Червяк

Лежу как-то под камнем возле навозной кучи, подругу жду. Вдруг камень как ветром сдуло, а надо мной склонилось бородатое лицо, и толстые пальцы вцепились в мое тело. Я было в землю ломанулся, но понял –  порвусь. А мужик успокаивает: "Чего испугался? Пошли со мной на рыбалку". И вежливо так тянет меня к себе. "Какая, - говорю, - рыбалка, у меня здесь свидание назначено!" "Да брось, - говорит, - в реке такие червихи водятся – закачаешься! Да что червихи – рыбы! Ты когда-нибудь с рыбой целовался? Попробуешь – сам не захочешь сюда возвращаться!" "Это же, - говорю, - скотоложство какое-то". "Да ты что, - говорит, - рыба – тот же червь, только с чешуей. А угорь, например, внешне ничем от тебя не отличается, только что побольше будет. Пошли, сам увидишь. Не понравится – принесу обратно и перед подругой отмажу". И – раз меня в коробочку. А там уже десятка два червей, из них половина – женатые, и еще двое подростков – тоже погулять захотелось. Лежим, обсуждаем, с чего это на нас такое счастье свалилось. Сосед мой говорит: "Наверное, мужик один не справляется, вот и взял нас на подмогу. Да в компании и веселее, такую оргию можно устроить!" Нас такое объяснение вполне удовлетворило, лежим, ждем, когда на место доставят. Прибыли благополучно, потрясло, правда, немного, но неудобства – дело преходящее. Зато сейчас оторвемся на полную катушку! Мужик коробочку открыл, достал одного женатика, коробочку закрыл. Но не плотно. Я к щели придвинулся, наблюдаю. Мужик над тем чего-то поколдовал, прицепил его к удилищу, и как плюнет ему в лицо! Сосед мой тоже к щели приник, шепчет: "Это, наверное, чтобы он к воде привык. Водичка, поди, прохладная". "А чего, - говорю, - он его так не пустил, на уду-то зачем?" Сосед подумал и говорит: "А чтобы не потерялся. Река-то большая, а мужику, если что, придется перед нашими женщинами отвечать". И с нескрываемой гордостью добавил: "Ты ведь мою знаешь. Живьем съест!" Тем временем наш собрат скрылся под водой, на поверхности закачался красный поплавок. Через несколько мгновений он дернулся раз, другой, и резко ушел под воду. Мужик удочку дернул, леска со свистом рассекла воздух, на конце ее трепыхалась серебристая рыба с торчавшим из ее рта червяком. "Ладно засосала!" – с завистью и восхищением прошептал сосед. Мужик бросил рыбу в ведерко, поправил червяка и опять забросил в воду. "Я что-то не понял, - пробормотал сосед. – Мы что, рыбу ему должны доставлять?" "Да не, - говорю, - сейчас, наверное, на всех натаскают и нас позовут. Видишь, мужик из рюкзака водку с закуской достает?" Мужик, действительно, положив удочку на берег, достал из рюкзака чекушку и хлеб с колбасой. Отломил немного хлеба, раскрошил и бросил в воду. Сосед говорит: "Странный какой-то. Че одну закусь-то кидать? Бросил бы бутылку, сразу бы вся рыба наша была". Мужик как услышал: бросил и бутылку. Предварительно вылив ее содержимое себе в глотку. Сосед чуть слюной не подавился. "Ладно, - говорит, - рыбам много не надо, понюхают и захмелеют. Но нам-то мог бы предложить!" Тут поплавок опять задергался, мужик рванул… Рыбы на этот раз не было. Червяка – тоже. "Остался там пировать" – констатировал сосед. Мужик опять коробочку открыл. Я не растерялся, червяков растолкал, сам ему в пальцы сунулся. Он посмотрел на меня с одобрением, удочку поднял и давай в меня стальным крючком тыкать. "Ты что, - ору, - издеваешься? Больно же!" А он: "Успокойся, дурашка, это же пирсинг. Последний писк! Вся рыба твоя будет, с руками оторвут". А глаза такие добрые… Ну, я орать перестал, потерпел, пока он мне пирсинг сделал, и с головой в воду окунулся. Сижу на крючке, озираюсь: где тот, первый? Где бутылка? Уже успел свалил, змей позорный. На суше встречу – морду набью. Тут ко мне подплывает какой-то окунь. "Привет!" – говорит. И смотрит так ласково… Я вгляделся – это же самец! "Ты что, - ору, - я же мужчина!" А он: "А мне это без разницы. Я…" Договорить я ему не дал. У меня с такими разговор короткий – лбом в переносицу. У него аж челюсть отвисла. Посмотрел на меня безумными глазами, и отплыл от греха подальше. А ко мне плотвичка подплыла, смотрит влюбленными глазами. "Ты, - говорит, - клевый парень! Можно тебя поцеловать?" Меня от гордости расперло. "Конечно можно!" – говорю. Она давай меня со всех сторон губами хватать, да еще с таким покусыванием, куда там моей подруге! Я ее за плавник схватил. "Слушай, - говорю, - пойдем со мной на берег! Там меня мужик один ждет, уже поляну накрыл. Выпьем, закусим…" Она как услышала, вырвалась, подальше отплыла и осматривает меня подозрительно. Потом говорит: "Американские горки!" И повыше меня за леску дернула… Мужик там, видимо, подсечку сделал – у меня в полете уши заложило. Шмякнулся ему в ладонь, шепчу: "Давай, закидывай меня быстрее обратно, пока не ушла!" Мужик смотрит на меня удивленно, обратно забрасывать не спешит. Я дух перевел, говорю: "Ну, чего уставился? Давай быстрее, такая рыбеха! А того, первого червя, нет. И бутылку он с собой утащил. А ко мне голубой окунь приставал, но я от него отбился. Ну!" Но мужик меня грубо так с крючка стащил, чуть не порвал, и закинул в кусты подальше от воды. "Ползи, - говорит, - отсюда, а то всю рыбу распугаешь!" Ну не нахал? Я отлежался, подождал, когда раны затянутся, и пополз искать свой огород. А на рыбалку с этим мужиком я больше не пойду – терпеть не могу предателей!