Даже спустя много лет, вспоминая, Женя не сумела ответить на вопрос: как, каким образом её смогли тогда уговорить отправиться в гости к неожиданно обретённому отцу в Грузию. Всё произошло как-то исподволь, как само собой разумеющееся, очень быстро и независимо от её собственного мнения. Анализируя потом события последнего года (пожар и смерть близнецов, сильнейший стресс, исчезновение матери), она не могла не признавать того, что случись всё то, что случилось с нею в то время, но в более позднем возрасте, неизвестно как бы отреагировала её психика в плане здоровья вообще. Словно немыслимой силы вихрем подхватило и понесло, не предоставив ни малейшего шанса к сопротивлению.
Вынужденный переезд в город с семьёй Егора осуществился почти молниеносно - точнее и не скажешь! Покидали в кузов грузовика узлы и баулы, попрощалась с заплаканной бабой Ниной, твёрдо пообещав навещать, несколько часов дороги и вот он, новый адрес: ул. Таёжная, дом 2, кв.26. – та самая жилплощадь, что была обещана Юрием Степановичем Егору. Три окошка в линию на втором этаже, взгляд которых устремлён в близ расположенный лес, тайгу.
И мама Егора, и он сам сразу же хотели остаться здесь, начать обустраиваться, но у Юрия Степановича на этот счёт имелись свои соображения:
– Даже слушать не хочу! Лен, ну, сколько можно про одно и то же? Ты отныне будешь жить там, где живу я! А эта берлога - свадебный подарок сыну. Хотя он парень уже достаточно взрослый… Наверное, уже имеет право самостоятельно выбрать, где ему спать… Но не сейчас, не сегодня. Уверяю вас, друзья мои, в той квартире места вполне достаточно для того, чтобы удобно разместиться всей нашей компании! А по сему…
- У меня оплачен номер в гостинице! – слабо попытался возразить Вахтанг – Мы с Этери могли бы…
- Пусть так! Завтра, если захочешь, но не сейчас! Что же касаемо до Жени, Этери, как ты её называешь, то мой тебе совет - не гони коней! Позволь девочке присмотреться, дай ей время привыкнуть к тебе, что ли… И потом… Вахо, честное слово, вот окажись я у тебя там, в Тбилиси, ты, что, отпустил бы меня без достойного угощения?
- Вай, ни за что, слушай! – вдруг с хорошо узнаваемым акцентом воскликнул тот.
- Вот видишь! А почему же меня обидеть хочешь? Почему отказываешься преломить хлеб под крышей моего дома? Чем я успел заслужить подобное отношение, Вахо?
И побежали дни… Две недели Женя и Егор расставались только на ночь, на время сна. То, что Кристине, дочери Юрия Степановича, совсем не нравилось вынужденное соседство с «золушкой», как она безо всякого стеснения называла (обзывала) Женьку в глаза и за глаза, последнюю почему-то совершенно не задевало, чем ещё больше раздражало ту, но то её проблемы. Бесило Кристину ещё и то, что Егор чуть ли не молился на никчёмную пигалицу, совершенно не обращая больше ни на кого внимания… Возмущало даже больше того, что вместе в их доме поселилась мачеха. Необъяснимым образом этот факт отошёл не то, что на второй, на десятый план! Может потому, что она давно знала о романе отца с Еленой и со слов своей матери, и из собственных наблюдений - большая девочка, уже вполне способна правильно совместить кое-что с ещё чем-то... Но... Вот, где эти двое проводят целый день, исчезая сразу же после завтрака? О чём он с ней может разговаривать вообще?
