Предисловие
Позвольте, дорогие читатели, немного предыстории.
Немного предыстории, чтобы напомнить тем читателям, которые уже знакомы с моим первым повествованием из жизни липунов (предыдущая книга называется «Невероятные приключения липунов. СИНЕОКА»).
И немного предыстории, чтобы ввести в курс дела тех читателей, которые только что «выудили» моё повествование из моря фантастики и заинтересовались, пока только названием. А, вы почитайте, почитайте, может понравится!
Итак. Липуны – это представители зверонарода, населяющего наряду с другими народами нашу Землепланету, и относящиеся к многочисленной группе котауси. Липуны не способны существовать без доброчелов, которые составляют основной контингент людинарода.
Липизм – типичное и очень распространенное явление на теперешней Землепланете, основа взаимоотношений между котауси и доброчелами.
Речь в моих повествованиях идет дружной семейке липунов, проживающих в домике бабуси Поликсении в небольшом городке, ну, скажем, N. Кто-то из наших котауси прилип к бабусе сам, а кого-то выбрала сама хитромудрая бабуська. Вот сейчас я, конечно сильно рискую, раскрывая большой бабусин секрет, ну, да ладно, чего уж там! Дело в том, что действующее законодательство в области липизма гласит, что доброчелы не могут навязывать свою любовь котауси и подталкивать, настраивать их жить с ними. Но наша Поликсения делала это, если ей очень хотелось заполучить симпатичную маську в свой дом. Когда бабуся не могла удержаться от соблазна и «присваивала» очередного липунчика, по сути она нарушала Закон. Но как, скажите мне, можно осуждать добрейшую Поликсению за это, если в итоге все были довольны и счастливы! Давайте и мы, не будем придираться слишком строго к милой, любвеобильной бабуське, которая разными способами прилепила к себе группку липунюшек (так она их называет) и создала поистине примерную ячейку общества.
А проживают с нашей бабусей трое девчонок-липунов – обворожительные сестры Услада и Умила, писанная красавица Млада, царственный Шуст и самый младший любимец всех домашних Синеока.
В прошлой книге с нашими героями случилась невероятная история, просто триллер какой-то с похищением, погонями, битвами не на жизнь, а на смерть и ещё много с чем…Нет смысла пересказывать. Замечу только, что наши липуны с честью вышли из сложнейшей ситуации, уцелели и спасли не только свои жизни, но и жизнь любимой бабуси.
Да, да, с ними случилось такое взаправду, не вру!
Сейчас все страхи позади. Во-о-он они весело резвятся в саду, радуя и развлекая свою бабусю.
А я начну, пожалуй, новое повествование из жизни липунов. И закручу-ка я его вокруг Шуста и Млады, ведь они теперь друг без друга никак, в этой книге они – фамиля котауси…
Глава 1. Создание новой фамили.
Детуси-липунчики появляются на свет.
Счастливые родители Шуст и Млада.
Бабуся и все её липуны в диком восторге!
После невероятных событий произошедших с липунами на планете Прелестница и возвращения на родную Землепланету героями, победившими в жесточайшей схватке злобного котяру Буслая, между Шустом и Младой случилась оч-ч-чень даже романтическая история.
Ещё до похищения Буслаем Синеоки, когда в домике бабуси Поликсении текла мирная и спокойная жизнь, Шуст начал присматриваться к Младе. Млада была чудо, как хороша! Белоснежная короткошерстая шкурка всегда тщательно вылизанная, что называется «волосок к волоску», блестела и поражала своей кипельной белизной.И глаза…ах, уж эти глаза-глазочи! В них невозможно было не влюбиться. Необыкновенно красивый цвет, настоящий зелёный с заманчивой искринкой. Млада сражала наповал своим чарующим взглядом! К тому же, Млада была невероятная кокетка. Она обожала внимание со стороны мужского пола, находила огромное удовольствие и развлечение для себя любимой, когда за ней ухаживали, добивались её и, даже, дрались из-за неё. Но… пока сердце Млады оставалось свободным, несмотря на многочисленных поклонников в округе. Она стреляла своими лучистыми зелеными огоньками направо и налево, да и только… Пока никому не удавалось поразить сердце молодой зеленоглазой красавицы.
