Воспевая Эроса философ Федр воспевал его за те блага, которыми он одарил мир, размышляя о том, что Эрос самый старший, почтенный и влиятельный из богов.
Совершивший постыдное более всего стыдится за содеянное перед любимым человеком.
Если бы собрались в одном месте любящие люди, то они воздерживались бы от всего постыдного и уважали друг друга. Если бы таких людей собралось много, то сражаясь, даже при всей свой малочисленности они одерживали бы победу, так как не позволили бы себе слабость перед любимыми и готовы были бы умереть друг за друга.
Достоинства любви почитают даже Боги, так, они отпустили душу дочери Пелея Алкеста, умершую за мужа, так же Орфею не позволили достигнуть цели, так как открылось им, что певец был изнежен и не решился ради любви умереть, подобно Алкесте, но ухитрился проникнуть в преисподнюю живым. За эту слабость боги назначили ему в наказание смерть от женщин. Боги восхищаются любящим, так как он боговдохновлен любовью.
Философ Павзаний возразил, то Эрос не один, без Эроса нет Афродиты. А так как их два, то есть и другие. Старшая, не имеющая матери, дочь Урана (неба), другая младшая дочь Зевса и Дионы, носящей имя – всенародной. Поэтому и Эроса, ее помощника, следует называть всенародным. Правильно хвалить всех богов, указывая, что кому свойственно. Любое дело само по себе не постыдно и не прекрасно, но от того как оно совершается и с какой целью, оно окажется или прекрасным или постыдным. Так же и в любви, не всякий Эрос прекрасен, а только тот, который внушает любить наилучшим образом.
Эроса любят и дурные люди, которые любят и женщин и мальчиков. Кроме того, смотрят эти люди на тело, а не на души, желая совершить дело, не заботясь о том, что оно принесет предмету любви, благо или вред. Иногда они совершают доброе, а иногда противоположное добру. Их любовь от той богини, которая моложе, к тому, что не обладает умом, она принимает участие в потребности продолжения рода. Небесная же богиня, непричастна к сладострастию. Воодушевленные этим Эросом любят то, в чем больше ума. […] Добрые люди сами по себе охотно исполняют этот закон, но должно принуждать к нему и тех всенародных любителей свободных женщин, ведь они бесчестят любовь. […], всякое дело совершаемое не благопристойно вызывает порицание. […] Господствует мысль, что лучше любить открыто, чем тайно, благородных и добрых, пусть даже не столь красивых, так как любящий поддерживается удивительным ободрением, да и закон дал любящему право стараться ловить и хвалиться совершением чудных дел своих. […] любители в упрашиваниях и умаливаниях, дают клятвы, лежат у дверей и решаются на такую рабскую службу, какой не несет ни один раб; но ему воспрепятствовали бы в этом и друзья и враги, - последние стали бы порицать его, вразумлять и стыдить. Любящий же совершая подобное, услышит одобрение, а закон позволит ему совершать подобное без укора, так, как будто он совершает нечто прекрасное[…] Совершать постыдное,, это оказывать ласки человеку дурному и дурным способом, прекрасное же, благоприятствовать доброму человеку добрым способом.
Дурной человек есть любитель всенародный, любящий больше тел чем душу. Он непостоянен, не любит постоянного. Как только тело отцветает он уходит от любимца, нарушив клятвы, слова и обещания. А любящий нрава доброго останется на всю жизнь, так как он слит с постоянным.
По этому закон велит нам испытывать одних оказывая ласки, а других уберегать. За одними следовать, а от других удаляться. Он же установил меры и пробы, что бы узнать, кто есть любящий, а кто любитель.
По этой причине, постыдной является быстрота, так как подлинное испытывается временем. Постыдным признано сочетаться ради денег и покровительства, […] ведь эти обретения непостоянны и непрочны, кроме того, из них не происходит благородная дружба. […] Не предосудительным остается только добродетельное произвольное рабство, когда кто то желает служить другому, с надеждой совершить для него наилучшее в виде мудрости или иной добродетели. […]
Выдержки из диалога Платона "Пир".