Зоя вышла в коридор вагона. Она посмотрела в окно. Ей хотелось, чтобы поезд мчался быстрее — туда, к нему, к ее любви… Да, там будет новая жизнь, всё для неё начнётся заново. Зоя уже несколько дней не ела — от волнения. Она даже похудела…
А как же Михаил её такой увидит?
Наконец, за окном появился город, в котором живёт он, ее любовь. «Саратов» - увидела она на здании вокзала. Она стала мечтать, как Михаил её встретит, да, конечно… А, может, он будет сразу с друзьями, с родителями? Миша же говорил, что как только она приедет, так сразу в ЗАГС, чтобы всё было законно, чтобы он вводил её в дом уже как свою жену… Да, конечно, конечно, он будет или с друзьями, с родителями…
Поезд подошел к перрону, Зоя взяла коробку в которой лежало её платье, соседи по купе взяли её чемоданы, она вышла в тамбур и стала смотреть… Подошла проводник, попросила отойти вглубь тамбура… Она встала на цыпочки и смотрела: где? где? Кажется, промелькнул он, конечно, это он, её Михаил! Но почему он без цветов и один? Да нет, конечно, просто он спешит к вагону, там его друзья где-то там, наверное… Поезд затормозил, остановился… Проводник открыла дверь, не спеша вытерла поручни, подошел Михаил, но его выражение лица было странным… Как будто он был чем-то озадачен или недоволен… Она уловила это в какую-то долю секунды… Она никогда не видела у него такого выражения лица… Она не знала, что и подумать: «Нет, это не он, не может быть, чтобы он так смотрел. Нет… Но это Миша, Михаил… Любовь моя…». Проводница спрятала тряпку и вышла, показывая своим видом, что проход открыт. Зоя сошла с поезда, Михаил смотрел на нее с каким-то непонятным выражением… Она не могла понять почему так. Подставил щеку, она его поцеловала.
- С приездом!
Вышли соседи по купе, поставили рядом два чемодана, поздоровались и отошли в сторонку.
- Это твои чемоданы? – спросил он.
- Да…
- Пошли.
Он взял оба чемодана за ручки и покатил их вперед, Зоя пошла за ним, держа перед собой коробку, в которой лежало её подвенечное платье. Они зашли за здание вокзала, Зоя смотрела ему в спину: «Да, всё знакомое, это же он, он, но почему он такой холодный, почему без цветов и никого нет: ни друзей, ни родителей…»
Внезапно она почувствовала, что в глазах у неё стали появляться какие-то круги, спина Михаила начала как будто окрашиваться в какой-то тёмный цвет. Она что-то говорила, но не слышала своего голоса… Вдруг силы как будто покинули её, стоять стало трудно, и она упала.
- Не надо, я врач! — услышала она, когда открыла глаза.
Михаил склонился над ней, придерживая её голову, кто-то подал воды.
- Выпей воды!
Она подняла голову и первым делом стала искать свое платье. Зоя озиралась в разные стороны и вдруг она увидела его… Коробка была открыта, из неё вывалилось и валялось прямо на пыльном асфальте её белое подвенечное платье, она хотела что-то сказать… В это время подошла какая-то женщина, подняла платье и стала его разглядывать. Оценивая, не сильно ли оно испачкалось, она прислонила его к себе, как бы примеряя… Зоя перевела взгляд на Михаила, который тоже смотрел на женщину, державшую платье…
- Как ты?
- Я… Всё хорошо, я хорошо, просто, наверное, устала… Я вот поэтому…
- Почему – я сам знаю! Ты можешь встать?
- Да, наверное…
- Тогда вставай!
Он помог ей подняться. В это время женщина сложила платье, уложила в коробку, но не стала отдавать его Зое, а сказала:
- Давайте я вам помогу.
Михаил опять взял оба чемодана и покатил. Женщина взяла под руку Зою, и вместе они потихоньку пошли. Подошли к такси, Михаил что-то сказал шофёру, тот открыл багажник, они уложили туда чемоданы. Михаил открыл заднюю дверку, взял из рук женщины коробку, швырнул на заднее сиденье и сказал Зое:
- Садись!
