"В Питере открылся новый ресторан "Карма". Там нет меню, приносят то, что заслуживаешь."
Сергей Довлатов, которого я цитирую к месту и нет, потому что люблю, писал, что богатство и бедность – характеристики не приобретённые, а врождённые. То есть человек, которому на роду написано оставаться бедным, может выиграть миллион в лотерею, но в результате останется бедным. А богатый человек, даже потеряв всё, будет продолжать притягивать к себе деньги: его будут кусать собаки, состоятельные владельцы которых будут выплачивать ему солидные компенсации, неведомые родственники будут упоминать его в щедрых завещаниях и даже искренняя любовь без какого-либо расчёта принесёт ему графский титул.
Не знаю, как насчёт богатства и бедности (понятия эти, как выяснилось, очень относительны), но я тоже пришла к выводу, что у всех нас есть некая кармическая программа, которую мы осознанно или бессознательно выполняем.
Я свою карму осознала путём чистого анализа. «Один раз - случайность, два раза – совпадение, три раза – закономерность». То есть когда череда практически идентичных событий происходит с тобой вне зависимости от возраста, географии, позитивной или негативной фазы полосатой жизни, волей-неволей признаёшь некую закономерность.
Мне хотелось бы сказать, что моя карма – случайно находить дорогостоящие ювелирные украшения. Или сражать своим неудержимым обаянием людей обоего пола настолько, что они, складываясь штабелями вдоль моего жизненного пути, создают надёжный забор от житейских неприятностей. Или, допустим, что я умею предсказывать будущее и еженощно, перед отходом ко сну, пророчу себе счастье и удачу назавтра.
Увы.
Моя карма – оказываться там, где нужна помощь. Мелкая бытовая неквалифицированная помощь. Любая. Я так привыкла к тому, что вокруг меня что-то постоянно происходит, намекающее на моё участие в исправлении ситуации, что я стараюсь эти ситуации предотвратить. Потому сама бросаюсь к стареньким бабушкам на дороге, переводя их на другую сторону, или в супермаркете, запаковывая их продукты или поднимая рассыпавшуюся мелочь, потому что если я этого не сделаю, бабушка попадёт в серьёзную неприятность. Чаще всего они падают с разными степенями увечий.
С добротой это не связано никак. Это просто такая кармическая роль, которую ничем не изменить. Как и то, что, если мне в загробной жизни суждено стать сороконожкой, я ей неминуемо стану. Остаётся со вздохом принять и смириться.
Как показывает мой опыт, помощь людям требуется разнообразная и постоянно. Начиная с незатратной улыбки и слова одобрения, до откапывания машины из сугроба. Когда в следующий раз застрянете в снежном плену – звоните, у меня есть лопата и я тренировалась.
Началось это когда – не помню. Но в первый раз чётко осознала, когда в Польше мне прихватило спину, и подруги посоветовали сходить на массаж в ближайший салон красоты. Мальчик-массажист был корректен и любезен, но грустен. И если процесс моего взгромождения на пыточную тахту он приветствовал молча, то в первые же минуты тактильного контакта, неизбежного при массаже, он начал говорить. Клянусь, я его даже не успела ни о чём спросить, мы только познакомились. Но через пять минут сеанса я ощутила, что мне неуютно мокро, потому что моя спина помимо массажного масла щедро сдобрена его слезами. Он по-детски рыдал над моим радикулитом, потому что его бросила девушка. За 45 минут массажа я узнала её имя, возраст, пищевые привычки, литературные и кинематографические предпочтения, позы во время сна... Всё складывалось в один единственный приемлемый вывод: она редкостная дура. Потому что, даже обладай она всеми качествами в превосходной форме, бросить бойфренда-массажиста может только непроходимая идиотка.
В этот момент я поняла, почему на меня сыплются бабушки, застревают в автомобилях дедушки, а истории о несчастной любви обоих полов и любых возрастов текут потоком, который я зачастую не то что контролировать, но даже осознать не всегда могу.
