Ближе к ночи, когда совсем стемнело, я вышел из номера на прогулку. Посёлок Батрик имел всего одну плохо освещённую улицу, то тут, то там изрезанную ручьями. Ночью гулять там особо негде. Убедившись в этом, я вернулся в отель, где гид Паша познакомил меня с управляющим, по имени Саим. Невысокий голубоглазый паренёк лет 30 отроду принадлежал к калашам. Точнее, среди калашей он родился, но после принял ислам. Мы сели за столик. Через Пашу я начал задавать вопросы, судорожно записывая ответы, заполнив таким образом в блокноте 4 страницы.
На следующий день, опять-таки записывая информацию, и изучая далее материалы о калашах, я понял, что мой первоначальный собеседник во многом был недостоверен (как и множество публикаций на эту тему). Выходит, парень, родившийся среди калашей и рядом с ними живущий, их культурой особо не интересуется. При этом калаши, если их сородич принял другую веру, своим его уже не считают, всячески оберегая от него религию, обычаи и таинства.
Добавлю, что мой разговор с Саимом оборвался самым неожиданным образом. Я много слышал, что калаши гонят абрикосовый самогон. Когда я об этом спросил, управляющий отвёл нас в столовую, где достал из ящика вино, налитое в пластиковую бутылку. Самогона в запасниках не оказалось, а его компот мне не понравился. За 1,5 литра подобной бормоты он просил 30 долларов.
Как далее выяснилось, 4 года назад река Калаш вышла из берегов, смыв в долине все виноградники. Среди людей также были жертвы. Последствия стихии на данный момент преодолеть не удалось. Виноград калаши выращивают, но уже в малых количествах. Этим и объясняется высокая стоимость местного вина. Я же, не купив бутылку, умудрился спросить новоиспечённого мусульманина, как он может хранить у себя вино? Парень обиделся. Наш разговор закончился, о чём я конечно же сожалел.
Далее мне удавалось где-то с кем-то поговорить только урывками. Соответственно, я как залётный турист, пробывший в этом месте не более суток, сам ничего толком о калашах не знаю, либо, пользуясь двойным-тройным переводом, могу написать откровенную ерунду.
В официальных источниках о калашей пишется следующее:
"Козье молоко — один из основных продуктов питания, при этом женщинам разрешено употреблять его только в свежем виде."
Холодильников у калашей нет, и посему о свежести молока говорить не приходится. Если прошло 3 дня, во что превратится молоко? Правильно — в кефир либо в простоквашу. Я видел, как женщины калашей сей напиток пили в три горла.... Выходит, справка из Википедии как минимум неточна? Повторюсь, подобных ляпов могу наделать и я - и тем не менее калаши народ интересный и загадочный. Автора распирают впечатления, которыми хочется поделиться.
На одном из местных языков Гиндукуш переводится как "Смерть индусов". Через Гиндукуш завоеватели с регулярной периодичностью наведывались в Индию. Но если таковые через Гиндукуш проходили, то в самих горах долго они не задерживались. Какой смысл искать тропу, ведущую в кишлак, штурмовать укрепления, а после вылавливать разбежавшихся по горам горцев, если на равнине добычу заполучить проще? Вот и принимала на себя из века в век удары Индия, в то время как народам Гиндукуша удавалось сохранять не только свои дома но ещё и веру.
Как я уже писал, к Читралу с запада прилегал легендарный Кафиристан. Речка Калаш берёт своё начало где-то на 3-х тысячном перевале, отделяющем Пакистан от Афганистана. Правильнее сказать, что легендарный Кафиристан, а ныне "Страна света" Нуристан совсем рядом. Исторически калашей необходимо рассматривать вместе с нуристанцами, тем более что сами они называют нуристанцев своими былыми братьями.
Сведения о Кафиристане крайне скупы. Считается, что первыми европейцами посетившими Кафиристан стали португальский миссионер-иезуит Бенту ди Гоэш, путешествовавший из Лахора в Китай, а также британский полковник Александр Гарднер.
