Пролог.
Шум города уходил отдаленным эхом в мое сознание. Я прорывалась сквозь трепет серой мглы. Громкий звук каблуков раздавался стоном в лужах, застывших после ночного дождя. Все дышало и переливалось влагой утра. Я была как тень удаляющихся поездов; как ветер, что застрял в замкнутом пространстве и не может выбраться. Все во мне разрывалось: я хотела быть с ним, но и хотела больше не видеть его. Бесспорно, я верила ему и доверяла, но готова ли я...? Готова к чему?
Внезапно я замерла. Все замерло. Позади меня восходящее солнце лучами касалось обнаженных щиколоток и шеи, нежно целуя кожу светом. Волосы развевались на легком ветру. Я повернула голову на бок и увидела себя в отражении витрины. Губы опухли от слез, глаза исполнены печали и трепета любви, кожа светится бронзой, а волосы рыжими прядями скользили по отдельным участкам лица. Тонкий силуэт, завернутый в черное длинное платье и хрупкие плечи, скрытые за легкой кожаной курткой, хозяйкой которой являлась не я, а мужчина жизнь без которого для меня виделась кошмаром и скукой. С моих уст вырвался один смешок. Что же я творю?! Я схватилась за голову и тяжело сползла ладонями по уставшему лицу. Из глаз хлынули потоки слез. Я задрожала. Буря разгорелась во мне. Еще более дикая и ненасытная. Счастье лишь иллюзия. Я желала его. Единственная истина.
Время замерло, медленный взмах ресниц и я бросилась обратно. Я всем своим еством желала его! Одного его... Спящего в той белоснежной постели среди чистых простыней, пропитанных любовью нашей прошлой ночи. Шаг за шагом я была ближе к нему и дальше от здравого рассудка. Любовь всегда безумие. Руки сжались в кулаки, каблуки играли симфонию Дебюсси «Лунный свет», а перед глазами растворялось все мое прошлое. Ветер бил в лицо, но не в этом ли экстаз жизни?
Что это? Сила и воля или безумие и страсть? Одно и тоже.
Я завернула за угол и оказалась перед морем. Волны томились под силой непогоды. Вдалике оранжевым огнем горел горизонт. На миг я замерла, покоренная рассветом. Тело задрожало от наслаждения, а все внутри наполнилось удивительным спокойствием и уверенностью. И я увидела его среди оранжевого трепета восходящего солнца. Он стоял возле дома с чашкой кофе и смотрел вдаль. Мое сердце онемело. Я люблю его. Сняв туфли и выбросив их, я побежала к нему, погружаясь босыми ступнями в мокрый песок. Когда я была в 20 шагах от него, Гарри обернулся и увидел меня. Совершенство. Удивление быстро сменилось на радостную улыбку. Счастьем озарился его светлый лик. Сделав шаг мне навстречу, он раскрыл руки для объятий, бесчувственно выпустив из рук чашку с недопитым кофе. Белый мрамор сделав оборот в воздухе погрузился в песок. Коричневая жидкость разлилась вокруг него тонким изгибом буквы Л. Спустя мгновения, я была в его теплых объятиях, надежных и уютных. Рыжие пряди волос сплелись с коричневыми прядями волос - кофе с корицей — и ветер затрепетал их чувственный союз. Его ключица впивалась в мои уста и я чувствовала как он дрожал от удовольствия быть рядом со мной. Краем глаза я увидела как волна, устремляясь к нашим ступнями, накрыла чашку и погрузила ее глубже в мокрый песок.
Гарри отстранился от меня, взяв мое лицо в свои ладони. Онемевшие ноги готовы были подкосится и бросить меня, но сильные руки мужчины, которого я люблю, подхватили меня и притянули к себе. Правой рукой он нежно провел по моей щеке, а после его уста коснулись по очереди моих глаз. Легкие сжались. Мозг забыл как дышать. Его уста продолжали целовать мое лицо: от глаз до скул, от скул до губ... Миг забвенно тихий. Мы слились в поцелуе, нежном и чувственном. Руки наши, разорвав грудные клетки, держали сердца друг друга. Бытие перестало существовать. Вся вселенная распалась, а после сосредоточилась в нашем союзе. Вечностью дышали наши плоти. Влажный язык скользнул внутрь моего рта, я ворвалась в него. Бесцеремонная игра конечностей — высшее достояние взаимоотношений. Наши чувства прорвались в плоть и воссоздали таинство прикосновений душ в метафорах языка тела. Желание наполнило наши сознания. Мы тонули во влаге наших возбужденных душ.
Гарри подхватил меня на руки, мои ноги обвили его талию. Я впустила пальцы рук в его мягкие волосы. Не раскрывая глаз, мы томились в поцелуе, в страсти, в нежности. Чувственные губы Гарри заскользили по шее, вдоль подбородка, застыли у уха. Стон, дрожь — я истекала желанием.
- Ты любишь пироженные на завтрак? - отстранившись,он задал вопрос.
- Иного варианта быть не может, дорогой. - ответила я и мы оба засмеялись.
Я крепче прижалась к нему, облокотившись лбом об его лоб. Абсолютное единение.
Когда я ощутила, что Гарри начал подниматься по ступеням на крыльцо дома, последний мой взгляд скользнул на бесконечный горизонт и чашку, впившуюся в песок, где немым пятном извивался недопитый черный кофе. А после я растворилась в прекрасном утреннем сексе с мужчиной, которого люблю я и который любит меня.
---
«Со страданием все чувства ушли. Осталась поэзия обмана, добровольного заблуждения. Как бы громко я не смеялась, это было ложью. Жизнь превратилась в опустошенное месиво обыденных действ. Я сжигала дни в темноте бессознательного. Круговорот содомии полностью поглотил меня. Днем я усердно работала, а ночью беспристрастно содрогалась от рыданий и душевной темноты. Тьма. Переходя дорогу, не смотр по сюторонам, а садясь за руль забываю обо всех правилах дорожного движения. Я искала смерть, но не находила. Порой, бросаясь в постель в объятиях дикого смеха,я не могла остановить сие безумие и забывалась.
В итоге моя жизнь стала похожа на гротескный циничный перфоманс продолжительностью с 20 лет. Душа без мышц, душа без защитного слоя. Искалеченное чувствами сердце застывает в обрывках фраз моих незаконченных фотографий и картинах, в секундном моменте: стук каблука об мокрый асфальт, уста размыкаются и смыкаются вновь, потерянный взгляд, туманы серого города. Я городской человек, любящий природу. Мечтая о семье, я каждый раз выбираю карьеру — отверженно опровергаю собственную личность. Нахожу альтернативы, замыкаю себя за неестественными сюжетами существования. Я знаю ответ на вопрос: «кто я», но так же я знаю, что он неверен.»
Даша стояла в супермаркете перед аквариумом с рыбами, не сводя глаз с одной особи, что отличалась особой предрасположенностью к смерти. Разодранная чешуя, кровь из раны — поэзия боли. Подняв Nikon D750 к глазам, девушка сделала выстрел и момент замер в памяти эпохи. С легкой ухмылкой, дева лениво и утонченно направилась к кассе с двумя пачками сгущенного молока и бутылкой сладкого вина. «Наивное ночное бытие.»
«Удача на моей стороне?
Где середина между искусством и человеком?
