Я пытаюсь тщательно расставить все точки над "i" , пытаюсь найти хоть какой-то смысл во всем происходящем. После встречи с Джесси мой мир перевернулся, я стал более скептически относиться ко всему.
Вот он, Ярик, снова угнетенный своими душевыми стенаниями по Алисе, закрылся на кухне и завывает унылым голосом песни "animal jazz" . Если честно, я презираю его за это. Презираю и завидую. Завидую тому, что он увлечен этой несчастной любовью, и не видит за её вуалью настоящего. Он идёт в своих розовых очках по протоптанной дорожке, беззаботный, не видящий грязи и мёртвых голубей в лужах, в то время как я постоянно спотыкаюсь о разбросанные камни реальности. Во мне нет чувств, порывов, влечений, только один здравый смысл , который говорит мне :"Хватит. Здесь нет ничего."
Не знаю, куда себя деть. Берусь за книгу. Максим Горький "На дне ". Становится только хуже. Мне кажется, что я и есть то самое "дно". Я живу без целей, без мыслей, у меня нет никаких стремлений, я попросту трачу свое время и ,возможно, занимаю чье-то место. Что во мне? Бесполезное, безответственное тело, совершенно слабое и безвольное, падкое на порочные удовольствия и не желающее с ними бороться. Жалкий человек. Нет, Горький пишет, что "Человек - это звучит гордо! ". И в то же время пишет, что порой ложь необходима, что ложь часто идёт на пользу.
Вот и думай, насколько правдиво его высказывание о чувстве гордости, которое должно вызывать слово "человек "
Мы все портим. Мы портим жизнь себе, окружающим, загрязняем планету и собственные души. Может когда-нибудь и попадается действительно достойный представитель нашего рода, который толкнет прогресс и культуру разом на 20 лет вперёд, но стоит ли жить ради этого, ради лучшего?
Он не поймёт меня, а я не пойму его. Мы с ним как два полюса: он плюс, а я минус. Хотя внешне все выглядит иначе. Он ходит грустный и понурый, но в нем живет желание к участию в этой жизни, желание изменить что-то, себя, её, добиться, получить результат. И я, слепой странник с загадочной улыбкой на лице, внешне весёлый и жизнерадостный, но такой пустой. И я не могу, не могу заполнить эту дыру в душе, не могу найти свое место в жизни , не могу ничего.
Единственное, что хоть как-то увлекает меня, так это его история, любовная история. Я смотрю на это, и во мне появляется надежда, что проблема скрывается все-таки во мне.
А с другой стороны, что такого в этой любви? Что она вообще означает? Снова вспоминаю Джесси, немного жалея, о своей несдержанности, слабости и любопытству к той розовой таблетке, о том, что пришлось добавить в свой арсенал очередное разочарование в самом искреннем чувстве.
«Из всего, что вечно, самый краткий срок у любви»,- писал Вишневский. Да, действительно, любовь проходит и длится совсем не долго. В нашем случае она продлилась всего несколько часов. Несколько прекрасных, ни с чем не сравнимых часов абсолютного счастья, которые ты хотел бы испытывать снова и снова.
Вот и вся любовь.
Интересно, она вызывает у него такие же ощущения?
Думаю, что да.
Тогда у меня возникает такой вопрос: какова цена чувств, которые можно имитировать препаратами?
2 к за грамм?
Мне, пожалуйста, 3 грамма любви, 5 грамм бодрости, 4 грамма спокойствия и умиротворения, и ещё, пожалуй, 0,5 грамм шизофренического расстройства. Прекрасно.
Я не понимаю, я теряю смысл.
Нет. Я не теряю его. Его нет. Не было. И не будет.
Все фикция. Все ненастоящее.
Хех, любовь, вечная любовь.
Её так легко спутать с наркотической зависимостью, удивительно трудно, настолько трудно, что я чувствую, как к горлу подкатывается комок, от которого меня тошнит этой любовью.
Я не хочу думать о том, что единственное, что имело для меня хоть какую-то ценность, теряет смысл, превращается в химические формулы и наклеивает на себя ценник.
