Снежная Королева

ЖУК
РОЗА
ГЕРДА
КАЙ
ТРОЛЛЬ
УЧЕНИК
ЗЕРКАЛО
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА
ЭЛЬЗА
ЖЕНЩИНА
ТРОЕ МУЖЧИН ЗА СТОЛОМ
ПРОДАВЕЦ
СТАРЫЙ ТОМАС
КУКУШКА
СТАРУШКА
ВОРОНА РОНА
ВОРОН ОРОН
ШМЕЛЬ
ПРИНЦ
ПРИНЦЕССА
БОРОДАЧ
ОДНОГЛАЗЫЙ
РАЗБОЙНИЦА
АТАМАН
КУЧЕР
ОЛЕНЬ
ЛАПЛАНДКА
ФИНКА
АКТ 1.
Картина 1.
ЖУК. Как вы прекрасны, госпожа Роза!
РОЗА. Ах, это вы, господин Жук.
ЖУК. Да, это опять я.
РОЗА. Я задумалась, а вы меня напугали.
ЖУК. О, простите! Простите! (Пауза.)
РОЗА. Что же вы молчите?
ЖУК. Вам ведь не нравится, когда я говорю.
РОЗА. Потому что вы все время говорите глупости.
ЖУК. Да, да.
РОЗА. А вы не говорите глупости. (Пауза.) Вы опять молчите?
ЖУК. Да, да.
РОЗА. И прекратите эти ваши невыносимые ;да, да;.
ЖУК. У вас краснеют лепестки, милая Роза.
РОЗА. Ах, где, что?! Это ужасно, ужасно! Противный мерзкий Жук! Улетайте прочь отсюда! Немедленно!
ЖУК. Простите, простите меня! Я сейчас, я улетаю. Простите, меня не держат крылья.
РОЗА. Что вы со мной сделали, я ведь розовая Роза. Я не хочу быть красной!!
ЖУК. Но вы прекрасны, прекрасны, вы всегда прекрасны.
РОЗА. Если вы не замолчите – я вас уколю. (Пауза.) Почему вы опять молчите?
ЖУК. Вы снова розовая.
РОЗА. Не заставляйте меня больше краснеть.
ЖУК. Это солнце. Оно делает землю теплой, а дневной свет наполняет воздух ароматом, от которого сердце, как гроздь винограда, наливается соком.
РОЗА. Но у вас нет сердца.
ЖУК. Есть. У всех, кто видит солнце, есть сердце.
РОЗА. И у меня?
ЖУК. И у вас.
РОЗА. А зачем оно?
ЖУК. Чтобы любить.
РОЗА. Да, я очень люблю.
ЖУК. Кого вы любите?
РОЗА. Как кого? Себя, конечно.
ЖУК. О, милая Роза, но для этого не нужно сердце, для этого не нужно солнце, для этого не нужен свет, дающий жизнь всему живому на земле.
РОЗА. А кого же тогда любить?
ЖУК. Ах – бедная, бедная Роза! Как вы несчастны.
РОЗА. Противный Жук. Я прекрасна!
ЖУК. Да, вы прекрасны. Ваши лепестки нежны, как материнское молоко, они дрожат на утреннем ветерке, как новорожденный ягненок, они прозрачны, как радуга после летнего дождя, они ароматны, как дыхание младенца и ласковы, как сказка матери.
РОЗА. Ах, я люблю себя еще больше.
ЖУК. Не говорите так, бедная Роза. Бедная Роза!
РОЗА. Да почему же?! И почему я – бедная, ведь я так прекрасна?!
ЖУК. Потому что вы не понимаете главного для всех тех, кто живет под этим солнцем.
РОЗА. Чего же? чего же я не понимаю?
ЖУК. Что такое любовь!
РОЗА. Глупый Жук, я прекрасно знаю, что такое любовь. Это когда так приятно-приятно.
ЖУК. Ах, нет, милая Роза, любовь, это не только когда так приятно-приятно. Иногда это больно-больно. Потому что любовь – это жизнь. А в жизни всякое случается.
РОЗА. Что же еще я не знаю?
ЖУК. Что такое жизнь.
РОЗА. Ну, вот еще. Это уж все знают.
ЖУК. О нет, не спешите с ответом.
РОЗА. Жить – это значит, это значит, жить – это значит стоять в горшке и думать.
ЖУК. Я так и знал. О, моя драгоценная, бесценная Роза, нет и нет, тысячу раз нет! Жизнь – это не стоять в горшке и думать. Жизнь – это любовь.
РОЗА. Вы меня совсем запутали. Жить – это любить, а любить – это жить, но ведь это – одно и то же!
ЖУК. Ну конечно!
РОЗА. А я хочу любить себя и не нужны мне никакие ваши больно-больно.
ЖУК. Но это невозможно, так не бывает. Это не любовь. Нельзя любить для себя, нельзя жить для себя.
РОЗА. Но я люблю и живу для себя.
ЖУК. О нет.
РОЗА. Как это нет.
ЖУК. Вы цветете не для себя, и красота и жизнь ваша не для вас.
РОЗА. Как это?
ЖУК. Здесь, на крыше, между двумя этими мансардами, вас посадил мальчик по имени Кай. Он посадил вас в цветочном горшке и поставил его сюда, в водосточный желоб, для девочки, которую он любит. Ее зовут Герда, и она живет в этой мансарде, а Кай – в той. Через эту крышу, по водосточному желобу они ходят друг к другу в гости или встречаются здесь, чтоб смотреть через разноцветные стеклышки на солнце и на крыши домов.
РОЗА. Зачем смотреть?
ЖУК. Потому что это красиво.
РОЗА. А что же в крышах красивого?
ЖУК. Ну как же, посмотрите на эти красные, синие, зеленые острые крыши, на маленькие резные окошки, на высокие узкие трубы, из которых
 тянутся в далекое небо разноцветные столбики дума, он пахнет уютом домашнего очага и в нем слышится потрескивание смолистых поленьев. И укаждого флюгера свой голос. Все эти забавные человечки, причудливые птицы и кружевные кораблики играют в прятки с суетливым утренним ветерком, он никак не может от них скрыться, потому что они тут же поворачиваются на своей длинной железной ножке и, кто баском, кто тенорком,
кричат: ;вижу;, ;вижу;. Как красиво они играют, как красивы все эти звуки, запахи, краски.
РОЗА. Но я никогда этого не замечала, я ведь не знала, что это красиво.
ЖУК. Потому что только любовь рождает красоту. А красота рождает любовь. И не бывает любви без красоты и красоты без любви. Они существуют всегда вместе.

Картина 2.
ГЕРДА. Кай! Кай! Что ты делаешь, сумасшедший! Ну, пожалуйста, не надо, Кай!
КАЙ. Я похож на Старого Томаса?
Мы видим Кая. Он стоит на краю крыши, как флюгер, и, вытянув в сторону одну руку, поворачивается
КАЙ. Ветер дует туда! (Поворачивается.) Ветер дует туда!
ГЕРДА. Ну, пожалуйста, Кай!
КАЙ (поворачивается.) А теперь туда!
Теперь мы видим Герду. Она в окне мансарды.
ГЕРДА. Господин флюгер, никому не интересно, куда сегодня дует ветер.
КАЙ. Ошибаетесь, фрекен Герда, ветер дует туда!
ГЕРДА. Нет, это вы ошибаетесь, ветер дует в другую сторону! Я сейчас приду к вам и покажу куда! (Вылезает из окна.)
КАЙ. Герда!
ГЕРДА. Нет-нет, я сейчас покажу. (Идет по крыше к краю.)
КАЙ. Герда, не надо. Все, все, я больше не буду. Не ходи сюда!
Герда, качаясь, идет по крыше.
КАЙ. Если ты не остановишься – я прыгну вниз.
Герда остановилась.
ГЕРДА. Иди сюда.
КАЙ. Иду.
Идет к Герде вдруг, он качнулся.
ГЕРДА. Ай!
Наконец, Кай благополучно добрался до Герды
ГЕРДА. Не делай так никогда!
КАЙ. Но я ведь должен поливать цветок.
ГЕРДА. Я ненавижу эту ужасную розу. Если ты мне сейчас же не пообещаешь никогда к ней не подходить, то я сама до нее доберусь – так и знай!
КАЙ. Герда, но мне так хочется, чтобы каждое утро, подходя к окну, ты видела розу.
ГЕРДА. А мне каждую ночь снится, как ты летишь вниз и, точно сосулька, разбиваешься на миллион крохотных осколков.
КАЙ. Тогда пусть тебе приснится, что один осколок попал тебе в сердце, чтоб ты никогда не забывала меня, а другой – в глаз, чтобы ты всегда видела только меня. А чтобы ты больше не боялась за меня, я поставлю розу прямо под твоим окном, и ты сама сможешь ее поливать. (И Кай побежал к розе.)
ГЕРДА. Кай, не ходи!
КАЙ. Я мигом!
И вот Кай уже у цветка, он взял его в руки, улыбаясь Герде, сделал два шага по узкому водосточному желобу, и вдруг небо потемнело, и нежданный порыв ветра стеной ударил в Кая. Все флюгеры с визгом, одновременно, развернулись.
ГЕРДА. Кай!!!
Кай пошатнулся и, теряя равновесие, стал заваливаться в сторону.
ГЕРДА. Нет!!!
И с этим криком она с силой ударила по флюгеру, стоящему рядом с ней. Флюгер резко развернулся в другую сторону, и вместе с ним развернулись все другие флюгеры на всех крышах, а это значит, что ветру пришлось броситься обратно. Он подхватил уже готового лететь вниз Кая и поставил его ровно.
ГЕРДА. Кай.
И она сползла спиной по спице флюгера, опустившись на корточки. Несколько шагов, и Кай очутился рядом с Гердой. Постояв немного, он присел около нее.
ГЕРДА. Смотри, что у меня есть. (Она достала розовый бутылочный осколок.)
КАЙ. Ух, ты. Откуда?
ГЕРДА. Хозяин лавки разбил бутылку шоколадного сиропа, а я выпросила осколок.
КАЙ. Чего вдруг это он разбил?
ГЕРДА. Растяпа.
КАЙ. Дай посмотреть.
Начинают вместе рассматривать крыши домов, город внизу, флюгеры.
КАЙ. Фасоль расцвела розовыми цветами. Они такие же красивые, как моя роза.
ГЕРДА. И горох тоже розовый.
КАЙ. Они решили пожениться.
ГЕРДА. Смотри, тетушка Грета развесила розовые простыни. Какие они красивые.
КАЙ. Это потому, что теперь в ее прачечной стирают розовым мылом и только в розовой воде.
ГЕРДА. А вон старый аптекарь, дядюшка Христиан, какой он славный в розовом халате. В розовых пузырьках у него розовые лекарства.
КАЙ. И они очень сладкие.
ГЕРДА. Он всегда такой бледный, а сейчас у него такие розовые щечки, как он помолодел, у него такое доброе лицо. Смотри, он надел розовую шапочку.
КАЙ. Сейчас понесет пирожки своей бабушке. (Смеются.) Берегись, там, в лесу, волк. (Смеются. Кай посмотрел через стекло на розу.) Ой, смотри, жук. Розовый.
Герда склоняется к Каю, и вместе они смотрят на цветок.
ГЕРДА. Почему он не улетает? Какой у него глупый вид.
КАЙ. Наверное, это навозник.
ГЕРДА. Он перепутал розу с навозной кучей.
Они оба засмеялись – все сильней и сильней. Только что пережитый испуг лишь сейчас уходит с этим смехом. И, схватившись за бока, дети все хохочут и хохочут. Мы уже не видим Кая и Герду, только слышим разливы их голосов, они заполняют все пространство. Вновь высвечиваются Роза и Жук.