Стоит ли ее искать? Время исчезло.
Сокрушились все зависимости.
Холод в моем сердце.»
Переступив порог квартиры, она внезапно осознала, что так жить невозможно. Еще шаг и ее поглотит черная дыра. «Это не мой выбор.»- подумала Даша и взглянула на свое отражение в окне.
---
«07:12. 2017.09.17
Кто готов спросить меня, что я чувствую?. Кто готов понять меня? Истинную, откровенную; понять такой, каковой я являюсь... Человеку свойственно не только притворятся, но и принимать тень за действительное.
Сегодня я проснулась от чувства дикой грусти. Печаль затопила мое сердце и сон более не мог сохранять свою неприступность. Удивительно, в Париже так одиноко... Похоже, скука столь глубоко во мне, что ее уже ничем не побороть. Я поражена собственным унынием.
Но.... все же я свободна как никогда в своей жизни.
Я люблю поздний вечер или раннее утро. Улицы наполнены тишиной. Все люди словно исчезли. И на планете кроме тебя и природы никого нет. Музыка ветра сопровождает мой летящий дух.
Когда я вышла на маленький французский балкон, я протянула руку, желая прикоснуться к зелёной листве. Этот жест напомнил мне рукопожатие. Наивная глупость так очаровательна. Всё видеться тебе столь сказочным и необъяснимо чарующим. На определенный миг я замерла: вытянутая рука, плоть под шелковым ночным платьем и мир внутри меня. Мне не хватало всего полуметра до ветви дерева. Решив, что легкий риск уместен в данной ситуации, я встала на нижнюю перепонку балконного ограждения и почти дотянувшись до зеленых листьев, вдруг услышала как дверь подъезда хлопнула и на улицу летящим шагом вышел мужчина. Он устремился вдаль, на ходу застегивая свое черное пальто. Природа внезапно утратила свое очарование и, испугавшись просыпающейся суеты, замерла.
В тот миг я осознала, что весь трепет прекрасного в нас самих. Все окружающее, что мы видим эстетически совершенным — итог наших личных взглядов и ощущений. В сущности же все идеально: рваный ботинок, разбитая чашка, испачканная грудь и сочетание общепринятых не сочетаемых цветов.
Я не закрыла двери балкона и теперь комната наполнена утренним ветром и запахом свежих круасанов.
Истина этого утра: я хочу кофе. Желательно в кафе, что расположено на улочке с арками, и среди которых растеряны уличные музыканты."
---
Мимо пронеслись две пожарные машины - громкий звон сирен заполнил улицу. Металлический каблук звякнул о белую линию, составляющую пешеходный переход. Взгляд налево, взгляд направо и мой неспешный шаг — мимолетная симфония момента. Вокруг было всего несколько пар, что крепко держали друг друга за руку и лишь один мужчина шел на встречу мне, одиноким силуэтом вырвавшийся из пара и тумана влажного утра. Белые полосы под его белыми кроссовками как динамит поэзии сосредоточились эхом во мне. Ясные зеленые глаза пристально впились в меня, ровный нос, пышные чувственные губы, желающие и смеющиеся. В его левой руке был фотоаппарат, а правая рука была сжата в кулак. Из нее сыпались смятые лепестки алой розы. Как кровь любви, они ложились слезами на асфальт — в постель падали двое, их сковали простыни и нежность. Мои глаза округлились, я была удивлена тем, что все, кроме обуви, у нас совпадало: белые футболки, черные джинсы, весенние кожаные куртки. В определенный миг я захотела впиться в его губы, но... он скрылся за моей спиной и лишь лепесток розы скрылся под подошвой моих ботинок как метафора на мои смятые чувства.
Перейдя дорогу, я обернулась и увидела этого парня: неподвижный ровный стан и взгляд пристально следящий за мной. Он поднес камеру к лицу и сфотографировал мое спокойное и равнодушное лицо. Я была поражена им, но не обескуражена. Сладко улыбнувшись, я отбросила прядь волос на спину и пошла прочь, удаляясь все дальше и дальше от глубоких и пронзительных зеленых глаз. И чем большее расстояние разделяло нас, тем сильнее я укоренялась в своем убеждении, что это лицо я уже встречала. В груди горячо защемило. Это либо предчувствие, либо болезнь.
Когда я прошла первую арку, до меня донесся живой звук и я нырнула в минимализм колонн античного стиля. Улица играла джаз. Тонкий, нежный ироничный, самодостаточный, трагичный и счастливый. Так звучит утро в Париже. Я не могла остановить улыбку и печаль. Все во мне горело от грусти. Я зашла в кафе, купила круассан и латте, а после заняла столик на террасе. Солнечный свет коснулся моего лица и я растаяла в утренней тишине города. Из кармана я достала «Сон в летнюю ночь» Уильяма Шекспира. Сегодня я желала одного — насладиться свободой и одиночеством.
Но... буря внутри не угасала. Слезы духа сжимали легкие, а все бытие оставалось черно-белым кином Ингмара Бергмана — печальная и сухая поэзия эгоиста флегматика (от греч. рhlegma – cлизь). Спустя час, я оставила кафе и, протекая среди колонн и людей, направилась вдаль. В моих шагах не было смысла. Я шла вперед и не более. Это совершенно независимая прогулка. Я не боялась заблудиться — все дороги в итоге приводят в начало. Улицы наполнялись людьми. Неспешный шаг французов заполнил город романтикой и легкостью. Ближе к полудню небо затянулось тучами и я, прыгнув в такси, проехала к ближайшему театру. В изумруде дождя вырывались секундные творения гениальной архитектурной мысли. И единственный вдохновивший меня — триумфальная арка, на миг идеально освещенный молнией. Люди под сводом прозрачных и черных зонтов с легкостью волн в тихую погоду бродили под дождем. Дети любви и тепла никогда не мокнут. Крепче сжав себя в руках, я улыбнулась. Во что нам остается верить?
---
Тела выгибались, изворачивались, выкручивались в своих черных обтянутых одеждах. Темная сцена и темные силуэты сливались в едином крике теней. Светом в этой симфонии выступали руки, ступни и лица, одиноко скользящие в полете чувств. Два человека стояли на сцене — женщина и мужчина. Они говорили языком тела о любви, близости, сексе, ссоре, трагедии, радости, молчании. Они убегали друг от друга, падали, выкручивали себе руки в попытке обняться, и внезапно бросались друг на друга, впивались в поцелуе, в диком выражении лица застывали и вставали на головы. Их ноги спутывались в вихре невыносимой чуждости, а в другой миг руками они сковывали шеи от непереносимости жизни вне общества друг друга. Паганнини сопровождал сие действо.
Я попала в эксперементальный театр, что расположен в подвале рядом с каким-то старым баром. Зал состоял из оттенков черного и серого, а мест здесь едва хватало на 100 человек. Я сидела во втором ряду и рыдала, пораженная чистотой этого представления. Зал был переполнен людьми. Совершенная тишина и бронзовый звук скрипки погружали всех в таинство человеческих чувств. Дьяволы дрожали в восхищении за спинами актеров.
Агония разверзлась на сцене, выкрученные тонкие станы изящно парили в танце полтора часа. Затерянные в движениях, казалось, они слышали только друг друга. Я кричала, но услышать меня не представлялось возможным. Мои слезы были неприступной скалой. «Обнаженные» - так называется это представление.