В любом случае, последним европейцем, которому довелось увидеть страну "неверных", стал Джордж Скотт Робертсон. Его путешествие продлилось с 1889 по 1891 гг.
В 1896 году Робертсон издал книгу «Кафиры Гиндукуша». В этом же году воспользовавшись соглашением по Линии Дюранда, афганский эмир Абдур-Рахман привёл Кафиристан к исламу. Его войско напало на кафиров с четырёх сторон. У последних шансов уцелеть не было. Всё кончилось за 40 дней. Какое-то время старики в тайне хранили веру, рассчитывая вернуть былых богов, но подросшая молодёжь их порыва не поддержала.
Казалось бы, сведения собранные Робертсоном в канун исламского вторжения должны быть бесценны!? С одной стороны это так. Он собрал материал по обрядам и традициям кафиров. Но тут есть своё Но! Каких-то знаний по лингвистике, по археологии, либо по истории Робертсон не имел. Он являлся врачом и одновременно с этим полковником британской армии. В 1895 г. Робертсон командовал полуторамесячной обороной Читральского форта. Далее, при переправе через Инд, он потерял практически все свои записи и потому писал книгу исключительно по воспоминаниям. Вот и спрашивается, можно ли верить Робертсону на все 100%?
Языческий Кафиристан — уникальная область площадью около 10–20 тысяч квадратных километров в сердце Азии, окруженная со всех сторон мусульманскими народами и империями, но сумевшую в течение более 1000 лет отстаивать политическую и религиозную независимость, подобно Титанику, ушла в небытие за один миг.
Наш визит к калашам совпал с проводимым праздником весны именуемым — Джоши.
Ещё с вечера нам всем было предложено встать с рассветом в 6 часов утра, дабы увидеть праздник. Как и где он будет проходить, никто толком не знал. Саим, сказал, чтобы мы утром встали и шли в деревню. Так мы и сделали, но я при этом был на грани нервного срыва.
Не зря говорят — лучшее враг хорошего. Вечером, дабы ещё больше подзарядить аккумулятор, я воткнул фотоаппарат в розетку. Ночью электричество в гостинице отключили, в результате чего мой вполне нормальный аккумулятор оказался полностью разряжен. Весь последующий день мне пришлось экономить зарядку аккумулятора, и потому в столь удивительном и интересном месте снимал я крайне редко.
Долина Бумбарат пробуждалась. Посреди её чрева журчала река. Где-то сверху из лесного массива слышалось птичье пение, которое не смел прервать ветер, затаившийся в горах и в листве. Единственная улица деревни была пуста.
Почти все её строения прижимались к правой стороне, поближе к горе. За первой линией домов возвышалась вторая, за ней третья. Мы услышали ритмичный удар топора. Приблизившись, увидели, как молодой парень рубил дрова каким-то особым инструментом, имевшим длинную рукоятку и относительно маленькое топорище.
Любопытный топор! Прежде мне подобные экземпляры видеть не приходилось.
Мы спросили парня, правильно ли идём. Тот ответил, что нам нужно двигаться в гору, деревня калашей расположена там. Поднимаемся. Вокруг ни души. Тропа выводит нас ко входу в деревню, перед которым на шестах установлены два деревянных человечка, увидев которых мы невольно замираем. Кажется, что мы изучаем их, а они нас.
Оба человечка вырезаны сидящими то ли в креслах, то ли каждый из них сидит на троне. Их руки покоятся на подлокотниках, на груди у обоих изображены круглые знаки, похожие на солнышко. Шесты также изобилуют росписью. Судя по головным уборам, обе статуи мужского рода. Наш Паша ничего о них не знает, я же справедливо предположил, что это статуи-обереги, предназначение коих — охранять деревню.
Позже в музее калашей я изучил этот вопрос. Подобные статуи бывают двух видов. Гандау — это надгробный памятник. Он ставится на кладбище. Его размер зависит от того, каких заслуг достиг при жизни человек. При этом гандау удостаивается отнюдь не каждый.