Млада и на Шуста сначала смотрела, исключительно как на очередного обожателя, с которым можно весело погонять клубки с нитками, попрыгать по газону в саду, поиграть в прятки. Она не помнит, в какой момент ЭТО началось, как Шуст вдруг зацепил её? Может, когда они весело игрались с бабусиным клубочком и случайно в запале игры столкнулись. Их гибкие тельца буквально сплелись и, они покатились по газону единым мохнатым шариком. Почему-то, тогда они оба жутко смутились. Да, да, Млада помнит этот растерянный взгляд Шуста. Она и сама смутилась, быстро отвела взгляд в сторону и умчалась, как бы вдогонку, за пролетающей бабочкой. Оба сделали вид, что ничего не произошло, но искорка уже промелькнула между ними и, вспыхнувший, пока слабый, огонёк начал разгораться.
Млада стала обращать на Шуста повышенное внимание, украдкой наблюдать за ним, приглядываться. Млада удивлялась самой себе. Шуст был не её тип котауси, он был слишком уж обычным. Она знала, что по происхождению он не из благородных «чистых» липунов. Раньше для неё это был основной показатель, которому Млада придавала огромное значение. Почему же сейчас все её требования к котауси-мужчинам отошли на задний план? Да просто, Шуст ей нравился безо всяких причин, объяснений, регалий и «кровей». И, самое интересное, он нравился ей с каждым днем всё больше и больше.
Вскоре дошло до того, что Млада начала засыпать и просыпаться с мыслью о Шусте. Сердечко её радостно сжималось, когда, проснувшись утречком, она вспоминала, что скоро увидит Шуста, они будут обмениваться загадочными взглядами, играть вместе со всеми и задыхаться от счастья при каждом случайном прикосновении.
Пока Млада не выдавала себя. Виной была природная гордость чистокровной липуньи, которая не позволяла сделать первый шаг. Как можно, вот так вот взять и раскрыться первой!
С Шустом было всё гораздо проще. Шуст давно был влюблен в Младу и, как он твердо считал, влюблен безнадежно. «Ну, и пусть, - грустно думал Шуст, - буду любить мою красавицу безответно и вечно!».
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не похищение Синеоки. Получилось вот что. В первый момент Шуст, попав под влияние коварного Буслая, заделался настоящим предателем. Вся семья осудила его. Никто не догадывался про любовь к Шусту нашей Млады, но она страшно переживала за Шуста и плакала, плакала тайком. А, когда Шуст покаялся и вызвался спасти Синеоку, отбить его из лап жестокого котищи, Млада чуть не сошла с ума от страха за любимого. Чего её стоило пережить ту разлуку, сколько страшных моментов гибели Шуста она себе напредставляла и навыдумывала! Млада ни с кем не рискнула поделиться и терпеливо переживала свою беду в одиночку.
Но, Шуст вернулся и вернулся героем, ему рукоплескал весь городок. Шуста теперь знал каждый доброчел, не говоря о котауси-липунах. Шуст «смыл» с себя невольный позор, он сделал почти невозможное, чтобы вернуть Синеоку бабусе и вновь завоевать доверие и любовь семьи. Он готов был погибнуть за малыша Синеоку.
После возвращения с Прелестницы Шуст сильно изменился. Он возмужал, как-то сразу повзрослел, взгляд его часто становился задумчивым и даже суровым что ли. В такие минуте Младе очень хотелось прижаться к Шусту, сказать ему много-много нужных ласковых слов, потереться своей прелестной мордочкой о мордочку Шуста. Но, она не решалась и все время сдерживала себя, так как сомневалась, нужны ли Шусту от неё эти «телячьи нежности». А, вдруг он отпихнет её, прогонит, да, просто не станет разговаривать! Ой, она не переживет этого! Лучше пока не соваться!
