Строго говоря, в целях самообороны применять огнестрельное оружие разрешено. Однако вот вопрос: если я соберусь защищаться им от разъярённого хозяина квартиры, в которую проберусь не слишком законным способом – будет ли это считаться самозащитой? Скорее нет. Но иллюзий по поводу своих достижений в рукопашной схватке я не питал, так что…
Купленным пару лет назад МР-353* мне еще не довелось толком попользоваться. Оружием я никогда не интересовался (максимум пострелял по банкам на даче у приятеля), однако разбирать и собирать собственный пистолет худо-бедно научился.
Занятый чисткой, я снова и снова мысленно прокручивал план, возникший в голове ещё вчера по дороге из бара.
Какой-то психопат… поправка: психопат, живущий практически под боком… Да, "в одном городе" для меня сейчас было равносильно "под боком". Не то соседство, на которое я мог бы с лёгкостью махнуть рукой. В любой момент его переклинит – и что? Найти меня для того, кто задастся целью, не составит ни грамма труда. Я ведь не думал, что меня когда-нибудь захочет выследить маньяк!
Каковы мои варианты? Жаловаться? Куда? Следов увечий нет, аудио с угрозами не записано, ничего не пропало, обвинять по факту не в чем.
Звать на помощь? Кого? Когда всё произойдёт, бить тревогу станет поздно.
Бежать? Куда?
Неверный вопрос. Как убежать, чтобы не нашли? В "залегании на дно" я не мастак.
Какой-то психопат, знакомый с Олегом… Олег при желании способен достать из-под земли хоть главу сицилийский мафии. И я, выходит, полжизни дружил со знакомым маньяка. А сам он в курсе, с кем знается? Наверняка. Судя по тому, что именно он столкнул нас вчера в баре. Можно сказать, за ручку привёл. Не маньяк ли он сам? Не подельник ли?
Если некуда бежать и некого просить о помощи, остаётся только защищаться. Кусаться, брыкаться, стрелять из пистолета…
Я посмотрел на собранный магазин. Три встречи. Три – лицом к лицу. Почему я до сих пор жив?
И сквозь весь этот поток рвущих мозг на части мыслей едва слышно пробивался препротивнейший голосок азарта. Совершенно неуместного в данной ситуации, но никак не желающего понимать серьёзность происходящего.
Кто бы на моём месте не проглотил наживку из жутковатой истории, попахивающей мистикой? Разве что некто приученный обществом к одной простой "истине": чудес не бывает.
Несмотря на это, чудеса имели странную привычку плевать, что их якобы нет, и регулярно случаться. Хотя не знаю, насколько слово "чудо" здесь уместно.
"Теперь мне придётся вас убить".
Первым проблемным пунктом моего плана были двери. Раньше я как-то не задумался над тем, что могу столкнуться с незнакомым механизмом. Взломанных замков на моём счету в лучшем случае штуки четыре, и если вдруг что пойдёт не так, мне останется либо уйти, либо выломать дверь. А выламывание двери – это большое количество громких звуков. Переполох среди соседей будет очень некстати.
Второй пункт – хозяин квартиры. Я не знал ни его расписания, ни планов. Только его склонность к ночным прогулкам. Следовательно, придётся прийти сильно загодя, запастись терпением и ждать. А если ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра мой "знакомый" не изъявит желания сходить проветриться?
Аудиокнигу что ли с собой взять…
Прочие возможные проблемы на фоне первых двух казались незначительными и были оставлены на милость случая.
Итак. К преступлению века готов.
На следующий вечер, наскоро перекусив, я собрался и отправился… м-м-м… "на дело"?
Чувствовал я себя и правда как будущий домушник на боевом крещении. Сердце то и дело вздрагивало, в животе носился неприятный холодок, но голова оставалась на удивление пустой. Ни одна подленькая мысль не шептала о возможных последствиях того, что я собирался сделать.
Фонари перед домом, где жила моя проблема, по-прежнему не работали. Прохладный сумрак позднего вечера казался вязким, тягучим и ещё больше усиливал озноб. Я прошёл вглубь двора и устроился на лавочке поблизости от турника, на котором расположилась небольшая разношёрстная компания. Компания была занята оживлённым разговором и внимания на меня почти не обратили.