В данном же случае перед входом в деревню мы видели — кундрик — статую-оберег. Калаши ставят кундрик в тех местах, которые считают нужным защитить от злых духов. Кундрик обязательно должен стоять на возвышенности. Для подобной статуи делается деревянный шест или складывается из камней постамент.
В любом случае, для меня так и осталось загадкой, почему перед входом в селение было установлено сразу два кундрика? По-всей видимости, врагов у калашей становится всё больше и больше, и посему от недругов выставляется двойная защита.
Заходим в деревню. И тут начинают одолевать сомнения, правильно ли пришли? Сомнения исчезают, когда из ниоткуда материализуется молоденькая девчушка, одетая в пёструю национальную одежду. В её руках какая-то зелёная травка с жёлтыми цветочками.
Мои спутницы начинают пищать от восторга, щёлкая на кнопки фотоаппаратов. Девочка, не обращая на нас внимания, начинает украшать цветущей травой деревянную стену какого-то сарая. Её чёрное длинное платье в нижней части было украшено цветами и зеленоватой бахромой. Когда она двигалась, то невольно казалось, будто колыхались салатовые лилии, поднявшиеся среди зелёной травы.
В этот момент я решил отделиться от своих спутников, дабы не ходить толпой, а изучить деревенский быт. Селение прилепилось к горе, и потому, как это часто бывает у горцев, двор одной семьи является крышей соседей живущих чуть ниже.
Считается, что калаши в отличие от нуристанцев не разводят крупный рогатый скот, предпочитая коз. Может это и так, но телёнка я всё же видел.
Глядя на бревно, которое калаши превратили в ступенчатую лестницу, мне вспомнились африканские догоны (Мали). Ни те ни эти до обычной лестницы с двумя жердями и с перекладинами не додумались, и тем не менее из положения вышли. По сути нет ничего удивительного в том, что разные народы, живущие на значительном расстоянии друг от друга, находили одинаковые хозяйственно-бытовые решения.
Чуть в стороне мною была обнаружена резная деревянная доска и дверь. Справа и слева висели две головы, то ли барана, то ли лошади, рядом с которыми девчушка уже успела прикрепить свежие цветочки.
Я сразу понял, что это святилище. В некоторых случаях пишут, что все ритуальные действия проходят возле этих резных досок. По другой версии козлов, баранов и лошадей для своих богов калаши режут возле алтаря, который находится внутри. Жаль, но на двери висел замок. Зайти туда не представлялось возможным.
Пантеон калашей (devalog) в целом сходен с пантеоном, существовавшим у соседей-нуристанцев, и включает много одноимённых божеств, хотя и несколько отличается от последнего. Имеются представления также о многочисленных низших духах-демонах, прежде всего женского пола.
Главным Богом Творцом является Дизау. Далее в пантеоне имеется ещё восемь богов, три из которых пророки: Махандеу (бог-посредник между Творцом и людьми), Саджигор (бог войны и дождя) а также Балумаин (бог-всадник, иногда обращающийся конём, покровитель пастбищ).
Накануне вечером Саим говорил мне, что калаши молятся на голову лошади, которую вырезают из дерева (одна голова может олицетворять Балумаина, вторая богиню Джештак). Позже, когда я спросил об этом одного уважаемого калаша, тот ответил, что на голову они не молятся. Две головы обозначают двух братьев — калашей и ушедших в небытие кафиристанцев.
Вот и поди пойми? Отметим, что первый информатор мог вопроса толком не знать, а второй приезжему туристу вполне мог соврать, дабы не разглашать тайну.
Пока я ходил и изучал деревню, её обитатели стали просыпаться, то тут, то там замелькав яркими тенями ещё не ушедшего сновидения.
Первыми показались дети. Они изучали нас, а мы их. Мне удалось сфотографировать, как мама заплетала дочери косичку. Любопытно, что сия длинная косичка росла исключительно из чуба, тогда как вся остальная часть головы была подстрижена наголо.
((( В последующем я видел, что у некоторых девочек волосы на голове сбриты подобным образом, тогда как у их сверстниц волосы длинные и их никто сроду не подстригал. Запишем в загадки?)))