Вот типичный пример, ситуация, для меня ординарная.
Шесть лет назад в Берлине выдалась очень снежная зима. Навалило в ноябре и до апреля лежало. Мы жили на маленькой улочке, где общественный транспорт не ходит, значит, коммунальные службы улицу от снега не расчищают. Каждый домовладелец или домоснималец, как мы, обязан поутру выйти с лопатой и расчистить пешеходную дорожку на тротуаре во всю длину своего забора. Проезжая часть – на ваше усмотрение. Если у вас Хаммер и выехать можно через гору грязного утрамбованного снега, лежащего по сторонам единственной колеи на улицы с двусторонним движением, то можно не париться. Я парилась. Хаммера не было. Плюс во дворе от гаража до ворот – метров 20, которые тоже надо преодолеть. Ну, и ворота не раскрываются, если их из снега не раскопать. Так что я занималась физкультурой с ломиком и лопатой довольно регулярно. Дышала свежим воздухом. Краем глаза уча бытовой немецкий, если две машины, например, не могут разъехаться в одной колее.
Однажды во время моего моциона прямо перед нашими воротами застряла маленькая машинка. Может, даже и красная. Явно, дамская. Я, в старой куртке, закутанная в пуховый платок по брови «а-ла русс», с лопатой на плече вышла узнать, не помочь ли. Старая дама за рулём была в растерянности, потому что педали и кнопки техники не реализовывали её намерения уехать отсюда к чёртовой матери. Конечно, бабушку я откопала. Она даже пыталась помочь: вышла и суетилась вокруг, пытаясь наманикюренными пальчиками отколупать лёд с колеса. В результате я отправила её газовать за руль, а сама вытолкала машину, благо Фольксваген Жук не такой тяжёлый. Она не рискнула остановиться для благодарностей, просто просигналила мне какой-то военный марш в качестве приветствия и признательности.
Через день ситуация повторилась. Почти. Недалёко от нашего расчищенного пятачка выезда застряла очередная машина. Я опять случилась во дворе с лопатой. И опять неизвестно за каким чёрт понёс меня спросить, не нужна ли помощь.
За рулём нехилой БМВ сидел крепкий мужик. Может, у него и были какие-то невидимые глазу проблемы со здоровьем, мозоль на пятке или, может, зуб крошился. Но по виду он был здоров, а по габаритам превышал меня, немаленькую, раза в два. Да и машина была мощной. Я не про стоимость, я про размер и вес. Это была большая, выпендрёжная, тяжёлая, абсолютно глупая машина, которая пузом прилегла в сугроб, оставив левые колёса болтаться в воздухе. И мужик за рулём был очень... огорчён. Честно говоря, он был в бешенстве. Опаздывал куда-то, или просто таблетку «Антиозверин» забыл принять. Но он из-за руля орал и матерился так, что моё предложение помочь может объясняться только ограниченными познаниями немецкой бранной лексики. Сегодня я бы ему звезданула случайно лопатой по бамперу и удалилась бы гордо за забор к своей собственной тонне снега. Но тогда я стала подкапывать под бээмвэшное пузо, чтобы машина хоть немного приблизилась колёсами к земле. Минут через десять потного труда я сама у себя поинтересовалась, а где же водитель. Он по-прежнему сидел за рулём и на кого-то орал по телефону. Выйти из машины ему в голову не пришло.
Ещё минут через пятнадцать он из машины таки вышел. В свитере. Ненадолго. Посмотрел со всех сторон и сказал «теперь надо просто вытолкать». Кому надо вытолкать? – поинтересовалась взмыленная я. Ну, я буду газовать, а ты немножко поднажми сзади...
Знаете, я уже тогда разозлилась. Страшно. Что меня заставило этого придурка ещё пятнадцать минут выталкивать из раскопанного сугроба, не представляю. Может, русское упрямство.