Картина 3.
РОЗА. Не расстраивайтесь, милый Жук. Они смеются не над вами, им просто весело. И потом, они ведь не знают, какой вы умный.
ЖУК. А я ведь действительно навозник.
РОЗА. Не может быть.
ЖУК. Да.
РОЗА. На вас лица нет.
ЖУК. У меня его никогда и не было, я ведь жук.
РОЗА. Но я вижу рот, глаза. Что это?
ЖУК. Голова.
РОЗА. Прекратите меня расстраивать. И сами не огорчайтесь.
ЖУК. Я просто очень перепугался за Кая и за вас. Это было так страшно, вы, чуть было, не разбились.
РОЗА. Я тоже до сих пор вся дрожу.
ЖУК. Это уже позади. И сейчас надо бояться совсем другого.
РОЗА. Бояться?
ЖУК. Сегодня ко мне прилетал мой давний друг Шмель. Мы с ним очень любим жужжать на два голоса майские песни. Но сегодня он никак не мог взять верхнее жжж бемоль, я спросил его, что с ним, и он рассказал мне страшную историю.
РОЗА. Вы пугаете меня.
ЖУК. Не перебивайте меня, моя нежная Роза. Вы знаете, что такое – вечность?
РОЗА. Это лето?
ЖУК. Нет.
РОЗА. А что же? Жизнь?
ЖУК. О, нет. Вечность – это то, куда не проникает солнце. Это вечная тьма и вечный холод. Там нет жизни.
РОЗА. А что там?
ЖУК. Там – Тролль. Это дьявол. Шмель сказал, что он задумал сделать какую-то ужасную вещь. Я сначала не придал этому значения. Но вы видели, как Кай и Герда рассматривали все вокруг через осколок розовой бутылки! Так вот, Шмель сказал, что Тролль "это" делает специально для тех, кто смотрит на мир через розовое стекло и видит все в розовом цвете.
РОЗА. Но я ведь тоже розовая. Меня даже зовут Роза.
ЖУК. В том-то и дело.
РОЗА. Смотрите, опять небо потемнело!
ЖУК. И ветер.
Снова взрывается криком скрип флюгеров.

Картина 4.
Вечный мрак. В контрастах тьмы – очертанья фигуры Тролля
ТРОЛЛЬ. Серебра! Еще серебра!!!
Суета учеников Тролля.
УЧЕНИК. Мы принесли все.
ТРОЛЛЬ. Еще, еще!!! Мне нужно все серебро вселенной! Достаньте со дна океана все морские раковины, перетрите их в порошок и принесите мне перламутр.
Суета. Мелькание теней.
ТРОЛЛЬ. Еще серебра! (Смеется.) Я подарю его людям! (Смеется.) Они любят серебро!!! И они его получат!!! (Смех.) Серы!!! Несите серы!!! серу, где только найдете, несите сюда! Я сделаю этот чудесный дьявольский сплав из серы и перламутра – и называется он – серебро. Я вложу в него всю свою силу. Они даже не знают, что в слове «серебро» есть моя сера, это дурманящее благовоние с ароматом преисподней. Ко мне, ко мне пожалуйте в гости. (Смех.) Я жду вас. Сюда, мое стекло!!! (И вот Тролль уже за стеклом, конца и края которому не видно.) Стекло, мое стекло!!! Две тысячи лет я отливал тебя! (Проводит рукой по поверхности стекла.) Эту безупречную гладь гигантского стеклянного озера. И вот ты
 стоишь передо мной. Сколько раз вдруг раздавался где-нибудь глупый смех мальчишки или начинало колотиться сердце у какого-нибудь дурацкого жука и на тебе сразу появлялись трещины. И каждый раз я принимался за работу заново. И вот ты стоишь передо мной во всем своем величии, мое безукоризненное творение, мой исполинский шедевр. Скоро ты перевернешь мир и разрушишь солнце!
УЧЕНИК. Готово, учитель!
ТРОЛЛЬ. Мажьте серебром стекло! Тончайшим полированным слоем! По всей бесконечной поверхности!
И вот, кажется, закружилась тьма. Закружились звуки дьявольской музыки. И, как наваждение, слышится стон необозримого стекла.
СТЕКЛО. Не мучь меня, Тролль. Я не могу это сделать.
ТРОЛЛЬ. Молчи! Ты – моё! Я тебя создал!
СТЕКЛО.  Не могу. Тяжело.
ТРОЛЛЬ. Замажьте его скорей!
СТЕКЛО. Жжет. Жжет. Сера жжет.
ТРОЛЛЬ. Мажьте!!!
СТЕКЛО. Тролль!
ТРОЛЛЬ. Молчи! Ты будешь зеркалом! Самым великим! Богом зеркал!!! Это больше. Больше! Ты будешь отражать самое гладкое, самое мерзкое! Красивое в тебе будет отражаться безобразным, прекрасное – уродливым. Доброе – злым. Люди будут смотреть в тебя и я превращу всю их человечность в скотство.
СТЕКЛО. Нет!
ТРОЛЛЬ. Да!!! А потом мы понесем тебя к солнцу и оно превратиться во тьму! Уродливое черное солнце над уродливой черной землей.
СТЕКЛО. Нет!
ТРОЛЛЬ. Да!!!
УЧЕНИК. Готово, учитель!
ТРОЛЛЬ. Готово! Ты слышишь, ты – готово! Зеркало, ты готово! Сегодня самая Великая Ночь! Я создал самого исполинского урода! Зеркало, ты – самый Великий, самый гигантский урод во всей Вселенной!!! Ты счастливо?! Ты Счастливо?! Отвечай!!! Держите зеркало крепче и несите его к звездам! Выше!!! Чтобы в нем отразилась вся эта уродливая земля. Никто не сможет оторвать от тебя глаза.
И снова удушливый свист завертевшегося пространства. Тролль, его ученики, зеркало несутся во мраке вселенной.
ТРОЛЛЬ. Здесь! Вот она – астрономическая точка отражения Земли от Солнца. Здесь, Зеркало, сейчас произойдет миг, который даст тебе вечность! Ты счастливо? Ты счастливо? Отвечай!!! Сейчас ты перевернешь землю и солнце. Сейчас, в один миг, все доброе станет гадким и  переполнит тебя через край, все будет наоборот, мой величайший урод! И это сделаешь ты! Отвечай, ты счастливо?! Отвечай!!!
ЗЕРКАЛО. О, Тролль, посмотри на меня. Как ты прекрасен!
ТРОЛЛЬ. Нет!
ЗЕРКАЛО. Да! Ты не можешь оторвать глаз! Смотри, как ты добр и прекрасен!
ТРОЛЛЬ. Нет! Проклятое зеркало! Исчезни!!!
И Тролль со всей силы ударяется в зеркало. Взрыв разбивающегося вдребезги стекла.