Внезапно быстрая смена поз окончилась и они встали друг против друга, освещенные ярким светом прожектора. Музыка стихла. Женщина держась за огромный лук, который находился между ней и мужчиной. При этом она держала сам лук, а он тетиву и стрелу, направленную ей прямо в сердце. У обоих к груди были прикреплены микрофоны и звук их учащающегося сердцебиения сменял мертвую тишину. Они наклонялись все ниже и ниже, отдаляясь друг от друга. Напряженная нагота застыла в зале. Это длилось 4 минуты, а после актеры поклонились аудитории и удалились за кулисы. На сцену вышел молодой человек с аристократически орлиным лицом. Его тонкий силуэт скрывала белая рубашка и черные брюки. Пряди темных волос спадали на плечи, а глаза горели удивительным голубым светом. Он подошел к микрофону и спокойно закурил, а после заговорил тоном абсолютно лишенным официальности, но исполненного в триумфальном величии.
Автор этого безобразия — я. Мое имя знать вам совершенно без надобности. - только что я занимался с вами любовью. - он затянулся и после паузы продолжил, - Начну с конца.
Последние четыре минуты вы наблюдали известный перфоманс Марины Абрамович. В 1980 году в Дублине состоялся перфоманс «Энергия покоя», который современная художница Марина Абрамович позднее назвала одним из самых сложных своих произведений. В нём принял участие её возлюбленный и коллега художник Улай. Перфоманс длился четыре минуты и десять секунд и был по словам Абрамович посвящен «безграничному доверию».
Каждая истинная любовь заканчивается доверием. Сначала вы влюбляетесь. Познаете увлеченность. Жадность. Затем приходит страсть. После страсти — страх. Страх потерять и страх разочарования. Страх пред всем. В сущности любые отношения — вечный страх, который мы в той или иной манере преодолеваем и пытаемся сделать его невидимым для нас. После приходит молчание, что порождает тишину. Тишину общего и абсолютного. Скука — итог этому. И после скуки наступает доверие. Надежность, как угодно вам. - Мужчина глубоко затянулся и с декадентской страстью выпустил дым изо рта. - Вы видели как горят люди? Удивительная метафора для отображения любви... На протяжении всех отношений человек горит, и если огонь стихает, вы чувствуете боль, правда? Шрамы на всю оставшуюся жизнь — удел ваших воспоминаний. Но бывают и летальные исходы — вы умираете. Красиво и с блеском. Но есть один минус у этого исхода — смерть не стянется как шрам. Зачем продолжать, если все ясно и без слов? - он улыбнулся и выдохнул дым через нос. - Любите и горите, ибо любовь — еще не приговор.
Мужчина обернулся на каблуке и собирался уже уйти, когда внезапно обернулся и с загадкой вымолвил в тишину: «Хотя....». Сигарета застыла в его губах. Грусть легла на бледное лицо театрала. Когда его стан скрылся из наших глаз, глухой свет заполнил зал и толпа зааплодировала, а после направилась к выходу. Легкий шум симфонией лег на отпечаток этой опустошенной сцены.
Был ли это оргазм? Я застыла на месте в сладком омуте безумия. Но толпа вывела меня из оцепенения и я направилась к выходу. В безупречном толкании, люди продвигались наружу. Во всем обреченность. Проскочив мимо мужчины в очках, я скользнула в проход, но меня внезапно прижали к дверному косяку и за талию подхватили чьи-то сильные руки. Я удивленно подняла глаза и мир замер. Передо мной застыл мой утренний Давид. Пристальный взгляд зеленых глаз глубоко впился в мое сознание. Грудь сладко задрожала. Наши лица озарились улыбками и наконец высокий голос так тепло бросил в холодный омут желания: «Вот мы и вновь встретились...».
---
Мы вышли на улицу. Дождь прекратился. Оранжевые и розовые крики заката отбивались об лужи на дорогах. Трепет приближающейся ночи заставлял нас сближаться друг с другом с каждой секундой. Его взгляд, высокий тембр голоса, орлиный нос и ямочки на щеках — встреча прошлого, настоящего и будущего. Забыв обо всем, мы просто замерли на месте. В нашем молчании был сосредоточен безжалостный трепет сердец от неведомых доселе чувств. Он заговорил первым и я утонула в красоте его отражения личности. Из уст и глаз лилось невероятное тепло: «Я не уверен в том, что я действительно хороший парень и что мне можно доверять, но все же, я считаю, что Вам стоит принять мое предложение поужинать вместе со мной. Прямо сейчас.» - ослепительная улыбка озарила лицо юноши.
Неожиданно, мощно, безжалостно. Разогнал дневную жару, наполнил воздух прохладной тяжестью. Захотелось дышать. Жадно, ненасытно, с аппетитом.
Негромкий стук каблуков отбивался эхом во влажном воздухе Парижа. Все фантазии, что строились в моей голове, развелись и я обратилась в совершенное биение сердца, в сознание, лишенное сомнений, предрассудков, каких-либо внешних влияний. Прохладный ветерок ласкал тело, проникая под одежду, развевая волосы, целуя уста, растрепывая непослушные ресницы. Молодой мужчина шел рядом со мной. Высокий, пронзительно величественный, с адским ароматом бога на запястьях и ключицах. Он был поэзией Шекспира и Микеланджело, что обрели физическую форму. Я поражалась тому, как можно быть столь красивым в моих глазах. Он говорил без остановки про театр, про Париж, про музыку, фотографию, лишив меня тягостей в выборе темы разговора. Я с наслаждением впитывала поступающую информацию. Это было гордое спокойствие, забвенное уединение. Ничего лишнего в нашем перфомансе не было. Так сладко и тепло мне еще никогда в жизни не было. Глядя на него, я видела себя. И не буду опираться на какие-либо предосудительные выводы - скажу прямо. Мы созданы друг для друга. Вопрос лишь в том, сумеем ли мы справиться с этим потоком. На самом деле, люди всегда чувствуют своего человека, но не всегда им хватает смелости признать это, что ведет к попыткам сбежать от самого человека и от самих себя, говоря, что они лгут себе, что никто не чувствует подобного по отношению к ним, что это невозможно. Но вот забава, это лишь оправдания своей ничтожности и рабской свободе.
- Простите, я совершенно забыл об одной очень важной вещи. - сказал парень, внезапно остановившись и серьезно взглянув на меня сверху вниз. - Как вас зовут, леди? - и разразился громким смехом.
- Дарья. Даша, сэр. - с игривой усмешкой ответила я. - А вас?
- Даже так... Меня зовут Гарри. - он с наигранной волевитостью поднял подбородок, слегка поддался вперед ко мне навстречу и замер в сантиметрах от моего лица. Я прищурила глаза и улыбнулось с вызовом. - В таком случае, Даша, вы должны согласиться, что мы перешли на достаточный уровень отношений, чтобы перейти на "ты".
Я открыто улыбнулась, запрокидывая прядь волос назад и с насыщением моргнув. А после взглянула пристально в глаза Гарри, позволяя ему утонуть в моем взгляде, в моей невинности и величии.
