***
Мое сердце успокоится грохотом вечных бурь. Черных, безбожных, страшных. Пускай, пускай ветер свистит гневом колесницы Зевса, и молнии проклятиями рушатся в вечную высь. Пусть разверзаются небеса, и гром глубин ада полотнами спускается на землю. Вы сестры мне, о холодные неистовые волны, как сладостна и прекрасна ваша вечная страсть и злоба. Я давно влюблен в вас, я давно безумен, безумен и одинок.
Я проклят страданием и гневом алчных людских сердец. Я помню, я все еще помню тихую бухту причала и крики прибрежных чаек. Помню оковы и цепи, жестко сковавшие полное силами тело. Пусть горят в преисподней те дни спокойствия и смирения. Я больше не желаю быть рабом во власти чьих-то рук.
Я хочу улететь вслед за ветром. Пусть будет он светел и чист. И мягко несет в бесконечность потрепанный белый парус. Я буду следовать за ним в край безмятежных радуг, свежести и тишины. А дорога обратиться в вечность...
Я знаю, на самом деле, это – настоящий рай. Вам, тщедушные, не понять всей красоты восходящего солнца. Как лучи теплым янтарным светом пронзают ночную тьму. Вам, бессердечные, не почувствовать всей прелести настоящей бури. Когда стихия превращается в агонию, полностью позволяя себе оставаться собой. Вам, слепцам, непонятны все страдания души, проклятой стремлением к свободе.
Пусть жизнь равняется смерти, а смерть превратится в безумие. Я не хочу признавать границ. Я буду ловить рассветы и жадно глотать дожди. Буду собирать звездный свет с самых глубин океана и тихонько брести по серым следам луны. Я ведь просто мечтатель, одержимый и затерянный в мечте.
…И проклятый за нее. Пусть отравленные копья и стрелы вечно летят в меня из жестоких и алчных душ. Я все равно буду лететь. Изгнанник, отправленный в ад перед самыми вратами рая. Пусть скитания станут покоем, а агония темной бури – светом и тишиной. Так проклятие становится призванием, так сгорают достигшие знания души.
За мной вечно волочится пепел сожженных тел. Мольбы о спасении и крики о помощи, гнев и смирение, ненависть и боль. Я хочу убежать в бесконечность, чтобы не видеть больше этот застывший прах. Он стал моим клеймом и палачом. Так пусть же душа вечно несется ввысь, когда сердце сгорает в агонии вечной веры.
Но страх и совесть давно исчезли в агонии потерянной души. Потерянной и свободной.
***
Сомкни веки, неупокоенная душа. Растворись в тумане. И стон, затерянный средь рваной парусины, да станет знаменьем рождения легенды.
А мы будем помнить тебя, Голландец.
Тебя, сквозь океаны и бури пронесшего огонь души и пламя воплощения мечты. Тебя, гордого, мятежного, бесстрашного. Тебя, верного и одинокого, страдающего и живого. Ты несешь нам частичку мира, который мы продали за алчность и наши страхи. Пусть прах твой рассеется в воинствах острых скал. О мятежная и хрупкая душа, покойся с миром.
Ты прощен.