Калаши относятся к дардской группе индоиранских языков. Их родной язык — калаша.
Слово "шпата" — обозначает приветствие. Соответственно я, дабы фотографировать колоритных персонажей, раздавая конфеты, "шпатил" на право и налево... Основное население Читрала составляет дардский народ кхо, говорящий на языке кховар.
Религиозная изоляция калашей началась в нач. XVIII в., когда они были подчинены мехтаром (правителем) Читрала и оказались под культурным давлением родственного народа кхо, обращённого к тому времени в ислам. Под натиском ислама калаши переняли у соседей мужскую одежду и имена.
В настоящем их мужчины от мусульман внешне не отличимы. А вот прежде с самого юного возраста мальчишки (как и взрослые) повязывали тюрбан. Можно сказать, что культура калашей во многом держится за счёт женщин. В отличие от мусульманок, лиц они не прячут и с ног до головы в чёрные ткани не заворачиваются.
С самых юных лет калашки носят особый головной убор, состоящий из некого подобия не имеющего верха тюбетейки, с приделанным цветастым хвостом. Ноги у них обязательно закрыты тонкими штанами, узор на которых совпадает с рисунком платья. Если холодно, калашки покрывают верхнюю часть тела широким платком.
Обязательным элементом одежды являются бисерные бусы. По количеству ниток можно определить возраст, а также замужем хозяйка бус или нет (насколько я понял, замужние носят две и даже три пары бус).
Напомню, мы пришли на праздник, который должен был начаться именно утром. Праздники у калашей случаются с регулярной периодичностью. Весной же, после того как поля засеяны, справляется — Джоши.
Саим мне рассказывал, что не познавшие женщин юноши обладают у калашей ритуальной чистотой. Им предоставляется право пасти коз, а во время праздника стучать в барабан. Правда я не понял в какой? Барабанов у калашей два: большой и малый.
Площадка для танцев выбирается не просто так. Пространство каким-то образом должно иметь связь с богиней Джештак — богиней домашнего очага и жизненной силы, покровительницей рода, семьи и детей (если не ошибаюсь, площадка для танцев располагалась как раз над святилищем).
Во время праздника Джоши, боги соединяются на небесах, тогда как мужчины и женщины, танцуя и веселясь, знакомятся друг с другом на земле.
Обо этом я знал, но как всё это будет выглядеть, абсолютно не представлял. Некое понимание будущих танцев дали мелкие девчушки. Они встали рядом, положив руки на плечи друг другу, и под возгласы "Э-э-Э-э", "У-у-У-у" единым монолитом принялись кружить по площадке.
На звуки барабана стал стягиваться народ. И вот вскоре, создав стенку, пошли в пляс уже взрослые женщины.
Калаши делятся на 4 рода (калаш. deri, кхов. kam), и придерживаются экзогамии — браки между представителями одного рода запрещены. Теоретически именно во время подобного весеннего праздника парни и девушки должны знакомиться друг с другом. Однако, мужчин рядом не наблюдалось. Всё это неким образом напоминало российское 8 марта, когда женщины ходят по офисам и поздравляют друг друга.
Я ушёл с площадки чуть в сторону, где как раз нашёл мужчин. Я стал знаками спрашивать, почему они не идут танцевать? Ребята улыбнулись, кто-то что-то ответил, и... до меня дошёл запах перегара....
Мы постояли, поговорили жестами, как это водится, ни о чём. Старший мужчина разрешил сфотографировать его детей. После он привёл меня к себе домой и выставил для фотосъёмки жену, и старшую дочку.
Если мама позировала спокойно, то дочь явно нервничала. Туристов в эти места приезжает много. В некотором роде туристы калашкам надоели. Некоторые из них стесняются и отворачиваются при виде фотоаппарата.
Калашки, как прежде так и сейчас, занимаются собирательством орехов и всего того, что может дать лес. На своих участках они выращивают пшеницу, ячмень, просо и кукурузу. Представительницы слабого пола пользуется относительной свободой. Если что-то в семье не так, женщина может дать мужу развод.