- Не могу не согласиться с тобой, Гарри. - сладко молвила я и протянула руку. Он несколько удивился, выпрямился и протянул руку в ответ. Руки соединились и наши сердца взорвались. Они били столь громко, что заглушали тяжелое дыхание города. Мы утонули в друг друге. Трепет бытия слился в едином прикосновении тел. Весь мир перевернулся, вывернулся наизнанку и я забыла, где начинаюсь и где заканчиваюсь. Так мало нужно, чтобы разглядеть своего человека, если он не прикрывается ложными образами. В обществе существует поверье о красной нити судьбы. Оно распространено в Китаии и Восточной Азии. Согласно этому поверью, у связанных между собой мужчины и женщины на щиколотках появляется невидимая красная нить, связывающая их вместе. Владеющий этой нитью, старик Юэлао управляет свадьбами и брачными узами. Для этой нити не являются преградой обстоятельства, время или расстояния. По прошествии времени эта нить начинает сокращаться до тех пор, пока двое не встретятся. В Японии также есть предание о красной нити, но в японской версии — нить связывает не щиколотки, а мизинцы людей. А древнекитайский миф о красной нити судьбы гласит, что боги привязали к каждому человеку к щиколотке красную нить и прикрепили её к телу тех, с кем мы должны соприкоснуться. Нить может растягиваться или сжиматься, но не рвётся. Не знаю, верю я в это или нет, но на его и моем запятьях висели красные нити, небрежно связанные и закрученные в два оборота.
Мы стояли около минуты, все исчезло, мы потерялись во времени. Я ничего не знаю о любви, но сейчас, я готова умереть за свои слова, осознала, что была рождена для встречи с этим человеком. Мне кажется я всегда любила его, но хранила эту любовь в смиренном ожидании и теперь она вырвалась наружу и поглотила меня. Или это мои иллюзии? Это очередной прыжок во тьму? В агонию....?
У меня задрожали уста, по онемевшим скулам заскользили слезы и рука, что так крепко сжималась им, вырвалась из тепла. Я с ужасом взглянула на него. Чего ради это все? Одиночество мой удел. И вдруг, его сильная ладонь обвила мое запьстье и порыв энергии притянул меня к нему. Я пала к его груди и, не успев отреагировать, мой мир обрушился. Печальный взгляд лукавого героя бытия был замечен мною за секунду до того, как наши уста слились в совершенном поцелуе. Влага наших языков слилась в страсти, одной рукой он обвил мою талию, а второй зарылся в мои волосы, большим пальцем придерживая подбородок. Я бросилась в этот омут ощущений. Прильнув к его рыдающим устам с неистовым голодом, я привстала на носочки и одной ногой облокотилась о его ногу, стремясь слиться с ним в единое совершенное звучание. Мои не живые руки обвили его шею. Я страдала и получала оргазм от этой эпопеи, от этого божественного поцелуя. Но что со мной? Я, казалось, обратилась в эту нагую любовь и впала в уста Гарри всей своею плотью. Две черные дыры столкнулись и образовался огромнейший взрыв, абсолютная всепоглощающая бездна. Ты и я.
Но как понять конец это или начало?
Поцелуй окончен, я не смогла разомкнуть веки, оцепенела.
- Просто чувствуй. - с трепетной горечью и ласковой страстью сказал Гарри и вновь коснулся моих уст. Пронзительно нежно, безжалостно разрывая их до крови. И я забылась в нем.
Я утонула в тебе, Гарри... Я погибла.
---
Сидя на балконе, я курила пятую сигарету. Мальборо, красные. Позади, за закрытой дверью играла музыка: "Scratch Massive. Vogue Podcast". На мне легким утренним ветром развевалось неглиже: черное, кружевное. Я смотрела на обнаженную улицу Парижа и видела каждую деталь, но ничего при этом не чувствовала, кроме агонической боли, в которой сгорала душа. Тьма обрушилась всепоглощающим забвением на меня. Слезы текли по моим щекам, падая на не дрожащие ключицы. Весь мир стал безразличен моему существу. Это не стресс, не депрессия, не апатия или что-то из подобного рода. Это итог моего осознанного выбора, который мне нужно пережить, чтобы жить свободно дальше. Возмещаю мукой за чувства, пережитые в ту роковую ночь. Я никогда не пожалею о том, что позволила себе поверить ему. Но я всегда буду жалеть, что не позволила ему поцеловать меня страстно на прощание, что не до конца переживала каждую секунду, проведенную с ним, а путалась в анализе происходящего.
Замерев взглядом на догорающей сигарете, я вытянула ноги и закинула их на выступающий край подоконника, с большей силой опираясь о край перила. Пепел упал и я засунула бычок обратно в пачку. Привычка родом из глубокой юности, когда я всем еством желала выступать за защиту природы, но и курить я желала столь же сильно. Взяв пачку, я проверила ее содержимое. Шесть сигарет. Достаточно для жизнедейтельности. Положила пачку обратно и, вытягиваясь как кошка, я закрыла глаза и сладко потянулась. Застыв в таком положении, я слегка согнула руки в локтях и взглянула на небо. Часть туловища находилась за балконом, волосы развевались на ветру, тело покрылось мурашками. Я научилась наслаждаться страданием. Я люблю свое одиночество и смирилась с тем,что навсегда буду глубоко одинока, даже в объятиях любимого я буду обречена быть жестоко замкнутой в своем сознании. Это удел каждого человека. Одиночество на двоих - прекрасная альтернатива. Я верю в абсолютное единение, но оно невозможно без одиночества. Все дело в том, что черные дыры должны находить только черные дыры и только тогда может образоваться контакт. В других случаях: ты будешь тем, кто поглотит, либо тем, что будет поглощенным. Выбирая посредственные варианты, человек обрекает себя на уничтожение.
Мертвыми руками я сорвала с нижней губы омертвевшую частичку кожи и мимолетная боль экстазом распространилась по телу, позволяя мне ощутить прелесть мазохисткой слабости. Ледяным указательным пальцем я дотронулась до раны, нежно вытерла кровь и облизала палец. Я люблю вкус своей крови. Это странное предпочтение выработалось благодаря анемии.
Для чего все это? Мои мысли варьировались между положительным и негативным выражением ощущений, но на деле, это все было придумано. Я не уверена, что хоть что-то чувствую. Возможно, эта агоническая боль лишь моя религия, мой Бог, в которого я пытаюсь веровать, чтобы жить, чтобы обрести спасение. Надежда - страшная вещь в руках того, кто не умеет ею управлять. И я именно тот человек, что убивает себя с помощью надежды. Все, что я могу - это писать, писать, писать и бесконечно долго смотреть в пустоту, в вихрь мыслей, что затягиваются в черную дыру.
