Глава 18. Возвращение. Городок рукоплещет своим героям!
Домой к любимой бабусе!
Долгожданная встреча. Всё – хорошо!
Космолет плавно опустился. На космодроме прибывших с Прелестницы уже ожидали врачи экстренной помощи на «мобильной реанимации». Были тут и серьезные дяди - представители властей и крутые чины Службы спасения. Утаить от простых доброчелов – жителей городка то, что ожидается прилет героев-липунов, не удалось-таки. Радостная весть разнеслась по городку мгновенно и, толпы доброчелов, жаждущих первыми лицезреть героев, кинулись к космодрому. Близко их не подпустили, т.к. надо было организовать срочный вывоз тяжело раненой Услады и, посторонние непроизвольно могли стать серьезным препятствием. Пришедшие на встречу не могли видеть, что происходит на поле космодрома, но их восторженные, ликующие крики разносились по всему городку.
Мамонт, такой позывной был у спецназовца, который держал на руках Усладу, ни под каким видом не хотел расставаться с раненой котауси. Еле-еле уговорили врачей разрешить упёртому Мамонту быть рядом с Усладой до передачи её в руки врачей-хирургов. Уже в реанимобиле Усладе поставили капельницу и как следует обработали рану на бедре. Когда бедную Усладу доставили в лучшую доброчелскую клинику, там всё было готово к операции и, лучшие врачи срочно приступили к спасению отважной котауси.
Мамонту разрешили обождать окончания операции. Он остался, хотя валился с ног от переживаний, примостился на диванчике и стал ждать. Странное прозвище Мамонт один из лучших спецназовцев спасательного отряда получил отчасти по своей фамилии (его звали Захар Мамонтов), отчасти его так прозвали друзья за огромные габариты (под два метра росту и сто тридцать килограммов живого веса) и кажущуюся внешнюю медлительность. Это было обманчивое впечатление. Когда было надо Захар Мамонт проявлял завидную подвижность, был невероятно чёток и быстр в своих движениях, рассчитанных до сантиметра. Мамонта любили друзья-спецназовцы и уважали старшие по званию. Несомненно, он был стОящий спасатель. И вот этот большой, мужественный доброчел вдруг расклеился из-за котауси, чужого липуна. Его поразили мужество и самоотверженность Услады, которая, ни минуты не сомневаясь, бросилась на защиту своих родных липунов, зная почти наверняка, что погибнет в неравной схватке. И всё же бросилась без раздумий! Сейчас врачи боролись за её жизнь и, Мамонт так надеялся, что Услада выживет! При малейшем движении за матовыми стеклами операционной Захар вздрагивал, сердце замирало, а вдруг?.. Он боялся думать, что вдруг…
Операция длилась уже около трёх часов. Повреждения оказались серьезными: треснули два ребра, ранено легкое, множественные ушибы головы и внутренних органов. Открытая зияю-щая рана на бедре от когтищ Буслая тоже внушала серьезные опасения. Наконец, из дверей операционной появился оперирующий хирург. Он подошел к Мамонту, присел рядом, приобнял, как близкого друга, устало улыбнулся и сказал: «Будет жить! Она сильная, выкарабкается». Мамонт кинулся к врачу на шею, сжал его в своих мощных объятьях, чуть не задушив. «Спасибо!» - прохрипел он сдавленным от нахлынувших чувств голосом и мелко-мелко заморгал длинными ресницами. Фу, отлегло! Но Мамонт не ушел и провел ночь в клинике. Утром узнал, что состояние Услады стабильное, хотя всё ещё тяжелое. Чуть позже Услада пришла в сознание и ей даже разрешили несколько раз в день при перевязках самостоятельно зализывать рану, т.к. не секрет, что слюна котауси – самое действенное лекарство для заживления всяческих ран.
Только тогда Захар успокоился и покинул клинику. Он вышел на ступеньки больничного корпуса, с удовольствием потянулся, разминая огромное тело. В глаза брызнул яркий утренний свет. Прекрасное утро прекрасного дня!