И тем не менее главным является мужчина. В прежние времена сильный пол промышлял войнами и охотой. Из походов приводили рабов, которых на что-то меняли, продавали, либо заставляли работать. Теперь же многие калаши сами ищут работу у мусульман, которых по религии считают нечистыми.
У африканских догонов женщины во время месячных уходят жить в особый домик. У калашей существует аналогичная традиция. Подобный женский домик называется — бешали. Сюда же приходят и роженицы перед родами. Мужчинам приближаться к бешали строго запрещено. Еду для своих жён, сестёр и дочерей они передают через одну из женщин, наделённую особыми полномочиями.
Традиционные представления калашей о мире основаны на противопоставлении святости и нечистоты. Высшей святостью обладают горы и горные пастбища, где обитают боги и пасётся «их скот» — дикие козы. Святы также алтари и козьи хлева. Нечистыми являются земли мусульман. Нечистота также присуща женщине, особенно в периоды месячных и родов. Осквернение приносит всё, связанное со смертью. Подобно ведийской религии и зороастризму религия калашей предусматривает многочисленные церемонии очищения от скверны.
В прежние времена мужчина мог завести себе сколько угодно жён. В настоящем браки у калашей моногамные, многожёнство не практикуется. Найти просто жену либо мужа, считается большой удачей. По разным подсчётам калашей от 3-х до 5,5 тысяч. Жениха для невесты, как и невесту для жениха подбирают заранее (о свадебных традициях я расскажу в следующей части).
Зайдя во двор, я отметил, что калаши при строительстве используют в большей степени дерево, а камень в меньшей. В Хунзе, в Гилгите и в Читрале мне доводилось видеть дома и заборы исключительно каменные. Подобное вполне естественно — в долине калашей более мягкий климат, соответственно, здесь в изобилии растут деревья.
По ускорившемуся звуку барабана, я понял, что танцы вот-вот закончатся, и потому решил возвращаться. С самого утра я заметил, что женщины и девчушки таскали в руках вёдра и бидоны. Танцы резко прекратились, танцплощадка опустела. Калашки с вёдрами и с бидонами куда-то отправились, увлекая за собой и нас.
Вскоре процессия остановилась возле одного дома. Открылись ворота, вышел хозяин и принялся наливать всем пришедшим в бидоны и вёдра что-то молочное. Джоши можно назвать не только праздником весны, но ещё и молочным праздником. К молоку и к козам у калашей особое отношение.
Когда рождается ребёнок, его обмывают парным молоком (либо дневным). По словам моего главного информатора, во время Джоши всех годовалых детей купают в тазу с кефиром. А чтобы набрать его как можно больше из под разных коз, женщины и девочки ходят по посёлку, собирая кефир, там где его предлагают.
В другом варианте, богатые калаши просто угощают соседей молочными продуктами. А если люди едят и веселятся, к ним на праздник неизменно прилетают боги.
Вычерпав содержимое из первого бочка, процессия отправилась к следующему дому, и когда, в свою очередь, ещё один хозяин опустошил запасы, разноцветная и пёстрая толпа двинулась дальше.
Отмечу, что в декабре у калашей три дня длится ещё один праздник, целью которого является лечение больных. Жрец в торжественной обстановке режет в храме козу либо барана. Голову болящего поливают кровью и обкуривают фимиамом. Всё это происходит в храме. Туристов на подобное мероприятие не пускают. Ритуальное животное съедается, но, как пишет Википедия, женщинам разрешено есть только мясо самок.
В какой-то момент я вновь отделяюсь от основной толпы. Рядом со мной оказывается одна из спутниц и гид Паша. Мы идём не спеша, кого-то где-то фотографируем. И тут нас ждёт удача — открывается дверь и хозяйка зовёт нас в гости.
От аккуратно подогнанных друг к другу досок штакетника пахнуло чем-то родным, славянским. Согнувшись на пороге, захожу в дом. Оный представляет собой всего одну низкую и маленькую комнатушку, где и готовят на буржуйке, где и спят. В соседнем помещении держат коз. Соответственно, оттуда попахивает.