Она села, он закрыл за ней дверку, а сам сел вперед и назвал адрес шоферу. Они поехали, он всю дорогу молчал. Зоя не знала, естественно, куда они едут, но предполагала, что к нему домой. Остановились они у какого-то дома с забором.
Михаил вышел из машины первым, открыл ей дверь, она вышла, взяв с собой коробку. В это время шофер вытащил чемоданы из багажника.
— Рассчитайся с шофером! – сказал Михаил.
Она достала из сумочки деньги, а он пошел к дому, позвонил у калитки и стал ждать. Вышла женщина. Зоя слышала, как он сказал:
- Я от Виктора.
- Да-да-да, Виктор мне звонил, Виктор говорил, да проходите, проходите.
Они прошли через калитку, за которой находился небольшой ухоженный садик. Посередине стоял домик, а рядом времянка.
- Вот, пожалуйста, это у нас используется как гостевой дом, можете занимать, здесь есть все удобства: и кухонька, и туалетная комната, и спальня, - говорила женщина, провожая их во времянку.
В самом деле, всё было чистенько, уютненько. Зоя прошла в спальню, туда же зашел и Михаил, волоча чемодан, один он оставил на кухне, второй – большой - затащил в спальню.
- Пожалуйста, устраивайтесь, здесь есть всё, я вам не буду мешать.
Как только женщина вышла, Зоя обратилась к Михаилу:
- Мишенька, я к тебе приехала!
- Я вижу, что ты приехала, только как ты приехала?!
- Да, Мишенька, я беременна. У нас будет ребенок.
- Так могла только безмозглая женщина поступить!
- Миша, что ты такое говоришь?
- Да, или с куриными мозгами! Ты посмотри, любой зверь прежде чем родить, запасется пищей, позаботится о доме, где можно будет растить потомство, а ты поступила как безмозглая курица, которая ничего не соображает, а только плодит яйца круглый год беспрерывно. Как ты могла совершить такое, не сдав анализы, ведь есть риски родить неполноценного ребенка! Как ты могла на это пойти!
- Мишенька, но ты же врач.
- Я врач, но я мужчина. А за все остальное, за потомство отвечает женщина, и она должна думать в том числе и о том, насколько полноценным будет ее ребенок… Я сегодня на приеме. Вырвался, чтобы встретить тебя. Поживи здесь, а я на дежурство. Завтра, как только освобожусь, приеду.
Зоя смотрела и не узнавала: её ли это любимый, её ли Михаил? Там под оболочкой Михаила что-то чужое, непонятное, грубое. Как им было хорошо тогда, они были как единое целое… И почему сейчас он так говорит? Ведь это их общий ребенок. Зоя не знала, что и думать, внутри себя она лишь надеялась, что это из-за дежурства, что он наверняка устал и вымотан работой.
Зоя присела на кровать, а слёзы капали у нее из глаз, но она не замечала их. Она его любила… Она его так любила…
Вдруг раздался стук в дверь, она машинально сказала:
— Войдите!
Вошла женщина, хозяйка.
— Что с вами, что с вами? — спросила она, увидев её плачущую.
И тут Зоя самым настоящим образом разрыдалась, уткнувшись в плечо этой женщины, совершенно ей незнакомой, но, как ей казалось, доброй и внимательной… Она рассказала, что ехала к любимому, а встретила холодного, грубого, незнакомого ей человека… Рассказала, что она не знает, надо ли ей было ехать и зачем она вообще приехала.
- Я вижу, ты бледная, голодная. У меня сегодня пирог испечен, я сейчас тебя угощу. Ты пока помой ручки, умойся, а я сейчас чайник поставлю, и мы с тобой попьем чайку.
Женщина поставила чайник и вышла. Зоя умылась, кое-как привела себя в порядок. За это время женщина успела вернуться, неся с собой пирог. Зоя думала, что не сможет съесть ни кусочка, но пирог так вкусно пах, что она, попробовав, с удовольствием стала жевать, чувствуя, как в ней разгорается аппетит. Женщина, желая её отвлечь, ухаживала за ней и рассказывала, как она живёт, какие у нее цветы, как она их выращивает. Рассказала, что живёт она одна, иногда к ней приезжают дети, которые уже давно выросли и живут в других городах. Частенько к ней наведывается племянник Виктор. Зоя слушала спокойный голос этой женщины, и ей захотелось вздремнуть. Глаза стали сами собой закрываться, женщина догадалась:
- Ну, не буду вам мешать, прилягте, отдохните. А пирог я здесь оставлю, - она убрала посуду и прикрыла дверь.