История молчаливой любви двух липунов не укрылась от прозорливого взгляда бабуси Поликсении. Она с удовольствием принялась обстряпывать такое интересненькое дельце. Если Шуст выходил из дома погулять, бабуся моментально находила какое-нибудь поручение для Млады на улице. Она всё время придумывала ситуации, чтобы ли-пуны где-то пересекались и оставались наедине. Или подпихивала Шуста к Младе. Короче, бабуся изобретала массу причин и поводов, чтобы обустроить двум влюбленным липунам совместные встречи, «важные» дела, игры. Причём наша бабуся закручивала так хитро, что никому и на ум не приходило, что всё это подстроено.
И вот однажды, когда все уже укладывались на ночь, Млада решила прогуляться в саду перед сном. Она пригласила с собой Умилу за компанию, но та отказалась, устала и засыпала на ходу. Синеока уже дрых у бабуси в ногах, бабуся тоже кимарила над книгой. Шуст лежал на разноцветном прикроватном коврике и притворялся спящим.
Млада вышла одна в залитый светом Селен сад. Ночь была волшебной. Аромат распустившихся цветов дурманил и кружил голову, бередил сердце. Млада примостилась на мягком диванчике-качалке, который начал совершать лёгкие маятниковые движения, когда Млада запрыгнула.
Шуст приоткрыл глаза, но не тронулся с места. Сердце сильно стучало и рвалось в ночь за Младой. Вдруг он получил толчок в бок, от неожиданности приподнялся, не по-нимая, кто его ткнул. Встретился взглядом с хитренькими, смеющимися глазками бабуси. «Чего ждем-с? Быстро в сад, негоже оставлять девушку одну ночью! Бдительность должна быть бдительной!» - притворно строго сказала бабуся и ещё раз подпихнула Шуста к входной двери зажатой в руке книгой.
Шуст встал, но не выходил из дома, а растерянно озирался. «Да, чтож такое-то! Шуст, милок, срочно дуй в сад! – с наигранным раздражением молвила бабуся и опять дала Шусту тычка, - последи, дорогой, чтобы Младу никто не обидел, ладно?».
Шуст двинулся к выходу, спрыгнул с крылечка в ту же лунную ночь, что и Млада. Увидел, что она качается на диванчике, неуверенной походкой направился в сторону Млады, лихорадочно соображая, с чего начать разговор. Так и не придумал ничего путного и молча запрыгнул на качающийся диванчик. Качельки резко дёрнулись, Млада испуганно вскочила и Шусту пришлось поддержать её, чтобы она не свалилась с раскачавшегося диванчика. Взгляды их встретились…Так прямо, глаза в глаза, они не смотрели друг на друга с момента, как Шуст вернулся с прелестной планеты. Оказывается, не надо было придумывать никаких мудрёных слов. Шуст и Млада непроизвольно потянулись друг к другу, сплелись шейками, прижались пушистыми грудками. Тепло и бесконечная нежность по-глотили их. Млада тихонечко плакала, Шуст утешал её, слизывая слезки со щечек. Затем нежно начал облизывать лобик, ушки, Млада вторила ему.
Любопытная бабуся не поленилась, выбралась из постельки и осторожно выглянула из-за кружевной занавесочки на веранде в сад. В золотисто-голубом свете Селен она увидела две слившиеся воедино фигурки. «Беллиссимо, мои липунюшки!» - подумала бабуся и расплылась в добрейшей улыбке. Чудо свершилось!
Глава 2. Новая семейка в доме бабуси Поликсении.
Появление детусей-липунчиков. Приятные хлопоты.
Да, да, свершилось именно то, что называется чудом! Шуст и Млада были на седьмом небе от счастья! А все остальные были неописуемо рады за них!
