Недавно в сессии докопались до одного значимого инсайта - теневого конфликта, который дальше привёл к мощной проработке на уровне физического тела: в детстве у ребёнка есть внутренняя свобода, но нет внешней, его ограничивают родители и прочее ближайшее и отдалённое окружение. Во взрослом состоянии человек приобретает внешнюю свободу, но теряет внутреннюю.
Действительно, дети, особенно маленькие, не знают, "как правильно", они талантливы в своей свободе, действуют без ограничений, все "правила" им объясняют взрослые, именно они дают ребёнку те ограничения, которые он потом сделает своими и будет им следовать без внешнего понуждения. Но ребёнок полностью внешне зависим от взрослых, сепарироваться ему предстоит во взрослом состоянии - он станет материально и физически независимым. Но при этом остаётся зависимым эмоционально и ментально от того самого близкого и далёкого окружения. Этот вид сепарации в идеале должен происходить параллельно с физической и материальной сепарацией, но это в идеале.
Вытесненный конфликт несоответствия внешней и внутренней свободы трансформируется и перейдёт из внутреннего мира ребёнка во внутренний мир взрослого, став теневой защитой. И чем сильнее было ограничение свободы в детстве, тем сильнее будет внутренний конфликт у взрослого, никакие внешние обстоятельства не смогут освободить человека, только осознание "внутренности" всех своих конфликтов и работа над собой.
Каждое новое воплощение обнуляет человека, давая шанс избавиться от шелухи фактов прошлых жизней. Факты жизни часто привязывают к эмоциям, якорят, включая треки и залипания на деструктивных реакциях на когда-то травмирующие, а сейчас - нейтральные обстоятельства и декорации. Переход в другое тело стирает фактологическую память, оставляя наработанный опыт души и эмоциональные кармические узлы в безсознательном. Это как начать новый этап жизни с нового листа, забыв, чего наваял в прошлом, но оставив тонкое чутьё - вот этого делать не хочется, а вот здесь хочется, но боюсь. Или ещё можно сравнить с картиной, которую художник пишет и одновременно учится. Наступает момент, когда ошибки очевидны, но исправить написанное уже не получится, проще взять новый холст и написать новую картину, в которой реализуется весть наработанный опыт, но не будет старого фона. В новой картине тоже будут какие-то ошибки, но если урок усвоен, они будут новыми. И натюрморт будет не с селёдкой на газете, а с персиками и девочкой.
Ребёнок свободен, как свободен художник, принимающийся за новую картину. Он не случайно родился в этой семье, формирующей у него определённые ограничения. Он может писать то, что захочет, а получится то, что получится, исходя из прежнего опыта и наработанных душой ребёнка умений.