Я смотрю на тихую погибель
Процветавшей некогда страны.
Зрелища печальнее не видел,
Сколько еще ждать конца войны...
От автора
Почему я это написал. Жена не плохо пишет прозу, победительница нескольких конкурсов, имеет печатные работы. Начала писать детективный роман об известных русских металлопромышленниках Демидовых, но после рождения ребенка у нее не осталось времени на работу. Я же, никогда ничего не писал, сочинение в школе было для меня каторгой. Решил показать, что даже по одному абзацу в день, можно что-то написать. До этого, больше двух лет, тяжело болела моя мама. Записал все, что она рассказывала. Написание заняло около месяца и до сих пор продолжается правка. Первое название "Украина от расцвета до заката", сначала это был рассказ, но несколько членов Союза писателей России поправили, что по современным меркам – это роман. Желаю интересного прочтения.
Часть первая
Глава 1.
Мой отец родился на Западной Украине, в городе Ивано-Франковск (до 1962 года Станислав), который был основан в 1662 году польским гетманом Анджеем Потоцким, как крепость для защиты от набегов запорожских казаков и крымских татар. Город был назван в честь его отца Станислава Реверы и, по иронии судьбы, утратил исконное имя в свою трехсотую годовщину.
Отец моего отца служил в Австрийской армии, сохранилось фото где он в военной форме с саблей. Мать отца была из богатой крестьянской семьи. У них была своя земля, обрабатывать которую нанимали батраков. В 20-е годы ее старшие брат и сестра выехали в Аргентину. После прихода Советской власти в 1939 году, землю отобрали и отдали бедным крестьянам, которые на них работали. Бабушке пришлось устроиться гувернанткой. Во время войны дед был мастером слесарного цеха. Немцы платили приличное жалование, достаточное для содержания прислуги. Бабушка могла уже не работать. «То я була служниця, а тепер я пані», – говорила она. Им дали квартиру на втором этаже дома, где находился цех. До этого она принадлежала евреям. Когда их расстреливали, бабушка тронулась умом от душераздирающих криков. После войны дед продолжал работать на том же месте и хотя зарплаты, чтоб содержать прислугу уже не хватало, был очень благодарен Советской власти за то, что все трое его сыновей получили высшее образование. Свекр очень любил мою маму.
Недавно мы с женой и дочкой были в Ивано-Франковске. Старожилы, до сих пор, называют его Станиславом, с ударением на втором слоге и считают австрийским городом.
Младший брат бабушки Роман во время войны попал в концлагерь, там он работал в шахте. После освобождения принимал участие в отрядах так называемой Украинской повстанческой армии (УПА). По его рассказам – это были разрозненные вооруженные группы, которые ночью ходили по селам, отбирая у крестьян продукты и вещи. По иронии судьбы, к Роману тоже приходили подобные партизаны, тогда им с женой чудом удалось остаться в живых. Потом у нее увидели платок, принадлежавший убитой женщине из соседнего села. Так, после немецкого концлагеря Роман попал в ГУЛАГ, где отсидел еще 15 лет. Обе его дочери вышли замуж и уехали в Симферополь и Калининград.
Старший брат отца Мирон, после службы в воздушно-десантных войсках, поступил в Московский институт легкой промышленности и женился на однокурснице из подмосковного Орехово-Зуева. По окончании института они получили квартиру в Калининграде московской области. Все родственники завидовали брату-москвичу.
Младший брат отца Иван, окончил Львовский институт физкультуры. Вместе они занимались греко-римской борьбой. Отец отдавал брату часть своего питания, так как тот считался более перспективным. В 1968 году Иван стал чемпионом СССР, а в 1969 – бронзовым призером чемпионата мира в Аргентинском городе Мар-дель-Плата. Там он познакомился с победительницей конкурса на звание мисс и после бурной ночи проиграл одну схватку. Тогда сборная Советского Союза с большим отрывом заняла первое место, завоевав 10 золотых, 2 серебряных и 6 бронзовых медалей. Для Ивана – это была трагедия, так как за золото или серебро присваивали звание заслуженного мастера спорта с предоставлением жилья в Москве, а за бронзу он получил всего лишь двухкомнатную квартиру во Львове. В Аргентине Иван встречался с родственниками, выехавшими туда в 20-е годы.
Отец был невысокого роста, но очень крепкий, коренастый. Когда мы с ним были на встрече выпускников физического факультета Львовского университета, они, в шутку, мерялись силой. На моих глазах, отец поднимал однокурсника на голову выше себя, при том, что тот его поднять не мог.
После окончания университета отца направили на работу учителем физики в сельскую школу. Там он познакомился с мамой. После свадьбы отец устроился лаборантом во Львовский политехнический институт, где его избрали председателем жилищного кооператива. Дом строился в живописном месте, недалеко от центра города, возле цитадели. Отец выбрал себе лучшую квартиру на третьем этаже, но вздумал помочь получить жилье какому-то КГБисту, считая его нужным человеком. Для этого решил отобрать квартиру у одного из преподавателей: «Мы ему предложим трехкомнатную, вместо двухкомнатной и у него не хватит денег на вступительный взнос». Так этот преподаватель, в считанные дни, сумел собрать необходимую сумму, а отца, на собрании, исключили из кооператива. Получилось, что и преподаватель, и КГБист квартиры получили, а мы остались без жилья. Но сотрудники института оказались очень порядочными людьми и поставили маму в следующую очередь, хотя она там и не работала.
В скором времени ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь у нас не было денег на трехкомнатную, а все двухкомнатные были уже заняты. Мама в слезы, а пожилая женщина в правлении сказала: «Деточка, радуйся, теперь у тебя будут три комнаты, а деньги на них ты найдешь». И действительно, родители обошли всех друзей и родственников, кто дал 10 рублей, а кто и 100. С горем пополам, необходимая сумма была собрана. Деньги потом очень долго отдавали.