Его тут же окружила беспокойная толпа, жителям городка не терпелось узнать, как дела у Услады, которая мгновенно стала всеобщей любимицей. Мамонт молча сложил большой и указательный пальцы колечком и показал доброчелам, подняв руку высоко над головой. Толпа народа дружно зашумела, раздался радостный смех и общее веселье охватило доброчелов. Жива!!! Мамонт бодро зашагал на службу, настроение у него было чудесным!
Давайте-ка, оставим на время нашу героиню Усладу, пусть она выздоровливает под присмотром опытных медиков и набирается сил. Скоро она вернется в дом любимой бабуси.
А, мы посмотрим, что же происходит сейчас в сказочном домике бабуси Поликсении.
Вы помните, что мы оставили нашу бабусю в жутчайшем состоянии? Она, конечно, ничего не знала о задумке липунов, которые отважились на операцию по спасению Синеоки.
По прилёте с Прелестницы на Землепланету Шуста и Синеоку на спецтранспорте лихо доставили домой. Шуст категорически отказался от госпитализации, он утверждал, что в совершейнейшем порядке. Надо было срочно порадовать бабусю её маленьким липунчиком и, Шуст с Синеокой рвались домой.
И вот, наши липуны с волнением и тревогой вошли в родной дом. Соседка бабуся Добродея, которая не отходила от своей подруги, всплеснула руками, громко ахнула и кинулась навстречу липунам. За ней попрыгали из бабусиной постели Умила и Млада. Все обнялись и слились в кружок. Радости не было предела! Добродея подхватила Синеоку на руки и быстренько сунула его в постельку к бабусе. Липунчик неуклюже заспешил, путаясь в рыхлом одеяле, уткнулся мох-натой мордочкой в подбородок бабуси и начал тереться об него лобиком, громко урча. Закрытые веки Поликсении дрогнули, глаза слегка приоткрылись и тут же широко распахнулись. Похоже, до бабуси дошло, что Синеока – не сон. Вот он, живой и невредимый! Бабуся схватила Синеоку двумя пухленькими ручками, прижала к щеке. Синеока пискнул. Бабуся принялась целовать его в мордочку, ушки, грудку. Добродея и липуны молча наблюдали эту трогательную сцену возвращения бабуси к жизни и не смели прерывать. Вволю натискав и совершенно зацеловав Синеоку, бабуся легко приподнялась на подушках, прижала малыша к груди и сказала: «Есть-то как хочется! Добродеюшка, дай чего-нибудь вкусненького.». Добродея кинулась к столу, схватила тарелочку с пирожками, протянула Поликсении. Бабуся с превеликим аппетитом навернула три пирожка, запив их сладким травяным чаем. Глаза у неё заблестели, румянчик, правда, еще слабенький, заиграл на бледных щечках. Без конца наглаживая и челомкая Синеоку, она взглянула на Шуста, который скромно сидел около постели и боялся поднять на бабусю глазочи. Бабуся опустила руку и погладила Шуста по лобику. Он прижался к родной мягкой ручке мордочкой и издал виноватое протяжное урчание. Бабуся ласково сказала: «Иди ко мне, мой липунюшка. Настрадался, милый. Иди-иди скорее ко мне, будем обнимашки-целовашки». Шуст запрыгнул к бабусе и примостился у неё на плече. Было до ужаса сладко! И как-то очень спокойно. Он уткнулся ещё глубже в рукав батистовой бабусиной сорочки и тихонько промяукал: «Прости меня…». Бабуся нежно прижала его, поглаживая по головке: «Ну, ну, ну…Всё позади, забудь, не вспоминай…Мой славный герой, мой «просто царь». Шуст получил нежнейший поцелуйчик в лобик.
Спали мирно и сладко всеми в одной постельке. Как же хорошо!
Утром бабуся поднялась, нарядилась в нежно салатовый с мелкими цветочками пышный сарафанчик. Под сарафанчик бабуся надела белоснежную кружевную блузочку. Как же она была хороша! Легким облачком бабуся порхала по кухне, тискала по очереди каждого липунюшку, она явно ожила всем на радость! Прекрасное настроение передалось липунам. Они прыгали, скакали, резвились. Было замечательно!