Картина 5.
Зима. Кай, запряжённый в санки, на санках – Герда.
КАЙ. И-го-го!
ГЕРДА. Господин кучер!
КАЙ. Иго-го!
ГЕРДА. Господин кучер, ваши лошади устали!
КАЙ. Ничего подробного. У меня лучшие лошади на свете!
ГЕРДА. Не так быстро, господин кучер!
КАЙ. Но мои лошади медленнее не умеют. Они быстры, как порыв Северного ветра, они легки, как летящий снег.
ГЕРДА. Тогда отпусти мои санки, мне нужно домой, там меня ждет Кай!
КАЙ. Его там нет, он отправился в царство Северной Королевы.
ГЕРДА. Зачем?
КАЙ. Чтобы рассказать ей, что на свете живет девочка Герда и она в тысячу раз прекраснее ее Величества. Отдайте, королева, ей свою корону, отдайте ей свое белоснежное платье, сделайте ей из самого чистого, самого белого снега фату, потому что Герда – невеста мальчика Кая.
ГЕРДА. Ай!
Санки заваливаются набок, и Герда летит в сугроб.
КАЙ. Герда!

Картина 6.
РОЗА. Ну что там? Что там, господин Жук?
ЖУК. Она упала в сугроб.
РОЗА. Какой ужас. Она плачет?
ЖУК. Нет, смеется. Они оба смеются.
РОЗА. А сейчас что они делают?
ЖУК. Очень плохо видно. Стекло совсем замерзло. Из-за этого узора я ничего не могу разобрать.
РОЗА. Ну что же они делают?
ЖУК. Ах, не знаю. Но могу предположить.
РОЗА. И что же?!
ЖУК. Ну, уж не знаю.
РОЗА. Противный Жук, вы скажете или нет, что они делают?
ЖУК. Не скажу. И вообще незачем за ними наблюдать.
РОЗА. Это почему же?
ЖУК. Потому что это неприлично. Они уже взрослые дети.
РОЗА. Но я хочу знать, что они делают?!
ЖУК. Зачем?
РОЗА. Ну, я же волнуюсь.
ЖУК. Не волнуйтесь, у них все хорошо. Они счастливы.
РОЗА. Там рядом с ручкой должен быть кружочек чистого стекла. Кай разогревал на печке монету и прикладывал к окну, чтобы смотреть с Гердой на улицу. Поглядите скорей туда.
ЖУК. Ну что смотреть? Он поцеловал ее в щеку.
РОЗА. Зачем? Почему?
ЖУК. Потому, что он еще маленький, чтобы поцеловать ее в губы. Они ведь еще дети, милая Роза. И вообще, Кай Вас поставил на подоконник, чтобы Герда смотрела на вас, а не Вы за ней.

Картина 7.
ГЕРДА. Зачем ты это сделал, Кай?
КАЙ. Потому что я хочу, чтобы мы никогда не расставались.
ГЕРДА. Мы и так никогда не расстаемся.
КАЙ. Но для этого ты должна быть моей невестой.
ГЕРДА. Никогда так больше не делай.
КАЙ. Но если ты будешь моя невеста, я должен буду так делать.
ГЕРДА. Я не хочу.
КАЙ. Почему?
ГЕРДА. Потому, что на нас кто-то смотрит.
КАЙ. На нас никто не смотрит.
ГЕРДА. Смотрит. Вон, женщина в белом.
Кай оглядывается, но никого не видит и вновь поворачивается к Герде.
КАЙ. Никого нет – тебе показалось.
За спиной Кая высвечивается Снежная Королева. Герда стоит в оцепенении.
КАЙ. Герда! Тебе показалось. Герда! Что с тобой? Ты слышишь меня? Герда! Очнись!
Снежная Королева исчезает.
ГЕРДА. Она вся белая.
КАЙ. Кто?
ГЕРДА. Она. Я знаю, кто это был. Была. Это – она!
КАЙ. Кто?
ГЕРДА. Снежная Королева.

Картина 8.
ЖУК. Он, по-моему, опять ее поцеловал.
РОЗА. Да сколько ж можно?
ЖУК. Очень плохо видно.
РОЗА. Выгляните в щель у форточки.
ЖУК. Нет, ну что вы? Это уж как-то совсем.
РОЗА. Немедленно, я приказываю вам! Я прошу вас. Я очень прошу вас.
ЖУК. Конечно. Я сейчас, мигом. (Ползет к щели, выглядывает.) Ой, что-то меня кольнуло в глаз.
РОЗА. Что с вами?
ЖУК. Что с вами?
РОЗА. Милый Жук!
ЖУК. Роза. Милая.
РОЗА. На вас опять лица… ой, головы нет.
ЖУК. Вам плохо? Вы заболели?
РОЗА. Нет.
ЖУК. Вы совсем вялая.
РОЗА. Я?
ЖУК. Что ЭТО?
РОЗА. Что?
ЖУК. У вас лепестки – мохнатые.
РОЗА. Что вы такое говорите?
ЖУК. Мама! Мамочка! Жжжука! Это моя сестричка. Вы напомнили мне дом – вы так похожи сейчас на навозную кучу.
РОЗА. Я? (И Роза заплакала, скривив губы.)
ЖУК. Вам лучше? Ваше лицо просветляется.
Роза, продолжая плакать, высморкалась.
ЖУК. И голос опять хрустальный как колокольчик!
РОЗА. Зачем вы надо мной издеваетесь!
ЖУК. Я?
Роза зарыдала навзрыд.
ЖУК. У меня сейчас разорвётся сердце, как вы стали совсем очаровательны. Хочется крикнуть: «Остановись, мгновенье!!!»

Картина 9.
И снова маленькая, затерявшаяся в предрождественской ночи, площадь. Звуки вечернего зимнего города, фырканье лошадей, крики извозчиков: «Поберегись! Поберегись!» Снег, спешащий в своем падении дотанцевать только ему одному известный танец. Кай и Герда. Они неподвижно смотрят друг на друга. И вот уже ночь и город остановились в своих звуках и кружении, а Кай и Герда поплыли в замерзшем пространстве, словно две большие снежинки. Их вращает
 неведомая сила с нежным именем Любовь. И мы слышим, как стучат их два взволнованных сердца и как тихо они говорят между собой.
• Кай!
• Герда!
КАЙ. Почему сегодня так много звезд?
ГЕРДА. Это не звезды.
КАЙ. Как ты узнала?
ГЕРДА. Я знаю все, что чувствуешь ты.
И едва уловимо меняется ритм мягкого биения сердца, и звук становится глубже и шире, в нем слышится постепенно появляющиеся инструменты  и вот уже
 в голосе альта и виолончели угадывается песня.
КАЙ. Чувствуешь, вздрогнуло сердце?
ГЕРДА. Конечно.
КАЙ. Вот появление новой звезды.
Это мгновенья любви
взлетают на небо,
И Бог их целует,
и крошками хлеба
Их кормит, как птиц
в небесах бесконечных.
И шьют из них ангелы
белые платья созвездий.
Вселенной не счесть
нарядов своих подвенечных.
ГЕРДА. Чувствуешь, вздрогнуло сердце?
КАЙ. Конечно.
ГЕРДА. Вот и еще взлетела звезда.
КАЙ. Как много на небе этих мгновений.
ГЕРДА. Как мало их у людей на земле.
КАЙ. Если б вернуть их на землю обратно,
ГЕРДА. Ушла бы зима из сердец безвозвратно,
КАЙ. И в небе кружился б не снег, а цветы.
И все бы любили
ГЕРДА. И были б любимы!
КАЙ. Как люблю тебя я.
ГЕРДА. И как любим мною ты.
Холодный свет делает видимой в темноте пространства Снежную Королеву.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему из сердца должна уйти зима? Вы любите играть в снежки, кататься на санках, веселиться в Новогоднюю Ночь и не любите зиму. Почему?
ГЕРДА. Кай, ты слышишь?
КАЙ. Слышу.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему?!
ГЕРДА. Что это?!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А разве не прекрасна белая роза?
ГЕРДА. Прекрасна.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Вот, возьми. (Протягивает белую розу.) Её лепестки из тончайшего льда, они нежны и хрупки, и прозрачны, как морозный воздух.
ГЕРДА. Но они холодны.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему ты не любишь холод?
ГЕРДА. Кто вы?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты знаешь, кто я. (Исчезает.)
ГЕРДА. Это была она.
КАЙ. Да.
ГЕРДА. Мне страшно, Кай!
КАЙ. Не бойся, если она еще появится, я посажу ее на печку.
ГЕРДА. Кай!
И как будто огромная струна лопнула в воздухе.
КАЙ. Ай!!!
ГЕРДА. Что?
КАЙ. Глаз. Больно.
ГЕРДА. Кай!!!
И еще одна струна разорвалась в морозной темноте.
КАЙ. Ай! (И он схватился за сердце.)
ГЕРДА. Кай!!!
КАЙ. Сердце. (И вдруг он засмеялся.) Чувствуешь, вздрогнуло сердце?
ГЕРДА. Конечно.
КАЙ. Не ври!!!