Во время строительства дома, вдруг, вместо моей мамы, в очередь поставили другую учительницу, мать которой была директором магазина. Мама решительно пошла к заведующему облОНО и пригрозила, что если это безобразие не будет исправлено – тут же поедет на проходивший в то время в Москве съезд ВЦСПС. Таким образом, справедливость была восстановлена и мы получили новую трехкомнатную квартиру, но уже не в живописном месте, далеко от центра и на последнем, девятом этаже. Родители не догадались дать взятку за более престижный этаж, наивно тянули жребий, как билеты на экзамене, не подозревая, что все лучшие этажи были уже отобраны. Потом оказалось, что по распоряжению председателя кооператива, строители сделали в его квартире выше потолки и шире комнаты, за счет соседей, которые еще долго его вспоминали. Сын у него вырос не от мира сего, ни с кем не дружил и не общался.
До этого мы три года жили на квартире в особняке на Погулянке (лесопарковая зона Львова). Это была семья проректора зооветеринарного института. Во Львов они переехали после войны из Средней Азии. Немцы уничтожили значительную часть профессорского состава Львовских вузов и он возмещался учеными из других регионов Советского Союза. Особняк, изначально, принадлежал польскому архитектору. Перед отъездом поляки разбили все люстры и засорили канализацию. В особняке был гараж, но так как дом был государственным, а у новых хозяев не было даже мотоцикла, гараж отдали другому профессору, заведующему кафедрой урологии мединститута. Автомобиль можно было купить, но там всем заправляла служанка, которая посчитала, что убирать еще и гараж ей будет ни к чему и отговорила от приобретения машины.
Глава 2.
Моя мама родом из Саратовской области, ее отец был китайцем. В 20-е годы он работал инженером в Москве. Проезжая мимо деревни, где жила моя вторая бабушка, увидев как та продавала пирожки на железнодорожной станции, сразу влюбился. Она была первой красавицей на селе – светло-русые, пепельные волосы, большие серые глаза. После свадьбы они жили в Москве. Но в столице бабушка жить не смогла, наверно, устала от условностей городской жизни. Рожать поехала домой. Мама никак не могла ей простить, что в паспорте местом рождения была не Москва, а село Колено Саратовской области.
В 30-е годы советско-китайские отношения испортились и деду пришлось вернуться в Китай, в город Харбин. Он очень хотел забрать с собой дочь, но мать наотрез отказалась ее отдавать. Часто мама вспоминала, как отец приезжал к ним зимой на лыжах, в спортивном костюме с длинным шарфом. Она всю жизнь мечтала узнать свою китайскую фамилию, которую слышала только в детстве и, к сожалению, забыла. После ее смерти, при оформлении наследства, я обращался в Саратовский архив, но получил ответ, что все документы сгорели во время войны. В Саратове был большой нефтеперерабатывающий крекинг, когда немцы его подожгли – Волга горела от пролившихся нефтепродуктов, всюду чувствовался запах жженого мяса погибших людей.
Отчим мамы был старым коммунистом, родом из Вологды, революционный моряк Балтийского флота, участвовал в так называемом штурме Зимнего дворца. Тогда, как известно, пьяные матросы гадили в коллекционные фарфоровые сервизы и мочились в антикварные китайские вазы. Потом его направили заниматься коллективизацией в Саратовскую область. Там он познакомился с бабушкой. Та, как и бабушка по отцовской линии, была из богатой крестьянской семьи. У них была мельница, лошади, сенокосилка. Если б не вышла за него замуж – всю семью сослали бы в Сибирь.
Потом маминого отчима направили в Ленинград. Жили они на Фарфоровском посту (железнодорожный район). Дома у них была сибирская кошка и когда она окотилась, одного котенка отдали школьной учительнице. Мама никак не могла поверить, что у учительницы будет такая же кошка как у них, настолько велик был авторитет школьного учителя. Училась она хорошо, хотя была ужасной непоседой по прозвищу стрекоза. Отлично играла в лапту – предшественницу американского бейсбола. У нее были темные волосы и раскосые глаза, за что дразнили китайкой.
Школьная учительница говорила детям, что тетради показывает самому товарищу Сталину. Писали тогда перьевыми ручками, которые макали в чернильницы-непроливашки. Однажды мама посадила кляксу и учительница сказала, что такую тетрадку не сможет показать товарищу Сталину. Пришлось всю ночь переписывать целую тетрадь. Потом учительница погибла, попав под поезд.
В Ленинграде мамины родители приютили потерявшегося молодого пса – добермана. Собаку назвали Пират. Он был очень умным. Когда мама тягала его за уши и хвост – поднимался на задние лапы, передние клал ей на плечи, заставляя лечь. «Мама, мама!», – кричала она, – «Пират меня держит!». «А ты не приставай к нему!», – отвечала мать. Отчим сам обрезал ему уши и хвост, при этом кровью были забрызганы стены и потолок. Доберман был научен всех впускать и никого не выпускать из дома. Однажды в гости пришел товарищ, дверь была открыта, убедившись, что в доме, кроме собаки, никого нет, хотел было уйти, но не тут то было, на пороге его ожидал Пират. Услышав сердитое рычание, гостю пришлось дожидаться хозяев. И вот, в один прекрасный день, на Невском проспекте, пес узнав своего первого хозяина, помчался к нему. Собаку пришлось отдать, хотя к нему все очень привыкли.
Мамин отчим работал железнодорожником. В 1939 году после заключения Пакта Молотова-Риббентропа и присоединения западной Украины и Белоруссии к СССР, его направили во Львов. У него был выбор между Львовом и Брестом. Во Львов ехать боялись – ведь там бесчинствовали украинские националисты. Но нет худа без добра – если бы они попали в Брест, то наверно, погибли в первые дни войны.
