Мама плакала.
За одиннадцать лет своей жизни я ни разу не слышала и не видела, как мама плачет. Она вскрикивала, когда обжигалась о раскалённый противень, вынимая пирожки из духовки. Хныкала, больно ударившись локтем. Восклицала, возмущённо, если я приносила из школы тройку.
Но сейчас, явно, мама плакала.
Сегодня, как и всегда, я услышала мамино приближение к входной двери по уверенному цокоту её каблучков. Распахивая дверь ей навстречу, мы с сестренкой радовались маленькой надежде на вкусный сюрприз - шоколадку от благодарного клиента, а может быть, может быть желтую связку ароматных бананчиков! Но с мамой пришли только стойкий запах стоматологии и пакет с живой, трепещущей в воде, рыбой. Забрав у мамы сумку и пакет, унесли их на кухню и прыснули в свою комнату - отсидеться, пока она не смоет с себя пугающий запах гвоздичного масла и не переоденется в домашнюю одежду.
Я выбежала из детской на мамин плач.
Мама стояла на кухне у мойки над разделочной доской и плакала. В раковине били хвостами пять рыбин, размером с полторы взрослые ладони. Мама взяла одну рыбу, положила её на доску, прицелилась и ударила ножом по рыбьей спинке. Рыба ударила хвостом. Мама вскрикнула, бросила и рыбу и нож, и зарыдала.
Я смотрела на такую всегда сильную и веселую свою маму, на её подрагивающие плечи и опущенную голову.
Мама плакала. Рыбе было, наверное, больно и страшно.
Я подошла к маме, отодвинула её от раковины, взяла нож и вставила его в сделанный надрез. Надавила. Рыба забилась и крутанулась в моей левой руке набок. Рыбины в раковине запрыгали ещё сильнее. Я навалилась на нож всем телом - хрустнул хребет, прорезана была кожица и голова отделилась.
У меня не было мыслей. У меня не было чувств. Здесь происходила неотвратимая история и надо было сделать так, чтоб никто не плакал и никому не было больно.
Я отделила ещё четыре рыбьи головы.
Сложила части в миску, нож и разделочную доску положила в мойку. Тщательно вымыла руки с мылом. Повернулась. Мама стояла за моей спиной, её большие глаза были огромны и в них стоял синий... ужас?
Она не плакала - это было хорошо.
Наверное, она больше не думала о рыбе.
Я обогнула её, неподвижную, в маленьком пространстве кухни и ушла в нашу с сестрой комнату.
К ужину я не вышла.