Кое-как уняв нервную дрожь, я проверил заткнутый за пояс МР. Практически не добавлявший уверенности, откровенно говоря, и с непривычки здорово стеснявший движения.
Да, кобуры дома не нашлось. Да, был обязан купить вместе с оружием. Да, штраф мне.
На исходе четвёртого часа ожидания, когда я устал даже нервничать, терпение моё было вознаграждено: из подъезда вышла до боли знакомая фигура. Я замер, напряжённо вглядываясь в густой полумрак крыльца. Непонятного тёмного цвета ветровка и примерно того же оттенка джинсы на "знакомой фигуре" практически сливались с такой же тёмной бетонной стеной. Если бы не бледная кожа – я бы его не заметил. Отличные навыки маскировки.
Спустившись по ступенькам, черноглазый остановился, глубоко вздохнул и обвёл двор быстрым взглядом. Сердце моё болезненно ёкнуло: а если заметит?
…а если заметит – хана всему предприятию. Да и мне, скорее всего, тоже.
На секунду мне показалось, что бледный улыбнулся – странной задумчивой улыбкой. Наваждение рассеялось почти сразу: расстояние слишком велико, а ночь слишком темна, чтобы я смог различить такую мелочь. Мерещится со страху. Мандраж – тот ещё поставщик глюков.
В следующую секунду мой "знакомый" спустился по ступенькам и направился вдоль здания. Я подождал, пока он скроется за поворотом, и, не теряя времени, зашагал к подъезду.
Было, наверное, уже около двух ночи – время, когда основная часть жильцов сладко спит, а полуночники сидят, уткнувшись в экраны компьютеров или телевизоров. Вряд ли они отреагируют на шум, даже если мне придётся его поднять. Скорее уж затаятся. Такая она, особенность современного менталитета. "Моя хата с краю". Лучше притвориться, что ты не ты и ничего не слышал – целее будешь. Верно?
Подъездная дверь на магните. Старая, судя по состоянию. Такие не выдерживают грубого обращения: стоит резко дёрнуть – и входи, кому не лень. Так я, собственно, и поступил. Получилось не сразу, но…
Первый сюрприз я был обязан предвидеть. Серьёзный с виду замок на стальном полотне, обшитом декоративным пластиком под дерево. Хороший пугач. Если не знать, как вскрывать простой незамысловатый ригель.
В студенчестве мы с ещё парой раздол6аев частенько возвращались после комендантского часа и вскрывали двери общежития с подобным механизмом. Научила одна добрая душа со старшего курса. Несложная наука при должной сноровке. Полчаса – и готово дело.
А вот второй сюрприз оказался менее приятным. Внутренняя деревянная дверь. С двумя замками. Комбо. Я подёргал ручку – ага, размечтался…
Вздохнув, я принялся колупать верхний замок. Как оказалось, обычная китайская цилиндровая дешёвка. А вот со вторым я знатно помучился прежде, чем окончательно понял, что вскрыть его мне не удастся. Весь цилиндр заклинило намертво, ни один из штифтов не желал поддаться.
Вариантов у меня не осталось. Я убрал инструменты, распахнул наружную дверь пошире, отступил и – с размаху врезался плечом в деревянное полотно. Старая древесина глухо хрустнула и ощерилась щепками рядом с косяком. Вторым ударом я выбил замок, что называется, с мясом. Алекс ломать!
Ещё бы не так громко. Я прислушался, разминая пострадавшее плечо. Десять секунд… тридцать… минута… всё тихо.
Удивительно. Вот так вас, люди, и взламывают: никому не интересно, что там за таран разбушевался.
Ушибленное плечо сильно саднило. Но меня больше колола мысль, что я грубо нарушил закон. Больше того – собираюсь продолжать его нарушать ещё более грубо. Да, никто не вышел, сирен не слышно, но вдруг на площадке установлены камеры? Или в глазок смотрели? Я как-то не подумал о такой мелочи, как маска. Этическая сторона вопроса меня не волновала – не я начал этот трындец с угрозами жизни, – но вот попасться за то, что пытаюсь найти, чем защититься…
Ладно. Всё равно отступать поздно, будем решать проблемы по очереди.
