каждое утро, открывая глаза, я изучал всё, что видел.
фотографировал взором каждую книгу, что брошена была мною вчера;
каждого жучка, сидящего на цветке в горшке;
каждую складку на пустой простыне.
пока однажды прекрасная львица, распустив свою длинную гриву у меня на подушке,
не стала той новой фигурой для моего объектива.
и теперь
каждое утро мне слепила глаза её бледная кожа;
а всё моё внимание занимали её длинные руки, что так небрежно распластались у меня на груди.