Картина 10.
Бесконечное царство вечности.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Зачем ты это сделал, Тролль?
ТРОЛЛЬ. Ты – моё порождение.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Зачем ты это сделал, Тролль?
ТРОЛЛЬ. Ты – моё порождение!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Но я – не ты.
ТРОЛЛЬ. Зеркало тоже так думало.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я – не зеркало, Тролль!
ТРОЛЛЬ. Зеркало тоже так думало.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я – женщина.
ТРОЛЛЬ. Ты?!!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что такое звезды?
ТРОЛЛЬ. Ты вечна.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что такое – звезды?!
ТРОЛЛЬ. До тех пор, пока ты не знаешь, что такое звезды.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что это?
ТРОЛЛЬ. Прикоснись и от тебя ничего не останется. Это тебе не печка в паршивой квартире.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что такое любовь?
ТРОЛЛЬ. Замолчи! Еще слово и я разобью тебя, как зеркало, в снежную пыль.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему я хотела быть этой девочкой?
ТРОЛЛЬ. Я тебя предупредил, Королева. Берегись прикоснуться к звездам.

Картина 11.
Жук, закрыв глаза и вытянув лапки вперед, неуверенно идет к Розе, теряет направление.
РОЗА. Сюда, сюда.
ЖУК. (Выправляет направление.) Да, да. (Подходит к Розе, останавливается.) Вы здесь?
РОЗА. Да.
Жук не двигается.
Ну же, ну же!
Жук робко прикасается к ней.
ЖУК. Ах! Шелковая. (Ощупывает.) Бархатная.
РОЗА. (Потупив глаза.) Вот уж.
Жук продолжает ощупывать.
РОЗА. Господин Жук!
ЖУК. Да, да.
РОЗА. Достаточно.
ЖУК. Да, да. (Продолжает.)
РОЗА. Вы слышите, по-моему, достаточно. Откройте глаза.
ЖУК. Не хочу.
РОЗА. Откройте!
Жук открывает.
ЖУК. Ай! (И он с силой зажмуривается.)
РОЗА. Что?!
ЖУК. Волосатые! Волосатые!!!
РОЗА. Прекратите!
Жук приоткрывает один глаз, смотрит, прищурившись, на Розу.
РОЗА. Ну?
ЖУК. Красавица. (Открывает другой глаз.) Уродина.
Роза резко всхлипнула и зарыдала.
ЖУК. Ааа!!! Я вырву себе этот проклятый глаз!!! (Хватается руками за глаз, и кружится по комнате.)
РОЗА. Нет!!! Миленький Жук, нет! Не надо! Не делайте этого! Я умоляю вас!
ЖУК. Проклятый глаз! Это он виноват! Я вырву, вырву его!!!

Картина 12.
Холодно. Свист одинокого ветра, гоняющего злобно поземку по пустой площади. Герда без платка появляется здесь и также одиноко кружится в бесконечной ночи.
ГЕРДА. Кай! Кай! (Как безнадежен этот крик.) Кай. (И она переходит на лишенный всякой надежды шепот.) Кай. Не бросай меня. Где ты? Где ты?!
Она опускается на колени, готовая остаться здесь навсегда.
ГЕРДА (поднимая голову к небу и прислушиваясь к появившейся в вое ветра музыке, кричит.) Кай! Ты слышишь, вздрогнуло сердце?
Но нет появления новой звезды.
Нету ответа…
Сердце не может одно
За два сердца любить.
Сердце одно
Может сердце другое разбить и убить.
Сколько силы мне нужно
В моем сердце носить,
Чтобы сердце другое
Для любви воскресить.
Чувствуешь, вздрогнуло сердце,
Но нет появления новой звезды.
Холодно. Ветер сжимает
Сердце и губы, и выжигает
Холодом белым виски.
Ответь хоть тихонько,
Сердце чужое,
Я шепот услышу твой,
Как он ни мал…
Но давит молчанье,
Кричит о прощенье,
И камень могильный
На сердце упал.
Слышишь, вздрогнуло сердце?
И появилась на небе звезда.
Но эта звезда уже не моя.
Это другие сердца встрепенулись,
За сотню метелей от наших сердец.
За сотню метелей
На небо взлетели
Чужие мгновенья любви.
Меня ты лишь вспомни, шепни, позови,
Я сразу услышу,
И сердце мое, как замерзшая птица,
Вдруг мертвые крылья встряхнет.
Мы с тобою провалимся в небо,
И вечен наш будет полет.
Слышишь, вздрогнуло сердце.
КАЙ. Конечно.
И разорвал музыку смехом. Мы его еще не видим, только слышим голос. И вот в Герду с силой бьет его меткий снежок. Следом еще один, еще, еще. Снежков слишком много, чтобы их кидал один человек. И мы слышим еще один смех.
ГОЛОС, НО ЭТО ГОЛОС НЕ КАЯ. Попал! Попал! Нет, это я! Я!
ГОЛОС КАЯ. Это я! Я!
ГОЛОС НЕ КАЯ. Я!
Из-за фонарного столба появляется Кай и какая-то девочка, они швыряют в Герду снежки, а она, вытянув замерзшую руку, пытается спрятаться от ударов в лицо.
ГЕРДА. Кай. Не надо.
КАЙ. Иди домой, нечего тебе шататься по ночным улицам, а не то отморозишь свой длинный нос.
ГЕРДА. Я искала тебя.
КАЙ. Нечего меня искать. Нос береги.
ГЕРДА. Кай.
КАЙ. Я не Кай, я – всемогущий Тролль, а это моя Снежная Королева.
ГЕРДА. Ты – Кай, а это Эльза, дочь бюргера Гюнта, про которую ты говорил, что она – самая злая девочка на свете.
ЭЛЬЗА. (Заливаясь смехом.) Я стараюсь! Мне папа за это дает конфеты!
Кай и Эльза схватились за руки и со смехом закружились перед Гердой.
ЭЛЬЗА. Хватит плясать, Кай! Наша кошка нас заждалась!
КАЙ. Эльза – такая выдумщица! Она поймала кошку, привязала ее веревкой к водосточной трубе, а мы кидаем в нее снежки.
ЭЛЬЗА. Она не сидит, как ты, на месте, попробуй попади.
КАЙ. Если охота будет удачной, я принесу ее тебе на ужин, Герда.
Кай и Эльза залились смехом.
ЭЛЬЗА. А потом мы идем к тетушке Грете. (Смеется.)
КАЙ. Мы облили водой ступеньки ее прачечной, вот будет умора, когда к ней придут за бельем.
ГЕРДА. Она стирает розовой водой, Кай!
КАЙ. Это потому, что она шлепнулась на лестнице и разбила нос.
ЭЛЬЗА. И теперь, когда она стирает, у нее капает кровь в корыто!
Смех.
КАЙ. Прощай, сосулька!
И, смеясь, оба исчезают в ночи.

Картина 13.
Непроницаемая мгла бессильна перед сидящим в кресле Троллем.
ТРОЛЛЬ (держит в руках маленький осколок зеркала.) Как мала эта частица моего бесконечного пространства и как сильна она, как вобрала она в себя всю мощь сокрушительной власти зла. Почему? Разве сама по себе она могла что-нибудь сделать? Ведь это всего лишь маленький осколок стекла. Нет, он был бы бессилен, если бы мой холод не был уже в кажом из вас. А эта маленькая хрустальная капелька только встрепенула его. Только чуть-чуть переломила лучи видимого вами. Ешьте теперь сами себя. Я есть в каждом из вас, в каждом черве вашем моя черная ласка. Что нужно мне от вас? Ничего. В каждом из ваc "по-уши" я. Думаете, вы – это свет? Нет, вы – это тьма.
А ангелы сами с собой
Пусть забавы ведут в облаках.
У них много тумана
И слюней на губах.
О, простите покорно,
И мёда в устах.

Картина 14.
Герда стоит у окна. Волосы ее распущены, в руках - свеча. Рядом на подоконнике – Роза. Слышна тихая мелодия.
ГЕРДА.
Он не мерзнет, не мерзнет. (Берет в руки Розу.)
Неужели это он подарил мне тебя?
Почему он не мерзнет, милая Роза?
Почему целыми днями он без меня?

Санки свои он цепляет к повозкам
И по холоду улиц летит.
Я со свечой у окна, руки залиты воском,
Он не мерзнет совсем,
Он не смотрит на окна,
А воск по руке все бежит и бежит.

Милая Роза, что стало с зимою?
Холодной такой никогда не была.
Что стало с зимою, что стало со мною,
Или это приснилось, – я просто спала?

Замерзшие птицы,
Как камни, по гнездам –
И это мне снится?
Летели мы к звездам…
Лишь флюгер на крыше в окно мне глядит,
А воск от свечи по руке все бежит!
Где кружится волком
Сердце твое?
Не знаю я толком,
Где сердце мое.

И только лишь флюгер в окно мне глядит,
И воск по руке все бежит и бежит.

Как птица ночная,
Я разбила б стекло.
Но когда я – чужая,
Мне лететь не дано.

