Капли крови. Удары в спину

Гораций Аккерман
                7 дней до убийства

Машины нигде не было, впрочем, как и следовало ожидать. Такси выручило, и уже совсем скоро Фредерик стучал в дверь дома Жоржа.

— Открывай, мать твою, открывай! — громкие крики не обошли стороной и прохожих, которые кидали недоуменные взгляды в сторону нарушителя спокойствия.

Это была отчаянная затея, но попробовать стоило. Ответа не было, Кузо уже собирался уходить, но через пару минут по ту сторону двери стали слышны шорохи.

— Сейчас, сейчас! Кому я нужен в такую рань? — уставший голос ясно давал понять, чем занимался хозяин дома накануне. Услышав эти слова, Фредерик выдохнул: с другом все хорошо, но что же произошло вчера? Следователь не помнил ничего, словно получил тяжелый удар по голове, стерший его память.

Как только дверь открылась, гость накинулся с объятиями на своего друга, стоявшего в пижаме с мишкой.

— Я думал, ты тоже попал в передрягу, — руки сжимались крепче, голос Фредерика на мгновение дрогнул, в то время как Жорж стоял в недоумении.

— Что с тобой, «дедок»? — с наигранным спокойствием спросил Ренье. — Что произошло?

— Она у него… у какого-то психопата! — потерянный тон давал понять собеседнику — произошло какое-то несчастье. — Но мы ее вытащим!

— Давай для начала пройдём внутрь, закрой дверь, — Ренье охватил взглядом всю улицу.

Внутри трехэтажного дома, как и снаружи, все кричало о роскоши и состоятельности владельца. Непонятно зачем холостяку нужна была такая большая площадь, но занял он её умело. На первом этаже располагались просторная гостиная, маленький бассейн с сауной и кухня, в которой запросто могло уместиться три десятка человек. Второй этаж занимали бильярдная и бар. Третий этаж представлял из себя множество спальных комнат.

Прямоугольная парадная, ставшая свидетелем этой сцены, была довольна мала, но из-за высокого потолка казалась огромной. Оттуда мужчины отправились прямо в гостиную, где напротив друг друга стояло два кожаных кресла.

— Рассказывай всё, рассказывай, как можно подробнее, — торопил друга Жорж, сидя на диване и нервно закуривая первую сигарету за день.

Услышав историю мужчины, он был потрясён. Раньше он сталкивался с подобным, лишь сидя в зрительном зале кинотеатра, но никак не в собственной жизни.

— Так значит, что помещение где ты был — просто чертов кладезь улик! — самодовольно сказал Жорж, словно изобрёл лампочку.

— Черт, как же мне самому не пришло это в голову! — срываясь с кресла, ответил гость.

— Я понимаю, что дорога каждая минута, но мне нужно переодеться, — произнёс Ренье, показывая на свою пижаму.

Буквально через 5 минут машина Жоржа катила по дороге, сокращая расстояние до заветного здания.

                ***


Напряжение витало в воздухе. Многие из жителей ни о чем не подозревали, но городская стража активно готовилась к любому исходу восстания. Наверняка, у каждого из них пронеслась мысль о предательстве, но она тут же заглушалась мечтами о великих победах и стремительном карьером росте, который могла принести революция. Военные, когда-то присягнувшие короне, неоднозначно переглядывались, словно подзадоривая друг друга. Совсем скоро должен выступить мэр города, его речь должна перерасти в кровопролитие, жертвой которого мог стать любой человек, вне зависимости от своего класса. Явно было лишь одно: главная роль в приближающемся спектакле принадлежит разъярённым крестьянским массам, гнев которых будут направлять главные заправилы города.

Жуан находился за кулисами данного действия, хотя вся его натура призывала молодого человека встать в ряд с лидерами восстания, но благоразумие брало верх. Народ постепенно подтягивался к центральной площади города, как и было указано на различных буклетах, оповещавших о предстоящих городских мероприятиях. Де Лакур смотрел на толпу и ликовал, понимая, что сегодняшняя авантюра должна сработать. Он воображал себя кем-то наподобие Наполеона, который без запинки вершил судьбы людей и выигрывал битвы, переписывая европейскую историю. К нему подошёл стражник и попросил его пройти за собой. Жуан насторожился, но беспрекословно выполнил предписание вооруженного человека. Так они обошли несколько кварталов, идя противоположно основной массе народа, стекавшейся к площади.

Финальным местом небольшого путешествия стала квартира городского коменданта, представлявшая собой несколько обставленных комнат. Простота мебели говорила о том, что здесь живет человек военной закалки. Едва Жуан оказался внутри, комендант встал и представился, приветливо протягивая руку.

— Комендант Страсбурга Филипп де Тузьо, — две ладони сомкнулись в рукопожатии. — Наслышан о вас, господин де Лакур.

