Ни о чём

Валерий Хорошун Ник
 «Цель — ничто. Движение — все»
                /Э.Бернштейн/


Должен  признаться,  что  к  своему  образованию  отношусь  с  мягкой  иронией,  чем-то  похожей  на  ту,  которой  пронизан  общеизвестный  поэтический  афоризм,  возглавляющий  пятую  строфу  знаменитого  пушкинского  романа.  Да,  все  мы  учились  чему-нибудь  и  как-нибудь…  Но…  Главному,  увы,  нас  никто  даже  не  пытался  учить.  Не  знаю  почему.  Возможно,  потому,  что  это  бесполезно,  ибо  у  каждого  свой  путь  к  счастью.  Сугубо  индивидуальный.  Единственный  и  неповторимый.  И  всё  же…

Птицы  ведь  тоже  не  сразу  становятся  на  крыло.  Крепнут,  припоминают  инстинкты,  понемногу  учатся.  И  однажды  взлетают,  попадая  в  свою  небесную  стихию  и  в  придуманные  людьми  крылатые  выражения,  в  одно  из  которых  я  когда-то  по  наивности  поверил.  Потом  на  некоторое  время  разуверился.  А  сейчас  вот  снова  пытаюсь  поверить,  на  собственном  опыте  убедившись,  что  не  так  уж  далёк  от  истины  был  советский  классик  с  несладким  псевдонимом,  когда  сравнивал  полёт  птицы  с  человеческим  счастьем…

Бесконечная  многоликость  которого  делает  его  трудноуловимым.

Хорошо  помню,  как  менялось  моё  представление  о  нём  по  мере  взросления.  Почти  как  в  анекдоте,  когда-то  рассказанном  мне  старой  мудрой  еврейкой,  где  нехитрый  образ  женского  счастья,  пройдя  ряд  возрастных  метаморфоз  (от  юношеской  романтики  до  меркантилизма  зрелости),  наконец,  обретает  свою  завершённость  в  полном  освобождении  и  успокоении.  Помню  смутный  силуэт  своего  счастья  в  виде  скромного  домика  на  побережье,  который  уже  тогда,  в  далёкой  молодости  мерещился  мне,  упрямо  просвечивался  сквозь  хаотичное  нагромождение  глупых  юношеских  грёз  и  авантюрных  желаний.

Собственно,  главным  в  том  моём  видении  был  не  сам  домик…  Не  его  архитектурные  изыски,  не  качество  ремонта,  не  этажность…  Главными  были  две  вещи:  большое  окно  с  видом  на  море  и  удобный  письменный  стол.
 
На  сегодняшний  день  эта  цель  достигнута.  Неважно,  что  вместо  домика  квартира.  Важно  то, что  в  ней  есть  письменный  стол  и  огромное  полукруглое  окно,  которое  словно  художественное  полотно  соединило  в  себе  три  могучие  природные  стихии.

Полагаю,  это  была  последняя  моя  цель,  поскольку  вот  уже  несколько  лет  живу  бесцельно.  И  нисколько  от  этого  не  страдаю.  Напротив.  Меня  несказанно  радует  отсутствие  мишеней.  Я  больше  не  целюсь  в  их  надменные  десятки.  Мне  стали  безразличны  и  другие  цифры,  что,  несомненно,  поспособствовало  моему  частичному  освобождению.  В  первую  очередь  от  гнёта  времени.  Поскольку  оно  (время)  вдруг  утратило  свою  суровую  цифровую  конкретность,  непостижимым  образом  превратившись  в  неторопливый  абстрактный  поток.

Чувствую  себя  в  нём  довольно  комфортно,  напрочь  избавившись  от  страха  опоздания.  Я  не  боюсь  проспать .  Не  опасаюсь  куда-то  не  успеть.  Не  нервничаю,  глядя  на  часы.  Честно  говоря,  они  мне  просто  не  нужны,  а  носить  их  продолжаю  по  какой-то  глупой  инерции.  Да,  мне  некуда  больше  спешить.  Поэтому  и  нет  в  моей  бесцельной  жизни  спешки,  этой  суровой  и  бескомпромиссной  надсмотрщицы.  Она  просто  отсутствует.  За  ненадобностью.

