В 1994 году переехали мы с мужем в Череповец. Сначала нас поселили в студенческом общежитии, правда, на втором этаже, где жили только преподаватели и сотрудники пединститута. Приехали мы осенью, а зимой следующего года перебрались уже в преподавательское общежитие. Было это двухэтажное деревянное здание. Нам выделили там двухкомнатную квартиру. Вообще весь дом делился на четыре блока, в каждом из которых было по одной общей кухне. В нашем блоке было три квартиры, кухня и большой общий коридор. Мы были первыми, кто в этом блоке поселился, да и вообще на тот момент в доме жили, включая нас, всего четыре семьи, мы на первом этаже, остальные на втором.
Вскоре после того, как мы в этот дом переехали, нам предложили двухлетнюю немецкую овчарку по имени Чилита. Мы не отказались. В общем коридоре поставили стол в углу рядом с дверью, а под ним устроили конуру для собаки.
Какое-то время спустя появились у нас соседи: две Светы с семьями. Одна из них, была совсем еще молодой преподавательницей дошфака, другая, постарше, работала в отделе кадров. У той и другой также было по собаке. У Светы с дошфака – боксер-девочка Леда, у другой – серебристый пудель Том, или как его называли ее сыновья Томас. Эти собаки жили каждая в своей квартире. Когда Леду выводили гулять, они с Чилитой очень недружелюбно смотрели друг на друга, но даже ворчать не пытались. На Тома же Чилита никакого внимания не обращала.
Вскоре Чилита нашла себе друга: кокер-спаниеля Джимми. Когда они встречались на прогулке, сразу же начинали весело играть. Мы с хозяином Джимми, умирали от смеха, наблюдая за их играми. Уж очень потешно смотрелись рядом крупная немецкая овчарка и малыш кокер-спаниель. Эта дружба продолжалась около двух лет, а потом Джимми перестал попадаться нам на прогулках. Он был уже очень стар.
Появился у нее и враг. Как-то на прогулке подбежала к нам афганская борзая, которая ни с того ни с сего, тяпнула Чилю за бок, и довольная убежала. Овчарка заскулила, не столько от боли, сколько от обиды, укусили-то просто так, ни за что. Когда мы встретили эту же афганку в следующий раз, Чиля сразу двинулась к ней навстречу и вызывающе залаяла, та тут же заскулила и бросилась жаловаться хозяину. Он обругал нас за то, что его собачку обидели, хоть это было и не так. С тех пор Чиля невзлюбила всех афганок и, обязательно, при встрече их облаивала.
Первые годы жизни в Череповце мы каждое лето ездили отдыхать в село Городище. Там была база отдыха нашего института. Каждый раз в Городище брали с собой Чилиту. Там мы с ней часами гуляли по лесу.
Позже мы купили дачу с домиком. Обычно мы с Чилитой уезжали туда на все лето. Там ей понравилось: гуляли там намного больше, чем в городе.
Обычно Чилита бежала впереди меня, без поводка, если же я видела кого-то, кто шел нам навстречу (это бывало не часто), подзывала ее к себе и брала на поводок. Когда мы подходили к перекрестку, она останавливалась и поворачивала голову ко мне, как бы спрашивая, а куда идти дальше. Я говорила направо или налево, или прямо, и показывала рукой направление. Позже, когда Чилита привыкла к этим командам, достаточно было только сказать, куда нужно идти, и Чилита уверенно поворачивала туда, куда нужно.
Когда на даче жила наша соседка Наталья Николаевна, мы во время вечерней прогулки обязательно заходили к ней в гости. Наталья Николаевна угощала меня чаем с только что сорванными ягодами, а Чилиту огурцами или кабачками, до которых та была большой охотницей. Если же соседки не было на даче, мы, по ее просьбе, все равно заходили к ней и обходили дозором ее участок.
Как-то весной, девятого мая, произошел такой случай: поздно вечером, кто-то постучал в дверь нашего блока. Я, не посмотрев, сколько времени, пошла открывать. На пороге оказалась незнакомая пожилая женщина. Она спросила Валю, дескать, та обещала продать ей ковер, я ответила, что Валя на втором этаже живет. Та уточнила, продавщица Валя. Ни одной продавщицы у нас в доме не было, о чем я незнакомке и сообщила. Та, однако, не уходила, и начала расспрашивать, нет ли тут где пьяных мужчин. Я ответила: «Нет». Она мне все больше и больше не нравилась. То ли Чилита почувствовала мое настроение, то ли ей самой эта женщина не понравилась, но она вышла из своей конуры и зарычала (до этого, на моей памяти, она рычала всего два раза, оба раза на прогулке, на пьяных, пристававших к нам). Женщина попятилась назад, Чилита, все еще рыча, подошла к ней поближе, та не выдержав, выбежала из дома, и тогда собака успокоилась. После этого я глянула на часы: шел первый час ночи!
