее поменять и радикально…
Прическа. Разные виды женских причесок стали вспоминаться на примере знакомых из мира кино, телевидения, театра. Лица знакомых деятельниц из мира искусств всплывали в памяти, как бы намекая - вспомни! Галя уже заметила, что после начала ношения сережек изменилось немного и ее мышление. Оно стало более художественным и ассоциативным. Она боялась себе признаться, но у нее появилась интуиция в отношениях с людьми. Интуиция иногда зашкаливала. Стала кое что кое когда в поведении людей предугадывать.
- Вот те на! - думала она иногда. - Всегда была материалисткой... Член Партии в конце концов! А способности прорезываются как у Джуны. Так совсем ведьмой стану! На картах за деньги гадать начну!
Ярко выраженные мысли других людей иногда угадывались почти дословно.
Мышцы иногда гудели, как после непривычной работы какой. Растяжки. Один раз на улице почувствовала мысль одного полупрыщавого полустудентика, явно озабоченного, и измученного онанизмом, обращенную на нее:
- А ничё тётка! Ябывдул!!!
Из эстрадных знакомых в памяти вдруг выплыло лицо Эдиты Пьехи и пришло понимание, что стоит присмотреться к Эдите внимательнее. Что то в ее сборном образе обеспокоило. Фотографии звезд советской эстрады в доме были. Целый фотоальбом, изданный типографским способом и довольно большим тиражом.
Вот он альбом. Вот она, Эдита. А вот на ней сережки в ушах. Рубины. Копия. Как у нее на ней сейчас. Это две пары таких сережек или одни и те же?
Когда в квартире никого не было, Галя набрала по телефону междугородний вызов, ленинградский номер. Номер она знала, как и многие телефонные номера нужных или интересных ей людей, он был записан в блокнотик.
Эдита была ей многим обязана, поэтому очень приветливо поздоровалась. Галя не стала ходить вокруг да около. Прямота иногда лучший путь.
- Амхара патуу! - поздоровалась Галя.
- Слава Амхаре! - отозвалась Эдита.
И перебивая друг друга по приятельски затрещали, наперебой рассказывая, что накипело и хотелось выплеснуть, но удерживалось внутри каждой из них.
Эдита рассказала, что чудесные сережки ей подарил ее отец, когда работал служащим на шахте и они жили во Франции. И у нее в детстве не было украшений, только эти серьги. Одевая их она мечтала, что станет красивой и будет певицей. И не снимала сережки подолгу...
Галя всегда считала себя папиной дочкой, в отличие от брата, который больше тяготел к матери. Поэтому рассказала все отцу. В воскресенье явились с Юрой на семейный обед.
Отец отнесся скептически к ее рассказу, но подвел ее к окну и рассмотрел сережки. Правда, отметил что она на удивление стала хорошо выглядеть.
- Юра, ну ка скажи мне честно, откуда сережки, правда на рынке в Дюшамбе купил?
- Ну ладно. Не на рынке, а подарили. Еще ножичек был, годится для разрезания книг, я его себе взял, как кабинетную вещицу. Лейтенантик молодой, что объект охраняет, который я ездил инспектировать, все это и презентовал. Там край земли, можно сказать, совсем места дикой природы есть. Это там, кстати, где ископаемые древние бараны водятся, из которых редкий сорт пантокрина делают, ну вы понимаете...
- А что за лейтенант?
- Пиджак, из спортсменов и наш местный доверенный человек отзывается о нем хорошо. Не жадный. Отмечен за хорошие результаты по службе.
- Ну ты там присмотрись к нему... И съезди ка, в этот Ак-Суниг еще разок, присмотреться к месту этому как следует бы. Осенью где-то. Я тоже только от тебя узнал об этом кишлаке или ауле и о странном объекте, который там расположен. Надо разобраться.
- Слушаюсь.
- Да, и академик Зельдин там позвонит, я ему скажу. Ты ему ножичек этот, что тебе подарили, покажи на всякий случай.
- Хорошо, Леонид Ильич.
Конец главы.