 Глазами железными
Флюгер мне в сердце глядит.
А воск от свечи по руке
Все бежит и бежит, и бежит.

ГЕРДА (кричит, обрывая музыку.) А если лошади вдруг понесут и он не сможет отцепиться?!! Кай!!! Это все она! Эта ужасная Снежная Королева!!!
В окне появляется Снежная Королева.
Ты?!! Отдай Кая!!!
И Герда с силой швыряет тяжелый подсвечник в Снежную Королеву. Оглушительный звон разлетающегося стекла. И сразу пронзительный свист врывающегося зимнего ветра.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Он забыл тебя.
ГЕРДА. Нет!!!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Он бросил тебя.
ГЕРДА. Нет!!!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Тролль разбил свое зеркало, и осколки стеклянными пчелами разлетелись, чтобы ужалить людей, чтобы они окривели. И Кай – один из них. Осколок попал ему в глаз, другой – в сердце. Он больше никогда не увидит тебя такой, какая ты есть.
ГЕРДА. Зачем ты мне это говоришь?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Забудь его.
ГЕРДА. Разве сердце может забыть?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Сердце?
ГЕРДА. Да, сердце! Ты никогда не узнаешь, что это такое.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты говоришь как Тролль.
Снежная Королева исчезает и тотчас пропадает свист ветра, и только давящая тишина и темнота, поглощающая Герду.

Картина 15.
       То ли невидимая луна, пробиваясь сквозь нависшую снежную ночь, то ли полумертвый свет уличных фонарей отражается своим недвижимым дыханьем над крышами домов в колючей пыли инея, покрывающего железную фигуру человека в латах и шлеме-шляпе с круглым верхом и большими прямыми полями.
Он твердо держит одной рукой древко знамени. Кажется, ветер, пролетая над городом, ударился в это железное полотнище, распластав его в ночи в сторону от старого солдата. И ночь, и жизнь, и время – все остановилось и замерло в ожидании чьей-то невидимой силы, способной разрушить это оцепенение. Пронзительный скрип промерзшего железа - Старый Томас развернулся, встревожив ночь и, разбуженная флюгером, она колыхнулась, выдохнув сначала сонный звук далекого оркестра, помогающего развеселым парам резать коньками лед замерзшего в парке пруда. Затем бубенцы, колокольцы, биение тупой дроби копыт, фырканье лошадей, ошалелых от предрождественской суматохи. С хрустом пережевывают снег полозья снующих по всему городу повозок, возков, саней. И безнадежно пытается пробиться свет сквозь снег, облепивший одинокий фонарь на маленькой площади. Кай и Эльза. Он стоит, согнувшись, опираясь левой рукой на санки, а правой – в фонарный столб, кашляя и глубоко дыша, пытается освободить забитый снегом рот. Эльза, воткнув руки в колени, часто и шумно вдыхает воздух.
КАЙ. Проклятый кучер!
ЭЛЬЗА. Нечего было ржать громче лошади.
КАЙ. Нечего было прыгать ко мне на санки.
ЭЛЬЗА. Скажи спасибо. Без меня бы веревки не оборвались и катились бы твои саночки сейчас по всему городу.
КАЙ. Проклятый кучер!
ЭЛЬЗА. Я тебе кричала: «Отцепляй санки», он только глянул на нас, и я сразу поняла, что сейчас что-то выкинет. Зачем ты стал хохотать?
КАЙ. Потому что он – проклятый кучер!
ЭЛЬЗА. Вот он и повернул резко лошадей в переулок.
КАЙ. Полный рот снега.
ЭЛЬЗА. Потому что ты все время хохотал. Даже когда летел в сугроб, ты все хохотал.
КАЙ. Потому что я его ненавижу.
ЭЛЬЗА. Поэтому и теперь у тебя горло забито снегом.
КАЙ. (Кричит.) Проклятый кучер! Проклятый кучер!!! Они все мерзкие, гадкие, грязные!! Их надо убивать! Убивать!! Уби…
И все застыло. Прямо на полуслове. Перепуганные глаза Эльзы, губы Кая, растянутые буквой «И», звуки города. Если бы кто-то выстрелил, то и пуля бы замерла в воздухе. Но нет, не все застыло. Герда. Мы видим ее лицо, вытянутую шею, опущенные плечи. И хотя она недвижима – глаза ее живут. Они страстно ищут среди тусклого мерцания уличных фонарей хотя бы тень тени Кая. Они широко открыты, стараясь вобрать в себя всю бесконечность ночи. И в полной тишине мы слышим биение ее сердца. Тук-тук. Тук-тук. Будто в тяжелую дверь бьет оно, такое же, как ее маленький кулачек, разбитый в кровь от этих ударов. И вспыхивает эхом фонарь над головой Кая. Вспыхивает с каждым биением. Тук-тук, тук-тук. Тук… И этот звук замер, не договорив своего «тук». И вместе с ним застыли глаза Герды, и облик ее растворился в тишине так же нежно, как и пришел. Только фонарь стал ярче и, как будто, высветил всю эту тишину, а вместе с ней - ослепительный белый шелк развевающейся в кружении девушки – Снежинки. Ее плавное вращение мимо застывших фигур, мимо фонарного столба, сопровождается холодным металлическим скрипом. Зыбкий луч света, мы начинаем понимать, откуда он - это Старый Томас. Старый солдат – железный флюгер на  крыше городской ратуши. Он медленно, с промозглым скрипом, повернулся к девушке. И она примчалась к нему и закружила, закружила старого солдата. Трудно сказать, почему исчез скрип – но он исчез.
ГОЛОС ТРОЛЛЯ. Нравится мне эта твоя Снежинка.
ГОЛОС СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ. Нет, Тролль, тебя радует этот мальчик.
ГОЛОС ТРОЛЛЯ. Да, он – славный малыш.
И мы видим в мрачном небе Тролля и Снежную Королеву.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты хочешь, чтобы они все были такими?
ТРОЛЛЬ. Они все такие и есть.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А эта девочка, Тролль?
ТРОЛЛЬ. Эта?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты знаешь, о ком я говорю.
ТРОЛЛЬ. Я знаю, что ты говоришь.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ответь мне, Тролль.
ТРОЛЛЬ. Хорошо, королева. Снежная. Пока еще Снежная. И пока еще – Королева. И знай, что с каждым вопросом твоим ты все меньше Снежная, и, значит, все меньше – Королева. Ты еще хочешь, чтоб я ответил?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Нет.
ТРОЛЛЬ. Тогда я отвечу, ведь ты - Королева. Посмотри на эту свою Снежинку. Она так раскружила этого старого железного дурака, что он перестал скрипеть. Скоро он будет горячим – из него ушел холод. Наша белышка прилипла к нему. Смотри, как она растает. Смотри, как коротка ее радость.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я завидую ей.
ТРОЛЛЬ. Нет, ты слишком умна для этого.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты не ответил на вопрос.
ТРОЛЛЬ. Ты не услышала. Отвечу еще раз. Холод – это Вечность. Вечность – это бесконечность. Вечная бесконечность. Ты думаешь, это они застыли у фонаря? Нет. Это мы вмерзли в их время. В бесконечно малое время.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты не ответил.
ТРОЛЛЬ. Ты не услышала. Даже кусок мяса вечен, если в него вселить силу холода. Вечен в бесконечно большом времени. Чем холоднее сердце у этих людей, чем холоднее кровь их, тем дольше они живут. И ты, Королева, можешь дать им эту жизнь.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты не ответил, Тролль!
ТРОЛЛЬ. Ты не слышишь. Я позаботился об этой девочке, которая так ненавидит тебя. Она такая же, как и эти двое.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты слеп.
ТРОЛЛЬ. Ты – глуха. Мне жаль тебя. Была в тебе эдакая льдинка. Но скоро тебя соберут в ведро при помощи обычной половой тряпки. И знай, Королева, что эта девочка скоро будет такой же, как они. Знай, что холод сильнее огня. Потому, что огонь сгорает. И чем ярче, чем жарче – тем быстрее. А холод вечен. Знай, пять дней будет гореть её сердце, да так, что растопит все твои ледяные узоры, и окна будут плакать пять дней. Пять дней! А Шестой день – мой! На Шестой день холод этого маленького тролльчонка победит. Это я поцеловал его в сердце. И поцелуй мой придет и к ней. Он всегда приходит туда, где выгорит сердце!!
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Есть еще Седьмой день, Тролль!
ТРОЛЛЬ. Снежинка… растаяла!
Резкий скрип флюгера. Тролль и Снежная Королева растворяются во мраке. Мы видим железного солдата, медленно и одиноко поворачивающегося в поисках своей Снежинки. И солдат исчезает во мраке, и остается только его скрип. Мы видим, что Кай и Эльза так и продолжают стоять в оцепенении, которое со скрипом резко прерывается.
КАЙ. …вать!!! Убивать! Убивать. (И он развернулся, убрав правую руку со столба и опершись на него левой.)
КАЙ. А-а-а.
ЭЛЬЗА. Что?
КАЙ. Сердце. Сдавило. Будто вода внутри. (Приложил левую руку к груди.) Нет. Нормально. Прошло. (Снова оперся.) А-а-а! (Резко отдернул руку, посмотрел на столб.) Проклятый столб.
И вдруг громкий звук повозки. Бубенцы, топот копыт, фырканье лошадей. Кай рванулся с места, но резкое ржание лошади его остановило, и звук исчез
 вместе со свернувшей в сторону повозкой.
КАЙ. (Кричит.) Стой!!! Свернул!!
ЭЛЬЗА. Тебя уже весь город знает. Ты еще на фонарь сядь, чтобы видней было.
КАЙ. Проклятье.
ЭЛЬЗА. Надо разбить его.
Кай неожиданно запрокинул голову и, широко раскрыв рот, громко засмеялся. Эльза сначала вздрогнула, но, посмотрев на Кая, тоже начала громко смеяться.
КАЙ. И бабушек через дорогу переводить. (Хохочет.)
ЭЛЬЗА. За две кроны! (Хохочет.)
КАЙ. Сейчас я договорюсь с этим фонарем. (Он крепко спрессовывает снежок.) Думаю, он согласится. (Замахивается и вдруг останавливается.)
 Смотри.
ЭЛЬЗА. (Посмотрела на фонарь, читает.) Я… тебя… люблю.
КАЙ. Я… тебя… люблю. Кто это написал?
ЭЛЬЗА. Это я написала.
КАЙ. Ага, ты. Написано, как курица лапой.
ЭЛЬЗА. Я старалась.
КАЙ. Это Герда. Она сделала из своей варежки мешочек с крылышками, я видел.
ЭЛЬЗА. Зачем?
КАЙ. Орехов туда насыпала.
ЭЛЬЗА. С ума сошла?
КАЙ. Подарок мне на Рождество приготовила. А я случайно увидел. Вот у нее теперь рука и мерзнет.
Звон бубенцов, топот копыт.
ЭЛЬЗА. Повозка!
КАЙ. Тройка!!
И время замедлило свое течение, и Кай, попав в его еле движимый поток, поплыл в долгом замахе. Тук-тук, тук-тук – вместо топота копыт стучит сердце. Тук-тук, тук-тук, тук - и звон стекла не дал достучать сердцу и оборвал яркий свет фонаря.
КАЙ. Смотри, звезда упала.
ЭЛЬЗА. Я люблю, когда падают звезды.
КАЙ. И я люблю.
ЭЛЬЗА. Вот бы их все посшибать.
КАЙ. Посшибаем.
Резко и громко - звук бубенцов, топот копыт, ржание лошадей.
КРИК КАЯ. Белые лошади!!! Белая повозка!!!
КРИК ЭЛЬЗЫ. Цепляй!!!
КРИК КАЯ. Есть!!!
И в темноте постепенно затихает бешеный топот копыт.