Электричество в дом не проведено, и посему без света всё это выглядит не только бедно, но и убого. Но что меня особенно поразило — хозяйка предложила нам сесть на деревянные табуретки. Напомню, практически все восточные народы стульев и столов не признают, скрючиваясь на полу. (((В этот момент мне вспомнились две сидящие статуи, установленные перед входом в деревню))).
В некоторых случаях приходится читать, что калаши пользуются ещё и столами? Я стола не видел, зато разглядел самодельные деревянные кровати, где вместо пружинистой сетки была натянута лыковая паутина. Кроватей на Востоке, как правило, тоже не используют. Выходит, калаши действительно арийский либо европейский народ, близкий нам по культуре?
Никаких годовалых детей, которых теоретически должны купать в кефире, я в этом доме не заметил. И тем не менее старшая дочь хозяйки, перемещаясь по домам, набрала пятилитровый бидон. Женщина налила каждому из нас по кружке и предложила попробовать кефир вместе с лепёшкой.
Поужинать вчера не довелось, а утром не получилось позавтракать. Я был страшно голоден. Прекрасно понимая что будет дальше, я выпил две кружки кефира, заев вкусной лепёшкой. Мы посидели и очень душевно поговорили, напоследок отблагодарив хозяйку, после чего боги шуршащей бумажкой и несколькими звонкими монетами действительно прилетели в её дом.
Стоит также заметить, что многие из тех. кто посещал калашей, начинают убеждать нас, что все калаши светлые и голубоглазые. Это совершенно не так.
Люди европейской внешности среди них безусловно присутствуют, но таковых ничуть не больше, нежели среди памирцев, афганцев, либо ещё каких-то народов Гиндукуша. Соседки калашей, приняв ислам, лиц не открывают, и посему, попав к калашам, многим кажется, что здесь проживают народ светлокожий, тогда как их соседи исключительно чёрные.
Вот что говорит о калашах официальная наука. Ослабленная пигментация характерна только для части популяции, большинство калашей темноволосы и проявляют характерный средиземноморский тип, присущий и их равнинным соседям.
Типичными Y-хромосомными гаплогруппами для калашей являются: L (25 %), R1a (18,2 %), G (18,2 %), J2 (9,1 %); митохондриальными: L3a (22,7 %), H1* (20,5 %). 50% "чисто" русских людей имеют гаплогруппу R1A. В какой-то степени с калашами мы действительно родственники, но не только с ними с одними. Впрочем, про это я уже писал.
Спустившись на основную деревенскую дорогу, мы отправились на звуки барабана, который звучал где-то вдали. Подойдя ближе, мы увидели, что на лужайке возле большого трёхэтажного дома, начались танцы.
Народа здесь собралось значительно больше нежели в деревне, но танцевали опять преимущественно женщины. Пришли они сюда из окрестных деревень. Ну а так как Джоши это торжество, женщины, одев всё лучшее, были особо красивы и нарядны. Повторюсь, место для танцев у калашей выбирается не абы какое.
В данном случае веселье проходило возле Культурного центра народа Калаш. Соединившись руками, под те же самые монотонные звуки "Э-э-Э-э" и "У-у-У-у", девчонки то сходились, ближе друг к другу, то опять расходились.
Всё это сопровождалось ударами барабана, смехом и весельем. Их музыка показалась мне успокаивающе-агрессивной. В какой-то момент девушки запели национальную песню. Я же решил подняться на третий этаж, дабы фотографировать сверху.
На что похожи танцы калашей? Мне почему-то увиделось в этих хороводах что-то родное, славянское, то, что мы потеряли с принятием христианства, то, что из нашего народа за прошедшие века было напрочь вытравлено.
Саим говорил, что в барабан могут стучать только мальчики, не знавшие женщин. Здесь же я за этим занятием углядел мужчин, которые никак не подходили под подобное определение ритуальной чистоты.
