Степан Петрович проснулся рано. Посмотрел на календарь – 1 марта. За окном
сибирские кружева на деревьях красотой радуют, голуби в кучу сбились – греются, воробьи в надутые коричневые шарики превратились – тепло сохраняют, снегири под красные яблоки маскируются. «Что же вы, милые, - обратился он к ним, - сидите на месте – застынете. Разверните крылышки, вспорхните».
Степану показалось, что и солнце сегодня только притворялось ласковым - ни тепла от него, ни радости. А снегу за зиму навалило! В Сибири снежное снабжение всегда лучше, чем в других местах. Конечно, если забраться на колокольню местной церкви, повернуть голову на северо-восток, то можно увидеть, что зима всё-таки кончается. Во всяком случае так было вчера. А сегодня она,своенравная, решила задержаться на месяц, видимо, для того чтобы Дед Мороз самолично поздравил женщин с праздником.
Степану Петровичу некого поздравлять: нет жены – умерла. Умерла пять лет назад в такое же морозное утро. Теперь с ней не пошутишь: «Валюша, тебе кофе в постель или в чашке?» Уважал он жену! Ох, как уважал. Не ныл,не обижался даже если целую неделю хотел борща.
Степан покосился на початую бутылку водки и тут же отвёл глаза. «Лучше чаю», - он в раздражении бросил в чашку щепоть заварки и выпил, не дожидаясь, когда кипяток приобретёт свойственную ему чайную окраску. Степан Петрович торопился, потому что в кормушке за окном пусто, а пернатые есть просят. «Эх вы, бездельники, - ласково журил он птиц, слетавшихся к кормушке. – Быстро привыкли к халяве. – Я вас кормлю, а кто меня кормить будет? Молчите? Порежу-ка я шматочек сала на брусочки с мизинец толщиной, а к ним чёрного бородинского хлеба, лучку… - рука невольно потянулась к бутылке с «Незабвенной», купленной в ларьке напротив дома.
Выпил, крякнул, закусил. Тем, у кого ничего нет, мало нужно. Без икры обходятся, салу и огурцу рады. Во-от. Теперь можно и о птичках подумать. Сало – синичкам, алеющую капельками рябину - снегирям, пшено – воробьям. Клюют птички корм, друг друга за хвосты таскают. То территорию делят, то еду. Каждой из них чужого попробовать хочется. Всё как у людей. Не может Петрович от птиц глаз оторвать. «Значит, у меня нервы крепкие. По крайней мере, зрительные, - сделал он утешительный вывод.
У каждого переживания есть сроки. Все в своё время умрут – закон природы. Сроки прошли, а Степан не переставал тосковать по жене. «Страдалица, моя милая Валюша, - всхлипывал он. – Ты прощала мне всё, даже если я не был виноват. Мой храп объясняла желанием защитить её от тёмных сил. Уснуть у телевизора разрешала – мой сон берегла. Я ей за это насильно шубу купил. Эх, Валя - Валя…»
Однако Степану Петровичу пришлось срочно избавиться от воспоминаний. У кормушки появилась гостья: сало-то всем доступное лежит. Напуганные вражеским вторжением птицы мгновенно исчезли. Остренькая мордочка с кисточками на ушах, рыжий пушистый хвост - белочка! «Бедняжка, как она взобралась на пятый этаж? Парашюта не видно… - недоумевал Степан.
Белка, видимо, почувствовала, что в ближайшее время в её беличьей жизни ничего хорошего не произойдёт, и, махнув хвостом последний раз, исчезла.
«А была ли белочка?» – засомневался Степан. Сразу вспомнилось вполне миролюбивое предупреждение жены:
- Ты когда пить бросишь, зараза? Вот допьёшься до белой горячки!
- Да ладно, не больше других пью.
- Вот увидишь, прилетит к тебе «белочка».
Расстроился Степан: «В нашем городе люди, собаки, автобусы – всё есть. Есть и белки. По деревьям шастают, у прохожих еду выпрашивают. Но чтобы увидеть белочку на пятом этаже…»
К врачам Петрович не ходил, пока не ёкнет, не стукнет, не отвалится. «Ититская сила, дядя, - говорил он возмущённо соседу, – в больнице ваты нет! Какие технологии? Какие роботы? Нет, вата есть, но она в ватниках!»
Обычно Петрович лечился у телевизора или в интернете, черпал сведения из книг. Медицинское образование получил в сериале «Склифосовский». На этот раз долго думал над тем, в какой книге искать информацию о белочке. Книги было две: «О вкусной и здоровой пище» и «Красная книга». В конце концов самостоятельные поиски собственного диагноза привели в Яндекс. Он спросил у него, какие симптомы бывают при белой горячке, и получил вразумительный ответ: «Белочка» - алкогольный психоз, зрительные, слуховые и тактильные галлюцинации».
Несколько часов Степан уточнял главное содержание своей жизни. В школе – дурачился, в техникуме – балдел, женился – во вкус семейной жизни вошёл и форму не потерял. Работал всю жизнь на карьере, но карьеру не сделал. Пил в меру. Здесь Степан засомневался и стал лихорадочно считать праздники жизни в последний месяц: «День памяти Валюши – раз, день рождения соседа Петра – два, поминки Варвары – три! Всё!» Тут он посмотрел на бутылку и, вздохнув, честно добавил: «Че-ты-ре!»
Весь день Степан не сводил глаз с кормушки. Он туда и кедровую шишку положил для белочки. Но как всегда суетились птички, а её не было. Всю ночь Степан Петрович глаз не сомкнул в ожидании первых признаков белой горячки.
Вскоре появился страх. Вот умрёт он, а хоронить не на что и не в чем. Валюша к похоронам готовилась. Даже шарфик голубой к своим синим глазам подобрала. Да не учла, милая, что глаза-то закрыты будут.
Петрович приложил руку к груди – сердце нормально бьётся, руки вытянул – не трясутся.
Задремал мученик и тут же очнулся от крика «помогите!» Надо помочь! Бросился к окну - никого. Пришлось слуховые галлюцинации, как симптом, отметить.
Теперь следовало ожидать наступления всякой нечисти. Из какого угла попрёт? И кто это будет? Черти, оборотни, убийцы, пауки или крысы? Пауков и крыс он не боялся – справится. С другими сложнее будет. Однако решил дыхнуть им в лицо своей духовитостью – не устоят. На случай отступления рядом с кроватью Степан поставил ботинки, вынул из них шнурки, приблизил к себе затрапезную куртку, а брюки и рубашку снимать не стал. Всю ночь ждал, но, видно, нечисть наступление отменила.
Утром в дверь кто-то позвонил. Степан Петрович насторожился. Нервы на пределе. Вон, в 56 квартиру старушонка позвонила – попить попросила. Ушла - хватились, а ковшика нет. Заглянул в «глазок» - соседка, открыл.
- Степан Петрович, белочка наша к Вам не заходила? Внук клетку не закрыл – сбежала…
- А что? Белки теперь одни в гости ходЮт, уважаемая Вера Ильинична? - стараясь сохранить достоинство, ответил вопросом на вопрос Степан Петрович.
Его руки дрожали.