У маминых родителей была традиция, когда они уезжали из Ленинграда, бросать из окон вагона конфеты. Зная это, соседские дети, всегда выходили к железной дороге их провожать.
Львов им сразу очень понравился – красивый, европейский город, со старинной архитектурой, очень чистый, несмотря на обилие гужевого транспорта (улицы регулярно убирались от конского навоза). Вечером, в скверах возле домов, дворники зажигали газовые фонари, поднимаясь по специальным лесенкам.
Мама, учась в шестом классе, быстро освоила польский язык и когда к ним в гости пришла соседка, устав от ее расспросов, сказала: «Не заврацай мне глове!» (не морочь мне голову). Родители пожурили ее – как можно говорить такое пожилой женщине. Знание языка иногда помогало. Как-то они с подружкой решили нарвать сирени возле библиотеки имени Стефаника. Неожиданно появился отчим, который наблюдал за ними и отшлепал со словами: «Как вы смеете это делать, нас тут и так считают оккупантами!». Тогда хитрые девчонки, не долго думая, пошли в парк Костюшко (теперь Ивана Франко) и на ломаном польском языке упросили садовника разрешить им сорвать по ветке сирени.
В школе у мамы был поклонник, мальчик из параллельного класса (девочки и мальчики учились в разных классах). Он с родителями приехал во Львов из Средней Азии. После уроков провожал маму домой, носил ее портфель. Во время эвакуации, они ехали в разных вагонах одного поезда. По дороге состав попал под бомбежку. В последний вагон с мальчиком и его семьей угодила зажигательная бомба. Останавливаться было нельзя, все пассажиры вагона сгорели.
Немцы вошли во Львов только 30 июня 1941 года, но с 22 июня были бомбежки. Одна из первых бомб попала в пассаж «Марийская галерея» на площади Мицкевича. Там, уже в первый день войны, были погибшие. Потом самолет сбили и он упал на Лычаковском кладбище.
Националисты с нетерпением ждали прихода немцев и стреляли с чердаков в спины людей, которые шли с вещами в сторону вокзала. На бытовом уровне, во Львове межнациональных конфликтов не было – город был польско-еврейским. Украинцы жили, в основном, на селах, ходили они босяком и носили по квартирам клунки (мешки из простыней завязанных за спиной), радуясь, что не надо стоять на базаре. Бабушка подарила женщине, которая приносила им продукты, свои сапоги. Но та, в следующий раз, снова пришла босая. «Почему же ты не обуешься?»,– спросила бабушка. «Що ви, пані, ваші чоботи я буду вбирати тільки до церкви»,– ответила крестьянка.
Еще до прихода немцев в городе начались погромы. Соседи предупредили маминых родителей и помогли доставить вещи до вокзала. Дворник сложил их на свою тележку и сам отвез к поезду. В благодарность, бабушка подарила ему целый сундук хозяйственного мыла, которое «сэкономила», работая хозяйкой в детском саду. В доме было оставшееся еще от поляков столовое серебро. Мамин отчим эвакуировался позже и хотел увезти его с собой. Дождавшись сумерек, попытался незаметно пробраться к вокзалу, но на улице, по нему открыли огонь. Убегая, пришлось все бросить. Серебро, как и мыло, в эвакуации очень бы пригодилось.
В эвакуацию бабушку с дочерьми направили в Чебоксары. Там их приняли очень хорошо. Поселили в помещении средней школы. Давали специальный усиленный паек. Но бабушка решила, что в родной деревне им будет лучше. Приезжая в гости из Ленинграда, она всегда привозила родственникам много гостинцев, однажды даже вернулась без своего нового пальто, которое кому-то очень понравилось. Однако, приехав из Чебоксар в село Колено, оказалось, что там их никто не ждал. В результате, семья лишилась спецпайка для эвакуированных и даже была ограблена переодетыми в масках односельчанами, решившими, что хозяева привезли с собой много ценного. Так бабушка второй раз наступила на грабли, возвращаясь к родным пенатам. У ее мужа была железнодорожная броня и на фронт его не взяли.
Глава 3.
После войны бабушка, неожиданно, куда-то пропала, наверно, на какую-то комсомольскую стройку. Появилась она через год, но уже хромая. Где была – никогда не рассказывала. Мамин отчим после войны вернулся во Львов и бабушка поехала к нему.
Квартира в которой они жили до войны, была уже занята, хотя там все еще оставались их вещи – пианино, занавески и многое другое привезенное из Ленинграда и купленное во Львове. Взамен им предложили большую квартиру в центре города, площадью 100 кв. м. Но мамин отчим решил, что ее будет трудно убирать и дорого ремонтировать. Если б он от нее не отказался, мы бы сейчас были очень богатыми. Жилье в центре Львова теперь стоит сумасшедшие деньги. Тогда люди наивно полагали, что коммунизм не за горами, а при нем никаких жилищных проблем уже не будет. Отчим выбрал квартиру поскромнее, недалеко от лесопарка Кайзервальд (сейчас Шевченковский Гай).
Мама, после войны, поступила в Саратовский университет и вышла замуж. Первым ее мужем был студент-медик. Жили они с ним по графику, составленному его матерью – гинекологом. Это был кошмар. Однажды друзья показали ей как он продолжает встречаться со своей прежней любовью. Увидев это – она, ничего не сказав, уехала к родителям во Львов. Отчим, который очень ее любил, казалось, даже больше родной дочери, помог получить новый паспорт и перевестись в университет во Львове. Умер он в 1968 году и был с почестями похоронен, вместе с другими коммунистами, на престижном Яновском кладбище, на месте могил, погибших в первую мировую войну Сечевых Стрельцов, которых не тронули ни поляки, ни немцы. Куда были перенесены их останки, до сих пор неизвестно.
