От платформы Курского вокзала электричка уходила после трех часов дня. Время пик еще не наступило, но первые возвращенцы с работы домой уже появились. Именно на эти часы приходится последняя за сутки волна пассажиров-пенсионеров, которые спешат выбраться за город до вечернего потока людей с работы. Поэтому никто не обратил внимания на старушку, вошедшую в вагон на одной из московских остановок. Годы иссушили ее тело, но держалась она прямо, с достоинством. Поредевшие седые волосы прикрывала темно-синяя, почти черная, с голубыми цветочками косынка. Темный цвет преобладал во всей ее одежде и создавал впечатление некоторой скорбности.
В руках дама держала большую картонную коробку. Высокую лакированную крышку украшал розовый орнамент и художественная надпись: «Торт». Нетрудно вообразить, каких завидных размеров и соблазнительной вкусноты кондитерское изделие скрывалось в коробке. Лишь невзрачная бумажная бечевка, которой перевязана коробка, не гармонировала с живописным видом картонного сооружения.
Старушка хотела пройти в глубину вагона, но коробка мешала продвигаться среди стоящих в проходе пассажиров. С трудом преодолела несколько метров и обреченно остановилась у второй скамейки. Получилось очень удачно, здесь ее словно ждали. Мужчина, сидевший с краю, не раздумывая, уступил старушке место. Но обнаружилось новое неудобство. Коробка не умещалась на коленях старухи, высовывалась в сторону прохода. Ее постоянно задевали, она сползала с колен и грозила свалиться на пол. Старуха едва успевала ее поправлять.
Тут старушке опять повезло с соседями. Один из них, видя ее мучения, предложил:
- Сударыня, - он так и сказал: «сударыня». Не «гражданка», не «бабуся» или «мать», как часто обращаются мужчины к пожилым женщинам, а «сударыня». Это старомодное обращение вызвало добрую улыбку. Оно очень подходило старушке.
- Сударыня, может Вашу коробочку поставить на полку?
Старуха чуть поколебалась, взвешивая какие-то аргументы за и против, но согласилась. Мужчина уже поднял коробку вверх, но заметил, что полка занята. Там просторно располагались чья-то сумка и коробка с тортом, только поменьше размером и пониже старухиной коробки. Мужчина уплотнил вещи на полке и на освободившееся место поставил старухину ношу.
От остановки к остановке народ в вагоне меняется. Для одних остановка – конечный пункт путешествия и они покидают вагонный коллектив, для других – на этой остановке только начинается путь.
Настала пора выходить и нашей старушке. Загодя попросила она услужливого соседа снять коробку. Мужчина встал, протянул руки к полке, но замер. Коробка с полки исчезла. Там лежали лишь сумка и коробка с тортом, та, что меньше. Место, где лежала старухина коробка - пустовало. Мужик ойкнул:
- Ой, а где же коробка?
Он оглядел соседние полки в надежде, что кто-нибудь переставил по ошибке. Нет, коробки не видно.
- Нет Вашей коробки. Похоже, кто-то ее снял, - мужчина растерянно смотрел на старушку.
Пассажиры вокруг всполошились. Кто-то вспомнил, что на предыдущей остановке вышел мужчина, и видели, как он доставал коробку. Вспомнили также, что садился на Курском вокзале и держал в руках коробку с тортом.
- Наверное, это он, вместо своего торта прихватил старушкин, потому что он больше, - догадался услужливый сосед. – Ах, воришка, на чужое добро позарился.
Обращаясь к старушке, мужик продолжал:
- Украли Ваш торт, возьмите хоть этот, поменьше, - и положил бесхозную теперь коробку на колени потерпевшей.
Растерянная старушка, подрагивающим голосом проговорила:
- Как же мне теперь? Там, в коробке, не торт. Кошечка у меня вчера умерла. Я ее на дачу везла, похоронить.
Говор пассажиров стих. Все замерли, словно решили почтить умершую минутой молчания. Каждый представлял в уме того мужчину с большой коробкой от торта: вот он счастливый приходит домой, гордо ставит многообещающую коробку на стол, под восторженные возгласы детей, жены, гостей открывает ее и…