РУАНДА БАРХАТНЫЙ ГОЛОС ДЬЯВОЛА
Начало http://www.proza.ru/2018/03/11/2222
6 апреля 1994 года на подлёте к столице Руанды Кигали из ПЗРК сбит самолёт, на котором возвращался из Танзании президент Руанды Жювеналь Хабьяримана, хуту по национальности. На следующий день были зверски замучены и убиты премьер-министр из умеренных хуту Агата Увилингийимана, ее супруг, а также десять бельгийских и пять ганских миротворцев ООН, охранявших семью премьер-министра. Эти события стали началом геноцида в Руанде народа тутси и всех нелояльных хуту. Скорость убийств в пять раз превысила время уничтожения людей в нацистских концлагерях, за три месяца было убило не менее миллиона человек – двадцать процентов населения страны.
- Неужели в стране совсем не было образованных и умных людей, - вздохнули коллеги.
-Конечно, были. И их роль в геноциде изучена при помощи законов физики.
Радио тысячи холмов
Руанда – бедная страна, в которой большинство населения не может позволить себе купить телевизор. В деревнях мало школ, а значит, много неграмотных даже среди молодежи, не говоря уже о среднем и старшем поколении. В подобных условиях самым популярным современным средством массовой информации стали радиостанции.
Из-за особенностей природы – предгорье – радиосигнал ловится по-разному в различных населенных пунктах. Иногда испытывают проблемы со связью жители близких к столице деревень, и, напротив, сигнал прекрасно ловится очень далеко от крупных городов.
Свободное радио и телевидение тысячи холмов (фр. Radio T;l;vision Libre des Mille Collines, RTLM, RTLMC) создавалось с самыми благими намерениями – ради просвещения угнетенного народа, создания в стране гармоничного современного общества, и было рассчитано именно на средние и бедные слои населения. «Радио тысячи холмов» оставалась частной радиостанцией, выигрывавшей западные гранты, но оно также было аффилировано с государственной станцией «Радио Руанды» и получавшая от неё финансирование. Отсутствие материальных проблем позволяло платить сотрудникам отличные, по африканским меркам, позволили собрать команду из самых образованных, профессиональных, талантливых и умных журналистов и диджеев страны.
Например, на «Радио тысячи холмов» Анани Нкурунзиза работал обозревателем новостей и иностранной прессы, прежде всего западной. Звездой радио по праву считался выпускник Ленинградского журфака Хабимана Кантано, который одновременно издавал в столице собственную националистическую газету.
Внештатными сотрудниками радиостанции являлись также главный редактор газеты «Кангура» Хасан Нгезе, и его подчиненный Бернар Мукинго, открыто призывавший вооружиться и начать борьбу хуту.
Самой популярной ведушей, освещавший новости в стране, являлась Валери Бемерики. Ее по праву считали «бархатным голосом Руанды». Когда он звучал из приемников, никто не оставался равнодушным. Валери Бемерики умела найти общий язык с любым самым бедным жителем страны, умела войти в доверие к простым людям и вести передачи так, что каждому казалось – радио рассказывает именно о нем.
Сначала было слово
«Радио тысячи холмов» вещало на всю страну с 8 июля 1993-го года по 31 июля 1994-го года. Все это время в эфире часто звучали рассказы об угнетении народа хуту оккупантами и захватчиками тутси, разоблачалось коварство тутси и их планы полного истребления свободы и независимости страны.
С каждым днем высказывания в эфире «радио ненависти» становились все более и более агрессивными. В конце концов, слово «тутси» вообще исчезло из эфира – его заменило слово «иньензи» - тараканы, презрительное название тутси.
Радикальная позиция «Радио тысячи холмов» встревожила белых иностранцев, сотрудников иностранных гуманитарных и даже некоторых послов иностранных держав. Они высказывали возмущение, пытались протестовать, обращались к президенту Руанды, призывали мировое сообщество закрыть радиостанцию. Президент Руанды Жювеналь Хабьяримана, сам хуту по национальности, обещал разобраться в ситуации, но никаких мер не принял. Западные дипломаты вообще назвали вмешательство в деятельность СМИ недопустимым нарушением свободы слова. Американский посол назвал «Радио тысячи холмов» лучшей станцией в стране для получения информации. Его поддержал французский посол, заявив, что используемые в эфире эвфемизмы «тараканы» и призывы «валить высокие деревья» (тутси – самые высокие люди в мире) имеют различные интерпретации.
Лучшее радио для получения информации
С первого дня геноцида «Радио тысячи холмов» не только оправдывала насилие и открыто призывала к убийству тутси, но и сообщали «повстанцам» возможные убежища «тараканов» и проселочные дороги, по которым могли бежать обреченные люди.