— Рад знакомству, мсье де Бурак, но зачем вы вызвали меня к себе в преддверии первого акта? — недоуменно спрашивал молодой человек.

— Знаете ли, всю свою жизнь я посвятил военной службе, в отличие от этих напыщенных «тузов», заправляющих городом. Я узнал, что они имели неосторожность посвятить вас в свои планы, именно поэтому вы здесь. Боюсь, что, несмотря на все ваши уверения, вы способны помешать нашим планам. Не подумайте, я не считаю вас предателем, просто страхуюсь от возможных неприятностей. Сигаретку?

— И чем же я могу вам помешать? — Жуан краем глаза посмотрел на дверь, около которой стоял сторож, приведший его сюда.

— Да кто вас знает, господин? Вдруг вы запрыгнете на своего коня и отправьтесь предупреждать о наших планах ближайший гарнизон. А вдруг вы возомните о себе больше, чем на самом деле представляете, и захотите возглавить восстание, лидерство в котором уготовано другому человеку? — де Бурак ехидно ухмыльнулся.

— Дайте угадаю, этим кем-то будете вы. Что же, поздравляю, неплохо продумано, — саркастически похлопывая в ладоши, сказал Жуан.

— Посмотрим, каков будет ваш сарказм, когда власть окажется в моих руках, — честолюбие коменданта заиграло с удвоенной силой. — Связать его!

Де Лакур и не думал сопротивляться, а толку? Двое солдат могли бы запросто разделаться с ним одним взмахом меча.

— Позвольте одну просьбу, монсеньор.

— Только быстрее, — без единой доли эмоций сказал комендант.

— Не трогайте мою выставку, молю вас! Это единственное, что у меня осталось! Проявите милосердие, достойное победителя, прошу! Прошу! — Жуан упал в ноги к мужчине.

— Вот оно, нынешнее дворянство! — победоносная улыбка заиграла на лице Филиппа. — Ваши жалкие картины мне ни к чему. Чего стоишь, связывай!

Стражник усадил дворянина на стул и начал привязывать его.

— Кажется, я уже опаздываю, — двигаясь к двери, сказал комендант. — Видите, как порой несправедлива судьба? Кому-то достанется всё, в то время как вы будете сидеть здесь. Что делать с вами я ещё не придумал, но уверен, что вскоре найду лучшее решение. Юный Александр составит вам отличную компанию. Прощайте.

Завершив начатое, стражник снял шлем и принялся говорить с Жуаном.

— Простите, мне вовсе не хочется держать вас тут, но таков мой долг, — провинившимся голосом сказал юноша.

— Все хорошо, я понимаю.

Около часа де Лакур провёл в размышлениях. Да, ему пришлось пойти на унижение, но нужно было удовлетворить самолюбие этого глупца. Он действительно считает, что сможет удержать гнев народа?

Расчёт был абсолютно неверный, ведь каждый человек, хоть как-то причастный к этому режиму — враг, и никто не станет разбираться в его политических убеждениях. Либералы, революционеры, роялисты — нет разницы, ведь разъярённому крестьянину, которого нещадно обворовывают, всё равно, кого убивать — ему просто хочется выпустить свой гнев.

Внезапно на улице поднялся гул, сменившийся криками и мольбами о помощи. Не было до конца ясно, удалась ли затея элиты города, очевидным было лишь то, что за дверью начался кровавый переполох. Солдат насторожился и надел шлем.

— Уверен, что у господина коменданта все под контролем, — дрожащим голосом произнёс юноша.

Так сильно молодой человек ещё не ошибался. Народ, едва услышав о повышении налогов, начал сметать все на своём пути. Комендант и его подчиненные были первыми, кто попытался встать на пути народного гнева. Ничем хорошим это не закончилось: вооружённые люди быстро потерпели поражение из-за численного превосходства крестьян. Самые проворные солдаты перешли на сторону бунтующих и, чтобы показать свою лояльность восстанию, начали убивать своих же начальников. Именно так пал и комендант, получивший удар в спину от своих людей. Остальная «верхушка», перед тем как навсегда сомкнуть глаза, подверглась мучениям, достойным библейских святых. Так, голова мэра была отделена от туловища и повешена на фонарный столб.

В дверь начали ломиться. Молодого стражника охватил страх, Жуан на это лишь улыбнулся.

— Да, у «господина» коменданта всё явно под контролем.

— Может и нет, но у вас дела не лучше! — выпалил Филипп, доставая меч. Этот поступок навеян вовсе не жаждой убивать, просто юноша был растерян. Это — последний раз в его жизни, когда он чувствовал свою власть над кем-то.

Но стоило молодому человеку только сделать шаг навстречу пленнику, как дверь раскрылась нараспашку и какой-то мужчина, молниеносно залетев внутрь, нанёс ему удар клинком в затылок.

— Очередная жертва этих уродов! Тьфу на них! — мужчина плюнул в затылок погибшему. — Сейчас развяжу, не бойся, брат!