Во время учебы в университете у мамы был товарищ с факультета журналистики, который ездил в коммандировку во Францию и прислал ей фото подписанное "Елисейские поля". Не зная, что так называется знаменитый проспект Парижа, мама решила, что он ее разыгрывает и не ответила. Потом она не раз пожалела о своем невежестве.
Учась на заочном факультете, мама работала пионервожатой. По совету отчима в КПСС не вступала, у многих большевиков, тогда наступило разочарование в коммунистических идеалах. Работая в горкоме комсомола она так и не смогла понять, почему приходится думать одно, говорить другое, а делать третье. А вот двоюродный брат отца, родом тоже из Ивано-Франковска – это понял, стал секретарем комсомольской организации Львовского университета, вступил в партию и был назначен директором школы. После развала Союза – из компартии вышел и вступил в Народный рух Украины. Когда мама, впервые его увидела, в коридоре университета, где они вместе учились, чуть не умерла от страха – темный, смуглый с демоническим взглядом, она и представить себе не могла, что он станет ее родственником.
Однажды мама даже сидела за одним столиком с режиссером Сергеем Бондарчуком и его женой Ириной Скобцевой, которые были во Львове и обедали в университетской столовой.
После получения диплома мама имела возможность остаться в городе учительницей младших классов, но она мечтала рассказывать детям о произведениях Льва Толстого, Тургенева, Чехова, Достоевского, а не учить читать и писать. Для этого пришлось пойти на работу в сельскую школу. Похоже, деревенские корни продолжали играть с ней, как и с ее матерью злую шутку. Несмотря на то, что это было «бандеровское» село, мама пользовалась большим уважением у местных жителей и никогда не слышала упреков из-за национальности. Селяне, хотя, за спиной и называли ее, москалькой, при встрече всегда вежливо улыбались и кланялись: «Доброго дня, пани-професорка», мужчины снимали головной убор.
На работу мама ездила на автобусе. Иногда автобус не мог доехать до самой деревни, тогда приходилось несколько км идти пешком через лес. При этом не было ни единого случая ограблений и нападения на женщин. Зимой отец носил маму на руках, по пояс в снегу, чем вызывал у нее большое восхищение. Директором школы была местная и, наверно, от зависти, заставляла учителей приезжать из города, даже когда у них не было уроков и принимать участие в колхозных собраниях. Мама никак не могла понять, зачем ей обсуждать проблемы нехватки навоза и тому подобное.
На Пасху там было принято устраивать громкую стрельбу, во время которой, погиб ученик 8-го класса, неудачно выстрелив из самопала, похожего на тот, что делал герой Сергея Бодрова в фильме «Брат-2». На похоронах отец утешал себя – видимо, не напрасно, Бог забрал сына в такой большой праздник.
В 70-е годы в Аргентине умер брат бабушки по линии отца. Отец с братьями должны были получить в наследство по 4 тысячи долларов США. Но бабушка, будучи прямой наследницей, как ее не уговаривали, упорно отказывалась: «Я его не помню и мне от него ничего не надо». В скором времени она скончалась, благодаря чему, наследство мы все-таки получили. Ее брату Роману, соответственно, полагалось 12 тысяч долларов. Деньги выдавали в чеках Внешпосылторга, по курсу 70 копеек за доллар. Роман решил обменять их на рубли. На черном рынке за чек давали 4–5 рублей. Он нашел афериста который предложил ему 8. Младший брат отца Иван, подозревая подвох, с издевкой предложил: «Возьми мои по 6 и продавай по 8». О встрече с этим жуликом договорились на квартире двоюродного брата отца в Ивано-Франковске. Во время сделки, прохвост собиравшийся купить чеки, выскочил с ними в окно и убежал. У многих остались сомнения – действительно ли деньги украли или Роман все это подстроил, чтоб не навлечь в дом грабителей и не делиться с дочерьми. Даже приезжал старший брат отца Мирон из Москвы и проводил свое расследование, записывая все на купленный в «Березке» маленький японский магнитофон. Но после многочисленного прослушивания этих записей, в надежде найти хоть какую-то зацепку, так никто, ничего не смог выяснить.
После смерти матери отца, осталась двухкомнатная квартира, полученная еще при немцах. Чтоб ее не потерять, отцу надо было развестись с мамой и прописаться в Ивано-Франковске. Однако, злой рок продолжал его преследовать. После оформления развода, он должен был уволиться с работы, но бросать институт, в котором работал уже много лет, было жалко. Оформить квартиру на себя, ему так и не удалось. При этом он чуть не подрался из-за нее с младшим братом Иваном. По иронии судьбы, буквально через год, отец от нас ушел, женился на медсестре из Коломыи и устроился в Ивано-Франковский институт нефти и газа, но было уже поздно. С медсестрой он прожил около года. Получилось, что потеряв, по глупости, свою первую квартиру во Львове, он так и умер не имея собственного жилья.
Перед смертью отец тяжело болел, но так как с нами он тогда не жил, а старшего брата Мирона уже не было, он обратился за помощью к младшему брату Ивану, жена которого работала в Греции, но тот не дал ему денег на операцию. Через год Иван тоже умер. Интересно, что еще в молодости цыганка предсказала отцу, что он проживет 60 лет. По-этому отец постоянно старался успеть получить от жизни все. Гадалка мало ошиблась, умер он рано – в 62 года. Другая цыганка гадала моей маме, увидев ее на улице в Ивано-Франковске, схватила за руку со словами: «Я вижу твое будущее». Сначала она угадала, что мама не местная и все ее прошлое. Потом, очень точно, описала настоящее. Почти все, что она предсказала тоже сбылось. При этом взяла за гадание сущую мелочь, какие-то копейки.
До замужества, мама любила отдыхать на Кавказе и в Крыму. Очень бросилось в глаза ухудшение обслуживания, после передачи в 1954 году Крыма Украине. В составе РСФСР – снабжение было явно лучше, пляжи чище, питание качественнее.