Когда Чиле было уже три года, она осталась единственной собакой в нашем блоке. Света, та, что постарше, перебралась в другую квартиру в нашем же доме, та квартира, в которой жили раньше, была маловата для ее семьи, Значит, и ее Том перебрался туда же в другой блок. С Ледой же приключилась такая история: ее купили в качестве игрушки для маленького сына Светы, не подумав даже узнать о том, какие собаки подходят в друзья детям, а какие нет. Бойцовская собака, боксер, для этой цели, разумеется, не подходила. К тому же ее сильно избаловали. Все проступки оставались без наказания. Леда, решив, что ей можно делать все, что угодно, покусала хозяина. Ее даже и не подумали наказать за это. Собака, обнаглев, и хозяйку покусала, опять ее не наказали. Та, окончательно, уверовавши в свою безнаказанность покусала и ребенка, того самого, которого, она по замыслу родителей, должна была охранять. Вот тут Света и ее муж Саша забеспокоились и стали интересоваться у специалистов, что теперь делать. Вывод был однозначен: собака стала опасна для окружающих, своими силами им лучше и не пытаться что-либо делать, поэтому Леду лучше всего усыпить. И вот, молодую, здоровую собаку усыпили.
Чиля была уже не молода, когда у нее появилось два приятеля, более подходящих для нее размеров, чем кокер-спаниель. Звали их одинаково: того и другого Лорд. Я их называла про себя: немецкий лорд и шотландский лорд. Были они, соответственно, немецкой овчаркой и рыжим колли.
Шло время, когда Чилите было уже восемь лет, в нашем доме завелись крысы. Однажды я увидела на ковре в комнате небольшой черный шарик, решила, что уронила на пол клубок шерсти, в то время я много вязала. Подошла к нему, подобрать, но шарик вдруг вскочил на ноги и побежал от меня. Это была черная крыса. Немного погодя, черные крысы исчезли, их заменили, более крупные серые. С этим нужно было что-то делать. Решили завести кота. Но где взять такого, что бы крыс давил. Я, конечно, знала, что с этой задачей хорошо справляются сибирские кошки, но знакомых с такими кошками у меня не было. Рассказала на работе о нашей проблеме. Лаборантка, Галина Николаевна, предложила взять у нее котенка (одна из ее кошек незадолго до этого окотилась). Я засомневалась, до этого она хвасталась своими персидскими кошками. А какие из персов крысоловы? Галина Николаевна возразила, что кошки у нее не все персидские, есть и простая, беспородная. И котенок как раз от такой кошки, кстати, отличного крысолова. Мы с мужем согласились взять котенка. Всего котят было трое, котик и две кошечки. Выбрали котика. Вскоре Галина Николаевна принесла его на кафедру. Был он беленьким с забавными полосатыми пятнышками и полосатым же хвостиком. Я принесла его домой. Только вошла в наш блок, котенок запросился, чтобы его на пол опустили, я так и поступила, забыв в этот момент про Чилиту. Она же, заинтересовавшись, а кто это такой тут появился, вышла из конуры. Я испугалась за малыша. Но я недооценила, и котенка, и собаку. Он храбро двинулся навстречу овчарке, она же спокойно улеглась на полу, и когда он к ней приблизился, облизала малышу мордочку. С тех пор они стали друзьями. Котенка назвали Мосей.
Он, как и все котята, любил играть. У нас, правда, мало было времени заниматься с котенком. Купили ему маленький каучуковый мячик и, вскоре, Мося гонял его по всей квартире, как заправский футболист. Время от времени к нам приводили маленькую внучку, та очень любила играть с котенком. А еще Мося любил бегать к Чилите, хотя та никогда с ним не играла. Чилита ложилась на полу в коридоре, Моисей вставал на задние лапки, а передними пытался обнять собаку за шею.
Примерно в это же время, в соседнем блоке появилось еще два котенка: кошечка Капа и черный котик Бес. Назвали его так за цвет шкурки. Несмотря на свое зловещее имя, Бес был очень добродушен и бесхитростен. Как только котята подросли, их стали выпускать на улицу. Они с удовольствием играли втроем.
Мы все с нетерпением ждали, когда же котята достаточно подрастут, чтобы ловить крыс. Наконец Мосе исполнился год. Мы надеялись, что он вот-вот начнет охотиться. Но он, увидев крысу, попытался с ней играть, как играл со своими друзьями. Мы были разочарованы, утешившись только тем, что у нас на кухне крыс стало значительно меньше, они, видимо, чуяли запах кошки.
Кот, с тех пор как начал бегать на улицу, полюбил, когда возвращался домой, сидеть на сундучке, что стоял напротив Чилиной конуры. Они с Чилитой смотрели друг на друга, как бы разговаривая между собой.
Когда же ему исполнилось полтора года, он как-то утром, подошел ко мне (я была в это время на кухне), потрогал меня лапкой, и повернул назад, оглядываясь на меня, дескать, идем, что покажу. Мне стало любопытно, и я пошла за Моисеем. Он привел меня к стулу, что стоял рядом с газовой плитой и гордо взглянул на меня. Я посмотрела под стул и ахнула: там лежало четыре задушенных крысы, одна из которых была, по меньшей мере, с половину самого Моисея. Только тут я поняла, что в год, кот был просто слишком молод, чтобы охотиться на крыс. Вскоре и Капа с Бесом начали охотиться и на первом этаже крысы практически исчезли. Тогда наши охотники начали ходить в гости на второй этаж, там уже знали, что это хорошие крысоловы, и гостеприимно открывали им двери кухонь.
А Чилита старела, стала часто болеть и, когда ей было уже тринадцать лет, ее не стало. Ветеринар, пытаясь нас утешить, говорил, что для овчарки из Череповца, она прожила очень долго, обычно здесь они умирают раньше. Но без нее сразу стало пусто в доме. Моисей, очень долго, сидя на сундучке, смотрел на стол, под которым должна была находиться Чилита, и где ее больше не было.