Наступил 2018 год - год исторического события в советской радиотехнике - 100-летия образования Нижегородской радиолаборатории. И цель автора рассказать читателю некоторые правдивые факты.
Радиолаборатория (далее РЛ, НРЛ) в Нижнем Новгороде ведет свою историю с 1918 года. Идея организации РЛ на основе Тверской внештатной лаборатории принадлежит Владимиру Лебединскому. Важную роль в донесении до Ульянова-Ленина идеи объединения радиоинженеров республики в единый центр сыграл председатель Радиотехнического совета старый большевик Аким Николаев (родился в 1887 году, в 1913 году окончил электротехнический институт в Тулузе, в 30-е годы 20 в. работал в Госплане — в 1937 году репрессирован).
В июле 1918 года Лещинский, Лебединский и Селиверстов побывали в Нижнем и Казани в поисках места для РЛ, и выбрали Нижний, где под НРЛ решили отдать общежитие семинаристов на Верхне-Волжской наб.
16 августа 1918 года три вагона из Твери привезли в Нижний сотрудников НРЛ и членов их семей. Первыми в НРЛ стали работать 18 специалистов:
Лещинский — управляющий,
Леонтьев, Селиверстов — пом. упр.,
Бонч-Бруевич — инженер,
Остряков, Катанский — лаборанты,
Тяжелев, Рогунов — чертежники,
Сафронов, А. Бабков — стеклодувы,
Шилин, Марков — столяры,
Я. Бабков — слесарь,
Троицкий — механик,
Вощанкин — шофер,
Костюхов, Гоголева — корреспонденты,
Антохин — завхоз.
2 декабря 1918 года Ленин подписал постановление СНК с «Положением о радиолаборатории с мастерской» и НРЛ получила официальный статус.
В 1918 году в НРЛ приехал на работу Вологдин.
В 1919 году в Н.Н. приехали: Шорин, Рожанский, Ступак, Шапошниковы, Никитин, Лебединский, Круликовская, Салтыков.
В 1920 году в НРЛ перешел из Н. университета Татаринов.
В 1923 году из Казани приехал Остроумов, с Волжской Военной флотилии пришел Кугушев.
Так НРЛ в РСФСР стала центром молодой радионауки.
В 1920 году был открыт филиал НРЛ в Москве, 20 апреля 1920 году его возглавил 33-летний инженер Петр Остряков.
17 сентября 1922 года из Москвы был передан первый концерт с помощью радиостанции сделанной в НРЛ, 19 сентября 1922 года НРЛ была награждена первым Орденом Трудового Красного Знамени.
18 марта 1927 года в Москве была пущена в эксплуатацию радиостанция «Новый Коминтерн», изготовленная в НРЛ, пуск станции выполняла большая бригада из НРЛ, которой руководили Бонч-Бруевич, Кугушев, будущий начальник станции Хомич. Мощность станции составляла 40 кВт — это была самая мощная станция в Европе. При пуске радиостанции в жилом районе Москвы не обошлось и без курьезов — мощная станция излучала так много энергии, что один из москвичей написал благодарственное письмо Бонч-Бруевичу, в котором сообщил, что наладил на энергии станции освещение в своей квартире и собирался наладить электроотопление — житель не догадывался о вреде здоровью, которое наносила ему своим излучением радиостанция.
Свое радиополе работники НРЛ организовали на окраине Нижнего по Арзамасской дороге (сегодня квартал на углу ул. Бекетова и пр. Гагарина). К осени 1925 года там были установлены две мачты высотой 65 м, столбы высотой 15 м для подвески антенн. Два деревянных сарая выполняли функцию помещений для приемной и передающей станций, в одном из сараев была своя подстанция 6кВ/220В. Руководство радиополем с июля 1926 года осуществлял Николай Рамлау, научным руководителем был Татаринов.
Осенью 1927 года с этого радиополя была осуществлена связь с коротковолновой станцией Кренкеля, работавшего в Арктике на Маточкином Шаре. Радиополе НРЛ в те годы, было, действительно полем, на котором паслись коровы, и сотрудники НРЛ занимались кроме основной работы и охраной от повреждений домашним скотом своих проводов и кабелей.