Зато  появилось  нечто  новое.  Неограниченная  возможность  заниматься  тем,  что  мне  соответствует…  Тем,  что  нравится.

Например,  играть  в  шахматы  с  компьютером.

Я  бы  не  стал  рассказывать  вам  об  этой  своей  забаве,  но  именно  она  помогла  мне  подметить  весьма  серьёзное  диалектическое  единство,  где  гармонично  соседствуют  бесцельность  существования  и  счастье,  отказ  от  суеты  и  лёгкость  бытия.  Возможно, на  него  и  намекал  нам  когда-то  автор  эпиграфа,  помещённого  нашими  недалёкими  наставниками  в  пёструю  череду  выдающихся  нелепиц.  Их  снисходительный  сарказм  по  поводу  бренности  всякой  цели  был  настолько  искренним  и  убедительным,  что  мне  понадобилась  почти  целая  жизнь,  дабы  однажды  его  опровергнуть  и  отказаться  от  бессмысленной  стрельбы  по  ветряным  мишеням.

Итак,  шахматы.

Вспомнить  о  них  заставил  знакомый  запах,  однажды  настигший  меня  на  окраине  города  в  невзрачном  мебельном  магазинчике,  где  я  искал  себе  кресло.  Это  был  тот  самый  ностальгический  аромат  из  детства,  обитавший  в  шахматной  доске,  которую  я  частенько  открывал,  чтобы  сразиться  с  отцом.  Это  был  незабываемый  аромат  покрытых  лаком  деревянных  фигурок.  Это  был  азартный  аромат  предстоящей  увлекательной  игры.

К  сожалению,  его  ещё  не  научились  имитировать  современные  компьютеры,  поэтому  всякий  раз,  когда  у  меня  появляется  желание  размять  свой  мозг,  я  открываю  старую  шахматную  доску,  кладу  её  под  монитор  и  начинаю  неторопливо  постукивать  по  клавишам.

Стоит  отметить, что  в  этом  новом  формате  игры  имеется  одно  очень  важное  преимущество  над  старым.  Дело  в  том,  что  я  всегда  довольно  болезненно  реагировал  на  проигрыш,  злясь  в  первую  очередь  на  соперника.  Некоторые  свои  пост  проигрышные  рефлексы  до  сих  пор  вспоминаю  со  стыдом.  Так  вот  компьютер  обезличивает  противника.  Более  того,  в  какой-то  момент  он  подводит  к  спокойному  пониманию,  что  противником  являешься  ты  сам,  и  все  бесстрастные  действия  машины  есть  оптимальные  ответы  на  твои  ходы.  Следовательно,  твой  выигрыш  является  твоим  же  проигрышем.  И  наоборот,  проигрывая,  ты  выигрываешь.  Вот  такая,  на  первый  взгляд,  замысловатая  логика,  к  которой  я  пришёл,  перемещая  по  экрану  монитора  шахматные  фигуры.  Хотя,  на  самом  деле,  ничего  замысловатого  в  ней  нет.  А  есть  некая  житейская  мудрость,  нейтрализующая  наши  поражения  и  девальвирующая  наши  победы.  Наивысшая  мудрость,  превозносящая  нейтральность,  устойчивость,  гармонию,  где  мат  –  всего  лишь  обычная  фиксация,  лишённая  как  горечи,  так  и  радости.

А  где  же  наслаждение?

В  самой  игре.  В  напряжённом  интеллектуальном  процессе.  В  движении  мысли…

Которое  на  определённом  этапе  и  опровергает  кажущуюся  нелепость  эпиграфа…

А  также  рождает  светлую  веру  в  то,  что  окончательный  и  бесповоротный  проигрыш,  поджидающий  каждого  из  нас  в  пресловутом  образе  бледноликой  женщины  –  вовсе  не  конец,  а  начало  новой,  более  интересной  и  захватывающей  партии…