Картина 16.
Музыка, такая же быстрая и ритмичная, как только что исчезнувший топот копыт. Герда на улице, подбегает к какой-то женщине.
ГЕРДА. Вы не видели мальчика?
ЖЕНЩИНА. (Разворачиваясь.) Мальчика?
Герда в каком-то кабачке.
ГЕРДА. Зовут его Кай!
ТРОЕ МУЖЧИН ЗА СТОЛОМ. Кай?
И мы видим, как Герда несется по городу, словно ночная птица, цепляясь за людей и останавливая их на перекрестах, на лестницах, в переулках, в хлебной лавке – везде, куда только может долететь её воображение…
ГЕРДА. На нём куртка и шапочка.
ПРОДАВЕЦ (в белом фартуке и нарукавниках.) Шапочка?
ГЕРДА. Нет, он не мальчик, он – попугай!
ВСЕ. Попугай! Попугай! Попугай!
ГЕРДА. Он повторяет чужие слова,
В нем чувства чужие, чужие глаза.
Это не он – это черная льдина
Ледяною акулой его проглотила.
ПРОДАВЕЦ. Акула?
ЖЕНЩИНА. Акула?
ВСЕ. Акула его проглотила?
ГЕРДА. Простите его, простите меня,
Простите, простите за эти слова,
Ото льда разорвется 
                сейчас
                моя голова.
ВСЕ. Сходит с ума её голова.
МУЖЧИНА. Бедная девочка, иди-ка домой,
Не нужно по городу бегать одной.
ЖЕНЩИНА Бедная девочка, ложись-ка в постель,
Видишь, какая несется метель!
ВСЕ. Какая по улицам кружит метель!
По улицам кружит ночная метель!
ГЕРДА. Вы не видели мальчика?
ВСЕ. Мальчика?
ГЕРДА. Зовут его Кай!
ВСЕ. Кай?
ГЕРДА. На нем куртка и шапочка.
ВСЕ. Шапочка?
ГЕРДА. Кай! Кай!! Кай!!!
Где он, воровка-метель? Отвечай!!!
Где он, жестокая ночь? Отвечай!!!
Бесконечная ночь – отвечай! Отвечай! Отвечай!!
И как выстрел – тишина обрывает все звуки. И вторым выстрелом – скрип Старого Томаса. Он медленно разворачивается и скрежет его – все мягче и нежней – становится голосом скрипки.
СТАРЫЙ ТОМАС. Тише, тише, малышка,
От крика не слышишь ты сердце свое,
Голос твой тонок, дрожишь ты как мышка –
Поверь, не стреляет такое ружье.
Поверь ты солдату – не надо кричать,
Криками ночь не испугать!
Ты видела шторм
На море ночном?
Когда щепкой
Бросает волна корабли.
Бушует и все разбивает
Она на своем пути,
Но нету покойнее места на свете,
Чем в море ночном,
В грохочущий шторм –
Под толщею вод,
Средь плывущих в безмолвии рыб…
Так и сердце – бушует и плещет,
Но нырни в его глубину!
Ты прислушайся, что оно шепчет,
И не слушай злую волну.
Тише, тише, малышка,
Послушай солдата,
Его сердца железного скрип!
Он промерз на ветру,
На нем иней – как вата,
И он спящих безмолвнее рыб!
Посмотри тихо в небо, малышка,
Сколько там звезд в вышине! –
Их сделала ты и этот мальчишка.
Но одна – обязана мне…
Только одна-
Среди океана
Нежно мерцающих звезд!
Только одна, но как ярко видна!
Слишком уж жизнь была коротка
У Снежинки моей!
Нам бы парочку дней –
И зажег бы полнеба
Старый железный солдат!
Тише, тише, малышка,
И сердце услышит, что звезда говорит,
Улыбнись и не бойся, малышка,
Когда слушаешь сердцем –
Оно всегда немножко болит!
Солдат исчезает в ночном небе.
ГЕРДА. Его увезла Снежная Королева! Что мне делать, Старый Томас?
Тишина. Скрип флюгера. Тишина.
ГЕРДА. Что мне делать, сердце? Идти. Идти. Куда? Искать. Искать. Где? Идти. Идти. Искать. Искать. (Кричит.) Я найду тебя, Кай!!
И с этим криком Герда исчезает в темноте. И мы слышим голос Старого Томаса.
СТАРЫЙ ТОМАС. Никогда не предавай свои звезды, малышка! И они всегда помогут тебе! Ничего нет сильней во Вселенной твоих звезд!!! Твоих мгновений любви!!!

Картина 17.
Прощание.
РОЗА. Где вы, господин Жук? (Пауза.) Ну почему вы мне не отвечаете? Господин Жук! Я сейчас буду плакать. Вы слышите? Ну, отвечайте же мне!
И Роза тихо начинает плакать. Из-под салфетки, лежащей на подоконнике, выползает Жук.
ЖУК. Мне стыдно. Простите меня.
РОЗА. Но я ведь на вас совсем не сержусь.
ЖУК. Я на себя сержусь. Я не могу себя простить.
РОЗА. Но вы ведь не виноваты.
ЖУК. Это когда мне в глаз что-то попало, очень колючее, как осколок стекла. И оно теперь сидит там, я ни на что не могу смотреть, все такое ужасное. Я не хочу жить, милая Роза. Я так не могу.
РОЗА. Это пройдет.
ЖУК. Нет, моё сердце не выдержит  так видеть мир – оно разорвется. Слышите, как вздрогнуло сердце?
РОЗА. Конечно. Ой, смотрите, появилась на небе звезда!
ЖУК. Роза! (Он стоит, закрыв лапкой одни глаз.) Роза.
РОЗА. Что?
ЖУК. Ничего. Я просто повторяю ваше имя.
РОЗА. Зачем?
ЖУК. Оно прекрасно.
РОЗА. Имя?
ЖУК. Вы.
РОЗА. Жук.
ЖУК. Не надо, не оскорбляйте этими звуками мелодию вашего голоса.
РОЗА. Но ваше имя тоже прекрасно – Жжуукк.
ЖУК. Только в ваших устах, о, какое счастье, что мне ничего не влетело в ухо.
РОЗА. Посмотрите, на небе стало больше звезд.
ЖУК. Я знаю. Когда утром я смотрю на вас, как сон едва колышет розовым трепетом ваши тихие улыбающиеся лепестки, и я не смею дышать,
не смею произнести: «Ты прекрасна!», чтобы не потревожить, не прервать это утреннее дыхание сна, то вижу, как на небо взлетают белые реки звезд.
РОЗА. Этой ленточкой Герда подвязывала свои волосы, потом она подвязала мои лепестки. Возьмите её и идите с Гердой. Не оставляйте её
 никогда. Помогите ей. Только вы это можете.
Роза протягивает вынутую из своих волос ленточку, и Жук её нежно берет лапкой.
ЖУК. Я перевяжу ею глаз, и её аромат растопит то, что попало мне в него. (Перевязывает глаз.) Прощайте.
РОЗА. До свидания. У вас будет долгий путь. Смотрите на небо, там будут появляться все новые и новые звезды – это наши с вами звезды.
Огромное звездное небо поглощает Жука и Розу, и хорал звучит также высоко, как сами звезды.