Пляски и веселье закончились самым неожиданным образом. Как и в деревне, калашки всей толпой куда-то направились. Площадка перед Культурным центром опустела.
Кстати, его строительство было профинансировано Македонией (греческая провинция). В своё время кто-то запустил версию, что калаши потомки солдат армии Александра Македонского. Подобная гипотеза не выдерживает никакой критики, и тем не менее кто-то из самих калашей поверил, убедив в этом ещё и греков.
Нужно сказать, что долина Бумбарат является местом труднодоступным, но одновременно с этим и благодатным. Климат довольно мягкий и влажный. Среднегодовой уровень осадков 700—800 мм. Средняя температура летом — 25 °C, зимой — 1 °C. Долины отличаются плодородием, склоны покрыты дубовыми лесами.
Пока я что-то там смотрел и фотографировал, калаши в темпе вальса перешли по мосту на другой берег реки и направились ещё дальше. Когда я наконец догнал калашей, они уже во всю пели и плясали на новом месте. Их языческие капища и всевозможные сакральные места разбросаны по всей долине.
Мне показалось, что калаши так быстро ушли на новое место, ибо желали отделаться от чужаков. Фотографироваться они особо не хотели. По всему было видно, что мы им только мешаем. По словам Саима, некоторые калашки завидуют мусульманкам, так как к ним никто с фотоаппаратом не лезет.
Когда сюда подтянулись ещё и ещё туристы, калаши решительно свернули все свои танцы и пляски и направились дальше. Гоняться за ними с толпой фотографов в мои планы не входило. Я решил прогуляться, тем более что ко мне присоединился гид Паша. Хотя, сказать по-правде, от его урду и от пушту в разговорах с калашами толку было мало.
Основным народом Читральской долины являются — читралы (прошу прощения, если ошибаюсь в названии), соответственно, основной язык — гавар. Он происходит от дари. Калаши гавар знают, а вот на урду разговаривают только мужчины, чаще выходящие во внешний мир.
В долине засеян и распахан каждый мало-мальски ровный участок земли, но при этом что-то огорожено забором, а что-то нет. Паша в этом вопросе моего любопытства не удовлетворил. Гуляя, мы натолкнулись на дедушку плотника. Он мастерил какую-то деталь для водяной мельницы.
Сама мельница была почти готова. Вырытый канал от реки отделяла тонкая перегородка земли. По словам деда, его мельницу смыло 4 года назад. Ему никто не помогал, и он в гордом одиночестве построил новую.
Поговорив с дедом, мы увидели двух подростков, бегущих в нашу сторону. Со стороны посёлка кто-то что-то кричал, но ребята, поравнявшись с нами, спрятались за дерево. Тут вопрос для меня вполне был ясен — ученики сбежали с уроков и учитель их не догнал. Возвращаемся в отель. Проходя мимо мечети, обсуждаем с Пашей дальнейшую судьбу калашей.
Интересная получается ситуация! С одной стороны, дабы сохранить уникальную культуру, правительство Пакистана взяло калашей под свою защиту. Дабы познакомиться с их культурой, в эти места приезжают туристы, абсолютное большинство которых составляют сами пакистанцы.
С другой стороны ислам наступает на калашей семимильными шагами. У калашей есть своя школа, но у мусульман рядом своя, действующая при мечети. Ребят туда всячески завлекают. О принадлежности к данной школе говорят бейсболки, которые носит едва ли не каждый подросток.
В прежние времена, когда калаши были воинственными, они периодически набирали рабов, которые, ассимилировавшись, составили особую касту ремесленников, в чём-то и где-то ограниченную в правах.
И нет ничего удивительного, что именно они стали первыми переходить в ислам. В настоящем сложилась следующая ситуация. Мусульмане живут в посёлке Батрик вдоль главной дороги. По-большей части мусульмане торгуют.
Их дети к калашам уже не относятся, и посему ни девочки, ни тем более женщины их одежду не одевают. При этом сразу заметно, что мусульмане живут богаче. Очень показательный момент: в середине 90-х годов прошлого века в Батрик провели свет, у мусульман лампочка Ильича есть, у калашей нет.
