Лучи отражаются от снега и заползают под мои зажмуренные веки. Мне солнечно.
Иногда останавливаюсь, чтобы перекинуть поклажу из одной руки в другую. По объему это совсем небольшая стопка бумаги, но по весу… Ладонь даже изменила цвет. Идти недалеко: через торговый центр, через дорогу, до ближайшего поворота и на парковку. Но этот путь кажется нереально длинным из-за груза. Тяжело! Но не так тяжело, как обидно! Я всё-таки не грузчиком устраивалась работать в эту пресс-службу… А начальник мог бы и сам поднять свою жирную задницу, и сам съездить в типографию, не отправлять хрупкую девочку.
Кстати, о слове «девочка». Всегда нравилось, когда ко мне так обращались. Особенно – после двадцати. Но одно дело, когда слово звучит по-доброму, ласково, или, когда кто-то случайно ошибся и принял за совсем-совсем девчушку… И совсем другое дело, когда на работе. «Девочку свою отправлю, она всё заберёт. Девочка сгоняет, передаст документы». Так и хочется втащить по морде. «Я тебе не девочка, придурок! Давай уже как-то серьезно, по имени хотя бы!»
Добираюсь до офиса, хорошо, что хоть тут водитель помог с ношей.
- Для меня это тяжело! – объявляю с порога. Хочется добавить: «больше таких заданий мне не давайте!» Но не успеваю…
- А ты как хотела? Привыкай!
- Я не грузчик.
И не стыдно ему? Ну, был бы на моём месте парень, ещё ладно…
Что он делал тут, пока меня не было? Из толстого красного носа торчит – очень заметно! – длинная белая сопля. Опять, наверное, ковырялся, и эту недовыковырнул. Передёргивает…
Так, а теперь мне нужно разложить на 33 разные стопки 3000 листовок из той пачки, всё аккуратно упаковать, подписать. Он (в кои-то веке!) решил помочь. Но меня, уже, наверное, заметно – трясёт. Хочется взвизгнуть «Не приближайтесь ко мне со своими соплями! Не дотрагивайтесь до ножниц, ручки, этих листовок…» Я хочу всё делать сама, пусть это в два раза дольше, ничего страшного. На счастье, его вызывают в другой кабинет. Облегченно вздыхаю и начинаю стремительно отсчитывать пальцами листовки…
И тут являются воспоминания. О том, как однажды в редакции, единственный раз за пять лет, нужно было разобрать какие-то рекламки, пересчитать их, разложить по газетам… И мы собрались всеми, чтобы не грузить такой ужасной работой одного или двух. Механическая работа… тупая, простая, что может быть хуже для нас, творческих людей. Мы делали это, и кто-то сказал «А представьте, где-то люди занимаются этим каждый день…» Все подтвердили «Ужасно!» И я тоже ужаснулась…
Пальцы в бумажной пыли от свежих неидеальных срезов и типографской краски. В глазах не рябит. Я уже привыкла. Сейчас в основном у меня такая работа.
Ещё совсем недавно я думала, что эту работу мне послали черти, посмеяться… Теперь поняла. Нет. Всё не так. Эту работу мне Бог послал.
Слишком уж я много о себе возомнила. Воротила нос от «не очень творческих» заданий. Считала невыносимыми людей после первого же замечания. И может быть, даже – справедливого. Но никто из них при мне не ковырялся в носу, не чавкал как в хлеву, не заставлял просто носиться по городу в качестве курьера. И ещё. Меня всё-таки ценили.
И всё же я рада, рада такому странному испытанию. Когда я вернусь к своей обычной жизни, я буду вспоминать этот период времени, как важный этап моего взросления.