И настал час признать, что мне страшно. Я боюсь, папа. Мне так хочется к тебе, но ты мертв и я никогда тебя не видела и не знала. Это желание обречено стать аморальной шуткой, рофлом комедийного мультсериала "Гриффины". Я бы засмеялась, но не буду. Устав от всего, я просто уйду спать. Поднявшись со стула, я вошла внутрь, захватив телефон с подоконника и залезла в белоснежную постель. Сколько иронии я придаю своему существованию. Все движения скованы, живу в гордом горьком спокойствии. Я приблизила телефон к лицу и замерла, увидев свое отражение в экране. Какое же у меня мягкое лицо. Черты лица такие спокойные и омерзительные мне. Все лаконично и граммотно сопоставлено. Пышные губы, волевой подбородок, высокие скулы, тонкая шея, маленький тонкий нос, ровные аккуратные брови и глаза... Казалось, они хотят закрыться, с такой кошачьей дикостью они смотрели в себя. Почти черного цвета. Острый и глубокий взгляд. Они звучат как бездна. Я думала, что в них отражается моя пустота, но сейчас пришло осознание, что эти глаза - черные дыры, прямой контакт физической плоти и личности. Я люблю себя. Несчастье в моей глупости. Я не знаю как жить. Только любовь меня спасет. Гарри... Я красивая, ранимая, по-детски наивна. Хочу разодрать себе лицо, а все, что ниже шеи - избить. Никогда не направляла настоящий гнев на кого-то другого. Только себя саму я уничтожаю, съедаю этим гневом. В моменты обострения, я бросаюсь к ножу и оставляю глубокие царапины на руках. Быть может я больна? Мне нужно прикрытие, образ, от лица которого я могу рассказать о себе. Это столь ничтожно. Как я к этому пришла? Это все так нелепо. Убегать от этого всего? Не вижу смысла. И желания. Но и говорить здесь нет о чем. Это останется на подсознательном уровне.
Я помню о Гарри каждую секунду. Я не думаю о нем, но он во мне. Я его чувствую каждую секунду. Мы не виделись уже два месяца и лишь пару раз созванивались. Наши отношения похожи на клоунаду, но такую прекрасную. Я все довожу до предела жестокости, до абсурда. Мой талант сводить все к драме. Не многие могут этим похвастаться. Чем глубже я впадаю в себя, тем новее мне видеться мир, общество и я сама. Но так больно. Я просто пытаюсь себя спасти, нахожу пути к существованию. Но это все сделает меня счастливой? Только любовь. Страстная, всепоглощающая, настоящая, истинная, не поддающаяся сомнению, одинаковую со стороны обоих сознаний. Я кричу, чтобы перекричать тишину внутри. Я мертва? Я не боюсь оказаться мертвой, но знания, приобретенные в течении жизни, помогают мне выработать этот страх в виде актерской игры и выработать, прежде всего, осознание того, что подобное несет негативный характер относительно меня и этого нужно бояться.
Чувствую себя уязвимой. У меня нет кожи. И потому никогда не смотрю в глаза без пелены образа. Только на четверых людей я смотрела без этого прикрытия. И лишь один это увидел и открыл мне свой истинный путь к личности. Это был Гарри. Но сейчас я не могу понять, что пошло не так и что происходит сейчас. Его действия говорят мне о том, что ему все равно на меня, что он не желает быть со мной. И тогда выходит, что эти чувства во мне ложны? Почему я его чувствую? Я знаю, что мы созданы друг для друга, но он отвергает меня в самом себе. Что происходит в нем? Он закрылся от меня образом, молчанием. И я не знаю, что он чувствует ко мне. Когда я задала ему вопрос, которые отрезал все лишнее. Он бросил этот вопрос в игнорирование. Гарри не знает, что он чувствует ко мне. Я не знаю его прошлого. Знаю, что ему больно, что у него несчастная любовь и что он недавно пережил измену и болезненное расставание. Если я не буду единственной, то я не хочу быть в его жизни вообще. Я не замена. Я не игрушка для отвлечения.
Забавно, я ведь строю схемы. Уровень одиночества достиг допустимого апогея. Дальше - сумасшествие и клиника.
Слишком много свободы убивает человека. Мы не готовы. Возможно, я сильнее, чем думаю. И стану тем, кто пересечет эту грань. Нет. Я никогда не буду первой. Есть те, кто пересекли это. Все, что я говорю уже имеет место в бытии общества. Сознаний подобных мне - миллиарды. Индивидуализация лишь удобное понятие, что помогает интереснее играть. Человек - образ, без которого его не существует.
И зачем я каждый раз иду на контакт с Гарри, если ему плевать? Если каждый раз я врезаюсь в стену? Почему он закрылся? Что со мной не так? Он не мой человек? Внешность пугает? Интеллектуальная прокачка?
Я желала быть совершенной личностью, но личностей не существует. Есть яркое выражение стиля, синтезированного интеллектом, образа. Я думала, что некоторые умы развитее за другие, но каждый развит в меру себедозволенности. Я не преобладаю над кем-то. Каждый гений и совершенная личность. Все решает совместимость выбора, который делает субъект в своем индивидуальном существовании. Без искусства жизнь невозможна.Более того, он и есть искусство, ибо поэтика, которой придается общество не более, чем игра красок. Без искусства бытие человека превращается в чистое существование.
В детстве я желала познать чувство неосознанности. Теперь я впадаю порой настолько глубоко в это чувство, что теряю связь с внешним миром и внутренним. И чувство неосознанности не то,что я себе представляла на тот период. На самом же деле, то, чего я желала - осознанность. Общество преимущественно живет в неосознанности. Это стандартное состояние человека. И лишь на секунды он осознает собственное бытие, но побег так же молниеносен, как и приход к лишению слепоты относительно вышесказанного.
Все это знают, но я к осознанию этого шла приличное количество времени. Человек давно пришел к структуре существования, которая идеально синтезирует в себе все аспекты удобного, интересного и фактического бытия. Я пинаю мертвый жанр. Как же я была слепа.
В голове бардак. Мне нужны знания, приобретенные другими умами, для быстрого и качественного наведения порядка. Хотя совершенный порядок в голове не есть возможным на данный момент существования человека.
Я встала с кровати, встала перед зеркалом и стянула с себя одежду. Бледное стройное тело источало любовь и страсть. Я сухо коснулась поверхности зеркала, стоящего напротив меня на полу размером с мой рост. Я устала все поддавать анализу. Я хочу чувствовать любовь.
Я вернулась в постель. Укрывшись с головой, закрыла глаза и уснула.
---
В каком мире я живу? Что со мной не так?
Мы сидели в уютной кофейне, которая стала для меня вторым домом. Она находилась в центре города, что был первой столицей Украины. Неделю назад я вернулась с Парижа домой. Это оказалось проще, чем я предполагала. Одев самые удобные вещи, я приехала в аэропорт без лишней спешки и страха. Глаза были стеклянными, а лицо бледным. Одновременно я видела все и ничего. Чувство безумия поглощало меня, но я была сильнее его и потому молчание мое было совершенным. В самолете я вела себя спокойно, но была готова взорваться. Слушая его труды, он был битером, я содрогалась от ужаса, что накатывал на меня. Я наслаждалась и мучалась одновременно. Одно чувство обрело две головы. Что послужило причиной мутации? "В борьбе с чудовищем сам не обратись в чудовище". Эти слова принадлежат Ницше. Что мне делать, если мое чудовище стало столь необъятным, что уже не хватает сил его сдерживать? Поглощаемая собою, я лишь нахожу оправдания, чтобы чувствовать. На деле же я прекрасно себя ощущаю и вся эта истерия - не более, чем фарс. Я не принимаю собственную силу. От чего я так боюсь признать, что несломима, что сильна, что непобедима. Гарри в одном из диалогов сказал: "Я думал, что наконец нашел соперника.". Я удивилась и ответила: "А я не искала соперника. Мне достаточно себя.". Он сменил тему, удивившись в ответ моей реплике. В ту ночь между нами случился секс личностей. Большего экстаза я никогда не испытывала в жизни. Сев в такси по прибытию, я улыбнулась миру, а слеза предательски скотилась по дрожащему лицу.
