Греция- страна моей мечты,
И оттуда родом был мой прадед.
Вот однажды, денег накопив,
Я поехала на Крит с подругой Надей.
Еду за границу в первый раз,
Очень страшно, языка не зная,
Выучить хотя бы пару фраз.
«Брось, не парься!» - мне сказала Надя.
В самолете. Держим курс на Крит,
Начала моя мечта сбываться,
Слышу море, как оно шумит,
Волны лезут к скалам целоваться…
Представляю, (видела не раз):
Как такси к отелю подъезжает,
Вот портье выходит и багаж
В номера неспешно доставляет.
Все дают, как водится, на чай…
Стоп! У нас же крупная валюта!
Времени не будет разменять,
Дать на чай полтинник – это круто.
Как же не ударить в грязь лицом,
Чтобы за державу не обидно?
Разговорник есть – и выход в нем!
Ну теперь мне вряд ли будет стыдно.
Я листаю, всматриваясь в текст,
Вот нашлись и нужные слова.
С торжеством творца смотрю окрест.
«Свой багаж доставлю я сама!»
Фразу я учила весь полет,
Тяжело чужой язык давался,
Совершил посадку самолет,
Мягко – это летчик постарался!
А потом автобус, не такси,
Развозил туристов по отелям,
Остров был приветлив и красив,
Море Средиземное синело.
Наконец доставили и нас,
На фасаде 3 звезды сияют,
Нам с подругой это в самый раз,
И пейзаж опять же вдохновляет.
5 минут стоим, на двери глядя,
Наш портье, как видно, задремал.
Тут по-гречески мне вдруг сказала Надя:
«Свой багаж доставлю я сама!»
2011г
Когда у меня появилась возможность поехать за границу, я выбрала Грецию. Наверное, это был зов предков. Мой прадед был родом из Греции. Его маленьким мальчиком привез в Россию купец-лесопромышленник. Был ли мой прадед его незаконнорожденным сыном или просто воспитанником, я не знаю и вряд ли узнаю. Купец дал ему свою фамилию и женил на своей служанке (моей прабабушке). Прадед работал ямщиком, был добрым и щедрым и немного легкомысленным, как истинный сын своей далекой родины. На заработанные деньги частенько гулял в кабаке, угощая всех подряд. Поэтому жила семья бедно. Сын его (мой дед), глядя на это безобразие, дал себе зарок: не пить и не курить. И сдержал слово. Сила воли у него была потрясающая, как любовь к знаниям и работоспособность. У него были красивые темные кудрявые волосы и синие-синие глаза, такие же глаза были у мамы.
Итак – Греция.
Так как мой отпуск выпал на конец сентября, то хотелось куда-нибудь, где еще тепло. Мы с подругой выбрали Крит за его географическое положение, т.е. близость к Африке, и интересное историческое прошлое. Я купила греческий разговорник и пыталась выучить несколько фраз. Это было сложно. Зато, с какой радостью я находила знакомые из учебников по физике и химии слова: психро, хрома, микро, макро. И еще много разных замечательных открытий. Оказывается, по-гречески калос – хороший, а какас – плохой. Кака и у нас кака. А неро – по гречески вода. Ростов великий стоит на берегу озера Неро. А я-то думала, откуда такое странное нерусское название.
И все-таки ехать первый раз в незнакомую страну, не зная языка и языков, было очень страшно. Правда, моя подруга Надя учила когда-то английский, а я немецкий. Но немецкий мой вряд ли пригодится. Английский – другое дело. И еще вон сколько соотечественников туда едет – целый самолет! Кто-нибудь поможет.
Это теперь, побывав во многих странах, я поняла, что везде живет много хороших добрых людей. И если ты к ним с добром, то и они всегда рады помочь, независимо от твоего владения языком и языками.
В самолете я еще пыталась извлечь из разговорника полезные сведения. Но вот под крылом показалось Эгейское море. Коричневыми пятнами на нем появляются острова. Их очень много, как будто смотришь на огромную карту. Зрелище завораживает, глаз не оторвать от иллюминатора. Мне показалось, что наш самолет садится прямо в море. Это аэропорт Ираклиона расположен прямо на берегу моря.
Багаж я получила самая последняя, поскольку таких чемоданов, как у меня, было много. Стянутый мною с транспортера чемодан с тихим гневом отнял у меня его хозяин. К другому чемодану, похожему на мой, я долго присматривалась. На втором круге попыталась его снять, но меня опередили. Пришлось ждать, пока не разберут все чемоданы. Теперь-то я к чемодану ленточку привязываю, по ней и определяю.
Но вот наш гид рассадил всех по автобусам. Часа полтора мы на этом двухэтажном гиганте петляли по узким улочкам прибрежных городков и поселков. Наш водитель никуда не спешил, поэтому долго маневрировал, прежде чем подъехать к отелю нужной стороной автобуса, той, где находился багажный отсек. Не спеша выходил, доставал багаж, сердечно прощался с туристами, садился за руль и отправлялся дальше. Наш отель был почти последним. Нам он просто махнул рукой, устал, видимо.