Однажды в начале 60-х в автобус залетел майский жук, какой-то мужик стал громко кричать: «Дави хруща, дави хруща!». Все, конечно, поняли о каком хруще шла речь.
Глава 4.
В Советские времена все жили очень дружно, вместе болели за сборные СССР по хоккею и футболу, фигуристов Ирину Роднину и Александра Зайцева, знали наизусть песни Владимира Высоцкого, восторгались шведским ансамблем ABBA и экзотичным Boney-M. Никакого намека на национализм не было и в помине. Странно, что в 1991 году все так резко переменилось. Как-будто с ума все посходили. С началом перестройки и отменой запретов на религию, начали на Рождество колядовать и ходить с вертепами. Потом это надоело и сейчас уже редко услышишь от соседей «Радуйся земле» и тому подобное. Сработал феномен запретного плода.
В школе мы весело собирали макулатуру, сдавали металлолом, устраивали первенство между классами по футболу, с гордостью носили пионерские галстуки, мечтали вступить в комсомол. По всему городу летали на велосипедах. Летом отдыхали в Ялте или Сочи. Ездили с классом смотреть Брестскую крепость и белые ночи в Ленинград. Одинаково любили как, спевшую много патриотических песен, Софию Ротару и не спевшую ни одной – Аллу Пугачеву. Обожали мультфильмы «Ну, погоди!» и «Бременские музыканты». С упоением высекали на гитаре мелодию зловещего рифа «Дым над водой», культовой группы цвета пурпурного заката, словно предчувствуя, что по велению тяжелого рока, все пройдет, как с белых яблонь дым и будет нам он сладок и приятен. Только сейчас мне стал понятен смысл гениальной песни, что из-за одного придурка, выстрелившего из ракетницы, сгорел до тла великолепный концертный зал.
В нашем доме во Львове жил учитель истории. Он никогда не платил за коммунальные услуги, хотя они стоили всего около 10 рублей в месяц. Так, как дом был кооперативным, за него приходилось платить всем остальным жильцам. Сколько его не уговаривали рассчитаться с долгами – отвечал, что рано или поздно, все заплатит. Странно, ведь история была политической дисциплиной, в СССР учителя истории, как правило, были членами партии. Слово свое он сдержал после развала Союза, тогда началась гиперинфляция и его долг в несколько тысяч рублей, стал равен одной месячной зарплате. Потом у него погиб сын с женой и детьми. Перед этим он долго упрашивал родителей помочь ему купить старенькие жигули, на которых они и разбились.
Еще в нашем доме жил участник легендарной панк-роковой группы «Браты Гадюкины». На наших глазах он сделал электрогитару, на которой играет до сих пор. К сожалению, не все понимают глубокую иронию их песен. Так одна из них «Файне місто Тернопіль» со словами: «Я мав 17 років, я вчитися не хтів, я втік від мами з татом, я болт на все забив. В Тернополі торчав, катав у ширку дімедрол. Я ненавидів поп, я слухав тіко рок-н-рол» – считается неофициальным гимном города. Ее автор – покойный Сергей Кузьминский, говорил: «Если б знал, что так получится, написал бы, что-нибудь получше».
Мир был полон оптимизма, мы были счастливы, что родились в СССР, а не в полном контрастов, аморальном и загнивающем, диком западе. С любопытством слушали враждебный «Голос Америки» и с замиранием сердца гимн Советского Союза.
Анекдотический случай произошел с первым секретарем Львовского обкома компартии Виктором Федоровичем (совсем как Янукович) Добриком. На заре своей деятельности, он решил проверить работу продуктовых магазинов, зайдя в один из них, попросил взвесить немного колбасы, в магазине не оказалось оберточной бумаги и продавщица дала колбасу ему прямо в руки. На вопрос: «Куда же я ее положу?», остроумно, парировала: «Да хоть себе в шляпу».
Недавно узнал, что, как ни парадоксально, в Западной Украине был самый высокий в СССР процент коммунистов и комсомольцев.
Во многих селах Западной Украины памятники Ленину стояли до 2000-х годов и дольше, они никому не мешали. Часть из них потом переделали под Тараса Шевченко. В селе Куликов, недалеко от Львова, по трассе до пропускного пункта в Рава-Русской, селяне шутили, что их Ленин оказался самым живучим. Кто-то с досадой замечал, что если б Союз продержался еще год, он успел бы получить новую квартиру.
Когда в 1991 году проводился референдум за независимость Украины, нам говорили, что придется потерпеть лет 10, а там – заживем как в Европе. 10 лет – это же так долго, думали мы. Но ведь у нас мощная промышленность (УССР была шестой в Европе и двадцатой в мире по ВВП), великолепное сельское хозяйство, миллионы гектар пшеницы и сахарной свеклы, за них мы купим все, что нам нужно. Теперь об этом можно только мечтать, а прошло уже почти 30 лет.
Недавно мы с семьей отдыхали в Закарпатье, мать хозяйки, у которой останавливась, с грустью отмечала, раньше на селах было веселее – у всех были лошади, коровы, свиньи, овцы. Теперь почти ничего не осталось, кроме ностальгии по СССР. Кстати, еще в советские времена, когда мои родители ездили в Ужгород, отец предупреждал маму – не вздумай разговаривать по-украински, там этого не любят, говори только на родном русском языке.
Так и хочется, обратив время вспять, сказать словами поэта: «Друзья, прекрасен наш Союз!». Но изобретенная Шуриком в бессмертной комедии Леонида Гайдая машина времени, сгорела и как сказал стоматолог Шпак: «Все, что нажито непосильным трудом – погибло». Многие приходят к выводу, что мы стали заложниками какого-то дьявольского договора, аналогично Пакту Молотова-Риббентропа, согласно которому, украинцы недостойны, доставшейся им в наследство сказочно богатой территории. На Днестре, рыбаки жалуются: «Селяне выбрасывают мусор прямо в реку, объясняя это тем, что во время паводка его все равно смоет водой». Поэтому делается все для того, чтоб как можно больше народу отсюда уехало. Интересует только земля, которую в шутку называют «Кемска волость».