Основные производственные работы в НРЛ выполнялись в мастерских, носивших имя «Ратемас», и располагавшихся в здании бывшего свечного завода Нижегородской епархии на углу ул. Жуковская (Минина) и Малая Печорская (Пискунова). «Ратемас» подчинялся Нижегородскому округу связи и имел свои планы работы, он ремонтировал телеграфные аппараты, делал инструменты. В «Ратемас» выпускали детекторные приемники в деревянных расписных «семеновских» коробках (более 1.500 шт.), именно на эти приемники жители Нижнего принимали передачи радиостанции имени Лещинского из НРЛ.
В большом механическом цехе «Ратемас» в 1926 году делали станцию «Новый Коминтерн», работой 90 человек руководил мастер Кашин. Большую помощь в работе «Ратемас» оказывали при выполнении заказов НРЛ рабочие московского филиала НРЛ, наладившие производство в своей хорошей стеклодувной мастерской.
В 1923—27 годах состав НРЛ серьезно поменялся — закончилась Гражданская война и специалисты стали разъезжаться. В 1923 году уехали Вологдин, Шорин, Рожанский, в январе 1924 года уехал начальник мастерских НРЛ Федор Ступак (он стал техническим директором Ленинградского электролампового завода, который в 1928 году при объединении стал частью будущего гиганта — объединения «Светлана»), в 1925 году в Ленинград с выговором от наркома Смирнова за публикацию статьи Бонча-Бруевича уехал Лебединский, всю научную работу НРЛ сосредоточил в своих руках Бонч-Бруевич.
Одним из последних талантов НРЛ был Александр Пистолькорс, приехавших в Нижний в феврале 1926 года. Последним крупным событием в истории НРЛ были заседания в помещениях НРЛ делегатов VI съезда физиков СССР, которые приехали в августе 1927 года в Нижний на пароходе, а затем отплыли вниз по Волге до Царицына (Сталинграда).
16 января 1928 года НРЛ была награждена 2-м орденом Трудового Красного Знамени. 7 июля 1928 года в НРЛ был в гостях Максим Горький, он осмотрел научные лаборатории, побывал в «Ратемас», но дни НРЛ были уже сочтены.
Проблемы в НРЛ начали копиться с первых дней ее существования и состояли в остром конфликте сторонника машинных генераторов Вологдина и сторонника вакуумных приборов Бонч-Бруевича. В 17 августа 1923 года Вологдин и Шорин были переведены в Трест заводов слабых токов (ЭТЗСТ), их лаборатории в НРЛ закрыты, сотрудники уволены. В тресте Вологдин стал ближайшим помощником руководителя Жукова, и стал тратить народные деньги на закупки западной электровакуумной технологии. В Ленинграде французы начали строительство Электровакуумного завода. В 1923 году завод был построен, и в январе 1924 года туда перевели техническим директором начальника мастерских НРЛ Федора Ступака, правую руку в деле производства вакуумных приборов у Бонч-Бруевича. В октябре 1923 года Вологдин стал требовать концентрации в Ленинграде инженеров из других лабораторий — из Казани, Одессы, Москвы, Нижнего — т.е. ликвидации НРЛ. В Ленинграде в противовес НРЛ была организована Центральная радиолаборатория — ЦРЛ, которая стала перерабатывать французские чертежи: подготовила к производству французский массовый приемник «Радиолина», начала освоение в Ленинграде на заводе им. Козицкого производство радиостанций.
Пытался бороться с группировкой «Жуков — Вологдин» руководитель московского филиала НРЛ Остряков, сначала он написал письмо в московскую «Рабочую газету», затем 29 марта 1924 года там же был опубликован фельетон Сосновского «Радиовредители, радиопростаки, или Как покупают кота в мешке». Это, однако, не подействовало, а комиссия ВСНХ, в которую входил и критикуемый Вологдин (ставший ярым врагом НРЛ) посчитала действия ЭТЗСТ и его руководителя Жукова правильными.
Остряков был вынужден уйти из НРЛ в агентство «Связь», а затем уехать в Якутию где работал вместе с Папаниным. В №23 за 1924 год журнала «ТиТбп», редактируемого Лебединским, Бонч-Бруевич написал статью, в которой оценил контракты с французами так: «закабаление нашей радиопромышленности иностранцами становиться понемногу свершившимся делом». После этого из Нижнего уехал Лебединский — НРЛ лишилась публичной трибуны.