Арус сидела напротив меня и пила капучино со сливками и вишневым сиропом. Я - латте с корицей и без сахара. Глядя на нее, я не могла осознать ее личность,я не могла насытится ею. Невысокая, сексуальная, с аристократическим лицом, профилем авантюриста. Карие глаза с лаской смотрели на мир, на меня и, казалось, видели то, чего я сама не видела и не знала о себе. Арус вела себя как ребенок. Играла, смеялась, слушала треки с глупыми текстами, громко говорила и всегда садилась в максимально развязные позы. Но она знала жизнь, она знала ее секреты и хранила в себе тот огонь, что подарили ей эти знания. Будучи открытой, она оставалась величественной. Рассказывая обо всем, она скрывала самое сокровенное. Я была благодарна ей за то, что она пришла в мою жизнь, не боясь того состояния, в котором я оказалась. Данное состояние можно вывести из синтеза понятий: глупость, не желание признавать правду, лень, страх, надежда, детская модель мира, желание получить что-либо без применения сил, жадность, боль, агония, насмешка, презрение, безразличие. Эти мелкие ощущения соединились в один огромный ком, который теперь едва ли есть возможным распутать.
Арус игриво водила трубочкой по краю стакана и смотрела куда-то вдаль. Она была идеальным для этого места произведением искусства: тонкая шея, длинные черные волосы, что слегка вьются, полупрозрачная кожа, бежевый бомбер, черные джинсы, кроссы из последней коллекции Belanciaga. Рядом с ней валялась коричневая теплая куртка из искусственной кожи и светло-бежевый шарф. В динамиках играла Adelle(ft.Sia)-Hello. Общая атмосфера была теплой и мягкой. Я утопала в эстетике этого перфоманса.
Я говорила много, рассказывая о своем прошлом и поражалась тому, с какой легкостью возможно себя спрятать за излишней болтовней. Впрочем, нет смысла уклоняться - я ничуть не была удивлена, ибо знала о существовании этого факта и его итоговое значение являлось моей целью. Но без драматизации порой так скучно. Она происходит из желания сбежать от реальности, придать красок полотну бытия, но в этом ошибка, ибо это полотно уже полно красок и тебе остается лишь научиться видеть. В противном случае, ты будешь вынужден лицезреть пустоту всегда - каждый, выброшенный тобою, оттенок будет оставаться бесцветным твоему слепому глазу.
Я хотела лишь абсолюта и объятий вместе с Гарри. Но не плод ли это моего возбужденного сознания?
Закинув ногу на ногу, я взглянула на зеркало, протянутое по всему периметру западной стены и увидела свое отражение. Я смотрела на себя и видела не знакомую себе девушку. Она красива, возвышена, величественна, прекрасна и только глаза открывали мрак духа: стеклянные, острые, налитые забвением и совершенной тишиной, сводящей с ума. Соски упрямо упирались в легкий кружевной топ, грудь просвечивалась через искуссные дыры в паутине шелка, спортивные лосины обтягивали стройные ноги и поцелуями ложились на сочные бедра, ступни героически оберегали теплые угги. Куртка была растегнута и оставлена за спиной небрежной драпировкой. Лук был монохромным: черный был моим любимым цветом после прозрачного. Черные волосы ровным водопадом падали до лопаток, звуча как 24 симфония Паганини. Физическая красота мифична и не должна иметь место в эстетике в виде определенных стандартов. Для этого существуют наука, а именно биология. Оторвав взгляд от себя и наконец замолчав, я сделала глоток остывшего кофе и удалилась в уборную. Проклятые зеркала преследуют меня. Я не могу видеть себя, ибо ужас, что охватывает меня в моменты созерцания несет в себе слишком нелепый характер, чтобы иметь место в данном периоде моей жизни. Привычка много говорить убивает фактическую суть произносимого. Я просто не хочу смотреть на себя. Нет смысла.
Арус в тот день сказала мне, что я странный человек, что у меня специфичные взгляды на мир, что я слишком развита, что лишние мысли мешают мне жить. Но я лишь улыбнулась, а затем позволила себе порофлить ее. Нелепо и глупо. Делая вид, что не согласна с ее словами, взрываясь и перебивая, я делала близкий к истерическому смеху голос. А она так наивно верила мне и пыталась говорить то, что я знала и без нее. В некоторых случаях, она промахивалась в вариациях предоставляемых фактах обо мне, но я простила ее, взяв плату в виде монологической шутки. Порой я забывала, что шучу и впадала в эти ощущения с верой в их существование.
У меня крысиные стыдящиеся глаза и сведенные от напряжения скулы.
И в голове вериться отрывок из стиха, прочитанный мною очень давно и запомненный совершенно случайно:
Я износил себя как старое пальто.
В окне - кино: печальное, немое.
Мне кто-то нужен?
Нет. Уже никто.
---
Немой звук каблуков поглощал ночное пространство Парижа в атмосферу шоу, показа. До конца я не могла осознать одну вещь: действительно ли это все происходит в реальности или это плод моей фантазии?
Прошла неделя после встречи с Гарри и мой организм, психика в максимальном количестве производили чувства. Вихрь мыслей горел в моей голове. Сознание западало за само себя. Я иду на встречу со старым другом или знакомым - запутавшись в себе, я не могу дать точное определение нашим отношениям и уверовать в него. Мне нужна реальная оценка вещей. Мы знакомы. Это факт. Я сидела в очередной кофейне, когда решила проверить почту и, на миг впав в панику от мыслей о Гарри, написала небрежно в третий раз человеку, с которым не виделась два года: "давай выпьем. я в Париже.". Первые два раза я не явилась на встречу и этот человек сказал мне, что он больше не будет столь снисходительным ко мне и встретится со мной при условии того, что я повзрослею. Я пропускала все его реплики мимо себя. Мне было все равно, что он говорит, но я принимала это как данность. Эд был моей страстью, моим сосудом, в который я изливала весь свой яд, который был сладок ему и смертелен для меня. Но, конечно же, я заблуждалась. Мой яд был совершенным наркотиком, что я безжалостно тратила на глупые вещи и на не нужных людей. Я столько ошибок совершила. И помнить их нет смысла. Выводы, которые я вынесла из них - единственно качественный контент. Это касается не субъективного понятия "ошибки", а объективного, что сводит к обобщению первое.