А они бродили по городу, взявшись за руки, заходили в кафе, гуляли в парке и по берегу реки, кормили хлебом птиц, бесконечно наслаждаясь возможностью просто быть рядом, словно предчувствуя долгую разлуку… Вполне понятно, что Жене приходилось уделять часть своего времени общению ещё и с отцом. Вначале нежелание это делать было даже нарочито неприкрытым, но потом… Сильное и искреннее стремление расположить к себе дочь сломало её сопротивление - она постепенно «сдавалась», может быть, и не желая в том признаться даже самой себе. И хотя остаться наедине с отцом согласилась далеко не вдруг, но ужины втроём с Егором уже как-то не так раздражали и проходили всё более непринуждённо. Вахтанг оказался очень интересным рассказчиком, увлекающимся и весьма эмоциональным, что не могло не импонировать. Он рассказывал им о Грузии, об обычаях своей страны, кулинарных предпочтениях, о красоте природы, гор, моря.
- Ну, положим, морем-то нас удивить сложно! – пытался ревниво приглушить восторг Егор – Выросли на его берегу!
- Вах! – эмоционально восклицал тот – Разве у вас море? Разве у вас лето? Не понимаю, честное слово, как вообще тут можно жить добровольно? Вот у нас в Грузии…
Много говорилось и о семье, о большой и очень дружной родне, с которой Жене предстояло познакомиться:
- Дорогая моя! Ведь так получилось, что ты у меня единственная дочь! Твои четыре брата всегда знали о твоём существовании. Я никогда не скрывал от них и вообще ото всех, что наступит такое время, когда ты приедешь и, храню в сердце огромную надежду, останешься жить с нами, в кругу своей семьи!
Женя, протестуя против высказанного предположения, качала головой:
- Вот это вряд ли! Даже если я и соглашусь погостить у вас какое-то время, то лишь при условии непременного возвращения обратно! Если же вы не можете мне этого гарантировать, то давайте сразу же прекратим подобные разговоры.
- О чём ты говоришь? Неужто в твоих глазах я похож на человека, который способен нарушить данное им слово? Тебя прощает только то, что ты совсем не знаешь своего отца, хотя твоей вины в том нет… Всё равно обидно… Никто тебя там насильно удерживать не будет! Однако, позволь и тебя спросить: куда?
- Что – куда? - не поняла его девушка. Но Егор опередил Вахтанга с ответом на её вопрос:
- Есть куда – к нам, ко мне! – и уверенно обнял её за плечи.
- К тебе… - протянул тот – Хорошо, если и через год ты будешь вот так же уверен в своих чувствах! Но, допустим… Однако и через год моей девочке будет всего лишь пятнадцать. В отличие от Грузии, в России, насколько мне известно, столь ранние браки вовсе не приветствуются – я ничего не путаю?
- А в Грузии, что, приветствуются? Уж не для того ли ты так настойчиво заманиваешь её к себе? Жениха подобрал? – вскочил на ноги Егор и, повернувшись к Женьке, продолжил – Тебя не пугают подобные заявления?
- Нет, не пугают! – самоуверенно парировала она – Остынь, пожалуйста! Никто против моей воли со мной ничего не сделает: ни ты, ни он! Не кипятись понапрасну. Я давно сделала свой выбор и тебе он хорошо известен. Так что…
Известен-то известен, однако Егор не мог не замечать всё сильнее проявляющейся заинтересованности девушки, которая всё чаще стала видна в её желании слушать, задавать вопросы, повторять по-грузински названия предметов, и т.д. Если в начале и речи не могло быть о том, захочет ли она отправиться в гости к отцу, то теперь поручиться за это он бы уже не смог, что было вполне понятно: и взрослый, состоявшийся человек вряд ли бы устоял пред таким заманчивым предложением, а уж тем более юная девчонка, которая ничего, кроме севера и его красот, не видела.
Перебирая потом события последних дней, собственные слова и поступки, Егор должен был констатировать тот факт, что его шансы отговорить Женьку от поездки, а он предпринимал к тому несколько попыток, ровнялись нулю…
И, конечно, этот момент наступил: однажды Эжени произнесла такое желанное для Вахтанга «да!» И что с того, что оно прозвучало как бы звеном цепочки из всевозможных «но» и «если»? На каждое из них у отца имелось множество убеждающих, отметающих возникающие сомнения, доводов и аргументов. Короче говоря, сопротивление было сломлено…
Конец первой части. Часть вторая: Этери.