Спрашивается, почему? Почему одни живут богаче других? Человеку, будучи мусульманином, намного проще найти работу. Все гостиницы и магазины принадлежат последователям Пророка. Соответственно, молодые девчонки всё чаще и чаще выходят замуж за мусульман.
Будучи в африканской Гвинее, мне довелось проехать её с юга на север. Могу сказать честно, дома и посёлки мусульман коренным образом отличаются от анимистов — и те и другие живут бок о бок, но у мусульман достаток выше. Ислам человека дисциплинирует и централизует его жизнь.
Позавтракав в отеле, я вновь отправился в Культурный центр калашей. Дело в том, что в центре на первом этаже имеется музей. Утром он был закрыт. Теперь же, заплатив что-то около 5 долларов, я туда попал. Музей мне понравился, но по причине слабо заряженного аккумулятора, я там почти не фотографировал. Добавим к этому, что в момент моего визита в музее отсутствовал свет.
Меня особенно поразили фотографии сделанные в местечке Кундурик на кладбище. Над некоторыми могилами возвышаются деревянные фигурки — гандау. Сами могилы представляют собой открытые гробы, в которых покоятся черепа и кости. Подобно зороастрийцам, калаши своих мёртвых в землю не закапывают. Они считают, что тело не должно касаться земли. И когда усопшего едят шакалы и клюют вороны, это считается хорошим знаком.
На этом же стенде можно было увидеть не только фото, но и сами гандау, мечи и женские украшения. Следующий стенд воспроизводил святилище, где один из главных элементов две головы барана.
Перехожу в другой закуток, где попадаю "внутрь дома". Если верить инсталляции, у калашей прежде имелось большое количество деревянных сундуков, аналогичных тарелок, ложек и всего-всего деревянного.
Изучаю женские костюмы. За прошедший век национальная одежда никак не поменялась. А вот кожаную обувь, украшенную цветными нитками и ракушками каури, теперь можно увидеть только в музее. Как тогда так и сейчас, калашки носят бусы из бисера. Ушли в прошлое мощные кованые браслеты для рук и для ног, цепочки и медальоны.
Плуг, шерстяной ковёр, ткацкий станок, большой и малый барабан — все экспонаты ещё недавно были в употреблении и потому представляют интерес.
Лесенку из одного бревна я уже видел в деревне, как и деревянную кровать с плетёной из лыка сеткой. Входные колонны на домах изрезаны рисунком, среди которых просматриваются божественные знаки. А вот потолок калаши мастерили усиленный, многослойный, с открытым верхним окном. Деревянный макет воспроизводит такой дом.
Будучи на Памире, в Ваханской долине и в Хунзе мне неоднократно доводилось видеть подобный потолок. Верхнее окно оставляли, дабы была возможность выбраться из дома, если случится оползень. Я считал конструкцию исмаилитской. Выходит, калаши использовали подобную архитектурную технологию? Вот и ещё одна загадка, ибо я таких домов у калашей не видел.
Европейские путешественники, посещавшие Тибет, Гиндукуш, Каракорум и Памир вплоть до конца 19-ого века очень скудно освещают быт местных народов. Спрашивается, почему? По всей видимости, ничего принципиально нового в быте горцев они не находили. Европа тех лет мало чем отличалась от Азии.
Научно технический прогресс, давший начало промышленной революции, кардинальным образом изменил жизнь европейцев, в то время как азиаты стали узнавать о нём через дальнобойные пули, через более мощные пушки. Вот и стали падать доминошными фишками царства, княжества и целые этносы....
Выйдя из музея, я обнаружил магазин национальной одежды, который организовали мама и дочка.
Вроде как и не дорого стоят их расписные костюмы, но в условиях Москвы найти применение им достаточно сложно. Я ничего покупать не стал, просто положив в специальный ящик пожертвование.
Возвращаясь в отель, мне показалось, что сегодняшний день начался как минимум неделю назад, хотя он ещё не перевалил через экватор. Его вторая половина также обещала быть интересной.