Эд шел на встречу мне. Улыбка преобразила мое лицо. Я не видела его два года и ничего внутри не изменилось по отношению к нему. По прежнему, он был нужен мне, чтобы забыться, чтобы он купил мне выпить, чтобы нарушил ощущение одиночества, которое мне надоело. Эд - высокого роста черноволосый мужчина с волевым подбородком и сладкими пышными устами. Легкая щетина экстазом лежала на его лице, глубокий пронзительный взгляд черных глаз, небрежная походка, длинные тонкие пальцы, загорелое тело. У него широкие плечи, длинная шея и зрелость в каждом движении, не смотря на поверхностную пафосность. Он был сексом. И я знала, что скрывается за его черными джинсами и, естественно, его любимыми Calvin Clain. Этот человек жил так как хотел. И то чего он хотел всегда имело логическое основание. Все, что он делал выглядело для меня как огонь, что обжигает как только к нему прикоснешся. Я хотела сказать, что хотела бы я быть под этим особым кайфом, гореть в таком же огне, но мне это не нужно. Аккуратные уши, изгиб ключицы, разбитые костяшки пальцев, длинные волнующиеся ресницы, королевский профиль - мужчина шел медленно, но уверенно, готовый наброситься на меня как хищник и разодрать в клочья. Эд приблизился ко мне, пристально посмотрел, улыбнулся и я нежно обняла его. Терпкий мужской аромат меня приятно очаровал и я, растаяв, поприветствовала своего спасителя. Под спокойные разговоры мы направились в неизвестном направлении, теряясь в ночи. Спокойствие волной разлилось во мне и я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности.
Мы с ним никогда не могли быть вместе. И мы это знали всегда, но при этом между нами была особая связь, объяснить которую я не способна. Нам было плевать друг на друга, но мы были вместе. Существует понятие "родственные души", которое способно частично описать взаимосвязь, что между нами. Я экстазировала от стиля, в котором мы контактировали. В ту ночь мы долго говорили, напились, я сделала ему минет и накурились. Я скучала за его членом, губами, объятиями. Эд любит повторять, что наши отношения держаться на двух китах-титанах - алкоголе и сексе. Но он и я знали, что это только внешнее прикрытие, которое мы использовали, чтобы перевести в сатиру нашу игру в дружбу. Тем не менее, связь была прочна и не ослабевала даже на огромном расстоянии и при отсутствии какого-либо контакта. Были времена, когда я просто бежала к нему, притворяясь пьяной и падала в его спокойные объятия. Чтобы понять меня, ему нужна была секунда. Эд доверяет мне в силу своего безразличия. Именно это чувство дарит самые прочные отношения. С одним условием: если между вами есть связь на вселенском уровне. Этот трюк играет только в дружбе.
Я не верю в дружбу в классическом понимании. И после Гарри я, думаю, что больше не смогу поверить в любовь. Я боюсь этого.
Эд - человек, что превыше всего ценит свободу. Я была пьяна, когда сосала ему, но я помню один момент: я задала ему вопрос: "ты сможешь меня поцеловать?", на который он ответил улыбкой и поцелуем. Нежным, наполненным доверия, заботы, тишины. Порой я жалею, что не потеряла девственность с ним. Но это мгновения. На самом деле, это глупо. Я желаю отдать себя любимому человеку, с которым у нас не просто связь, а титанических размеров общая вселенная. Странно, что в такие моменты я вспоминаю Гарри. Ведь у него другая и это уже значит, что между нами нет ничего подобного на связь. То, что я чувствую - обман и не более. Я никогда не забуду его, но и в моем настоящем ему нет места. Гарри - моя ошибка, за которую я благодарна и которая позволила мне познать важные для качественного существования истины. Вся жизнь потерпела крах. Я ничего не имею, не умею. Я утопаю в бездействии и это меня убивает. Но эта тьма затягивает меня. Я чувствую, что рушусь. Со мной подобное происходит впервые. Я не могу сказать с уверенностью, что я боюсь этого, но логическое мышление позволило мне сделать выводы: я на грани слома и мне стоит расслабиться, чтобы не разрушить саму себя. Теряю связь с реальностью. Я будто провалилась в сон. Стоит ли мне паниковать? Я чувствую себя прекрасно, но говорить с людьми я не могу. Я превратилась в асоциальную женщину, которая желает общения, но разучилась взаимодействию. Вся жизнь кажется сложной и удивительно искусной. И далекой от меня. Бывают моменты в жизни, когда ты нуждаешься в ком-либо рядом, но у меня нет никого, кроме самой себя. И потому я начинаю говорить с собой, чтобы не сойти с ума от передоза субъективной информации. Хочу быть профессионалом в графическом дизайне, но при этом я боюсь этого дела. Я убегаю от всего, чтобы побыть с собой. Это лишь жалкое оправдание лени. Забыть обо всех и жить ради себя - моя цель. А ведь люди понимают это сразу и живут счастливо. У меня на это ушло 19 лет жизни. И даже сейчас я не до конца осознаю эту мысль. Человек может только сам спасти себя. Озвучивание очевидных вещей необходимо мне на данный момент, чтобы привести в порядок разум. Я потратила всю жизнь на нелепый анализ собственного существования и пришла к единственному выводу: нужно жить моментом, наслаждаться каждой секундой, не боятся идти за тем, что интересно тебе, избавляться от всего дерьма, экстазировать от собственного стиля, действовать каждую секунду. Жизнь - это лишь миг. Тебе решать, что чувствовать, что делать, как прожить этот миг. Люди как миллисекунды в бесконечности. Мы живем в хаосе. Порядок существует только в нашем организме и называется он механизмом работы. Не бойся жить. Не бойся наслаждаться собой. Не бойся ошибаться. Не бойся бояться. Не бойся осознавать. Нужна секунда, чтобы изменить ход мыслей, нужна секунда, чтобы поменять всю жизнь. Нет статичной структуры меры у чего-либо, что не касается науки. У каждого человека работает своя мера. Любите все, что чувствуете и не ищите ничего. Оно в вас. Счастье, цели, истина, дело всей жизни, любовь. Не придавайте ничему большому значения, не стройте образов, не думайте слишком много, где это не уместно. Слушай себя. Люби себя. Ты - секс. Ты - наслаждение. Ты - гений. Ты - вселенная. Пусть все недосказанное не душит меня, а просто льется сквозь. Всему свое время. Что я не сказала? Воспоминаний нет в настоящем. Прошлое - статичный факт, но не часть жизни. Вдохни и выдохни. Теряйся, теряй, находись, находи. Нет ничего невозможного пока человек способен мыслить. Чувствую каждое движение своего тела как особый вид искусства. В каждом прикосновении - секс. В каждом совместном вздохе - страсть. Я забыла, кто я. Благодаря Гарри я вспомнила, кто я. Да, я потеряла его, но нашла себя. Спасибо огромное всей вселенной за эту великолепную цель событий. Мне больно. Мне страшно. Мне тяжело в одиночестве в эту секунду, но это лучшее, что человек может предложить себе в данный момент. Мне никогда не был кто-то нужен. Человек всегда одинок и в этом его счастье. Смирение ложно. Истина в удовлетворении потребностей. Их характер может нести совершенно различную стилистику и логическое основание. Важно чувствовать себя счастливым. Любовь - единственный смысл бытия. Это и есть бытие. Я - любовь. Жизнь - секс. И речь не о похоти. Хотя, так и есть. Речь о похоти в положительном характере. Не бойся получать оргазм. Я хочу избавиться от всего лишнего. Я хочу быть графическим дизайнером. Профессионалом своего дела. Нужно забыть обо всех и идти к своей цели. Я хочу встретить человека, с которым у нас особая связь, чтобы произошел взрыв и создалась новая Вселенная. Хватит бежать, метать из стороны в сторону, кричать, вымаливать помощь, шантажировать жизнь. Я люблю, я живу, я несчастна, но это временно. Я наслаждаюсь. И я прошу себя не забывать об этом никогда. Никогда не забывай себя. Я буду счастлива? Или это иллюзия? А смысл об этом думать? Хочу избавиться от зависимости от негативных ощущений. Они необходимы, но я захожу слишком далеко. Я не хочу этого. Я выше всех. Я сильнее всех. Самообман. Или нет?
