***

Нет во мне шика. Иной и в растянутом трико выглядит как лорд в Баден-Бадене. Во мне же элегантности ровно столько, сколько в кирзовом сапоге. Вроде наденешь новые брюки, а они внизу тульской гармошкой морщатся или куцые, как у Гавроша. В любом костюме выгляжу, будто мусор выносить вышел. 
Хоть фрак надень - всё равно не то и скучно.
Форма моя рабочая тоже сидит на мне, как на еже цилиндр.
Сегодня ехал в своем обычном затрапезном виде в электричке с работы. Уныл и скуден был пейзаж за окном. Но тут растворились двери и вошла она - пожилая худая тетка с явными признаками алкогольной зависимости на лице, которую периодически вижу уже последние лет пять. Она не просит милостыню. Она просит плату за искусство - затягивает дребезжащим фальцетом "Подмосковные вечера" и идет по проходу, держа перед собой пустой пакет из "Пятерочки". Первое время я ей подавал, но потом репертуар стал утомлять. Судя по кассовым сборам, не меня одного.
- Если б зна-а-а-али вы-и-и-и, ка-а-а-ак мне до-о-о-о-роги-и-и-и...
Учитывая, что до этого были два гитариста и один мужик с дудкой, перебор в искусстве ощущался невооруженным ухом.
Я встал со своего сидения у окна, вышел в проход, одернул короткие штаны и заломил шапку на затылок:
- Всем приятной дороги, уважаемые пассажиры!
Многие повернулись.
Тетка завалила куплет на полуслове:
- Речка движе...- округлила совиные глаза и ждёт.
- Сейчас будет стих. - говорю. И декламирую с вызовом:
- Коемлевские звезды над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины нет!
Шаркаю ножкой, отвешиваю поклон и сажусь на место.
- Во даёт!
- Это к выборам, что ли?
- Ненормальный какой-то.
- Они вместе?
- Да не, вроде.
- А когда денег просить будет?
- Ему не надо, наверное. Вон, рожа какая тугая.
Тетка пытается продолжить с того места, где прервалась:
- Речка движется-а-а...Вот-те и речка...Да ну вас всех. - и молча уходит.