Теперь Шуст вообще не мог без своей Млады ни минутки. Если Млада по какой-то причине исчезала из поля зрения, Шуст начинал ёрзать и дёргаться. Взгляд его становился туповато сумасшедшим, сам Шуст принимался совершать довольно странные поисковые маневры – озабоченно заглядывал везде и всюду, даже туда, где невозможно было спрятать хотя бы уши, привлекал к своим поискам всех домашних и даже соседей. Он бы и весь городок на уши поставил, не появись Млада ещё минуту. Видеть любимую рядом ежеминутно стало его патологической необходимостью. Честно говоря, Младу это порой сильно доставало. Ей, молодой красавице, страсть как хотелось временами поболтать о своем о девичьем с подругами. И в самый разгар этих милых невинных сплетенок появлялся Шуст с совершенно сумасшедшим ищущим взглядом. Млада принималась ругать Шуста, когда они оставались одни, но быстро унималась. Она не выдерживала его виноватых жалких мяуканий и рабских поз во имя прощения. Такие вот семейные отношения!
Вскоре Млада недвусмысленно округлилась пузичком и превратилась в совершенно милейшее беленькое создание. Тут уж вся семейка во главе с бабусей обложили Младу своей заботой. Млада тяготилась искусственно созданной несвободой. Потом приняла это как должное и смирилась, превратившись «нет, не в прынцессу, а в королэвну»!
Бабуся же заранее начала готовиться к появлению детусей-липунчиков. Уже были пошиты, вышиты и крестиком, и гладью подушечки, матрасики, одеялки всех размеров, навязаны мягкие и мягчайшие пледики. Бабуся задействовала дедусю Пахомыча, который соорудил несколько удобных ящичков-лежачков для будущей мамочки и её ненаглядных детусей. А бабусе казалось всё мало, она боялась, что важное событие застанет их врасплох. Каждый день она просыпалась с новой идеей, которая тут же воплощалась неугомонной бабусей в жизнь. Липуны исподтишка подшучивали над бабусей, от рукодельных изысков которой, для них скоро не останется свободного места в домике. Итак уже все перемещались бочком, постоянно задевая и цепляясь за что-нибудь.
Наконец в одну прекрасную ночь наступил момент истины. У Млады появились три малюсеньких слепеньких детуси. Млада была сильной и здоровой котауси, роды у неё были хотя и первые, но вполне терпимые. Она, конечно, немного слукавила, похныкала, пожаловалась, помяучила, заглядывая бабусе в глаза. Зато с Шустом творилось что-то невообразимое. Он бесился, жутко мешался, путался под ногами, всех цеплял, обращаясь с дурацкими вопросами: «Что делать, что делать? Это опасно, это очень больно? Она силь-но страдает? Да сделайте же что-нибудь, умоляю!». Бабуся пригрозила выгнать Шуста на улицу, если он не прекратит истерить. Тогда Шуст обреченно забился в угол под лестницу и оттуда смотрел на происходящее, теряя последние силы. Когда послышался слабенький писк родившихся малышей, и все громогласно возликовали, Шуст практически лишился чувств. Интуитивно он двинулся на слабых предательски подкашивающихся лапах в направлении раздававшегося писка, но, сделав несколько шагов, совсем ослаб и к месту рожд-ния крошек он добрался уже ползком. Бабуся подхватила его на руки и сунула обессиленного от нервов Шуста в лежачок к Младе и новорожденным детусям. «Иди, папаша…что трудно рожать? То-то…, - ласково пошутила бабуся и погладила Шуста, чтобы подбодрить его и привести в более-менее нормальное состояние, - поздравляю, липунюшки мои!». Бабуся смахнула слезу, теперь не надо было держаться и хорохориться, можно дать волю чувствам.
Шуст увидел, что их, его малышей, было трое.. «Слепенькие таракашечки, - подумал он, - мои очаровательные детуси. Как я вас люблю!». Он тесно прижался к Младе, которая начала заботливо нализывать всех четверых – и детусей, и Шуста. Шуст расслабился и отдыхал, он был совершенно счастлив! Скоро малыши нашли мамино пузико с теплым сладеньким молочком и занялись приятным делом, единственным пока делом, которое они освоили ещё внутри мамки. «Мы – молодцы!» – в полусне прошептал Шуст Младе. Она лизнула его в ушко. Он тоже хотел лизнуть Младу в ответ и высунул язычок, что-бы сделать это, да так и заснул с высунутым язычком. Сон, нахлынувший на него от неимоверной моральной усталости, застал его на самом непредвиденном месте.