Зоя разделась и прилегла. Это была её первая ночь в новом, неприветливом для нее городе. Ей снилось, что она была снова в Петербурге, на Английской набережной во дворце бракосочетаний. Она приехала туда на лимузине, украшенном двумя кольцами, но Михаила там не было. Она ждала его, приезжали чужие гости, а его почему-то всё не было и не было…
Она проснулась, когда за окном был уже вечер. Михаил сказал, что у него дежурство, но обещал прийти, может быть, после дежурства. Она встала, выпила чаю, вышла во двор пройтись... В тот вечер он так и не пришёл. Весь следующий день она тоже провела в ожидании. Он появился только к вечеру. Был снова неприветлив, а порой и груб:
- Одевайся, пойдём!
Она не стала спрашивать куда и даже не стала строить догадок. Она доверилась ему: очевидно, он знает куда и зачем. Когда они вышли за калитку и пошли вдоль забора, он сказал:
- Я договорился в центре, правда, всё это платно… Тебя проверят, осмотрят, сдашь анализы.
- Миша, о чем ты говоришь? Какие анализы? Зачем?
- Я врач, я знаю, что говорю!
- Ну, раз ты знаешь, будь по-твоему…
Они шли молча. Пришли в медицинский центр, зашли в кабинет, там был очень пожилой мужчина. Михаил что-то сказал ему и вышел. Мужчина внимательно осмотрел её, расспросил о том, чем она болела до этого, какие жалобы сейчас. Потом попросил медсестру проводить Зою в процедурный. У неё взяли анализ крови, и потом они вышли с Михаилом из центра.
Когда они вышли из центра, у Михаила зазвонил телефон.
— Да, мам, я занят, — сказал он в трубку, заглушая голос и слегка отвернувшись от Зои. Но до неё всё равно доносились явные обрывки слов, и она догадывалась, о чем он говорил. Он отвечал на вопросы, и было видно, что разговор ему не очень приятен.
— Мама, я занят, я нахожусь со знакомой…
— Тогда зайди с этой знакомой домой!
Это было слышно даже из трубки: голос был твёрдый и мощный. Чувствовалось, что мама его властная женщина. Михаил убрал телефон в карман и коротко сказал:
— Пошли.
Идти, правда, пришлось недалеко. Они вошли в дом. Их встретила женщина, чем-то она была очень похожа на Михаила. Она смерила Зою с ног до головы так, что у Зои даже мурашки по спине пробежали, когда они встретились взглядом.
— Зоя, это моя мама, Татьяна Ивановна. Мама, вот Зоя, когда я учился в Петербурге, Зоя жила рядом, на улице Лебедева, она студентка, в общем, мы дружили, встречались…
Зоя хотела сказать: «Мы полюбили друг друга…» Но женщина, поджав губы, сказала Михаилу:
— Пройдем.
Зоя слышала разговор до последнего слова…
— Ты кого притащил ко мне в дом, ты где ее подобрал?
— Мама, как ты можешь так говорить, я люблю эту девушку!
— Ты не можешь ее любить, она же беременна!
— Это мой ребёнок, мама.
— Что ты говоришь, у нее беременность не больше двух месяцев.
— Да, мама, я летал в Ленинград на выпускной… Это мой ребёнок.
— Один петушок улетел, другой прилетел, как ты можешь быть уверен, что это твой ребенок? Может, за полгода у нее еще кто-нибудь был?
— Мама, как ты можешь так говорить, мы любим друг друга.
— Ты не можешь никого любить, кроме Аси, и запомни: жениться ты будешь только на Асе - это твоя судьба и твоя жизнь, а эту девчонку отправляй куда угодно, чтобы не было здесь её ноги.