Часть вторая
Глава 1.
Теперь обратимся к истории. Как известно, после разгрома в 1920 году Красной Армии под Варшавой, был заключен Рижский мир, согласно которому Западные Украина и Беларусь отошли к Польше. Польские власти начали проводить активную политику полонизации переходящую в шовинизм. В ответ на это в 1929 году, была создана организация украинских националистов (ОУН), которую возглавил Евгений Коновалец, бывший командир отряда Сечевых Стрельцов – Украинского добровольческого легиона в составе Австро-Венгерской армии во время первой мировой войны. ОУН развернула антипольскую акцию саботажа. По селам Галиции прокатилась волна нападений на государственные учреждения и поджогов имущества польских помещиков. Для этого была создана Краевая экзекутива ОУН под руководством Степана Бандеры. Он организовал ряд убийств польских государственных деятелей, вызвавший большой политический резонанс. Коновалец распорядился немедленно прекратить террор, но Бандера был уже арестован.
Справедливости ради, стоит отметить, что уровень жизни в Западной Украине тогда был довольно высоким, о чем красноречиво свидетельствует анекдот: внук спрашивает у деда: «Діду, що таке соціалізм?», – тот отвечает : «Це колы заходиш до шопы (магазин) – бляха є, цвяхів (гвоздей) нема, або – цвяхи є, бляхи нема». «Що ж таке комунізм?», – интересуется внук. «А це коли і бляха є, і цвяхи є – як за Польщі».
В доверие Коновальца втерся, прекрасно владевший галицким диалектом, сотрудник НКВД Павел Судоплатов, которого тот даже рассматривал одним из своих преемников. Но у Судоплатова были другие планы. Зная слабость Коновальца к сладкому – подарил ему коробку конфет со взрывчаткой. Гибель Коновальца, 23 мая 1938 года на улице в Роттердаме, подробно описал один из очевидцев – руки и ноги разлетелись в разные стороны, туловище отбросило на несколько метров. Потом Судоплатов возглавил диверсионный отдел НКВД и дослужился до генерал-лейтенанта МВД СССР. Но в 1953 году его самого арестовали в собственном кабинете на Лубянке и в 1958 году он был приговорен к 15 годам заключения «за активное пособничество изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производстве опытов над людьми, похищениях и многочисленных убийствах». Другим известным убийством, была разработанная под его руководством, операция по ликвидации Льва Троцкого. Отбывал наказание во Владимирской тюрьме, где симулировал психическое заболевание, перенес ряд инфарктов и ослеп на один глаз. Освобожден по окончании срока в 1968 году, после чего занялся литературной деятельностью. Полностью реабилитирован постановлением Главной военной прокуратуры Российской Федерации от 10 января 1992 года.
17 сентября 1939 года во Львов вошла Красная Армия, ее встречали хлебом-солью и цветами. Стали открываться украинские школы, люди поверили Советской власти, но потом, к сожалению, начались репрессии. Поэтому, в 1941-м немцев тоже встречали хлебом с солью, как освободителей. Однако после зверств СС и гестапо, советские войска, в 1944 году, снова встречали цветами. Многие жители Западной Украины пошли служить в Красную Армию и дошли до Берлина.
В августе 1939 года, главой ОУН был избран ближайший соратник Коновальца – Андрей Мельник, полковник армии УНР (Украинской Народной Республики просуществовавшей с ноября 1917 по апрель 1918 года). Степан Бандера тогда еще находился в Брестской тюрьме, из которой был освобожден только в сентябре, с приходом Красной Армии, после нападения Германии на Польшу. Месяц он пребывал в НКВД, после чего вместе с соратниками прибыл в Краков. Находившийся там Андрей Мельник, организовал им отдых на курорте в Словакии (Бандера страдал ревматизмом). Однако, в начале 1940 года, в руководстве ОУН произошел раскол на две фракции – сторонников Мельника ОУН(м) и Революционный провод ОУН(б) Степана Бандеры. Окончательное размежевание между ними произошло в апреле 1941 года, когда сторонники Бандеры провели в Кракове свой второй Большой Сбор украинских националистов, на котором результаты римского Сбора 1939 года были аннулированными, а Мельник и его соратники – признаны врагами Украины, диверсантами и вредителями. Новым проводником ОУН единогласно избрали Степана Бандеру. 5 июля 1941 года Бандера был арестован гестапо. В заключении он находился в лагере Заксенхаузен, в одном блоке № 9 с Андреем Мельником, который попал туда только в марте 1944-го (после отказа сотрудничать с немцами). Среди узников блока были коммунистические лидеры и представители аристократических семей Европы, немецкие епископы, советские генералы, французские министры, украинские, польские и румынские националисты, английские пилоты самолетов и офицеры разведки, сыновья Сталина, Нансена и маршала Италии Бадольйо. В сентябре 1944 года, Степан Бандера снова благополучно вышел на свободу, в отличие от его младших братьев Олексы и Василия, которые погибли от побоев, еще в 1942-ом, в Освенциме (где было много поляков).
В августе 1941 года была создана Украинская повстанческая армия (УПА) под командованием атамана Тараса Боровца (псевдоним Тарас Бульба). В июле 1943-го, во время встречи последнего с бандеровцами, весь его штаб был расстрелян, самому чудом удалось убежать, выскочив в окно. Его жена (миниатюрная блондинка), взятая заложницей, после почти трехмесячных пыток, была казнена. И в августе 1943 года УПА возглавил представитель ОУН(б), бывший гауптман СС – Роман Шухевич. Следует отметить, что Бульба-Боровец сотрудничал с немецким СД, но потом отказался, наверно, поэтому его и убрали. В декабре 1943 года он был арестован и помещен во все тот же 9-й блок Заксенхаузена.
