Много лет назад мы переехали в космический город. Сыну было полтора годика, и он активно помогал обустраиваться - что-то мыл вместе со мной, даже подкрашивал,
а главное, по поручению мужа, внимательно относился ко всему, что я начинала делать - мы ждали второго ребёнка. Муж на мотовозе уезжал с утра на стартовую площадку космодрома, а я оставалась под охраной сына, надо сказать - очень надёжной. Сын не капризничал, правда. И мы вместе рассчитывали бюджет, ходили в магазин, в парк на прогулки, и всегда обсуждали, что будем готовить на завтрак или обед. А потом и готовили. И ели, конечно, с аппетитом.
Но вот перед зарплатой грустно проходит обсуждение предстоящего завтрака - есть будем только овсянку. (Просто денег нет на разнообразие!)
Сын с надеждой спрашивает:
-Может в вазочке есть "пенка" к чаю? ( так он называл печенье).
Я с глупой улыбкой качаю головой:
-Нет, но у меня есть очень румяные яблочки!
И в маленький нагрудный карманчик его рубашки кладу символические яблоки:
-Одно, два, три! Будет грустно, съедим.
Сын очень серьёзно смотрит на меня, опускает трижды руку в карманчик, и "выкладывает" румяные яблочки на стол:
-Я не хочу сейчас яблоки.
Лучше я просто подожду, когда мы купим печенье.
Мы испекли печенье. Вместе.
Но несуществующие яблоки продолжали лежать на столе...
Март 1988. Байконур.