Главное - оказаться в нужном месте, в нужное время.
В канун своего дня рождения, тащил я тяжёлую сумку с продуктами питания из магазина к себе домой. Мороз крепкий. Солнце сияет на голубом небосводе, искря чистый белый снег. Пальцы рук мёрзнут от того, что пережаты ручками сумки.
Путь мой лежал мимо контейнеров для мусора. Пейзаж, если направить взгляд в их сторону, не слишком приглядный. Неожиданно его украсили две девушки в марлевых медицинских масках, притащившие на помойку зеркало в старинной литой медной раме, осторожно кладя его на снег. Эта чудесная вещь контрастно смотрелась на фоне неприглядных контейнеров с их содержимым. Заметив мой пристальный взгляд, одна из девушек предложила:
- Берите, если вам нужно.
- Возьму. А что ещё у вас есть?
Я сразу понял, что они выбрасывают вещи из дома, оставшиеся после дедушки или бабушки. Такое часто случается и, к сожалению, не ново. Они пригласили меня в дом, посмотреть на то, что там осталось. Попал я уже к шапочному разбору, то есть, большинство вещей они успели выбросить, очищая дом не первый день.
Мы вошли в комнату. Мне разрешили взять всё, что я пожелаю. Но голые стены не возьмёшь, старенькая мебелишка ценности не представляет. Я покопался в небольшой стопе книг, взяв для приличия три томика.
- Зачем же вы всё выбрасываете?
- Мы будем делать здесь евроремонт и нам ничего не нужно, - весело, легкомысленно щебетала разговорчивая девушка. Подруга её или сестра, лишь поддакивала и головой кивала.
Грустно стало от этих слов. Молодость ещё не понимает значения старых вещей, не отдаёт должное памяти ушедшего человека. Не стало человека и безжалостно разгромлен мир его окружавший, в котором каждая вещь имела для него великую ценность, с каждой из них связаны тёплые воспоминания, которые, будучи правильно оформлены, составили бы документ исторической эпохи. Впрочем, как уже сказано, молодость всего этого не знает. Сам прошёл её. Конечно, все вещи сохранить невозможно, да и не нужно, но тащить на помойку всё подчистую, тоже как-то не правильно.
Прихватив книги, выжженную картину – творения их дедушки, я, поблагодарив и попрощавшись, собрался уходить. Вдруг девушки переглянулись между собой, перекинулись двумя-тремя непонятными мне словами и бойкая из них пригласила меня в другую комнату. Эта комната размером гораздо больше предыдущей, уже чисто убрана и вымыта. На полу постлан старенький паласик, сюда перенесена лучшая мебель. На полированном, обшарпанном столе стояла хлебница великолепной ручной работы, от вида которой дыхание остановилось: неужели отдадут, или предложат купить?
- Берите, - сделав широкий жест щедрой рукой дарителя, предложила девушка. – Это дед сам делал. Он занимался резьбой по дереву, рисовал…
- А есть ли ещё поделки вашего дедушки? – с большим трудом вымолвил я, надеясь увидеть сундук со сказочными богатствами, цену которым они не знают, как папуасы золоту! Голова закружилась и в глазах потемнело.
- Мы уже всё выбросили, - с легкомысленной усмешкой ответила девушка.
- А зачем вам всё это? – поинтересовалась её молчаливая сестра.
- Да так, пригодиться. Всё равно выбрасываете, - стараясь разыгрывать такое же легкомыслие, какое было у них.
- Вот ещё нарды есть ручной работы. Возьмёте?
- Возьму, - беззаботно сказал я и протянул руку.
«Надо скорее уходить отсюда, пока не передумали, - рассуждал я». Молчаливая сестра как-то с сожалением посмотрела на вещи, бывшие уже у меня в руках. Хотелось мне им задать ещё один вопрос, да боялся я его, но всё же решился:
- А старых фотографий у вас нет?
- Зачем вам чужие фотографии? – искренно удивилась молчаливая сестра бойкой девушки.
- Это предмет моей коллекции.
Они обе смотрели на меня как на марсианина, не понимая, какой интерес можно видеть в старых фотографиях.
- У нас есть два альбома с фотографиями, но мы решили оставить их на память.
- Это правильно, - ответил я и поспешил к выходу, с трудом протискиваясь в двери, держа в руках вещи.
Раз о памяти заговорили, значит, хоть что-то понимают. Надо уходить, а то опомнятся. Я был бы рад, если бы они свой евроремонт украсили вещами ручной работы своего мастеровитого дедушки. Но ведь выбросят. Поэтому надо спасать то, что в моих силах, чтобы не пропал труд человека.
Я вышел на улицу, прошёл двор. Около калитки оглянулся на дом. Старенький деревянный домик. Его прелесть именно в сохранившейся старине, в наличниках, балясинах резных. Всё это собьют, обошьют безликим сайдингом. Нутро домика выскребут, дав ему новую синтетическую начинку, выделяющую в воздух канцерогенные испарения, и будут думать, что сделали хорошо, что у них всё современно и модно. А глазу не за что зацепиться. Западная простота, безликость, примитивность и нет ничего родного русского, красивого, рукодельного, натурального.
Впрочем, я могу быть неправ в своих категоричных суждениях. Пройдёт полвека – что там будет? – возможно, этот евроремонт станет выглядеть милой архаикой для будущей молодёжи. А этим старушкам сделается сложно расстаться с полоской растрескавшегося сайдинга!
04.03.2018.