После гибели Романа Шухевича в 1950 году, главнокомандующим стал его заместитель – Василий Кук, руководивший УПА до 1954 года. Сдал его бывший ОУНовец Мыкола Чумак, которому тот всецело доверял. Чтобы склонить Чумака к сотрудничеству, ему, долгое время прятавшемуся в лесу, организовали «экскурсию» по советской Украине. Мыкола был поражен цветущей, а не угнетенной, как он считал, родиной и заманил Кука, вместе с его женой, в подземный схрон, так называемую «крыївку», специально вырытую для этого сотрудниками КГБ. Операция была засекречена и тысячи работников внутренних дел, еще долго продолжали разыскивать Кука, не зная, что тот уже арестован.
Находясь в заключении, Василий Кук обратился с открытым письмом к представителям ОУН за границей, в котором признал законной Советскую власть в Украине. В 1960 году он, вместе с женой, был освобожден по амнистии, после чего окончил исторический факультет и занялся научной работой в Центральном государственном архиве и Институте истории Академии наук УССР, издал ряд работ, посвященных УПА.
Некоторые повстанцы, несмотря на объявленную еще Берией амнистию, больше 40 лет, скрывались в лесах и подвалах. Последним из них считается Илья Оберишин, вышедший из подполья, только в 1991 году.
Ничего этого современная молодежь Западной Украины не знает. На вопрос: «Кем были генерал Чупрынка и Роман Шухевич?», практичечки все из опрошенных львовских студентов отвечали: «Они оба боролись за Украину». Одна девушка даже утверждала, что Шухевич – это тот, кто написал историю Украины, перепутав с Михаилом Грушевским – автором «Истории Украины-Руси», по которой учатся в школах и ВУЗах. На самом деле, Тарас Чупрынка – псевдоним второго главнокомандующего Украинской повстанческой армии Романа Шухевича. Кроме него, других героев УПА, назвать никто не может, как и в чем, конкретно, заключалась их борьба за независимость.
Не знают, что с ноября 1939 года Степана Бандеры на территории Украины уже не было, в боевых действиях он никогда не участвовал и не имел украинского гражданства. На этом основании в 2010 году, решением Донецкого окружного административного суда, Бандера был лишен звания Героя Украины, присвоенного президентом Виктором Ющенко. Апелляцию никто не подавал. Ни один из опрошенных депутатов Верховной рады не смог назвать даты рождения и смерти Бандеры (1.01.1909г.-15.10.1959г.). Часто его называют Бендерой, созвучно с Приднестровским городом Бендеры и великим комбинатором Остапом Бендером. Одна из моих коллег даже билась об заклад, что фамилия пишется через «е», пока не прочла в Википедии. В переводе «бандера» означает знамя или флаг. Для лучшего запоминания можно использовать его однофамильца, голливудскую звезду – Антонио Бандераса.
На кого же работал Степан Бандера, который вначале скомпрометировал национально-освободительное движение террористическими актами (странно, что польские власти заменили ему смертную казнь на пожизненное заключение). Освобожден силами НКВД и, скорее всего, не без помощи гестапо, переправлен в Краков, где произвел раскол в рядах ОУН, а позже и обезглавил УПА, назначив главнокомандующим бывшего офицера СС. А ведь в ОУН уже был один сотрудник НКВД – Павел Судоплатов и, как оказалось, не один. Убивший сначала одного из лидеров ОУН Льва Ребета, а потом и Степана Бандеру – Богдан Сташинский, вырос в семье украинских националистов и завербован МГБ. Сташинский был родом из села Борщовычи недалеко от Львова. Однажды, не заплатив за проезд в пригородном поезде, был задержан сотрудниками госбезопасности и дал согласие на работу информатором.
Интересно, что Степан Бандера, в отличие от Андрея Мельника, долгое время отказывался от сотрудничества с немцами. При этом отряды УПА, в которых было много мельниковцев, договаривались о ненападении с советскими партизанами.
Следует отметить представителя тогдашнего духовенства – Митрополита Андрея Шептицкого, который сам предложил сотрудничество Гитлеру, помогал в создании дивизии СС «Галичина», и в то же время, спас несколько семей раввинов и более сотни еврейских детей, укрывая их в своей резиденции, церквях и монастырях епархии.
Незнание истории ловко используют современные политиканы, в корыстных целях, вдалбливая в головы молодых людей фальшивые идеалы. Чему сейчас учат на уроках истории? Если вы попытаетесь рассказать достоверные факты, взятые из официальных сайтов ОУН-УПА – это будет расценено как Путинская пропаганда и рука Кремля. Неудивительно, что сейчас в учебных заведениях сокращаются часы отведенные для изучения истории.
В 1956 году из ОУН(б) выделилась третья ОУН, возглавленная Зиновием Матлой и Львом Ребетом – «Заграничная ОУН» или ОУН(з). Несмотря на все эти перипетии, Верховная рада Украины признала всех участников ОУН и УПА борцами за независимость Украины. Одним из авторов законопроекта был депутат Верховной рады, сын Романа Шухевича – Юрий.
С последним приключилась забавная история. После смерти его отца, он неоднократно находился в лагерях, где ослеп. Дома у него была спутниковая антенна, которая мешала соседу – русскому пьянице и тот постоянно ее портил. Однажды, ребята из УНА-УНСО или «Свободы» побили соседа, сломав ему руку. Кстати, ветераны УПА обе эти организации не признают, считая, что первая создана КГБ СССР, для учета националистически настроенных граждан, а вторая – фигурировала в «амбарной книге» Партии регионов Януковича и судя по всему, получала дотации от «Газпрома», выступая против добычи сланцевого газа. Сосед подал в суд. На суде Юрий Шухевич жаловался, что ему специально подселили этого москаля, на что судья ответил: «Я все понимаю, но зачем было руку ломать, теперь договаривайтесь, чтоб отказался от своего заявления». И Шухевичу пришлось возместить ущерб нанесенный здоровью соседа.