АКТ 2.
Картина 18.
Звук морских волн, выкатывающихся на берег для того, чтобы, сползая обратно, в бездну, покатать пеной своих пальцев сияющую от восторга гальку. Шёпот волн сменяется грохотом водопада. Ему же на смену приходит воркование – то ли ручья, то ли реки. В темноте высвечивается фигурка девочки, её распущенные волосы водопадом бегут в старый железный таз. Рядом стоит молодая женщина и из кувшина льет воду мимо волос. И звук этой воды, бьющейся в днище таза, эхом заполняет все видимое пространство.
ДЕВОЧКА. Мама, почему вода такая гладкая?
ЖЕНЩИНА. Потому, что она очень добрая.
ДЕВОЧКА. Как ты.
ЖЕНЩИНА. Добрее.
ДЕВОЧКА. Нет. Ты гладишь мою голову еще мягче.
ЖЕНЩИНА. Потому, что я - мама.
ДЕВОЧКА. А почему вода такая душистая?
ЖЕНЩИНА. Потому, что река течет через поля, а там много разных трав и цветов.
ДЕВОЧКА. Мамочка, я хочу пить.
ЖЕНЩИНА. Но я не могу тебе помочь. Только вода может напоить тебя – она добрее.
ДЕВОЧКА. Мамочка, я хочу пить.
ЖЕНЩИНА. Прости меня, девочка, но ты должна сама.
ДЕВОЧКА. Мамочка, пить. Напои меня.
ЖЕНЩИНА. Не могу, ты должна сама.
ДЕВОЧКА. Я умру, мама.
ЖЕНЩИНА. Нет, ты должна сама. Я не могу. Не могу – ты сама должна.
Плеск воды сменяется всенаростающим жужжанием.
ДЕВОЧКА. Мама, что это жужжит?
ЖЕНЩИНА. Это – любовь.
ДЕВОЧКА. Но почему она жужжит так противно?
ЖЕНЩИНА. Любовь может прийти и с этим звуком.
ДЕВОЧКА. Но почему она так ужасно пахнет?
ЖЕНЩИНА. Любовь может прийти и с этим запахом.
ДЕВОЧКА. Я не хочу, не хочу такой любви!!
ЖЕНЩИНА. Глупенькая моя, любовь – это жизнь.
И темнота поглощает фигуру матери. Вместо неё мы видим жука, лихорадочно бьющегося в углу сцены.

Картина 19.
ЖУК. Герда! Герда! Ну, проснись!! Герда! Очнись!! Ну, пожалуйста. Река совсем рядом! Герда! (Приоткрыл перевязанный глаз, кричит.) Да проснешься ты, курица косолапая или нет?!! (Кричит во все горло.) Герда!!! Ну, что мне делать?! Почему я не шмель?! Сейчас бы как врезал, чтобы подскочила! Два шага до реки! Простите меня, милая Герда, но я вынужден заползти вам в нос.
Приседает и исчезает в темноте. В другом угла сцены высвечивается Герда, лежащая навзничь. Она вздрагивает и с силой выдыхает через нос. Слышится жужжание жука.
ГЕРДА. Противный жук. (И она вновь, беспомощно махнув рукой в сторону жужжания, вновь повалилась на землю.) Пить!
И вместе с этим словом она исчезает в темноте.
ЖУК. Крыло. Ой, какая боль. Да что ж это такое? Герда! Очнись! Ну и ручища – чуть не прибила. Простите, милая Роза, но я вынужден сесть ей на губы. Я, как принц, оживлю её поцелуем. И у меня нет другого выхода.
Жук исчезает. Мы видим Герду. Вскакивая, она с силой выплевывает жука и трет губы.
ГЕРДА. Пррр! Какая мерзость!
ЖУК. Вот и целуй этих девчонок. Рискуя жизнью.
Слышен плеск реки.
ГЕРДА. Вода. Вода.
И Герда поползла на спасительный звук. И снова мы видим только жука.
ЖУК. И главное, еще и плюётся. (Приоткрыл из-под ленточки глаз и посмотрел в сторону Герды.) О, пьёт, как лошадь.
Мы видим, как Герда склонилась над рекой.
ГЕРДА. Милая, добрая речка, спасибо тебе. У тебя такая чистая, вкусная вода. Милая, добрая речка, скажи мне, ты не видела мальчика?
Он в куртке и шапочке,
Он такой же красивый, как твои берега
И чистый, как эта вода.
Только что-то с ним случилось,
Околдовал кто-то его.
Раньше доброе сердце в нем билось,
А теперь вовсе нету его.
Милая, добрая речка,
Я прошу, умоляю тебя,
Ты знаешь, где он,
Ты не можешь не знать,
Ты к морю спешишь,
Спроси там у волн –
Я ответ буду ждать!
Милая речка,
Где он, где он?!
Не молчи! Умоляю тебя!
Вот, возьми башмачки, это – левый, это правый,
Как твои берега.
Возьми. Пожалуйста!
В руках Герды, протянутых к реке, башмачки. Она ставит их на воду и течение тотчас понесло эти два красных пятнышка в неведомую даль. Река заливает
все вокруг своим голубым светом, среди которого все ярче разгораются два красных фонарика башмачков. Все громче плеск воды, в котором тонет голосок
Герды: «Ты взяла их, взяла, они тебе понравились! Значит, ты скажешь, где Кай!». Луч света обрывает все звуки и высвечивается Жук.

Картина 20.
ЖУК. Ты посмотри на неё, выбросила башмачки! Да что же это такое?! Как теперь идти?! Ай. Ай, ай! Герда!! Ну что же это такое? Утонут ведь!
 Утонут. Сейчас утонут.
И он бросается догонять красные огни. Яростное тяжелое жужжание сопровождает его полет. Огромный башмак. Он проплывает, раскачиваясь на
волнах из стороны в сторону. На бреющем полете Жук огибает его и, сделав крутой вираж, со всего маха ударяется в мощный носок. От удара Жук
потерял ориентацию, голова его задёргалась и он упал в воду. Но тут же пришел в себя и с ошалелым жужжанием взлетел над рекой. Мокрые крылья
тяжелы и не хотят слушаться. С низким гудением Жук развернулся и увидел цель. Он приоткрыл перевязанный глаз.
ЖУК. Стой!!!
И бросился во вторую атаку. Темнота его скрывает и  только ударяющееся жужжание напоминает о Жуке.

Картина 21.
Мы видим Герду с протянутыми к реке руками.  Жужжание все тише и такой же тихий плеск воды, набирая силу, вовсе заглушает его.
ГЕРДА. Почему ты молчишь, река? Тебе не понравились мои башмачки? Но других у меня нет. У меня ничего нет. Я могу отдать тебе только мои слезы. Но они тебе не нужны, а у меня они только и есть. Хочешь, я сяду здесь и буду плакать, пока вода твоя не станет соленой, как море, к которому ты бежишь всю свою жизнь? Но у меня нет времени – мне нужно искать Кая. Где он, река?! Лодка! Лодка!! (Герда бросилась вдоль берега к плывущей по реке полузатопленной лодке.) Это мне? Ты даешь мне лодку. Она знает, где Кай? Она привезет меня к нему?!
Лодка близко от Герды. Сильный всплеск воды. Девочка по пояс в реке. И вот уже руки её вцепились в скользкие доски, и она силится забраться через борт в гнилое чрево лодки. Плеск воды и голос кукушки. Ку-ку, ку-ку, ку-ку. Голубой свет реки, в котором почти не видно Герду.
ГОЛОС ГЕРДЫ. Кукушка, кукушка, сколько мне искать Кая?!
КУКУШКА. Ку-ку, ку-ку, ку-ку.
И мы видим кукушку. Деревянную кукушку. Тусклый луч солнца освещает Розу.

Картина 22.
РОЗА. Дорогая кукушка, сколько ещё нам ждать господина Жука, Герду и Кая? Гирька ваших часов уже совсем низко. Скоро здесь будет совсем тихо.
 Вы не будете выходить из своего домика, я вас больше никогда не услышу и не увижу. Кай и Герда обязательно вернуться, они вновь заведут часы. Но
 я… Я так хочу пить. Я их не дождусь. Как хорошо, что в комнате сыро. Но я… я хочу пить. Такая уж я капризная – меня нужно поливать. Дорогая
кукушка, попросите господина Жука не сердиться на меня за то, что я не сказала ему об этом. Мне так неловко перед ним, так стыдно. Когда он
вернется, я буду такая некрасивая, совсем сухая. Может быть, Герда унесет меня выбросить до его появленья.
Картина 23.
Тихо плещется вода. Мерно раскачивается лодочка. Герда, прижав руки к груди и, не понимая, куда её несёт река, стоит, точно огромная мачта на маленьком кораблике.  Вдруг, как птица, раскрывает руки, силясь удержать равновесие.
ГЕРДА.  Быстрей, быстрей неси меня, река.
Сильней, сильней шуми, вода.
Гони, гони волна меня
К нему, к нему, быстрей, река!
К нему, он там один,
Он без меня, он ждет,
Быстрей, река!!
Быстрей, река!!