В домик бабуси почти вернулась прежняя радость. Почти потому, что пока в семье не доставало одного члена – Услады. Часиков в одиннадцать заехал Захар Мамонт и, все отправились навестить Усладу. Встреча была шумной, с радостными мяуканьями, повизгиваниями котауси и причитаниями бабуськи, символизирующими всеобщую любовь и преданную дружбу. Бабуся с блаженной улыбкой взирала на весь этот гвалт и думала: «Какая у меня замечательная семья! Они все – моя прелесть!».
С большим трудом уговорили Усладу остаться в клинике ещё на несколько дней. Она взгрустнула, но осталась, недомогание давало себя знать. Захар Мамонт тоже остался с Усладой. Ему нравилось общаться с милой котауси, к тому же у него был выходной. Мамонт читал Усладе книжки, в основном одну старую под названием «Дорогами сказок». Уж очень она нравилась Усладе. Друзья много разговаривали ни о чём и обо всём. Время для Услады в клинике летело неза-метно.
А в домике бабуси всё встало на свои места. Жизнь потекла своим чередом, как обычно, а ничего другого никому и не надо было.
Пожелаем им, мои друзья-читатели, этого простого, но такого необходимого счастья!
Послесловие.
Конечно, вам интересно узнать, как сложились судьбы моих героев.
Вкратце. Более подробно я собираюсь описать истории липунов в своих новых книжках.
Сначала поведаю про основных моих героев.
Синеока заметно подрастал, он пребывал во всеобщей любви и теплой заботе. Что вы думаете, любовь к маленькому забавному липунчику была в прямом смысле всеобщей. Городок буквально «сходил с ума» по избранному любимцу. Музыканты сочиняли и пели на каждом углу песни про Синеоку, мультики с героем Синеокой били все рекорды по просмотрам. Я не говорю уже про одежду с символикой синеглазого липуси, а также игрушки в виде Синеоки. Маленький бабусин липунюшка старался не зазнаваться и, как предостерегала бабуся, не подхватить «звездную болезнь». Но, по секрету, Синеока очень гордился собой. Вся эта шумиха вокруг его персоны была ой, как приятна, до сладкого замирания сердечка!
Шуст с Усладой (она уже вернулась в бабусин домик к своим) тоже «отхватили» свой момент заслуженной славы. Их чествовали по-взрослому в огромном концертном зале, до отказа заполненном доброчелами. Солидные дяди вручили нашим липунам высокие награды за мужество. Они были зачислены в отряд специального назначения как почетные спасатели. Поаплодируем и мы им, заслужили!
Но самое важное событие случилось в домике самой бабуси Поликсении. Уже ни для кого не было секретом, что между Шустом и Младой возникла Любовь. Романтичная парочка была полна счастья, на которое только были способны котауси. Наши замечательные по уши влюбленные липуны ожидали потомство. Млада была трогательно мила и очаровательна со своим округлившимся пузком, а Шуст, иногда, просто смешон в своей чрезмерной заботе о любимой. Бабуся насмотреться на них не могла. Поликсения очень гордилась собой, т.к. в истории любви Шуста и Млады она сыграла очень даже не последнюю «скрипку».
Но…оставим наших молодых влюбленных липунов. Эта довольно заманчивая темка будет хороша для моей будущей книги о приключениях липунов. Договорились?
Кстати, к соседке Добродее совсем недавно прилипли два братца-близнеца. Теперь каждый вечер соседи совершали визиты друг к другу. Липуны Поликсении и Добродеии очень подружились и обожали эти совместные вечера. Востренький, намётанный глаз Поликсении уже кое-что заприметил в отношениях добродееных братцев и своих девчонок-липунов. «Ох, Добродееюшка, - говорила она, потягивая чаёк из блюдечка тончайшего фарфору, - чувствую, породнимся мы ско-ро!». Обе заливались звонким смехом.
Ну, и немного про других героев моего повествования, как без них?