В маленькую прихожую выходило три двери. Левая вела в спальню, за правой оказалась ванная, а прямо напротив располагалась большая двойная стеклянная дверь в зал. Вот туда я и направился, прикрыв внешнюю дверь в подъезд поплотнее.
Включать верхний свет в зале, если ты пришёл с недобрыми намерениями, как минимум неразумно – его хорошо видно из окон. Я достал карманный фонарик, когда заметил ночник на тумбочке слева от входа. Света он давал немного, но вполне достаточно, чтобы осмотреться.
Вытянутый зал, квадратов двенадцать-пятнадцать, наверное. С глазомером у меня всё сложно, да. Приятная минималистичная обстановка. Золотая середина между достатком и бережливостью – хозяин любит хорошие вещи, но не стремится к показухе. Прямо напротив двери поблескивало окно, неплотно занавешенное тёмными иссиня-серыми плотными шторами. На полу – недешёвый махровый ковёр с сине-зелёным орнаментом, неброским и довольно необычным. Слева – угловой диван и единственное кресло ближе к двери, оба с одинаковой неяркой синей обивкой.
Кто-то явно любит синие тона.
Над диваном висела стеклянная полка, уставленная какой-то декоративной мелочью – пылесборник, как их обычно называют. Вдоль правой стены растянулась угловая "стенка" из трёх модулей. Ближайший к двери прикидывался платяным шкафом со странными модификациями боковых отделов. Ближе к окну – углом – стеллаж, на одной из полок которого расположилась небольшая широкоформатная "плазма". Прямо под телевизором притулился dvd-плеер, выше в ряд выстроились коробки с дисками. Я вытащил один ради интереса – "V значит Вендетта". Рядом – диснеевский "Король Лев". Разносторонние интересы, ничего не скажешь. Я вернул диски на место.
Последний модуль стенки – между угловым и платяным – представлял собой длинный шкаф со стеклянными дверцами. Книги, папки, фигурки и сувениры – всё то, чем мы грешим ещё с начала девяностых и никак не желаем нести на мусорку. Боимся выкинуть заодно и собственную память.
Я ещё раз огляделся и, немного подумав, шагнул к полке над диваном. Что тут у нас есть? Ключи, фотографии, документы…
– Потрясающая картина.
Я чуть не выронил водительское, которое как раз рассматривал, и быстро обернулся. На пороге комнаты, прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив на груди руки, стоял хозяин квартиры. Он же – мой давешний знакомый.
Всегда казалось, что в момент, когда тебя ловят с поличным, мысли должны начинать метаться в полном беспорядке. Однако голова моя оказалась совершенно пуста. Что, впрочем, не помешало сердцу попытаться дезертировать в пятки.
Не удержавшись, я ругнулся. Ничего, кроме матов, в голову не шло. Хозяин повёл бровью в ответ:
– Это точно.
И, оттолкнувшись плечом от косяка, двинулся в мою сторону.
Я выхватил из-за пояса пистолет и направил на него. Сие нехитрое действие заняло у меня не больше времени, чем между вдохом и выдохом. Адреналин.
Черноглазый остановился. На его бледном лице появилось насмешливое удивление:
– Ты собрался застрелить меня?
Я отщёлкнул рычажок предохранителя:
– Это как получится.
– Охренеть – и в моём же собственном доме.
– Действительно, некрасиво получится.
– Какой серьёзный мальчишка.
Меня мелко потряхивало. Хотя я изо всех сил старался держать прицел ровнее и сохранять спокойный тон.
– Я пытался поговорить по-хорошему.
Мой собеседник вздохнул:
– Я тоже.
На следующий шаг я отреагировал мгновенно. Отдача с непривычки дёрнула руки, от звука выстрела в закрытом помещении заложило уши.
