Далеко-далеко, среди лесов бескрайних, болот топких и озёр глубоких, стоит великое царство-государство. Народ там живёт всё больше терпеливый, работящий, покладистый.
По своей ли воле, али по принуждению, но объявился в том царстве купец заморский из тех, что диковинками торгуют. Ну, объявился и, как водится, товары давай нахваливать. Покажет кувшин, да не простой, а волшебный, любая жидкость внутри делается такой холодной, аж зубы ломит. Или, к примеру, шарманка – сама по себе разную музыку играет.
Много у купца товару, но только и цену ломит. За такие деньжищи можно целый дом отстроить.
Так что простой народ ходит, товары глядит, а покупать не спешит.
Лишь богачи диковинки покупают, и друг перед другом хвалятся.
Через их похвальбу долетел слух до царя-батюшки, так, мол, и так, объявился купец заморский.
Естественно царю любопытно, что за купец такой и какие у него товары диковинные, купца привели во дворец.
Пришёл купец товары разложил, каждый похвалить не забыл.
Царю многое по нраву пришлось, особенно приглянулся летающий ковёр, но когда купец назвал цену, рассердился царь-батюшка. Он, надо сказать, от рождения скуповат.
– Ты что же басурман, в моём царстве торгуешь, подати не платишь, а хочешь с царя три шкуры содрать?! Гнать в шею! – приказал царь.
Ну, а купеческие товары себе оставил.
Стража купца вытолкала, но только оказался тот купец злым колдуном.
Когда его за границы царских владений швырнули, дунул, плюнул, и всё царство проклял.
Отныне, говорит, будет у вас лишь злая трава расти.
Посмеялись стражники: «Нашёл чем, травой пугать…»
Однако с той поры пришла беда.
Пророс на полях сорняк, да такой злющий, что всем другим травам, особенно полезным, расти не даёт. Вспашет крестьянин поле, засеет хлебом, на утро глядь, всё поле колючими сорняками покрылось, куда тут хлебу взойти.
Да что говорить, к самому дворцу подобралась злая трава и даже самого царя ужалила.
– Ай! – вскрикнул царь.
Смотрит, что за злющая трава? Листья с шипами, толстые стебли острыми колючками покрыты.
– Убрать немедленно!
Выбежали придворные – злую траву дёргают, топчут, в огонь кидают – весь день истребляли, наконец, справились.
– Ай, молодцы! – похвалил царь.
Однако на утро, царь вышел во двор, что за чудеса?
Злой травы ещё больше.
– Вот ведь бесовское отродье! А ну-ка, всех министров ко мне!
Собрались министры, малые и большие, с портфелями и без, давай совет держать, как от злой травы избавиться?
Спорят, кричат, ругаются, не могут ничего дельного предложить, единственное, что придумали – объявить злую траву незаконной и у кого она растёт, тех штрафовать. Министры любят, чуть что, сразу запретить или наказать.
Побежали глашатые по улицам, зачитали указ, среди народа ропот поднялся.
– Это что же, опять на наши плечи свои заботы перекладывают?
Однако народ в том царстве-государстве, как на подбор, тихий, покладистый, поворчит и успокоится.
Время идёт, народ пояса затягивает, из последних сил штрафы платит, а злой травы меньше не становится, наоборот, уж весь дворец ею зарос, а министры лишь руками разводят.
Тогда призвал царь генералов и поставил задачу – порядок восстановить, злую басурманскую траву извести.
Бодро за дело взялись солдаты, танками траву давят, огнемётами жгут, шашками рубят – всё напрасно. Вечером злую траву передавят, а на утро новые побеги видны, да так быстро прорастают, что ни как не поспеть.
Сдались генералы, спасовала армия, загрустили придворные.
«Может зря велел купца гнать?» – вздыхает царь-батюшка.
Тем временем, в одной деревне, жил среди прочих людей, Степан-работник – умелец каких свет не видывал. Чего ни попроси, всё сумеет смастерить и починить.
Собрался народ, обсудил, и постановили работные люди отправить Степана во дворец, чтобы он, коли есть нужда, вельможам государственным помог злую траву истребить.
Степан поначалу отказывался.
– Не мужичье дело к царям ходить, да и не привык я кланяться.
Однако мужики упрашивали, бабы причитали, дети плакали, и Степан согласился.
– Ладно, чего уж там, раз надо, схожу.
Собраться работнику не долго, подпоясался бечёвкой, взял краюху хлеба, вот и готов.
Пришёл к дворцу, а ворот не видать, одни стебли колючие, да листья жгучие, хмурые стражники смотрят неприветливо.
– Кто такой? Чего надо?
– Степан я, работник, меня народ прислал.
– Не время его величество тревожить, он думу думает, как от клятой травы избавиться.
– Так для того меня в помощь и прислали, авось придумаю что.
Переглянулись стражники, почесали затылки, вызвали старшего.
Вышел воевода, вид мрачный, борода до пояса, глядит грозно.
– Кто таков, зачем людей беспокоишь?
– Степан-работник, к царю в помощь, – отвечает Степан.
Воевода глаза выпучил.
– Ты, босяк, и супротив злой травы? Да знаешь ли ты, что её придворные огнём жгли, не выжгли, министры указами изводили, не вывели, солдаты шашками рубили, не вырубили, а ты, батраков сын, и вдруг изведёшь?
– А вдруг?
– Ладно, проведу тебя к царю, но гляди, ежели не сумеешь, не сносить тебе головы, – воевода потряс кулаком.
Степана повели во дворец.
Во дворце стены расписные, золото со всех сторон блестит, потолки высоченные, на них картины аж дух захватывает, Степан рот раскрыл, головой вертит.
Не успел он толком оглядеться, как уже перед царём предстал.