Что Буслай, спросите вы? Буслая доставили на Землепланету в грузовом космолете под присмотром спецназовцев. Его погрузили прямо в сетке-ловушке, не рискнули переправлять без «сдерживающего фактора». Буслай ещё долго бился и бешено орал на все лады, разрывая на части сердца сопровождавших опасный груз спецов. Потом вроде затих на время, перестал дёргаться, лежал под сеткой, сверкал агатовыми глазищами и пел, скорее «молотил» по мозгам речитативом, набор едва понятных фраз: «Идет охота на волков, идет охота, на серых хищников…». Сделав небольшую паузу, принимался вновь: «Идет охота…И лают псы до рвоты…Кровь на снегу и капли красные флажков…».
Один из спецназовцев молодой парень спросил у другого прерывающимся шепотом: «А, кто такие Псыдо Рвоты, ты знаешь? Это на кого он намекает?». «Не знаю, - таким же шепотом с хрипотцой ответил спасатель, - зовут так, похоже, каких-то чудовищ. Страшные звери! Смотри внимательней, глаз с него не спускай!».
Дальнейшую судьбу Буслая решил «закрытый» суд – выселить котяру как особо-особо опасного на далёкую планету Зиндон, вернуться оттуда он не сможет уже никогда. Планета Зиндон было очень удалена от Землепланеты. Добраться до неё можно было только дозаправившись на промежуточной станции на планете ТЗС-1.
Шуст случайно узнал от Захара Мамонта, что завтра Буслая погрузят в спецкосмолет и навсегда выселят с Землепланеты, обитателям которой котище причинил столько вреда и горя. Шуст не понимал самого себя. Ему приспичило увидеть Буслая. Да, что там хитрить. Он хотел попрощаться с Буслаем, бывшим кумиром, учителем и «другом». Странно, после всего содеянного, Шусту очень хотелось перекинуться с Буслаем хотя бы парой слов.
Он уговорил Мамонта посодействовать ему в ничем необъяснимой затее. Отправка Буслая была назначена в ночь. Для этого организовали спецрейс. Преступника посадили в металлический контейнер с небольшими окошками для подачи еды и дырочками в стенках для проникновения свежего воздуха. Когда контейнер с Буслаем был закрыт на мощные засовы, Шусту разрешили подойти и пообщаться с ним буквально несколько минут. Шуст прильнул к одному из окошек, высматривая Буслая. Тот медленно подошел, посмотрел на Шуста серьёзно, без обычных идиотских ломаний и спокойно сказал: «Шустрило, прощай. А, знаешь я много думал о нас, вспоминал…Я так скучаю по нашим встречам в парке…Помнишь?». «Помню, - не удержался и ответил Шуст, - Буслай, а зачем ты меня обманул?». «А, зачем ты меня предал?» – грустно вопросом на вопрос ответил Буслай. Вдруг в глазищах Буслая вспыхнули желтые огоньки, он на мгновение превратился в знакомого Буслая, который любил грубо пошутить и попоясничать. «Есть в старом парке черный пруд, - запел Буслай неожиданно красивым, правильным баритоном, - там лилии растут…там лилии рас-тут…А, что, Шуст, посади в мою честь в нашем парке у пруда лилию…одну лилию, Шустрило. Она вырастет и будет напоминать тебе обо мне…». Буслай резко отпрыгнул вглубь в самое темное место своей камеры. Больше он ничего не сказал и не посмотрел в сторону Шуста. Космолет ушёл в ночь, унося большую часть прошлого Шуста.
Бедный Шуст не спал всю ночь, думал про себя и Буслая. Как всё было неоднозначно! Он ворочался, крутился, глубоко и часто вздыхал, пока Млада не пнула его в бок, давая понять, что ей мешают спать. Шуст притих, а под утро ушел в сад, задремал под любимым кустом розовой гортензии. Ему виделись огромные агатовые глаза Буслая, те глаза, которыми Буслай смотрел на него в последние минуты прощания. Сны были тягостными, под их впечатлением Шуст находился потом целый день. Страдал он и после ещё долго. Правда, никто никогда этого не заметил ни сейчас, ни потом. Это была боль сугубо личная, боль глубокая и никак не проходящая, боль была с Шустом всегда…
Тоска и боль прошли только после того, как у Млады появились три детуси-липунчика. Появление слепых, беспомощных малышей кардинально изменило жизнь молодого папаши-липуна и заставило забыть такое тяжкое расставание с Буслаем, по крайней мере, на данный момент.