Автобус уехал. Мы остались вдвоем. Никаких носильщиков, портье, швейцаров. А что вы «хочете» от своего трехзвездочного отеля? – как говорят в Одессе.
- Свой багаж доставлю я сама, - сказала мне подруга по-гречески, давясь от смеха, и мы покатили наши чемоданы к отелю.
Девушка-администратор приветливо улыбнулась и что-то быстро защебетала на непонятном языке. Мы замерли.
Тут я вспомнила, как по-гречески называется наша национальность.
- Русико – выговорила я.
Девушка улыбнулась и развела руками. Русского языка она не знала. Перешла на английский и также быстро заговорила на нем. Я с надеждой посмотрела на Надежду.
Она округлила глаза и с ужасом смотрела на девушку. Потом перевела взгляд на меня.
- Что она говорит? – это Надя спрашивает у меня, - мы не туда приехали? Это не наш отель? Наш номер занят? Наши путевки фальшивые?
- «Спокойствие. Только спокойствие!» - как говорил Карлсон.
Девушка разочарованно и огорченно замолчала. В этот момент я совсем забыла про свой разговорник. Он бы точно помог. Но я вздохнула и на всякий случай спросила:
- Sprechen Sie Deutch?
- O, ja, ja! – радостно ответила девушка и быстро затараторила по-немецки. Я сосредоточенно рылась в памяти, пытаясь достать из загашника давно засунутые туда за ненадобностью немецкие слова. Это возымело действие. До меня стали долетать отдельные знакомые слова: другая комната, лучше, вид на море, холодильник, телевизор, кондиционер.
Всплыло еще одно хорошее слово – langsam bitte (медленнее).
Девушка стала говорить медленно, и до меня, наконец, дошел смысл. Она предлагала нам поменять наш забронированный номер на лучший (он сегодня освободился), но подороже.
Я попросила посмотреть тот и другой. Немецкий язык лениво выплывал из глубин памяти (спасибо моей любимой учительнице Валерии Алексеевне Михайловой!). Надя смотрела на меня, как завороженная, боясь спугнуть и нарушить нашу беседу. Почувствовав поддержку (особенно со стороны милой доброжелательной девушки-администратора), я обрела уверенность и не боялась уже ошибиться и сказать что-то не так.
Она показала нам оба номера. Предложенный ею номер оказался гораздо лучше и не намного дороже. 3-ий этаж (у нас был 1-й), вид на море (а у нас на улицу) и кондиционер. Кутить так кутить! Мы согласились.
Учите языки! Да здравствует взаимопонимание!
Надо сказать, что Надин английский был не так и плох. Просто греческий акцент плюс непривычная обстановка и вдобавок наши комплексы сыграли отрицательную роль и ввели мою подругу в ступор.
В этом отеле отдыхали, в основном, немцы. Было еще несколько поляков и чехов. Русских было двое: я и Надя.
- У тебя будет хорошая языковая практика, - с легкой завистью сказала моя подруга.
Это было ошибочное утверждение. Немцы были совершенно неразговорчивы даже друг с другом. Парень и девушка, расположившиеся рядом с нами на пляже, за целый день сказали друг другу пару фраз, понятных и без перевода.
Каждый раз перед купанием девушка снимала купальник, юноша плавки. Они молча и серьезно заходили в воду, окунались несколько раз, выходили, одевались, мазались кремом, ложились на свои лежаки и углублялись каждый в свою книжку.
Немцы-пенсионеры отличались от молодых тем, что снимали купальники после купания. Они тоже заходили в море по грудь или по живот и стояли там, молча, целыми стайками, как рыбки-мальки, только изредка улыбаясь друг другу. Ну и правильно! Зачем нарушать эту благодать пустой болтовней. Громко говорила только маленькая девочка. Она напугала нас одним немецким словом, часто произносимым в наших фильмах про войну. Среди шелеста волн вдруг отчетливо прозвучало:
- Achtung! Achtung!
Мы подскочили, как ужаленные, оглянулись. Девочка несла в ведерочке воду к своему песочному куличику и предупреждала об этом маму.
Разительный контраст с немцами являли мы с Надей. Видели ли вы двух русских женщин, знакомых (а бывает и незнакомых) друг с другом, молчащих хотя бы полчаса? Хотя, вроде бы, уже все успели обсудить. Моя приятельница к тому же очень эмоциональна. А тут море, то отливающее серебром, то цвета лазури, то синьки, то голубое.
- А какая теплая вода! А поплыли подальше! А взгляни на берег! А вон наше окно!
И мы плыли и плыли. Вода нежно качала и убаюкивала.
Немцы, колыхавшиеся в прибрежных водах, тревожно и с каким-то испугом смотрели на нас. Вдруг один из них поплыл за нами. Он так и плавал, молча, рядом до тех пор, пока мы не повернули к берегу. Он тоже повернул, доплыл до своих и присоединился к успокоившейся группе товарищей. Мы поняли, что это он о нас беспокоился и страховал, улыбнулись и помахали рукой. Немцы заулыбались. С тех пор мы стали здороваться и улыбаться им при встрече, они тоже улыбались и отвечали:
- Morgen! Или Guten Tag!
Этим и ограничилась моя языковая практика среди носителей языка.