Царь важно на троне сидит, брови сдвинуты, губы поджаты, взгляд строгий.
– Кланяйся, обалдуй, – толкает воевода.
– Кланяюсь вам, ваше величество, от всего вашего народа, – поклонился Степан. – Прислали меня к вам в помощь, и с просьбой, за злую траву отменить штрафы непосильные.
– Да как ты смеешь, чурбан не отёсанный, царю указания давать?!! Ишь чего удумал, кто допустил? – закричал царь.
Воевода на колени упал, об пол лбом забился.
– Не вели казнить, вели миловать, государь наш батюшка. Он, разбойник, обещал злую траву извести…
Царь оглядел Степана, корону поправил, бороду пригладил, спрашивает:
– Правда ли, что похваляешься злую траву победить?
– Коли народу от того польза будет, жизни не пожалею, а изведу, государь!
Призадумался царь, придворные зашептались, воевода подозвал двух солдат с топорами и возле Степана поставил.
– Хорошо! – царь хлопнул в ладоши. – Коли злую траву изведёшь, то и штрафов не будет, а я прикажу выставить, всему честному народу, бочку мёда и бочку кваса.
– Благодарствую, государь, – поклонился Степан.
– Но смотри, – царь погрозил пальцем. – Ежели слово не сдержишь, в три раза штрафы подниму, а тебя палачу отдам.
– Строг ты, но справедлив, – снова поклонился Степан. – Однако и ты мне, батюшка-царь, пособи, прикажи выдать воз сыра, да весы.
– Это зачем же столько сыра? – нахмурился царь. – Опять расходы.
– Пускай себе, – шепчут министры, – коли изведёт траву так великая польза государству, а если нет, мы налоги поднимем, втрое вернём.
– Ну, хорошо, будь по-твоему! Выдайте ему воз сыра и весы.
– Благодарствую, – поклонился Степан.
Царь поднялся и объявил:
– Даю тебе три дня, если через три дня злая трава не исчезнет, лишишься головы.
Выехал Степан со двора царского и вздохнул свободней.
«Эх, что ни говорите, а жить во дворце, словно в клетке, всё время кланяйся да принижайся, такая жизнь не по мне».
Подвода с сыром миновала город, и оказался Степан в поле, где раньше хлеб растили, а ныне злая трава росла.
Остановился, огляделся, от подводы сырным духом так и пронимает, аж слюнки бегут.
Отломил Степан кусочек сыра, понюхал.
– Эх, хорош сыр, ароматен, – и кинул его в траву.
Сидит, ждёт.
Вскоре видит – мышь подкралась к брошенному кусочку и стащила его. Степан, будто не замечает, глядит в небо, облака разглядывает.
Прошёл час, сырным духом вся округа напиталась, из травы мыши выглядывают, о чём-то попискивают.
Наконец, видно не выдержали, вышла одна упитанная мышь, с маленькой короной на голове, и говорит:
– Здравствуй, добрый человек! Я мышиный король.
– Здравствуй, коли не шутишь, – отвечает Степан.
– Послушай, добрый человек, подари нам этот замечательный воз сыра.
– Подарить не могу, но могу поменять, – улыбается Степан.
– На что же ты хочешь меняться?
– А вот видишь, кругом трава?
– Вижу, – отвечает мышиный король, – она очень для нас полезная, никто нас там не видит, и поймать не может.
– Ну так вот, у этой травы, под землёй, есть корни весьма ценные, давайте так, сколько корней принесёте, столько и сыру дам.
Отошёл мышиный король с другими мышами пошептался, затем вернулся.
– Мы согласны!
Побежали мыши норы рыть, из-под земли корни злой травы добывать, и каждый несут Степану. Он корешок от земли отрясает, внимательно изучает, на весы кладёт и по весу даёт сыр.
Целый день таскали мыши корни злой травы, а некоторые даже ночью прибегали, наследующий день снова обмен продолжился.
Только корней всё меньше, всё труднее их добывать, всё дальше убегают мыши, и к концу второго дня разменял Степан сыр на корни так, что во всём царстве не осталось ни одного корешка.
– Ну, прощевайте любители сыра, – сказал Степан.
Распряг телегу, воз с корнями злой травы сжёг, а сам оседлал лошадь и поскакал в город.
Возле дворца уже стражники ждут, не успел Степан с лошади соскочить, хватают и во дворец волокут.
Среди царских палат ходит царь, злой как чёрт, увидал Степана и спрашивает:
–Два дня прошло, а злая трава как стояла, так и стоит, куда воз сыра девал, разбойник?
– Не гневайся, батюшка-царь, – кланяется Степан. – Но дано мне было три дня, а прошло только два.
– Что ж поглядим, – говорит царь. – Посадить его под стражу, чтобы не сбёг.
Стражники схватили Степана и заперли в темнице.
Следующим днём смотрят, пожелтела злая трава, будто всю силу потеряла, а к вечеру и вовсе пожухла.
Обрадовались придворные, доложили царю, тот на радостях по всему царству праздник объявил, Степана из темницы выпустил. Даже наградил.
– Вот тебе пятак, помни царскую щедрость!
– Век царь-батюшка вашей щедрости не забуду, – поклонился Степан.
Однако царь и тут поскупился, обещанные бочонки народу не выставил, мол, и так на вас целый воз сыра извёл.
Ну да ладно, народ не в обиде, царь для того и поставлен, чтобы интересы государственные блюсти, скинулись, кто чем богат, и устроили пир на весь мир.
Степана, конечно, после царя и министров, почётным гостем посадили.
Пир удался на славу.
Всякий слыхивал про тот пир, а кто не слыхивал – спроси меня, я там был, мёд и пиво пил, по усам текло, в рот не попало.