8. Хранитель
В эту ночь Дениске снова явился мишка.
- Нам пора расстаться, - сказал он. – Я сделал для тебя всё, что обещал, правда?
- Даже больше, - ответил Дениска. – Ты ведь не обещал вернуть мне зрение.
- Это не моя заслуга, я ничего не знал о слуховом зрении. Это сделали ты и твои друзья.
- Но друзей-то мне ты нашёл! А к кому ты теперь будешь приходить?
- Ни к кому. Я возвращаюсь домой.
- А где твой дом? – спросил Дениска, и вдруг его поразила новая мысль: - Ты… ты прилетел с другой планеты? Как Маленький Принц? – вспомнил он книгу, которую ему перед сном читала мама.
- Нет, я Хранитель. И пришло время отдавать то, что я сохранил. Отнеси меня туда, где взял. Там на скамейке будет женщина, отдай меня ей.
Утром Дениска положил мишку в рюкзачок и отправился с Бимом к знакомой скамейке. Там действительно сидела женщина, а рядом с ней стояло что-то вроде большой коляски или кровати на колёсах. На ней кто-то лежал. Дениска подошёл ближе и услышал, как она тихонько плачет.
- Почему вы плачете? – спросил он. – Расскажите, может быть, я вам помогу.
Женщина подняла голову.
- Мне уже никто не поможет, - ответила она сквозь слёзы. – Я украла сына из больницы и привезла сюда в надежде на чудо, а чудес не бывает, и теперь он никогда не проснётся.
- Неправда! – воскликнул Дениска. – Чудеса бывают, надо только в них верить. Я слепой от рождения, но я вижу вас, разве это не чудо?
- Ты и правда так думаешь? Хорошо, я расскажу. В нашей семье была игрушка, которая передавалась от отца к сыну в течение нескольких поколений. Началось всё во время войны, когда прадед моего мужа с отрядом солдат выходил из окружения и по дороге спас семью цыган, которых хотели убить фашисты. За это старая цыганка подарила ему плюшевого мишку и сказала загадочные слова: «Береги его и передай детям и внукам, чтобы не расставались с ним. Он бережёт своего хозяина от всякого зла и может сохранить душу, если тот её потеряет». Прадед хоть и не верил в чудеса, но мишку всю войну проносил в вещмешке. Потом он говорил, что мишка помог ему остаться человеком в самых жестоких боях. Он как будто чувствовал, что мишка знает все его мысли, и ему просто стыдно было перед ним проявлять трусость, жадность, жестокость. Да и от пуль мишка, похоже, его берёг: за всю войну он был только дважды легко ранен. После войны мишка стал любимой игрушкой его сына, потом внука и правнука. И все они утверждали, что мишка был замечательным воспитателем. Он не мог говорить, но при нём всякие злые мысли казались отвратительными, а поступки – невозможными. А вторая часть пророчества так и осталась загадкой. Потом у меня родился сын и с раннего детства привязался к мишке, не расставался с ним ни на минуту. Когда ему исполнилось тринадцать лет, случилось несчастье. Он ехал с горы на лыжах, упал и ударился головой о дерево. Сначала думали, ничего страшного, но через некоторое время он стал внезапно засыпать в самых неожиданных местах. Даже на ходу падал и засыпал. Мы обратились к врачам, и у него обнаружили опухоль в мозгу. Требовалась срочная операция, но не успели. Во время прогулки в парке, вот на этой самой скамейке, он уснул, и я не смогла его разбудить. Я вызвала «скорую», его отвезли в больницу и в тот же день сделали операцию. Опухоль удалили, но он так и не проснулся, и спит до сих пор, уже полтора года. Врачи потеряли надежду, что он когда-нибудь проснётся.
- А мишка… - начал было Дениска, но женщина не дала ему договорить:
- Мишку я в суматохе забыла на скамейке, и не могу себе этого простить. А сегодня ночью мне приснился сын, он просил забрать его из больницы и привезти сюда. И сказал, что мишка вернётся и отдаст ему то, что хранил всё это время. Сон пробудил во мне безумную надежду, и с утра я помчалась в больницу, переодевшись медсестрой, украла каталку, переложила на неё сына и привезла сюда. Не знаю, на что я надеялась, ведь это был только сон…
- Не только, - ответил Дениска, развязал рюкзачок и вытащил мишку. – Он вернулся.
Несколько секунд женщина сидела в полном оцепенении, потом с силой вырвала мишку из рук Дениски, едва не оторвав ему в очередной раз лапу, и бросилась к каталке с криком:
- Миша! Мишенька, проснись, твой мишка вернулся!
Наклонившись над каталкой, она просила, умоляла, плакала, пока в ответ не послышался слабый голос:
- Не плачь, мама. Я уже проснулся. Всё будет хорошо.
Дениске пришлось подхватить женщину, едва не упавшую в обморок, и усадить на скамейку. А с каталки снова послышался голос:
- Здравствуй, Дениска! Наконец-то мы можем поговорить с тобой наяву. Нам ведь знакомиться не надо. Зови меня, как прежде, Мишкой.