Нельзя не вспомнить о лидере Всеукраинского объединения «Свобода» (как-будто нарочно в кавычках) – Олеге Тягнибоке. Он закончил Львовский мединститут и прошел интернатуру по урологии. Но медициной никогда не занимался. Был всецело погружен в общественную деятельность. На экзаменах молчал, тихо разводя глазами, от чего и получил свое прозвище «Рыба». Зато потом, как его прорвало – отмечают, сейчас, преподаватели.
Глава 2.
Второй, кровавый, украинский майдан 2013-2014 годов, названный «Революцией достоинства», берет свое начало от первого – «Оранжевой революции» 2004-2005 года. Тогда, после феерической победы, всех ожидало горькое разочарование. Новый президент Виктор Ющенко, не только не оправдал надежд, не выполнив большинства своих обещаний, но и в заключение, на очередных выборах, фактически, сдал президентский пост своему оппоненту, ненавистному тезке, бывшему зэку и почти двухметровому «бандиту» – Януковичу. Глубокая грусть и тоска поселилась в душах майдановцев, как в песне группы Чайф – «Какая боль, Аргентина-Ямайка 5:0». Лучше не жить, чем жить с таким грузом на сердце. Зачем мы тогда несколько месяцев, зимой мерзли в палатках и прыгали от холода на площади?
Львовская гинеколог, организовавшая медпункт на первом «майдане», обиделась, что после этого ее не назначили начальником областного управления здравоохранением. Потом ее поймали на взятке.
После избрания президентом Януковича, на глазах, все начало улучшаться. И это несмотря на мировой экономический кризис. Доллар застыл на отметке 8 гривен, зарплаты регулярно индексировались. Была выплачена долгожданная первая тысяча гривен компенсации потерянных советских вкладов, обещанная еще экс-премьером Юлией Тимошенко. И в завершение, успешно подготовленный и проведенный чемпионат Европы по футболу «Евро-2012». Не за горами следующие президентские выборы. Нет, с этим мириться никак нельзя, надо что-то делать. Гори оно все огнем автомобильных покрышек. Это теперь, задним умом, можно вспомнить бородатый анекдот - черная-пречерная ночь, черная-пречерная степь, два черных-пречерных силуэта, один говорит другому: «И зачем мы эти шины палили?». Черный юмор оказался пророческим.
Расследование преступлений на последнем майдане, унесшем жизни так называемой «небесной сотни» ни в чем не повинных людей – зашло в тупик. Деревья, на которых оставались следы от пуль, были спилены и выкопаны, брусчатка – заменена на новую.
Война на Востоке Украины продолжается уже дольше Великой Отечественной и унесла человеческих жизней, с обеих сторон, больше чем в Ограниченном контингенте советских войск в Афганистане, а люди все гибнут.
Ветеран АТО – контуженный, без ноги, десантник, разведчик, позывной Джохар, по кличке его кавказской овчарки, рассказывал: «Когда находишься под обстрелом Градов – стоит такой грохот, что забываешь обо всем, происходит непроизвольная дефекация и мочеиспускание. Однажды, под Авдеевкой, вернувшись с задания, разведчики в блиндаже пили спирт. Командир – младший лейтенант не пил, следил за входом. Неожиданно, его лицо исказил ужас. Все упали на пол, решив, что он увидел сепаратистов. Оказалось – это пес принес оторванную человеческую ногу. Собаку пристрелили. На могиле поставили вешку – воткнутую палку».
Символично название НАТОвского камуфляжа ВСУ – «Aggressor», большинство солдат – русскоязычные и при входе в госучреждения, висит лозунг: «Не знать языка страны проживания, может только дурак, гость или оккупант», приписанный Карлу Марксу, не смотря на Закон о декоммунизации. Как сказал классик: «Всё смешалось в доме Облонских». Некоторые ветераны АТО даже поехали на заработки в Россию.
У всех на слуху аудиозаписи опального экс-депутата Верховной рады Александра Онищенко, раскрывающие чудовищную коррупцию высших эшелонов власти. Парламент превратился в коммерческое предприятие, где всё – голоса, переходы из фракций и другое, продается за миллионы долларов. Минобороны Украины, сначала продает устаревшие БМП-1 по цене металлолома, а потом покупает их же, но уже почти по 200 тыс. долларов за штуку. Шестой раз за четыре года горят и взрываются разворованные склады с боеприпасами и судя по всему не последний.
Экс- вице-спикер и вице-премьер по гуманитарным вопросам Николай Томенко удивляется, как можно было, во время открытия Крымского моста, по нескольким каналам телевидения, на протяжении целого часа, транслировать открытие президентом Украины сельского фельдшерско-акушерского пункта – событие уровня товарища Саахова из «Кавказской пленницы». Второй экс-вице-премьер, один из авторов Конституции Украины, со сказочной фамилией – Роман Бессмертный, досадует, что устал подносить патроны тем, кто не умеет стрелять. С его слов, нынешний президент Порошенко, на досуге, постит в «Фейсбуке» под левыми никами. Как известно, в отличие от него, Владимир Путин, почти не пользуется компьютером.
Сейчас ситуация доведена до абсурда. Зарплаты настолько маленькие, а комунальные услуги так выросли, что людям приходится неофициально работать на двух, трех работах и одновременно стоять на бирже для получения субсидий.
После избрания Зеленского и начала коронавирусной пандемии, ситуация еще больше усугубилась.
Как ни прискорбно, Украина – это труп, который разлагается и его уже не воскресить, страна уверенно идет к дефолту. Положение как перед сдачей врагу...
+380974409254