Мой противник сильно вздрогнул и остановился. Зажмурившись, он прижал ладонь к левой ключице – чуть выше места, куда я целился. На меня медленно поднялся полный ледяной ярости взгляд.
В тот миг я подумал, что живым отсюда уже не уйду.
Я поднял начавший опускаться пистолет, задержал дыхание, стараясь унять дрожь в руках. Приготовился выпустить в него всю оставшуюся обойму.
А в следующее мгновение обнаружил себя сидящим на диване.
Пистолета в руках не было. К саднящему ощущению в плече добавилась сильная боль в груди. Будто чем-то тяжёлым приложили! Да так, что снесли с ног – прямёхонько на диван. Правая кисть онемела.
Черноглазый стоял совсем рядом – гораздо ближе, чем во время выстрела. И – да, пистолет был у него. Я не знал, как. Я даже не понял, что произошло.
– …но… – начал я.
Он приподнял бровь. Знакомый взгляд. С той памятной ночи, когда этот тип в одиночку расправился с двумя вооружёнными бандитами. Смесь злости и нерешительности: убить на месте? Или сдержаться?
Он вытянул руку в сторону. Обойма с сухим скрежетом выскользнула из гнезда и упала на пол. Пистолет аккуратно улёгся на полку над телевизором.
Патроны боевыми не были. Но он это уже знал.
– Подожди, так…
– Мне кажется, я уже дождался.
Черноглазый тяжело опустился в кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Из-под рубашки от его левой ключицы по шее расползалось жутковатое чёрно-лиловое пятно. Даже резиновой пулей выстрелом в упор можно серьёзно покалечить. Откровенно говоря, я был удивлён, что пуля не проделала в нём дырку.
Онемение в руке начало проходить. Кисть завибрировала болью, и я знал, что с каждой минутой будет становиться хуже. Вывих. А может, и порванные связки.
– Ты как клещ, – не открывая глаз, бросил сидящий в кресле. – Сто раз уже пожалел, что не разобрался с тобой, когда мог.
– То есть, сейчас уже не можешь? – осторожно уточнил я. Голос едва слышно дрожал.
А мозг наконец очнулся от оцепенения и лихорадочно искал способ выбраться из сложившейся ситуации. Самый очевидный вариант – дать дёру.
– Технически – могу, – ответил черноглазый. – И сделаю, если ты ещё раз попытаешься встать с дивана.
Я вдруг осознал, что всё это время пытался подняться на ноги. Инстинкт самосохранения. Где ж он раньше-то был, скотина…
Я послушно уселся обратно. Бежать не получится.
– А теперь, пока я буду думать, что с тобой сделать, ты расскажешь мне, за каким чёртом вломился сюда.
Наглость, с которой я направлял на него пистолет, успела исчезнуть как не было. Да и красноречия сильно поубавилось.
– Не знаю, – рассеянно дёрнув плечами, пробормотал я. Что мне остаётся? Честность? – За чем-нибудь, что… с чем можно будет манипулировать. Что обеспечит мне безопасность.
Рука снова онемела. Интересно, связки или всё-таки вывих?
– "Безопасность", – черноглазый оттянул ворот рубашки, осмотрел кровоподтёк. Поморщился. – Будь пуля свинцовой – я бы не поленился засунуть остальные тебе куда-нибудь поглубже.
– Вообще-то стрелять я не планировал.
– А, я заметил.
– Ты хотел меня убить. Твои слова!
– Я тебя умоляю, – он снова сморщился. – Это цитата из боевика. Если бы я всерьёз собирался тебя убить – стал бы предупреждать? Я похож на слабоумного?
Нет, на слабоумного он похож не был. Скорее, на человека, меняющего намерения как носки. Если он не собирается меня убивать – почему просто не позвонит в полицию? Не потому ли, что имеет разногласия с законом? Кажется, я это уже предполагал.
– Оно всё, конечно, забавно, но начинает слишком далеко заходить.
– Не вижу ничего забавного, – буркнул я.
– Ладно слежка, – будто не слыша меня, продолжал мой собеседник. – Но за последние лет пятьдесят мне впервые попадается идиот, набравшийся наглости вломиться ко мне домой.