Кстати, для почитателей Европы за многовековое культурное наследие и гуманность человеческого отношения, могу сообщить: за полчаса приключения машин в обе стороны скопилось немало, штук пятнадцать. Некоторые сидели спокойно, некоторые сигналили. Кто-нибудь вышел помочь? Ни один.
Вернувшемуся вечером мужу я рассказала о происшествии. Возмущаясь и плюясь. Его комментарий был точен и скуп: «дура», сказал он.
С бабушками история другая, но похожая.
Мне очень стыдно, но в голове крутится фраза Хармса «Пушкин не умел сидеть на стуле.» Люди на нашем жизненном пути встречаются неустойчивые.
Первая моя осознанная бабушка упала на нас в Клайпеде. Мы толком и переехать в Литву не успели. Отправились за продуктами для одного из первых завтраков на новом месте в ближайший супермаркет, вооружившись картой. Загрузив в багажник кофе, молоко и сахар, мы выезжали с парковки мимо остановки, когда бабушка, ожидавшая автобуса, как-то неловко стала заваливаться в нашу сторону. Муж экстренно остановил машину, я бабушку собрала с асфальта, готовая везти её в больницу, местонахождение которой было для нас тайной. Но пострадавшая заявила, что по больницам ей ездить недосуг, денег у неё на эскорт-услуги нет, и если мы желаем на ней нажиться, мы можем отвянуть, но до дома её довезти всё же желательно. Она с положения лёжа на заднем сидении давала штурманские указания, а мы недоумевали, как старушку угораздило пойти за хлебом в противоположный конец города, пусть и маленького. Как мы потом искали собственный дом – история отдельная.
С тех пор бабушки посыпались предсказуемо. То есть мы поняли, что обвал населения в нашей непосредственной близости неизбежен. Мы оказывались рядом, когда люди ломали руки в гололёд, застревали в лифтах, рассекали себе щёку, спотыкаясь на ступеньках, одного человека несознательного возраста поймали в свободном падении с дерева за 30 сантиметров от земли.
Но что меня преследует неизбывно, как ночной кошмар – это велосипедисты. Я их реально боюсь. Берлин располагает.
В Голландии, говорят, велосипедисты расплодились в количестве, соперничающем с пешеходами и машинами. Но Берлин тоже может похвастаться. Описать среднего велосипедиста невозможно, потому что они представлены всеми возрастами от трёх до девяноста, разнообразной по средствам и усмотрению экипировкой, обоих полов. Что их всех объединяет – спёртый и присвоенный ими слоган, придуманный компанией «Мерседес» для своих автомобилей «дорога принадлежит мне».
Велосипед может рассматриваться как автомобиль (наездник в велосипедных шортах, крутом шлеме, крутит педали мускулистыми ногами страуса по обочине проезжей части) или как пешеход (контингент абсолютно любой, но передвигаются по правилам пешеходов, то есть на пешеходный зелёный свет). Но принадлежность к одной из двух групп может поменяться в процессе движения ради скорости и удобства. Автомобилисты пребывают в перманентном ужасе, потому что со всех сторон их атакуют наездники двухколёсных коней, искренне считающие, что все права на дороге – их. Даже, ихние. Поэтому перед каждым поворотом на свой законный зелёный свет надо остановиться, покрутить головой по-совиному с оборотом в 360 градусов, а только потом, с опаской и неуверенно, трогаться, поместив обе ноги на педаль тормоза в случае недосмотра.
Полгода назад мы с Мотей ехали в его школу. А впереди нас, по лесной дороге, на которой кабанов больше, чем машин, ехал на велосипеде небольшой персонаж в шлеме. На повороте, не справившись, как говорят, с управлением, мальчик с велосипеда сверзся. Они оба круто навернулись. Фильм «Тачки» помните? Так в финале Кинг падал: в замедленной съемке крутился через себя раз пять, пока не замер в очень неуютной позе.