Бабуся закрыла постельку легким ажурным пологом. Постояла, прислушиваясь к мирному сопению и попискиванию с причмокиванием. «Царь, царица и приплод…», - по-думала бабуся и на цыпочках удалилась. За ней потихоньку растеклись остальные. В домике было хорошо!
Глава 3. Илюшка, Никишка и Лёшка.
Сынули Шуста и Млады подрастают
Постоянно пищащие и ищущие вкусненько поесть малышки начали свою жизнь. Подрастали они быстро, набирались навыков. Но в их маленькой жизни присутствовала одна закавыка – все трое были пока безымянными. Вариантов у Шуста с Младой была масса, но как-то ни на одном из них родители детусей-липунчиков не могли остановиться.
Вот однажды наступила обычная ночь. Все в домике угомонились и улеглись. Однако, суетная бабуся никак не могла заснуть. Архи важное дело никак не давало ей покоя. Бабуся назначила себя ответственной за имена маленьких детусей. Каждый день она их пристально разглядывала, изучала характеры масек. Она собрала кучу фактов, основанных на своих наблюдениях. Пахомыч, которого она тоже подключила к дельцу с именами, посоветовал бабусе побывать в старой библиотеке Дома культуры (помните, что в старинном парке?), порыться, поворошить старые книги и, возможно, озарение-то наступит. Поликсения так и сделала, провела несколько часов среди интереснейших книг и выбрала одну. Уж очень она приглянулась нашей бабусе. А называлась книженция, да с картинка-ми, «Русские народные былины». Дома бабуся начала с удовольствием читать книжечку и нашла в ней много не только интересного, но и полезного в плане выбора имен для детусей-липунчиков. Она торопилась придумать достойные имена троим липунюшкам. По этому поводу у бабуси был пунктик – она мечтала быть первой и предложить такие имена, что все ахнут! Книжка-помощница лежала на столике в мансарде и ждала, вернее, манила бабусю. Поликсения осторожненько поднялась с постели, ещё раз заглянула под полог лежачка. Благородное семейство мирно почивало. Млада спокойно возлежала прелестной головкой на широкой груди Шуста. Он обнимал её лапкой, хвост Шуста накрывал малюсенькие телки трёх детусей. Идиллия была полнейшая, достойная кисти какого-нибудь художника-анималиста, естественно гениального. Бабуся приложила ладошки к пухленьким щечкам и не могла пошевелиться от умиления. Потом она вспомнила про своё важное дельце и поплыла наверх к заветной книжке. Она уже практически определилась с именами каждому липунчику, но хотела ещё раз убедиться в правоте своего выбора. Накинув на нос очёчки, бабуся в который раз начала перелистывать книгу, перечитывая особо понравившиеся места.
Наконец в бабусиной головке всё устаканилось и вот, что у неё получилось. Детусей-мальчуганов, по версии бабуси, следовало назвать Илюшка, Никишка и Лёшка в соответствии с именами русских богатырей, сильных и справедливых, стоявших на стороже родной земли и своего народа. Илюшка по имени Ильи Муромца – самый крупный из троих появился первым; Никишка по имени Никитича Добрыни – по комплекции чуть поменее, появился следом; Лёшка по имени Алёши Поповича – пока был самым маленьким из братьев, самым хрупким, «тонкой кости», как говаривала бабуся, мордочка милая, почти девчачья, по-видимому, в Младу. Он появился последним, больше всех пищал, извещая белый свет о том, что он тоже теперь полноправный представитель этого огромного мира.
Завтра бабуся выступит со своим предложением. Самой её идея с именами очень нравилась, она, без ложной скромности, считала её гениальной. Бабуся надеялась, что все домашние по достоинству оценят проделанную ею титаническую работу и примут выбранные имена.
Настало утро и бабуся объявила всеобщий сбор после завтрака для важного сообщения. Липуны быстренько полопали и уселись за столом согласно «купленным билетам» (за каждым уже давно было закреплено своё местечко). Им не терпелось узнать важную новость и все навострили ушки.