– За… – я растерялся. На вид ему было около тридцати с небольшим. Оговорился? Не похоже. – За пятьдесят?
– У меня с дикцией проблемы?
Возникало у вас когда-нибудь ощущение, будто шестерёнки в голове начинают очень отчётливо скрипеть, силясь переварить информацию? Так вот, у меня они заскрипели ещё с разговора в баре.
Я нахмурился.
– Тебе не может быть больше пятидесяти.
– Может.
Раскрыв было рот, чтобы заспорить, я захлопнул его снова. Междометиями информацию не проверишь.
Мой собеседник смотрел куда-то в пространство. Не уверен, что хотел бы знать, о чём он думал.
Попытаться схватить пистолет? Обойма валяется на полу. Чтобы поднять её и вставить на место, нужно время. Патрон внутри ствола? Вроде был. Это хорошо, но вот вопрос: смогу ли я стрелять левой, с ушибленным плечом, раз правой с разбитым запястьем точно не смогу?
Нет. Правильный вопрос: успею ли я добраться до оружия?
– Ты загнал меня в дилемму.
Я вздрогнул, вырванный из раздумий.
– Какую?
Черноглазый смотрел задумчиво, неагрессивно, но взгляд его всё равно давил на плечи. Ощутимый почти физически.
– Ты знаешь мой адрес. Следишь за мной – очевидно, всё свободное время. Стрелял в меня. Ищешь способы мне навредить. И зачем мне тебя после всего этого отпускать? Чтобы завтра ты снова выкинул какой-нибудь финт?
Я нервно сглотнул, механически растирая занемевшую кисть. Сказать "влип" – ничего не сказать.
– Я просто искал, чем защититься, – тихо произнёс я.
Он не ответил. Молчание показалось мне бесконечно долгим. Идеи, как выбраться из ситуации, кончились ещё парой минут раньше, новых пока не возникало.
Чёртова неизвестность.
– Что ж, – внезапно выдал черноглазый, поднимаясь. – Видимо, придётся прогуляться.
– Куда?
– Увидишь.
Ночные дворы, запутанные дорожки, сеть грязных переулков – вот и всё, что я запомнил по дороге. Родной город ночью всегда кажется незнакомым. Странным и чужим, как в дурном сне. Отличный способ сделать психику более гибкой, кстати. Или побыстрее рехнуться, чтоб не мучиться.
Несколько раз за дорогу меня посещала неприятная мысль о тёмном пустыре или поездке в ближайший лесок, но каждый раз следом приходила другая: если бы меня хотели кокнуть – давно бы это сделали. Не в квартире, так в укромном уголке пару дворов назад. А раз я ещё жив – мне приготовили что-то иное. И любое "что-то" всяко лучше мучительного неведения, в котором я жил предыдущие месяцы.
Знал бы я, как буду мечтать об амнезии в недалёком будущем…
Очень скоро я бросил попытки понять, в какой части города нахожусь, и переключил внимание на черноглазого. Готов поклясться, нормальные люди так не двигаются. Разве что хорошие танцоры или мастера восточных единоборств.
Или опытные охотники.
Мягкая, тягучая грация в каждом движении, сосредоточенный взгляд, скользящий по непроглядно тёмным улицам, почти неслышный шаг – зрелище завораживало и пугало одновременно. Интересно, если записаться на ушу и стрит-дэнс сразу – научусь я двигаться так же? Вряд ли.
Из размышлений меня выдернула рука черноглазого, требовательно сжавшая моё плечо. Я послушно замер. Оставив меня в тени у стены, он направился в противоположный конец небольшого широкого проулка, в котором мы оказались.
В первую секунду я решил, что меня просто отпустили на все четыре стороны. Даже успел смутно обрадоваться.
Вдоль дома немного впереди шел какой-то человек в серой куртке. Совершенно обычный загулявшийся прохожий. Лица его я не рассмотрел – было слишком темно.