В кухне тихо. Трагические завывания Ярослава наконец-то закончились, и я сижу в тишине. Темно и тихо. И отвратительно. Жизнь отвратительна!
В голове, словно мухи, плодятся мысли, отравляя собой мой и без того больной мозг, моё тело.
А что, если...?
У меня появляется странное желание увидеть Алису. Просто посмотреть на неё и понять, что же в ней такого, что может сравнится с мощностью той таблетки. Сейчс я не думаю о том, что наверняка Ярослав останется недоволен моей поездкой к её дому, не думаю, что сейчас три часа ночи, и она наверняка спит, не думаю о том, что моя идея относится к высшей степени бредовости, не думаю ни о чем. Я просто вызываю такси и говорю её адрес.
И вот я бреду по знакомому дворику, в котором мы не так давно совершили акт вандализма. Преступник всегда возвращается на место преступления, ахаха. Вот и надпись. Не стерлась. Присаживаюсь на лавочку и закуриваю. Дурацкая привычка, которая невольно передалась мне от Ярика.
Откидываю голову назад и смотрю в небо. Оно такое чистое, звездное. Дует немного прохладный ветерок, я слегка мерзну, но это не мешает наслаждаться мне звездным небом.
Звезды. Звезды. Кого они, сейчас, собственно интересуют? Сейчас все звезды на земле, а не на небе. Бесит.
Вот она, Кассиопея, моё любимое созвездие. А рядом с ней Цефей, Андромеда и Персей. Все семейство в сборе. Сидят там уютненько и отсылают факсом гороскопы на Землю. А может, они уже давно умерли, а свет от них все еще доходит до нас? Может быть. Везде обман. Бред эти звезды, и гороскопы тоже. Кому вообще пришло в голову предсказывать будущее по звездной картине прошлого?
- Привет. Сигареты не найдется?
Я вздрагиваю от неожиданности, поворачиваю голову. Алиса. Что за удивительное совпадение? Мне, конечно, хотелось её увидеть, но мыслей о том, что это всё-таки случится, у меня не было.
- Конечно. Вот, возьми.
Молчание.
- Любишь звёзды?
- Нет. Какой от них толк? Так, глупая романтика. Да и из всех созвездий нахожу только Большую Медведицу и Кассиопею.
Вот еще одно совпадение. Все чудливей и странноватей.
- Какие книжки читаешь?
О Господи, женщина, что у тебя в голове? Ты подходишь ночью к незнакомому человеку и начинаешь вести с ним беседы о литературных произведениях? Теперь я понимаю, что его в тебе привлекло. Поздравляю, теперь ты в коллекции любителя собирать всякий ****ец.
- Фантастику люблю. Шекли там, Саймак.
- А как насчет Сапковского?
О-о-о, нет, только не это. Ненавижу Сапковского. Просто терпеть не могу. Даже «Тошнота» Сартра вызвала меньший стресс в моем организме, чем «Сага о Рейневане». А вот Ярик любит. Я помню, как он советовал мне прочитать эти книги, даже дал мне их печатный вариант, как мне приходилось давиться каждой буквой, каждой ненавистной буквой, как меня выворачивало от этих польских имен и названий с неимоверным количеством шипящих. Змеиный язык, фу. Момент возвращения ему этих книг, когда я просто собрал все в пакет ,повесил на ручку его двери эту ненавистную макулатуру и просто ушел, доставил мне куда больше удовольствия. Ради этого, возможно, стоило их читать.
- Я не отношусь к поклонникам его творчества,- говорю я, улыбаясь.
- Напрасно. У него достаточно много хороших вещей.
Мы сидим и обсуждаем книги. Она очень много читала, гораздо больше, чем я . Меня это немного задевает, ущемляет мое самолюбие. Хочется поскорее приехать домой , скачать себе на планшет всю мировую классику и не выходить из дома несколько месяцев, читать эти книги и превзойти её в начитанности. Но, несмотря на эти чувства, она достаточно интересный собеседник, и я не жалею, что трачу время на разговор с ней.
- Уже поздно,- говорит она, смотря на часы. От долгих ночных разговоров под утро болит голова. Спасибо за беседу. И приятных кошмаров.