С 1924 года главным противником работы НРЛ стал жаждущий реванша за газетные и журнальные публикации авторитетный советский бюрократ председатель правления (с мая 1922 года) ЭТЗСТ Жуков. Сначала он добился от комиссара Смирнова (старый большевик, один из лидеров левой оппозиции, расстрелян 25 августа 1936 года), возглавлявшего Наркомпочтель, передачи НРЛ в НТО ВСНХ, это лишало НРЛ производственной поддержки, в тоже время разработки мощных станции, которые делались в НРЛ, не соответствовали технологии мощностей ЭТЗСТ. Такой тупик был создан вполне обдуманно (вот вам и вредительство!).
В 1927 году к делу критики НРЛ подключили ветерана Лапиро-Скобло, затем Смирнов отправился с большой делегацией в Германию, Францию, Англию для изучения радиодела, в составе делегации был и Бонч-Бруевич. По результатам поездки была проведена «реорганизация» — уничтожение НРЛ путем ее слияния с подчиненной ЭТЗСТ Центральной лабораторией в Ленинграде. Через 13 лет проявилась вся преступная недальновидность этого решения — в блокадном Ленинграде научная работа была невозможна, заводы пришлось эвакуировать, часть специалистов, в т.ч. приехавших из Нижнего умерла от голода (Олег Лосев, Дмитрий Маляров).
1 октября 1928 года НРЛ им. Ленина (с 31 января 1924 года) была ликвидирована.
12 ноября 1928 на собрании рабочих и служащих НРЛ в Нижнем выступил зам. директора ЭТЗСТ Романовский, который указал сроки и порядок ликвидации НРЛ. В 1928 году бывший руководитель НРЛ Бонч-Бруевич уехал в Ленинград, в 1929 году уехали из Нижнего бывший завлаб НРЛ талантливый ученый Остроумов, строитель станции «Новый Коминтерн» Кугушев, в Ленинград вынужденно уехали Пистолькорс, Рамлау, туда переехали и многие бывшие сотрудники НРЛ — всего 25 человек. Без работы в Нижнем остались 264 квалифицированных сотрудника (!!!).
Работники московского филиала НРЛ, который в то время возглавлял Никитин, также были приглашены в Ленинград, но никто (!!!) из них на это приглашение не среагировал, и они устроились на разные предприятия столицы, в частности Никитин, Фраже, Ге пришли на Электрозавод (МЭЗ) и на нем наладили производство электронных ламп, потом бывшие работники НРЛ наладили работу нового лампового завода в Щелково (впоследствии «Хроматрон»).
В Нижнем в помещениях НРЛ к апрелю 1929 года создали Центральную военно-индустриальную радиолабораторию (ЦВИРЛ) ее основу составили не нижегородцы, а 50 сотрудников военной радиолаборатории с Ленинградского завода им. Коминтерна и жалкие остатки сотрудников разгромленной НРЛ, ее первым начальником был назначен Александр Углов.
К апрелю 1932 года на Мызе закончили строительство нового корпуса ЦВИРЛ (сегодня завод им. Фрунзе), и туда были переведены основные службы лаборатории, которую правопреемником НРЛ считать, даже весьма условно, нельзя. Государственные чиновники, стоявшие у истока НРЛ — Николаев, и у ее ликвидации — Смирнов — были репрессированы в 30-е годы 20 в.
К главным достижениям специалистов НРЛ за 1918—27 можно отнести:
— работы Владимира Бонч-Бруевича и его ближайших помощников Острякова, Остроумова и др. по созданию мощных радиоламп;
— работы Владимира Татаринова, опыты Павла Рамлау по созданию и испытанию антенн;
— работы Александра Шорина в области радиоакустики;
— работы Григория Попова, — племянника Александра Попова, — по созданию усилителей на лампах;
— работы Кугушева по созданию мощных многофазных ртутных выпрямителей для питания радиостанций;
— радиолюбительские достижения Федора Лбова и Владимира Петрова - первых коротковолновиков в СССР;
— работы Олега Лосева по кристадину - предку транзистора;
— работы Лебединского по популяризации радио и издательской деятельности.
И последнее — работники НРЛ были большими энтузиастами и романтиками, это было сообщество талантов, искусственно создать которое нельзя. Молодежь, пришедшая к ветеранам давала себе и начальникам свои имена: Лебединского звали «Вы Кы Лы», Бонч-Бруевича — «Бонч», Лебединский свой журнал назвал «ТиТбп», сына Лебединского звали «Майк», были «Пьеро», «Шитель», «Маэстро», «Танизация» — жена Олега Лосева. Отношения в НРЛ в большинстве были демократичными, руководители, в первую очередь Бонч и Лебединский, пользовались всеобщим уважением.