После этих слов у Зои и в самом деле пробежали мурашки… Она повернулась и тихо вышла из дома, слезы катились из её глаз, ей было очень страшно… Повернула направо, потом повернула налево, она не запоминала, куда она шла и не знала, куда она идёт. Она вспомнила, что когда они подходили к центру, там было написано: «Городская больница №2». Тот дом, где она ночевала, был совсем неподалеку.
Она шла, не зная куда. У первой встречной женщины спросила:
— Скажите, а как пройти к больнице №2?
Женщина посмотрела на нее внимательно и сказала:
— Давайте я вас провожу, я иду в том направлении.
Они пошли вместе, женщина спросила, откуда она, Зоя ответила:
— Приехала к знакомому, вот гуляю и не знаю, как пройти.
Они подошли к больнице. Зоя поблагодарила ее и вспомнила дорогу: отсюда ей нужно идти налево, и через несколько домов будет её место временного пребывания… В доме Михаила ее не приняли и теперь туда не пустят, ноги её, как сказала его мать, в том доме быть не должно.
Она не знала, что ей дальше делать. Она подошла к дому и увидела, что у калитки стоит Михаил:
— Ты где шаталась?!
— Не знаю, я просто шла…
Он открыл калитку, пропуская её вперед. Оказавшись в комнате, он сказал:
— Мои опасения, вроде, подтверждаются, но окончательные анализы будут только завтра. Наделали твои мозги куриные проблем, которые теперь решать нужно.
— Миша, это есть проблемы, но они наши…
— Нет, твои. Все, что касается беременности, это твои проблемы. Неужели ты думаешь своими куриными мозгами, что можно прожить втроем на одну зарплату врача? Ошибаешься, нужно снимать квартиру, два года ты не сможешь работать, а когда сможешь, нужно будет ребенка в садик уже отдавать. Куриные у тебя мозги, самые настоящие, лучше бы ты вообще не приезжала.
Эта фраза как будто плетью ее стегнула. Она любила его и слышать такие слова ей было больнее всего.
Она упала на кровать, уткнулась в подушку и стала плакать.
- Вот и пореви, легче будет, — сказал Михаил и ушел.
Она не стала реветь. Она поднялась, умылась и стала ждать, что будет дальше.
На следующий день пришел Михаил и сказал, что анализы подтвердились, что они несовместимы и детей им иметь нельзя. Риск иметь неполноценного ребенка очень высок.
— Тебе нужно освободиться. Но делать это нужно не здесь, здесь моих родителей все знают, и мне бы не хотелось, чтобы это на них отразилось, поэтому я купил тебе билет, ты сегодня вернешься назад.
Она смотрела на этого человека, которого она так любила, а сейчас она не знала: любит – не любит… Она смотрела на него… Нет, она его ещё любит… Ещё не сделан этот шаг, шаг по направлению к ненависти… Что делать? Зоя думала, что она еще вернется. Она взяла коробку, задвинула под кровать, взяла сумочку и вышла. Такси уже ждало. Михаил погрузил её чемоданы. В машине они ехали рядом. Когда подошел поезд, Михаил проводил ее в купе, и она поехала домой. На следующей остановке она почувствовала, что ей ужасно больно внизу живота. Она попросила проводника, пожилую женщина, вызвать врачей. Проводница испугавшись побежала за врачами. Через некоторое время подошли доктор и медсестра. Он что-то сказал медсестре, и та убежала, а сам уточнил, где лежат её вещи. Через короткое время вновь показалась медсестра. Она шла позади двоих людей с носилками. Ей что-то вкололи, поэтому на носилки её уже перекладывали несколько человек. Сама она уже едва сохраняла сознание.
Она плохо помнила, что происходило дальше. Временами ей казалось, что она спит, потом вдруг она явно слышала, что к ней обращаются с вопросами. Кажется, она даже что-то отвечала на них.
Она очнулась в больнице. Сначала она не понимала, что произошло, а затем какая-то женщина тихо сказала ей, что она, Зоя, потеряла ребёнка…
Её выписали через два дня. Она нашла свои вещи в камере хранения и поняла, что совершила тот шаг, о котором она так боялась. Нет, в ней не было ни капли ненависти, она просто перестала чувствовать по отношению к Михаилу что-либо. А раз так, то удобнее всего для нее будет забыть его. Забыть раз и навсегда.