В тот миг, когда ночной гуляка проходил мимо, черноглазый стремительным движением схватил его поперёк туловища. Испуганно ругнувшись, человек начал отбиваться, выворачиваться – безрезультатно. Черноглазый, казалось, даже не замечал его брыканий. Легко уклонившись от маха локтем и перехватив пойманного под подбородок, он на миг оскалился – представление разыгрывалось специально для меня – и наклонился вперёд. Ни рыка, ни шипения – вообще никаких звуков. Человек в его тисках раскрыл рот, собираясь заорать, но вместо воплей или забористого мата я расслышал лишь какой-то придушенный сип.
Отвратительное зрелище.
Я поймал себя на остром желании отвернуться. Даже сделал шаг назад. Пойманный вцепился в держащие его руки, пытался разомкнуть их, вырваться – безрезультатно: противник был сильнее. Несоизмеримо сильнее.
Тогда я ещё не знал, что возникни у черноглазого желание – он легко переломал бы несчастному кости.
Прошла, наверное, пара минут, вряд ли больше – бедняга начал терять сознание. Слабея на глазах, он всё больше напоминал тряпичную куклу – и в итоге бессильно обвис в руках противника.
Вместо связных мыслей в голове у меня образовался сумбур. Какие-то обрывки фильмов, беспорядочно мелькающие вопросы, злой скептицизм вперемешку со страхом и… неуместное, нездоровое любопытство.
Нет, я прекрасно понимал, что только что увидел. Никакой мистики или магии – лишь психа, прямо посреди улицы вцепившегося зубами в живого человека. И вполне вероятно, повредившего ему что-то важное – отчего бы иначе тот потерял сознание?
Черноглазый опустил безвольное тело на землю.
– У тебя были вопросы.
Подогнув под себя ногу и будто устало опираясь о колено локтем, он смотрел куда-то в сторону. От звука его голоса я вздрогнул. Не подскочил, но сжался от тошнотворного страха. Я очень надеялся, что поспешил, мысленно назвав лежащего на земле неодушевлённым сухим "тело". В тусклом свете уличных фонарей под прикрытыми веками слабо мерцали белки глаз, из приоткрытого рта не было слышно ни звука.
– Он жив?
Черноглазый не глядя дотронулся подушечками пальцев до шеи под скулой лежащего. На один неясный миг мне почудилось, что тот вздрогнул.
– Да.
В том, как лежат мертвецы, всегда чувствуется нечто противоестественное, глубоко неправильное. Нет, я не сталкивался каждый день с трупами. Но видеть их мне, к сожалению, приходилось.
Я ощутил на себе взгляд. Тяжёлый, прошивающий насквозь. Именно под таким взглядом обычно хочется съёжиться и стать незаметнее. Я нервно сглотнул.
В тот момент у меня и мысли не возникло, что всё это может быть постановкой. Что парень на земле и темноглазый могли договориться обо всём заранее, спланировать и сыграть. Бывают пранки и похуже. Такие, от которых люди ловят инфаркты. Но он бы не смог, просто не успел бы никому позвонить. Он не знал, что я приду именно сегодня. Всё произошло спонтанно. По-настоящему.
…ведь так?
– Это всё, что тебя интересует?
– Я был на его месте.
– Был.
Сухо. Безэмоционально. Просто факт.
От затылка по спине у меня пробежала колючая дрожь. Этот бедняга слишком отчаянно боролся. Подобные эмоции не сыграешь.
Черноглазый вздохнул и не торопясь поднялся на ноги. Снова посмотрел на меня. Я отпрянул. Не смог с собой справиться. Несколько долгих тревожных секунд он изучал меня тяжёлым взглядом.
– Иди домой.
Я нервно рассмеялся:
– Вот так просто?
– А что, есть другие идеи?
Вот уж нет, увольте! Впечатлений на один вечер и так с лихвой.
– Не задерживайся тут надолго, – темноглазый глянул на лежащего на земле бедолагу. – Мало ли кто тебя увидит.
С этими словами он повернулся и пошёл прочь.
Похоже, это не розыгрыш. Меня и правда отпустили.
– Не собирался, – тихо пробормотал я ему вслед.