- Я призывала хуту убивать тутси. Я должна была называть в эфире места, где они скрывались. Организация геноцида была очень тщательной. На всех уровнях мы получали информацию о местах их нахождения. Мы объясняли по радио, что тутси прячутся, чтобы потом напасть на хуту. Мы совершили глупость. Мы не были бдительными. Мы верили в то, что говорили наши власти. Мы им доверяли. Мы признаем, что мы согрешили, поэтому сегодня мы становимся на колени и просим прощения, - говорит Валери Бемерики спустя много лет.
Эфир «Радио тысячи холмов»:
27.05.1994
Хабимана Ккантано
Я хочу сейчас поприветствовать молодых людей около бойни, той, что рядом с Кимисагарой. Вчера я наткнулся на них, когда они танцевали зук. Они даже забили небольшую свинью. Должен вам сказать… о, нет! Та штука, которую вы мне дали покурить… она плохо на меня повлияла. Я три раза затянулся — сильная вещь, я даже, кажется, стал храбрее. Так что хорошо охраняйте ваш окоп, чтобы ни один таракан в него не пролез. Курите ваше снадобье — и покажите им, что такое ад.
05.06.1994
Хабимана Кантано
Мы просим правительство Руанды найти нам оружие. Если это возможно, надо одолжить или взять в аренду оружие, чтобы убить всех инкотаньи, которые есть в стране…К 1994 году около 20% 7-миллионного населения Руанды составляли тутси. После геноцида их осталось 300 тыс. человек. Если сто тысяч молодых людей встанут под ружье, мы убьем и уничтожим их всех. У нас это получится, потому что они все принадлежат к одной этнической группе. Надо посмотреть на телосложение и внешний вид человека. Если вы видите маленький нос — сломайте его… Если понадобится, мы потратим год на борьбу с инкотаньи, истребим их всех, чтобы они наконец поняли, что никому не нужны, что у них нет власти, что они побеждены.
05.06.1994
Бернар Мукинго и Хабимана Кантано.
ХК: Молодежь в провинции говорит: «Мы не будем ждать, пока враг доберется до нашего дома. Мы придем на помощь нашим соседям, чтобы вместе бороться с врагом и выкинуть его в Уганду». Ты представляешь, как я был рад это слышать! Я сказал им: «Ребята, продолжайте в том же духе». Эти молодые люди требуют полной поддержки от своих властей и от интеллектуалов, вернувшихся в родную префектуру, когда стихла стрельба. Им нужно оружие.
БХ: Эти так называемые интеллектуалы, вернувшиеся в провинцию, эти трусы — у меня к ним нет ни малейшего доверия. Чему они могут научить молодежь? Национальный гимн «Наша Руанда, родная страна» должен учить нас патриотизму. Скажи мне, могут ли люди, сбежавшие из своих домов без уважительной причины, принести какую-нибудь пользу другим? Могут ли они давать советы? Да никогда! Они только распространяют отчаяние и хвастают тем, что выучились на инженера. Но инженер, не способный бороться за свою страну, не готовый проливать за нее кровь, не заслуживает своего образования. ХН: У нас есть маленькая проблема на дорогах. Говорят, что все люди с располагающими лицами — это тутси. Надо гнать эту мысль из своей головы. Если у человека маленький нос, это совсем не значит, что он тутси. Случается, что кого-то остановят на КПП, и в его паспорте написано «хуту». Но из-за небольшого носа и светлой кожи его признают за тутси, обвиняют в пособничестве и нападают на него. Поэтому, Гаиги, пока ты перед микрофоном, объясни, пожалуйста, людям на блокпостах, что не все обладатели тонкого носа и светлой кожи — тутси. Иначе окажется, что мы, хуту, убиваем своих, принимая их за тараканов. Куда это нас заведет? Все очень просто: задерживаешь человека, спрашиваешь у него удостоверение личности. Может, это хуту. Если есть сомнения, надо найти человека, который поможет разобраться, пойти спросить бургомистра. По моему, это приоритетная задача, которая должна неукоснительно соблюдаться на блокпостах.
Народ выполнят советы своих кумиров.
Голоса убийц:
Участник геноцида в Руанде, Фюльжанс: «Мы становились всё злее. Всё спокойнее и всё кровожаднее… Чем больше мы резали, тем проще это было делать. Кое для кого это становилось, я бы сказал, настоящим развлечением».
Участник геноцида в Руанде, Адальбер: «Некоторые уставали от этого кровавого однообразия. Другим доставляло удовольствие причинять страдания тутси, которые в эти дни заставили их попотеть… некоторые свирепствовали, и им всё было мало. Убийства их пьянили, и они испытывали разочарование, когда тутси умирал молча. Ну, разве это развлечение? Поэтому они избегали наносить смертельные удары, чтобы подольше слушать крики и получить удовольствие».
Участник геноцида в Руанде, Альфонс: «Если тутси догонял запыхавшийся преследователь после долгой гонки, его для начала покалывали острием мачете, а конец его был ужасен».