---
Я влюбилась... Но не в того, кто любит меня. А в того, с которым у нас быть ничего не может. Какая забавная ирония. И мне так спокойно, что я могла бы сказать в дань поэзии, что мне страшно. Но нет. Мне безразлично больно. Все течет, перетекает, сливается, разливается, высыхает, наполняется. Встреча с ним произошла случайно. В ней не было предварительных ставок с моей стороны. Я желала объятий, поцелуев. Получила то, чего хотела. Пустота внутри столь велика... Я вся есть пустота. Сгоревшая дотла пустота. Сколько иронии в моем существе. Любовь убивает гения внутри человека, но она дарит иное - жизнь. Мне больно. Я не буду с человеком, которого не люблю только из-за определенных причин, предоставляющих мне удобства.
---
Небо затянуто облаками, бледные синие оттенки оглушали улицы города. Теплый весенний ветер целовал мою голую шею, теребил волосы, без застенчивости бросая темные пряди на глаза и влажные от недостатка поцелуев уста. Я сидела за элегантным миниатюрным круглым столиком на веранде одной приятной кофейни, наслаждаясь капучино без сахара, но с корицей. Одиночество человека совершенно,оно абсолютно в своем существе. Сделав глоток в меру горячего кофе, я со спокойною страстью во взгляде посмотрела на стоящего через дорогу молодого мужчину с букетом белых роз в руках, что таяли под нежным светом уходящего дня. Вьющиеся волосы нежно играли с ветром, пухлые сочные уста были плотно сжаты, глаза возбужденно всматривались в наручные часы, густые аккуратные брови, легкая щетина, острые кончики ушей элегантно выглядывали из-под волос - идеальное творение секса. Я люблю людей. Я люблю жизнь. Сколько робкой красоты таит в себе ожидание влюбленного, сколько страсти таит в себе каждый прощальный поцелуй, сколько любви заточено в каждом утаенном взгляде...
Прошло достаточное количество времени с момента поездки в Париж. Моя душа пылает, но мне спокойно. Об этом смирении говорил Гарри?
В наушниках пела Zaz, тонко и чувственно передавая чувства через голос. Я не таю, я обрела уверенное внешнее хладнокровие, благодаря собранности приобретенных знаний и четкости в мышлении, к которым я пришла сквозь ад. В жизни все очень просто. Но что делать, когда ты несчастен и твой дух изнемогает от боли? Я верю в то, что это не конец. Но любая вера подразумевает сомнение. "Я верю, но я не знаю.". Я повернула голову в сторону кофейни и посмотрела на свое отражение. Немая застывшая скульптура Микенланджело - первая ассоциация, всплывшая в сознании. Аристократическая бледность, стройный силуэт, печальный пронзительный взгляд. На мне остроносые черные туфли на среднем каблуке, что прекрасно подчеркивали тонкие щиколотки и белую кожу, обтягивающие джинсы в тон обуви, шелковый серый топ на тонких брительках с глубоким вырезом в зоне декольте, что придавало особого оргазмического кайфа эстетике женской чувственной плоти. Тонкие плечи и руки были спрятаны от холода под короткой черной кожаной курткой с металлическими вставками. Она придавала особой женственной дерзости моему сегодняшнему выражению натуры.
Я смотрела в свои глаза, всматривалась в черты лица, но ничего не чувствовала, кроме безграничной любви к себе и отчаянной боли внутри. Тонкий волевой подбородок, острые скулы... И застыв вниманием на губах,я онемела, ибо вспомнила Назю. Его поцелуи, нежное игривое действие, когда он носиком проводил по моему носу. Его мягкие руки, его печальный и ясный взгляд. В ту ночь я не собиралась влюбляться в него, я только хотела прикосновений плоти и алкоголя. Мы не занимались сексом, но наши души обрели покой в объятиях друг друга. Он держал мою руку, когда мы шли сквозь ночь, опьяненные вином и друг другом, на пустой вокзал, чтобы разделить одно сидение и слиться в объятиях, поцелуях и единении душ. Весь ужас моего положения заключается в том, что я встретила до этой ночи с Назей прекрасного человека на просторах интернета. Общение в социальной сети на протяжении 4 месяцев привело к тому, что этот парень влюбился в меня и сделал для меня очень многое. Он мужчина, за которым я буду как за каменной стеной, с которым мне не будет страшно. Я хочу любить именно его - Ингвара, а не Назю, который способен сделать меня счастливой, но и несчастной в такой же степени. Сердце видит то, чего не видит разум. Оно видит связь. Удивительно, но с Назей я ощутила связь с первых секунд в силу того, что мы невероятно похожи. И это еще одна причина, по которой нам не быть вместе. Но это жизнь. Всему свое время. Мне нужно время, чтобы понять себя и свои чувства. По этой причине я убегаю от Ингвара. Я не знаю к чему может привести наша встреча. В первые два месяца общения я была уверена, что мы не встретимся, а сейчас я не хочу его терять, но после встречи все может закончится плачевно. Кому я нужна? Потерянный человек, внутри которого всепоглощающая буря.
Единственный мужчина, которого я люблю всем сердцем - это Эд. Мой духовный друг навсегда. Я скучаю за ним каждую секунду, но теперь он живет в Киеве, а я в Харькове. Преодолеть это расстояние ничего не стоит, но у меня нет времени. Я скучаю, но не до потери сознания.
Я закинула ногу за ногу, допила кофе и посмотрела вперед, убирая рукой пряди волос с лица, но они все же непослушно играли с ветром, обрываясь в трепете тоски и шума. Единственное, чего я хочу на данный момент - саморазвитие. Я влюблена в себя до безумия, я влюблена в жизнь до безумия, я влюблена в то, что делаю до безумия и я безумно благодарна за все, что у меня есть. Безумно жить. Безумно любить.
Встав из-за стола, я достала из кармана пачку красных Marlboro и, взяв последнюю сигарету, закурила, параллельно выбрасывая пустую пачку в урну. Я знаю, что счастье впереди. Я знаю, что я люблю. Я знаю, что еще секунда и счастье прийдет ко мне. Спешки, истерики - не более, чем ребячество, желание получить что-то без терпения и усилий. Медленно направившись вперед, я засунула правую руку в карман куртки, а в левой держала свою убийственную любовь, целуя ее нежно и грубо, а затем выпуская не густой дым из прокуренных легких в уже прохладный вечерний воздух города. У меня оледенели конечности, ветер морозил голые участки тела, и это заставляло меня экстазировать. Холод внутри не так остр, когда он и снаружи.
Сколько бы человек не шел, конца ему не найти, ибо ни одна дорога не имеет абсолютного конца. И в этом его радость - в нескончаемом пути.
Я улыбнулась и обняла себя свободной рукой. Мир совершенен. Люди идеальны. Рыбы не летают. Змеи не ходят. Наслаждение - смысл человеческого существования, в чем бы оно не заключалось. Даже в боли есть услада. Потому столько страдающих умов на этой планете. Все общество неизлечимо больно. И мне плевать. Я хочу любви.