«Молодые родители, - торжественно обратилась бабуся к Шусту и Младе, -а, вы уже придумали имена своим детусям?». Сейчас бабуся сильно рисковала. Родители могли ответить «да» и её затея с именами русских богатырей могла провалиться. Переделывать уже присвоенные родителями имена было бы неуместно и не красиво. Шуст с Младой переглянулись и отрицательно покачали головками. «А, что так?» – удивилась бабуся. «Да, всё никак не придумывается, - ответил Шуст, - пока ищем, подбираем, спорим…Не простое это дело, знаете ли». «Знаю, знаю, - бодренько продолжила бабуся, - кому же как не мне знать-то. Ох, чтобы, вы дорогуши, делали без своей бабуси?». Произнесла это Поликсения с нескрываемой гордостью. «Бабуся, неужели ты придумала, - оживилась Млада, - говори, не томи!» Бабуся вынула книжку с былинами и положила на стол. Кошачьи шейки вытянулись в направлении книжки, все пытались рассмотреть картинку на обложке. Бабуся поставила книгу вертикально, чтобы всем было хорошо видно. На картинке с глянцевой обложки были изображены три могучих доброчела на не менее могучих конях. Доброчелы были одеты в одежду воинов и держали в руках оружие. Казалось и воинские доспехи, и старинное оружие были неподъемными. «Кто эти доброчелы, бабуся? Где они живут?», - наперебой затараторили липуны. Бабуся важно ответила: «В этой книге написано, что в те давние времена, когда они жили, а было это очень давно, их называли богатырями. Богатыри совершили множество ратных подвигов, защищая землю русскую от всякой «поганой нечести. Славные были ребята! Полюбились они мне. Вот по их именам я решила назвать наших липунчиков – Илюшка, Никишка и Лёшка! Как вам?!».
Липуны оживились, стали передавать книгу из лап в лапы, разглядывать картинки, коих в увлекательной книге было предостаточно. Договорились, что каждый вечер бабуся будет читать былины липунам. Похоже, идея бабуси всем очень понравилась. Шуст вообще был в восторге. Он не мыслил своих детусей вялыми, субтильными, ноющими по всякому поводу. Особенно теперь, когда сами доброчелы-спецназовцы зачислили его в особый отряд спасателей. Сыновей он воспитает настоящими «мужиками», уже и с Мамонтом договорился, Захар согласился быть у детусей тренером, когда подрастут. Его сынки будут богатырями и никак иначе!
Семья рукоплескала находчивой бабусе. Все шумной гурьбой полезли к ней на ко-лени, пытаясь захватить самые удобные местечки и первыми получить от бабуси ласковое поглаживание или почесывание. Бабуся хохотала, заливаясь звонким колокольчиком. Она была польщена таким успехом, многодневный труд не прошел даром. «Это надо отметить, - весело сказала она, - всем жирненьких сливочек, а Младе ещё и ложечку сгущенного молочка в придачу! Мамочкам особый почёт, «респект и уважуха»! Всё-таки начиталась чего-то лишнего наша бабуська в библиотеке!
Млада, хотя и радовалась вместе со всеми, но пока не переварила до конца имена своих ненаглядных малюток. Вообще-то она мыслила дать им имена более креативные что ли. Но, вскоре она поняла, как можно будет кликать своих детусей по жизни, и все стало на свои места. Илюшку можно будет называть Иль, Никишку – Ники; а Лёшку (он же Алексей) – Алекс. Вот вам и креативчик с неомодернизмиком и, уж точно, ни как у всех! Чего моднице Младе и хотелось, всем привет!
Давайте, пожелаем новонаречённым детуськам, чтобы имена стали для них счастливыми и приносили только удачу! Браво, бабуся!!!
Чтобы продолжить повествование дальше, мне понадобится ввести в мою историю про липунов старого знакомого – котяру Буслая. Вы спросите, зачем? Ведь у наших героев так всё замечательно!
Ага! А как же приключения? Нет, без Буслая никак не обойтись. Так что, крути и так, и эдак, а Буслая подавай! Как говорится, Буслай «come back»!
Продолжение следует…