Да, мы торопились, потому что в полвосьмого утра не торопиться в школу могут только неторопливые пофигисты. Да, мы остановились. К счастью, ощупав десятилетнего всадника, выяснилось, что кроме ободранных рук и стенаний на судьбу, ему пожаловаться не на что. Сел обратно на велосипед и поехал дальше в свою школу, потому что «математика, и ведьма меня убьёт». Так мы познакомились с соседским ребёнком. Что, впрочем, ему не помешало спустя пару месяцев в компании других малолетних придурков многократно звонить нам в ночи в дверь и убегать. Такая забава. Они думали, что мы разозлимся и будем орать. Но я, вычислив психологию малолетнего идиотизма, надёжно спряталась в укрытии под ёлкой и настигла молодёжь, когда они торжествовали победу от собственной безнаказанности. Мой разговор с мальчиком-велосипедистом был эмоционален, но без рукоприкладства. Теперь он всегда здоровается. Я же его гордо игнорирую. Потому что обиделась и вообще не фига. Ты их с асфальта собирай, волнуйся за них, нервов не жалеючи, а они так вероломно хулиганят!
После этого были разные эпизоды: мы с Йосей гнались за автомобилем, погружаясь в который дама-водитель выронила кошелёк. Мы с кошельком пытались её настигнуть, она же, почувствовав погоню, стала удирать абсолютно немотивированно. Мы её догнали, кошелёк отдали. Потом десять минут в машине пили воду и рассуждали про фатальные аварии на Формуле Один. С выключенным двигателем.
Короче, историй – ведро.
Но давайте возьмём вот эту календарную неделю. Сегодня среда, если кто не в курсе.
В понедельник мы с мужем приехали в наш родной ресторанчик пообедать. Припарковались на обочине аккуратно, вылезая, привычно посмотрели в зеркала, чтобы открываемой дверью не сбить очередного велосипедиста. Вышли. Подходя к ресторану, куда ведут три ступеньки вниз, я увидела ноги в рыжих мокасинах. Горизонтально. Сначала я подумала, что рабочие, ремонтирующие здание, что-то красят на фасаде. Но ноги странно стонали. Я метнулась к ногам, муж, ног не видевший, подумал, что я через ступеньки не перепрыгнула, а свалилась, потому помчался за мной.
Дама преклонных лет из завсегдатаев лежала аккуратно в сторонке от двери и стенала. Она изначально намеревалась двинуться по лестнице вверх, однако, напротив, упала вниз с высоты второй ступени и собственного роста. Поднять взрослого человека килограмм в восемьдесят – это почти Чуковский «ах, нелёгкая это работа, из болота тащить бегемота». Но дама, вернувшись в положение «прямо», дыхнула на меня неожиданными в 12 дня винными парами, и заявила, что слабеющее зрение её подвело и кинуло, а за ноги нам беспокоиться вовсе не стоит, потому что оба бёдра были прооперированы и теперь надёжные, потому что искусственные. Порекомендовала нам не забыть её сумку Луи Виттон, с нами зашла в ресторан и с расстройства заказала ещё четверть литра белого вина.
Сегодня вообще ничто не предвещало. Йося был в отъезде, а я, раскидав молодую поросль по садам и школам, отправилась в парикмахерскую. С книжкой. Я всегда так делаю. Это моё средство абстрагироваться от суеты и дать ясный и доступный посыл: разговаривать не буду, свои душещипательные истории оставьте при себе и рыдать надо мной не позволю. Голову можно мыть водой, слезами голову мыть нельзя.
После парикмахерской я устроила себе настоящий «пир духа», пообедав в отличной компании. Подруги – лучший антидепрессант. Только непонятно, почему мы, наслаждаясь свободой, обществом и взаимопониманием, бесконечно обсуждаем детей и их образование.... У меня есть смутное подозрение, что такое болезненное постоянство обусловлено скучной рутинной жизнью. Страсти, любовники, побеги из-под венца наши встречи бы сильно обогатили. Но чего нет, того нет.
