Пытаюсь представить себе ту допотопную долину, которая оказалась на дне моря. Голландская Атлантида. Через поля, через деревни, по бескрайним просторам едут на арбах крестьяне из Харлингена в Тершеллинг на базар. Теперь сюда можно добраться только морем: на катерах, на шлюпках, на яхтах или на этом вот многопалубном пароме.
Командировки на остров Тершеллинг глубоко врезались в мою память. Морской паром отходит в пятнадцать-ноль-ноль, следующий вечером. Добирался я туда иногда через Амстердам, иногда через Арнсхайм. Дорогой много чудес увидишь. По зелёной лужайке, мимо пасущихся на лугу коров, проплывает парусная яхта. Из машины канал мне не виден, такое впечатление, что яхта скользит прямо по траве. На дорожных указателях экзотичные названия. Одно из них звучит необычно. После Амстердама есть на седьмой автостраде выезд к городу под названием Anna Paulowna. Город назван так в честь нидерландской королевы Анны Павловны, дочери российского императора Павла Первого, внучки Екатерины Великой.
Тысячи гектаров цветущих тюльпанов, ветряные мельницы, дамбы, яхты, теплоходы, чудес много, но самое главное чудо меня поразило больше всего. Мой шеф, профессор Бухкремер, профессор не простой, он заведующий кафедрой социальной педагогики. Начальства над ним нет, ему дозволено всё, что угодно, вернее всё, на что способна его профессорская фантазия. Бухкремер решил провести недельный семинар не в университетской аудитории, а на острове Тершеллинг, на своей личной фазенде.
В очень радостном настроении вся группа выпускного курса Кёльнского университета заявилась на остров на турбазу Оостер Енд. Таких семинаров я в жизни своей ни разу не видел. Представляю, наша 413-я группа Барнаульского пединститута едет в Горный Алтай на недельный семинар. Живём на турбазе «Алтын-Кёль», в ясные дни семинары проводим прямо на поляне, на берегу Телецкого озера, в непогоду в столовой турбазы, после занятий свободен. Лезь на гору, ныряй в озеро, рыбачь и жарь рыбу на костре, а вечерами сиди с кружкой пива до полуночи у общего костра. Нам бы так жить!
Завхозом на турбазе был Альберт. Высокий весёлый белобрысый местный островитянин. Альберт носит золотое колечко в мочке левого уха. Это не дань моде, а старинная традиция островитян. Если после кораблекрушения твой труп прибьёт к чужому берегу, то такое вот кольцо было платой за погребение.
Альберта зарплата не удовлетворяла. На шее безработная жена, он привёз её с материка, и трое детей. Цены на острове намного выше, чем на материке. Денег не хватает, Альберт уволился и нашёл себе работу, где платят больше. Чтоб не подводить старого хозяина, Альберт заверил своего старого хозяина, что санитарный ремонт он сможет проводить вечерами и по выходным, а с ключами пусть жена возится.
Шефу идея понравилась, но потом вдруг оказалось, что новый завхоз с обязанностями своими не справляется. Шеф её уволил и предложил Альберту освободить квартиру. Альберт с квартиры не уходит. Шеф встал на букву закона и подал в суд. Процесс выиграл, но быстро пожалел об этом. У островитян глаза на лоб полезли от удивления. Приезжает иностранец с материка, покупает за бесценок обанкротившуюся ферму и выживает из дома Альберта. Власти острова тоже встали на букву закона. Комиссии пошли одна за другой. Каждый день находили какие-то нарушения, которые раньше никого не трогали. Шефу пришлось фазенду вместе с футбольным полем продать с молотка. После этого все мои командировки на остров Тершеллинг кончились. Жаль.