Был в древней-предревней Греции г. Педас (чуть севернее нынешнего г. Бодрум в Турции). Учитывая такое название, враги регулярно его захватывали, продавая пленников в рабство. Вот однажды в плен попался и некий пацан по имени Гермотим. Продали его в г. Хиосе (на одноименном острове в Эгейском море) гражданину Баниони… Э, нет, Панионию. Тот был узкий специалист – отрезал людям писюны и продавал их в г. Сарды и г. Эфес, как евнухов (ну, а что с ними после этого делать-то?).
То есть мы точно не знаем, что у Гермотима там оставалось, поскольку технологии были разные, но Геродот, который эту историю нам пересказал («История», книга VIII, 104-106), говорит о «детородном органе», так что, вероятно, все было по высшему разряду.
Евнухи тогда шли нарасхват и не только в гаремы – считалось, что такие усовершенствованные товарищи избавляются от всех вредных страстей и служат не за страх, а за совесть. Ну правильно: хозяина им вертеть уже не на чем. И вообще, им же отрезать больше нечего, только голову, так что службу несут на «ять». Наверное, стоит и депутатов с президентами… того?
Гермотиму еще повезло: его подарили Ксерксу I. Класть на службу ему было нечего и вскоре он стал главным евнухом при дворе. Идет, бывало, по дворцу, а придворные такие: «О, кастрат!» - и ржут, аки кони. А Гермотим в ответ: «У меня члена нету, а у тебя головы!» - и ***к, воплощает слово в дело. Ксерксу такой подход импонировал и он назначил его воспитателем своих сыновей – наследников. Вот какую силу может взять человек без писюна. Впрочем, у нас такую власть получают люди без головы, так что мы тоже не лыком шиты.
И тут Ксерксу пришла в голову замечательная идея: завоевать Грецию. Не, ну а что? Часики-то тикают! Уже 480 год до Рождества Христова. Что люди потом скажут? Мол, бородатый пентюх из Персии, окружил себя евнухами и сидел в своей Азии, как прыщ? Нет, себя надо проявить – и царь Ксеркс, двинулся на Грецию (то есть не только на сам Пелопоннес, а и на греческие государства в Малой Азии). Греция тогда была кучей разрозненных царств и полисов, и одним из них как раз был г. Сарды. Теперь это кучка камушков под г. Салихли в Турции.
А при царе и прынцах в поход отправился и Гермотим. Так что не надо думать, что евнухи – тыловые крысы. Вообще, я с этого древнего мира валяюсь: боевые пидорасы, евнухи в действующей армии. История, итить!
Но евнухи тоже люди, и, вот, когда Ксерс разбивает ставку в г. Сарды, Гермотим берет увольнительную и едет погулять в Атарней, находящийся «на временно оккупированной территории» (теперь там г. Дикили). Городишко был основан хиосцами на земле, подаренной им за век до того царем Персии Киром Великим за помощь в подавлении антиперсидского восстания. Словом, хиосцы были те еще неприличные пидорасы.
Уж не знаю, случайно Гермотим туда направился, или искал кого, но идет он, короче, по улице, пьет, наверное, себе такое разбавленное водой вино с медом и льдом, важно по сторонам глядит. Вокруг охрана (главный евнух при Ксерксе, это, примерно, как сейчас Медведев при Путине), и ходьбе, главное, ничего не мешает. И вдруг видит – ба! Какие люди! Панионий, ты ли это? И тот, малость охуевая, подтверждает свою личность.
Гермотим ему: «Брат, все ништяк! *** с ним, с хуем! Та хоть в курсе, как я благодаря тебе поднялся?! Колбасы – во! Сметаны – во! Кум королю, корче… А был бы с писюном – что бы со мной было? Только им и радоваться!». Панионий поддакивает, мол, да, барин, все для вас, как по заказу, аккуратно резал, как предвидел, не стоит благодарности…
Гермотим и говорит: «А ты чего тут?». Панноний объясняет, что по делам приехал, коммерция, надо евнухов продавать, товар ценный жеж… И Гермотим ему предлагает перевести произодство в Атарней. Ты, говорит, шикарный чел! Я тебя не забуду! Обласкаю – охренеешь как! Хочешь медаль? Или дачу в Переделкино?
Ушлый ***резец Панноний прикидывает член к носу, понимает, что с такой протекцией он отрежет письки у всех пацанят в Малой Азии и заполонит рынок своими евнухами, и соглашается.
Одна нога тут – другая там, и Панноний перевозит семью в Атарней. Устраивает новоселье, вино там, финики. Барашка зарезал (сначала, наверное, кастрировал по привычке).Тут Гермотим с подарками приезжает. Бабе мороженое, дитям цветы. Или наоборот. Посидели, выпили. И тут Гермотим говорит Паннонию: «Спасибо тебе, папаша, конечно… За доброту твою, за ласку… Только что ж ты, козел старый, все-таки *** мне в детстве отчекрыжил, а? Я тебя чем обидел-то? Нахера ты меня в это ничтожество превратил?! Ну, спасибо, дядюшка! Но учти - Бог не фраер, он все видит!».
Тут Паннония берут под белы ручки и эффективно убеждают в необходимости кастрировать его сыновей. Он, конечно, ни в какую, но против лома нет приема, и в Древней Греции становится на 4 евнуха больше. Посмотрел Гермотим на итоги данного мероприятии и говорит им: «А теперь друзья мои, отблагодарите папашку своего доблестного!». Неизвестно, долго ли ему пришлось их уговаривать, но только писюн Паннония был прибит к забору в тот же день.
Такие вот страсти по социальной справедливости и мужскому половому хую имели место в древнем мире! А вы говорите…