Захар Мамонт очень подружился с семьей бабуси Поликсении. Надо сказать, его очень жаловали у бабуси. Он был частый гость в домике, засиживался допоздна. Бабуся не боялась отпускать всю ватагу своих липунов с Мамонтом на дальние прогулки. Открою секретик. Мамонт втайне мечтал, что полюбившаяся ему Услада переприлипнет от бабуси к нему, но безнадежно. Поэтому он молчал, маялся, но молчал. Не мог по другому. Не положено!
А, что наши приятели дедуси? Самуил Аркадьевич шибко прославился. Его изобретением заинтересовался ни один солидный институт. Его затаскали по семинарам, тематическим лекциям. Самуила Аркадьевича включали в разные авторитетные комиссии, он писал бесконечные рецензии на всяко-разно изобретения. Он жутко уставал от такого активного образа жизни. Самуилу Аркадьевичу выделили солидный грант на разработку нового проекта в сфере малых летательных аппаратов и, ему не терпелось целиком погрузиться в любимое дело. Оставим его за эти занятием.
Дедуся Пахомыч мечтает о тихих вечерах за партейкой в шахматы с приятелем ученым. Только уж дюже занят сейчас наш выдающийся изобретатель, жутко устает от многочисленных заседаний и рано засыпает прямо в кресле. А ещё Пахомыч не перестает мечтать о Шусте. Ведь котауси долго жил у него в саду, хотя так и не прилип. Пахомыч сейчас страшно жалеет, что, в свое время, легонечко не поднарушил закончик и не настрополил Шуста на прилипание к себе. Хитренькие из доброчелов так и делают, он знал такие прецеденты. Пахомыч продолжает надеяться. Зачастил в дом к бабусе Поликсении. Аккуратненькая веселая бабуська страсть как нравилась ему, и, кажется, она флиртует с ним немного. Во всяком случае, Пахомыч получает от встреч с Поликсенией и её липунами массу удовольствия. Он стал веселым, любит красиво одеться, когда идет в гости и, вообще, ему хорошо живется.
Неплохо зажил и весь городок, который изрядно встряхнул случай с похищением Синеоки. Постепенно стираются в памяти жителей-доброчелов те страшные дни. Выводы были сделаны – нельзя слишком предаваться праздности и безмятежности. Беда может шляться где-то рядом и «ударить в спину» в самый неподходящий момент. Надо быть бдительнее и тщательнее, уделить особое внимание профилактике. С этой целью по городку развесили плакаты предупреждающего содержания. Плакаты обнаружили в старом собрании в библиотеке знакомого нам дома культуры. Были там плакатики, что называется «в темку», а были неуместные и, порой, не очень понятные. Но их все равно решили применить, уж очень суровые и страшные лица глядели с них и строго взывали или вопрошали, например так:"Враг коварен - будь на чеку!" или "Враг не дремлет...Будь бдителен!", или "Работник милиции! Зорко охраняй народное достояние. Это твой священный долг", или "Выше бдительность на всех участках. всегда помните о коварстве врага", или "Будь зорким на посту!", или "Будь бдителен! Разоблачай врага под любой маской!", и даже так "Долой кулака из колхоза!". Никто, конечно, не представлял себе, кто такие кулаки и что такое колхозы. Но уж больно хорош был увесистый кулак на картинке плаката, который обрушивался на убегающего испуганного человечка. Плакат признали явно поучительным и разместили с остальными в самых часто посещаемых доброчелами местах.
Другие плакаты развесили по городку и не снимали месяц. Власти решили, что это будет хорошим уроком для доброчелов.
Сейчас плакаты сняли, городок живет радостно и дружно. Три Ярилосвета согревают Землепланету в своих ласковых лучах. Пусть красота планеты и доброта её обитателей спасают это большой МИР!
А, я, на правах хозяйки книги, объявляю «гаме овер», как сказали бы предки наших теперешних героев.
Ну, а, я скажу просто:
«СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ!»