Участник геноцида в Руанде, Жан-Батист: «10 апреля бургомистр в отглаженном костюме и все представители властей собрали нас, дали инструкции и заранее пригрозили тем, кто собирается отлынивать от работы. И мы начали убивать – кто во что горазд».
Участник геноцида в Руанде, Иньяс: «Кто-то подчинялся приказам бургомистра, кто-то – интерхамве (ополчение хуту), другие – непосредственно приказам нашего коммунального советника, которого мы хорошо знали, да это и не имело никакого значения – мы подчинялись всем и были вполне довольны».
Участник геноцида в Руанде, Эли: «Все отвернулись, чтобы не видеть, как мы убиваем: «голубые каски», бельгийцы, белые директора, черные президенты, гуманитарные организации, международные тележурналисты, епископы, аббаты и даже Бог. Он-то хоть наблюдал з атем, что делалось на болотоах? Почему Он не обрушил свой гнев на нас, когда мы убивали?... Хоть бы одно слово упрёка услышать тогда!... Если разобраться, человек мало чем отличается от животного. Рубанешь его по голове или по шее, и он сам заваливается. В первые дни у тех, кому приходилось забивать кур и особенно коз, получалось, конечно, лучше. А потом все освоились и отстающих не стало».
Участник геноцида в Руанде, Иньяс: «Эти убийства были жутко утомительой работой, и пить всё время страшно хотелось, но убивать-то было выгоднее, чем в земле копаться – особенно если у тебя надел маленький и орошения нет. Во время убийства любой крепкий мужик приносил домой не меньше, чем успешный торговец. Мы уже не знали, куда складывать листы железа… Просыпались мы с ощущением богатства, спать ложились сытыми и жили, ни в чём не нуждаясь».
Участник геноцида в Руанде, Альфонс: «Мы знали, что в брошенных домах тутси найдём что-то новенькое. Сначала срывали железные листы, а потом тащили все остальное. Прямо праздник какой-то – жизнь приносил нам всё то, чего у нас не было раньше. И тебе примус каждый день, и тебе говядина, велосипеды, радиоприёмники, железные листы, оконные рамы – всё, что душе угодно. И мы себе говорили, что такого второго удачного сезона просто не может быть».
В прямом эфире «Радио тысячи холмов» бархатный голос Валери называл имена и адреса неблагонадежных:
02.06.1994
Валери Бемерики
Я расскажу вам про одну женщину по имени Жанна. Она работает учительницей 6 класса в деревне Мамба, в общине Муйаге. Ничего хорошего она там не делает. У нее есть муж Гастон, тутси, который сбежал в Бурунди. Он уехал, но замыслил заговор против хуту в своей деревне: его жена, Жанна, должна их убить. Он делает все возможное, чтобы начать агрессию, а жена ничего не имеет против — она учит этому своих учеников. Учит их ненавидеть хуту. Дети проводят в школе целый день, так что добрые жители Муйаге, хорошо известные своим мужеством, должны ее окоротить. Вы же понимаете, что она — угроза для общиныВо время судов журналистов RTLM обвиняли в том, что они получали и озвучивали в эфире списки людей, которых следовало убить — и по меньшей мере несколько раз их намеки были успешны..
От расправы тутси не спасали ни пол, ни возраст. Дети тутси – не дети, а такие же тараканы, только пока еще маленькие.
В столице Руанды Кигали построен Мемориал жертв геноцида. Особое место в нем – детский зал, где собраны фотографии уничтоженных детей – тутси и некоторые, иногда совсем скудные сведения об их жизни.
Фидель, 9 лет. Любил играть в футбол и есть чипсы. Много играл с друзьями и смотрел телевизор. Застрелен в голову..
Ариана, 4 года. Любила пироги и молоко. Много танцевала и пела. Умерла от ударов ножом в глаза и голову.
Давид, 10 лет. Любил играть в шутбол и смешить людей. Мчтал стать врачом. Перед смертью сказал: «ООН придут за нами». Замучен до смерти.
Увамвези и Ирен, 7 и 6 лет. Делили одну куклу на двоих. Любили свежие фрукты и много времени проводили с отцом. Взорваны гранатой.
Аврора, 2 года. Любила играть в прятки со старшим братом. Была очень разговорчивой. Сожжена заживо в церкви Гикондо.
Тьерри, 9 месяцев. Была на грудном вскармливании. Много плакала. Мать собственноручно зарубила ее мачете.
Проверить жестокость с помощью физики
Спустя восемнадцать лет после окончания геноцида экономист Дэвид Янагизава-Дротт из гарвардской Школы управления Кеннеди рассчитал уровень сигнала передатчиков «Радио тысячи холмов» в каждой деревне Руанды, исходя из мощности передатчиков и ландшафта местности, и сравнил количество убитых и осужденных за геноцид в тех населенных пунктах, где не слышали или плохо слышали бархатные голоса подстрекателей. Статистика неумолима: 10% насилия по отношению к тутси — это прямой эффект доступности радиоэфиров.