На лице Жуана не дрогнул ни один нерв, даже когда он увидел острие клинка, выходившего из глаза юного Филиппа.

— Спасибо, брат! — простодушно сказал дворянин. — К черту этих буржуев, возомнивших себя выше нас! Представь себе, они задержали меня за то, что я украл у них одежду. За то, что я устал зимой в лохмотьях мерзнуть, как дворовая собака!

Мужчина сочувственно кивал головой, слушая лживый рассказ Жуана. Через секунду веревки были срезаны, а дворянин, наконец, смог свободно двигаться. Де Лакур посмотрел на труп своего сторожа и пнул его по затылку.

— Вот так им и надо! Будут знать, как терзать нас! — где-то в глубине души ему было жалко юношу, но сейчас было вовсе не до жалких чувств.

Жуан поднял меч и начал рассматривать его острие. Мужчина нетерпеливыми глазами смотрел на дворянина.

— Ну что, пойдём? Там их много ещё, будем убивать этих тварей!

— Да, будем убивать, — произнеся эти слова, де Лакур проткнул мечом грудь своего собеседника.

— Что… за что?.. — слабеющим голосом прошептал мужчина, падая на колени.

— Спасая меня, ты освободил чудовище, дурак. — Жуан хладнокровно вонзил лезвие в голову мужчины.

Тут же, не теряя ни минуты, молодой дворянин начал стаскивать с себя одежду и переоделся в лохмотья убитого. К счастью, никто больше в квартиру не заходил. Вроде бы, Жуана должна была мучить совесть, но в семинарии, где каждый пытался выдвинуться за счёт будущего духовного сана, он стал беспринципным — и потерял ее.

Де Лакур вылетел на улицу, где его встретило ужасающее зрелище. Повсюду лежали трупы, словно улица одного из крупнейших французских городов превратилась в морг. Холодные тела были разбросаны повсеместно. Жуана было тяжело заставить хоть что-то почувствовать, но его сердце забилось чаще, когда он увидел маленького, уже бездыханного мальчика, одетого в маленький фрак. Мужчина в очередной раз убедился в том, что гнев простого народа беспощаден.

Часто на него падали взоры крестьян, но, увидев в его руках окровавленный меч и лохмотья, они переставали обращать на него внимание. На своем пути он заметил трёх людей, которые прижимали к стене женщину. Один из них поднимал ей платье, пока двое других удерживали её руки.

— Отпустите! Да как вы смеете! — приказным тоном орала женщина. — Вы знаете, кто мой супруг?! — эта реплика вызвала единодушный смех мужчин.

— Поверь мне, мы знаем кто твой муж, — смех лишь усилился.

Внезапно какой-то крестьянин налетел на нападавших с голыми руками.

— Да как вы смеете! Барыня, бегите! — один из мужчин пронзил живот смелого защитника женщины.

Дама воспользовалась ситуацией и вырвалась из рук насильников, побежав в сторону Жуана. Она кинулась ему в объятия, прося о помощи. Мужчины ринулось за ней. Вновь перед дворянином встала нравственная дилемма — её он решил без труда, оттолкнув женщину, глаза которой были полны отчаяния, в сторону трёх озверевших крестьян.

— Развлекайтесь, братья. — эта реплика встретила одобрительный гогот со стороны насильников.

В конце концов Жуан добрался до галереи, где проходила его выставка. К счастью, она оказалась нетронутой, потому что там просто нечего было грабить. Художник собрал все картины, с трудом нашел извозчика, который запросил тройную цену за поездку, и покинул просторы города.

Лишь ночью люди пришли в себя и начали раскаиваться в содеянном, но это не спасло их от карательной экспедиции, направленной короной на взбунтовавшийся город. Они, к слову, обнаружили труп женщины, с вырезанной на теле цифрой «8». Никакого изнасилования не было, поэтому следователи предположили, что здесь имело место быть ритуальное убийство. Из-за произошедшей бойни не удалось найти ни одного подозреваемого, да и ни у кого не было желания этого делать, ведь и так забот было по горло.

                ***

Фредерик и Жорж почти доехали. В машине они не перекинулись ни словом, пока следователь не начал расспрашивать друга о прошедшей ночи. Он узнал, что Ренье благополучно подбросил его до дома и отправился к себе. Странно всё это, но не стоит искать виновника в своём единственном друге, иначе просто сойдёшь с ума.

Подъезжая к зданию, они заметили чёрные клубы дыма, тянувшиеся далеко в небо. Когда они приехали, здание уже было охвачено пламенем, которое горело вместе с всеми уликами, способными привести к человеку в маске.

— Черт, черт, черт! Звони пожарным! — выкрикнул следователь, ударив по бардачку машины ладонью. Жорж оперативно набрал спасателям, которые быстро приехали к месту возгорания.

— Видимо, нам придётся играть по его правилам, — сказал Ренье, положив голову на руль.