И вот после полдня неги и удовольствий я, привычно озираясь в ожидании коварного нападения велосипедистов, подруливаю к детскому саду, откуда забирается дочь. Мне надо совершить последний манёвр – свернуть на маленькую улочку направо и припарковаться. И пока я манёвр рулём выкручиваю, я наблюдаю дядёньку сильно в возрасте, который на велосипеде справа с улочки выруливает. Между нами было метров десять.
И он, совершая движение в моём направлении, налево, внезапно колёсами велосипеда поскальзывается в луже, и.... даже не падает, а летит. Точно в режиме «slow motion”.
Я во всех подробностях, в каждой детали вижу, как он перелетает через руль велосипеда, который почему-то встаёт дыбом на заднее колесо, совершает кульбит и перекувыркивается через себя на своего седока. А мужчина, приземляясь грудью на выложенную плиткой мостовую, с размаха бьётся нижней челюстью о землю, от чего голова, спружинив, отскакивает назад и вторично стукается зубами, и он лежит, на боку, поджав под себя одну ногу, а сверху его бьёт в затылок руль настигшего его велосипеда.
Представляете, да? То есть факт, что я не парковалась, а просто бросила машину на обочине, абсолютно понятен. Я даже в прыжке зацепила из двери машины бутылку с водой и салфетки, что осознала позже.
Мужчина был жив, дышал и даже полз. Выползал из-под велосипеда. Рыжая ветровка залита кровью сверху до пояса, губа рассечена, нос разбит в кровь, ладони ободраны до манжет куртки. Зубы трогать не стала, он сам проверил – шатался один, все дёсны были красными от крови. Но на ноги встал сам. Я его где обтёрла, где обмыла, усадила на корточки на обочине, велосипед собрала и корзину с покупками как-то в одну кучу сорганизовала. А седой дяденька в уже красных усах пребывал в шоке. Говорить может, но несёт какой-то бред про «только за хлебом, туда и обратно». Без шлема, заметьте.
По мере того, как его колени переставали трястись, мои начали трястись с очевидной, видимой амплитудой. У меня шок всегда осознаётся задним умом, сильно позже.
Он категорически отказался от скорой помощи, моей транспортировки его в больницу, провожания его с велосипедом домой. «Постойте со мной минутку» – всё, что попросил. Мы с ним простояли на перекрёстке довольно оживленной улицы 15 минут. Мимо нас ехали машины, велосипедисты и сновали прохожие. Вопрос ожидаемый, мне нравится его здесь задавать: кто-нибудь остановился при виде окровавленного седого мужчины и трясущейся дамы? Ни одна зараза. Никто.
День, конечно, после описанного происшествия сильно поменял настроение и смысловую направленность.
Вернулся из поездки муж, рассказала ему историю. Он с пристрастием расспросил: ты уверена, что его не сбивала? «Обалдел?» - говорю. Вот поэтому никто и не останавливался, отвечает муж. Потому что сегодня вообще не знаешь, что как обернётся. И если пострадавший поразмыслит, посчитает и обратится в полицию с заявлением, что ты на него наехала, чтобы в судебном порядке покрыть издержки на лечение зубов и последствия сотрясения мозга, найдётся много свидетелей, видевших и тебя, и машину. Они ни при чём, потому и прошли мимо, ты же суетилась вокруг человека, значит, виновата...
Я, конечно, думаю, что это – немецкая паранойя, и такого не бывает. Люди вообще не такие. Но напряглась немного.
Короче, про мою карму я рассказала. Очень моя карма энергозатратная в смысле нервов. А какая у вас? Есть кто-нибудь, кто грехи предыдущих жизней избывает чем-то системно положительным? Например, выигрывая в казино на красное?
Или им что-то завещают упавшие мне под колёса люди?
Надо как-то закольцевать мою карму-минус чьей-то кармой-плюс.
Но!
Размышляя про свою карму, думайте позитивно.
Слёз не надо. И с велосипедами и алкоголем аккуратнее.
Я пока в Берлине и разорваться не могу.