Документальный рассказ
Смотрел на днях по интернет-каналу ТВ «Рассвет» фильм «Пришел солдат с фронта». В нем о возвращающемся домой с войны слепом солдате. Возвращался с гармошкой, на которой он играл на перроне вокзала так, что все веселились и никто вроде и не замечал его несчастья. Посмотрел фильм и вспомнил о подобной истории, свидетелем которым был еще в детстве, которое прошло в Могочине.
+++
После войны у нас в поселке, как и всюду, наверное, не было такой улицы, на которой бы не жил покалеченный на фронте солдат: у одного, смотришь, штанина под ремень заложена и идет на костылях, у другого – рукав, чтобы не болтался, в карман засунут, у третьего – и того хуже: все вроде бы на месте, а идет по тротуару, постукивая сбоку палочкой.
Именно о таком человеке, постукивающем сбоку палочкой, и хочу рассказать. Какая у него фамилия и как звали его, уже не помню. Но вижу его, как сейчас, сидящим с гармошкой около входа на базар и поющим такие щемящие душу песни, что у женщин, опускавших ему в кепку у ног мелочь, невольно выкатывались из глаз слезы, которые они вытирали со щек кончиками платков. Мы, ребятня, частенько бегали на базар слушать этого музыканта. И, понятно, заглядывали в его кепку – переживали, когда в ней мало оказывалось мелочи.
Но речь не о ней, а о солдате, пострадавшем на войне, и его гармони. Поначалу, боясь стать обузой для семьи, он не сообщил ей о своем несчастье и попросил, чтобы его определили в Дом инвалидов. Но кто-то из обслуживающего персонала, видя, видимо, как он страдает по дому, узнал его адрес и послал родным письмо. Жена тут же – в дорогу и (нет слов, чтобы описать их встречу) привезла мужа домой.
На этом бы закончить данную историю. Да не из тех был наш солдат, кто в подобном положении замыкается в себе. Находясь еще в Доме инвалидов, он научился играть на гармони, ласково именуемой в народе «тальянкой». И неплохо уже играл. Только дома инструмента не было. Как и в магазине… Лишь в райцентре (прослышали в семье) вроде как живет какой-то инвалид, который делает гармони по заказу.
В общем, прознали мои земляки об этом, наскребли на покупку денег и поехали в Молчаново к мастеру музыкальных инструментов.
– Вот гармонь бы нам надо! – примерно так сказали, приехав к мастеру.
– Да что вы, ребята! Делал я когда-то гармошки, не скрою, но старость, ядреный корень, не радость. Глаза уже слипаются, пальцы не слушаются.
Но те, словно не поняв его:
– Да мы не себе…Мы отцу нашему… он слепой.
– Слепой ?! – насторожился мастер.
– Да… Он слепой … с фронта пришел. А играть умеет! – объяснили те.
В квартире установилась тишина. Хозяин задумался. А затем решительно встал с кровати и, взяв со стола свою гармошку, протянув её гостям:
– Нате, братцы! – произнес. – Сделал напоследок, чтоб внукам досталась, как память. Но раз такое дело…
Покупатели обрадовались. Полезли в карман за деньгами.
–Не надо, – отвел руку. – Это от меня, фронтовика тоже, подарок вашему батьке!
Об этой истории о гармони-тальянке я узнал, когда уже не было с нами слепого гармониста. Узнал от его внука, которого в начале 90-х встретил в курилке еще работающего первого лесоцеха родного поселка и разговорился, вспоминая жизнь давно минувших дней.
– А где теперь она, гармонь-то? –поинтересовался.
– И не спрашивай…Деньги нужны были, так продал…
Чувствовалось: сожалеет, что сказал то, о чем не надо бы говорить. Но разве в этом дело? Разве он не знал, что у его гармони-тальянки, на которой играл его дед, не было и не могло быть цены?!