Картина 24.
 Раздается барабанная дробь. Будто, подчинившись её команде, замерли все другие звуки. Все остановилось. Остановилась река. Два солдата по краям резной калитки, утопающей в листве деревьев. Застывшая Герда на застывшей лодке смотрит широко раскрытыми глазами на мелькающие барабанные палочки и белые перчатки солдат.
ГОЛОС. Тише! Тише вы!
Солдаты замерли. Скрип – это медленно-медленно отворяется калитка и в её проёме появляется старушка в соломенной шляпке.
СТАРУШКА. Тише. Чего вы расшумелись? (Опираясь на палочку, она делает несколько шагов и останавливается, увидев Герду.)
ГЕРДА. Добрый день.
СТАРУШКА. Будь по-твоему.
ГЕРДА. Я не хотела вас беспокоить.
СТАРУШКА. А чего же ты хотела?
ГЕРДА. Лодка сама остановилась. Река несла меня к мальчику, которого я ищу.
СТАРУШКА. Мальчику?
ГЕРДА. Да. Его зовут Кай!
СТАРУШКА. Кай?
ГЕРДА. Да. Река остановилась. Она привела меня к вам.
СТАРУШКА. Ко мне.
ГЕРДА. Да.
СТАРУШКА. Да.
ГЕРДА. Вы его знаете? Он у вас?
СТАРУШКА. Мальчик?
ГЕРДА. Да!
СТАРУШКА. Мальчик, у меня?
ГЕРДА. Милая бабушка, его зовут Кай!
СТАРУШКА. Ну что ж, заходи. (Старушка развернулась и скрылась в калитке.)
ГЕРДА. Бабушка! Бабушка!
ГОЛОС СТАРУШКИ. Заходи!
Герда выпрыгнула и вбежала в калику.
СТАРУШКА. (Застыв в луче света.) Бабушка. Я – бабушка. Бабушка.
Цветочный сад. Будто на мир надели ситцевое платье, украшенное самыми немыслимыми лепестками – от огромных до крошечных. Кажется, все цветы мира собрались здесь и застыли в причудливом мертвом хороводе.
СТАРУШКА. Как ты сказала?
ГЕРДА. Кай!
СТАРУШКА. Нет.
ГЕРДА. Его зовут Кай!
СТАРУШКА. Бабушка. Бабушка.
И сад точно вздохнул, и хоровод цветов на мгновение ожил.
СТАРУШКА. Цветы. Мои цветы. Они нравятся тебе?
ГЕРДА. Да.
СТАРУШКА. Ты им тоже. И мне нравишься. Скажи ещё раз.
ГЕРДА. Кай.
СТАРУШКА. Нет. Скажи…скажи…  как ты меня назвала.
ГЕРДА. Бабушка.
СТАРУШКА. Бабушка.
И легким шепотом колыхнулись цветы.
СТАРУШКА. Как славно ты это говоришь. Смотри, мои цветы улыбаются. Ты видишь?
ГЕРДА. Да.
СТАРУШКА. Им скучно со мной. Я ведь – старуха.
ГЕРДА. Нет, нет, вы – бабушка!
СТАРУШКА. Да… да… бабушка. Как славно… ты это говоришь. Ах, да, я это уже говорила, видишь, я совсем старуха.
ГЕРДА. Нет, нет, не говорите так, бабушка, милая бабушка. Посмотрите на небо. Видите, сколько звезд над вашим садом?
СТАРУШКА. Вижу.
ГЕРДА. Как много их. Разве можно сосчитать?! А ведь это – мгновения вашей любви. Значит, у вас очень, очень доброе сердце и вы никогда не
 будете старухой, милая бабушка.
СТАРУШКА. Останься у меня, девочка.
ГЕРДА. Мне с вами очень хорошо и здесь так красиво. Какие удивительные цветы! Их лепестки как крылья ангелов. Это – лилия, это – гиацинты.
 А это – роза. Такую же мне подарил один мальчик. Но с ним случилась беда и я его ищу. Я должна его найти.
СТАРУШКА. Да, да. Как, говоришь, его зовут?
ГЕРДА. Кай!
СТАРУШКА. Кай. Да, да.
ГЕРДА. Вы знаете что-то о нём?!
СТАРУШКА. А как твое имя, моя хорошая?
ГЕРДА. Герда.
СТАРУШКА. Герда… Герда… Ты обязательно его найдешь. (Подходит к Герде и гладит её по голове.) Герда… (поет) обязательно найдешь.
Немного отдохнешь,
Затем пойдешь
И обязательно найдешь.
Герда… Герда…
Ты слышишь, сколько силы
В имени твоём?
И буквы первые втроём
так гордо с нами говорят:
Три первых буквы
В двух словах -
ГЕРОЙ и ГЕРДА –
На устах звучат одни и те же.
Но вот герой
Как будто  - «ОЙ»-
Вдруг крикнул,
Испугавшись,
А Герда гордо и всегда
Сказавши «ГЕР»,
Добавит: «ДА».
Герда… Герда… У тебя, девочка, удивительное имя. Герда… В нем очень много силы. Она начинается так же, как слово – герой: Гер… Но оно смелей!
 Когда говорим: герой, после «гер», как бы испугавшись, вскрикиваем «ой». Гер… ой… А когда произносим: Герда, то после «гер»… - твёрдо и
 гордо – «да». Гер - да. У тебя всё получится.
Гладит Герду по голове и от мягкой руки старушки закрываются глаза Герды. Она медленно садится на садовую скамейку.
СТАРУШКА. Герда… Всё. Вот увидишь. Спи. (Герда засыпает.) Роза. Где эта роза. (Старушка подходит к розе.) Исчезни. (Роза исчезает.)
Пусть исчезнут все розы! Ничто не должно ей напоминать о прежней жизни. И вы, цветы, молчите. Я хочу, чтобы она осталась здесь. (Обернулась к Герде.) Спи, девочка, я отдам тебе всю свою любовь. Здесь так хорошо.



Картина 25.
Бой часов. Голос кукушки. Снова бой часов. Сад погружается в темноту. Высвечивается огромный башмак Герды и Жук, набрасывающийся на него.
ЖУК. Не уйдешь! (Он толкает то лапками, то спинкой носок башмака.) Вот так!.. Погоди!.. Удирать?! Да?! нет!! Полный назад!!! Ну, башмак! Ну, ты и жук!!!
Снова бой часов. Жук исчезает. Голос кукушки. Бой часов. Мы видим Розу.
РОЗА. Прощайте, дорогая кукушка. Гирьке на ваших часах уже некуда опускаться. Спите. Какое счастье, когда вы проснётесь, вы увидите господина Жука, Герду, Кая! Хорошо! Я скоро тоже усну, но мой сон никто не сможет прервать.

Картина 26.
Сад. Герда среди цветов. Появляется Старушка в белом фартуке и в белом колпаке, руки её в муке.
СТАРУШКА. Герда, у меня получилось такое замечательное тесто! Я думала – совсем забыла, как это делать – нет, помню. Руки помнят. Ты с чем хочешь пирожки, с земляникой или с малиной?
ГЕРДА. Мне все равно.
СТАРУШКА. Да… да… Я тогда… да… да… (Опустив голову, старушка уходит.)
ГЕРДА. Цветы… Цветы… Вы такие красивые… Почему же мне так грустно. Я что-то должна сделать. Не помню… Не помню что. Цветы, что я должна сделать?! Лилия, скажи, ты ведь знаешь! Почему вы молчите?! Спать… Я должна спать… (Подходит к скамейке, садится, медленно склоняет голову и вдруг резко её вскидывает.) Сердце… сердце стучит. Не даёт спать! Лилия, что я должна сделать?
Склоняет голову и засыпает. Старушка выходит из-за цветов.
СТАРУШКА. (Подходит к Герде.) Как стучит твоё сердце. (Старушка склонилась над Гердой, приблизилась губами к её груди, и заговорила с сердцем девочки.)
СТАРУШКА. Ты всё помнишь?
Удар сердца.
СТАРУШКА. И будешь бороться до конца?
Удар сердца.
СТАРУШКА. Да, я знаю, последнее слово в этой жизни всегда говоришь ты.
Удар сердца. Старушка выпрямилась и тут же резко наклонилась к Герде.
СТАРУШКА. Не мучь её, не мучь, злое сердце! Хочешь, чтобы она истерзала себе ноги по бескрайним дорогам?! Чтобы она замерзала в этих бескрайних снегах?! В тебе совсем нет сердца, проклятое сердце!!
Удар сердца. Старушка выпрямилась, отвернулась от Герды, шмыгнула носом, вытерла его платком.
СТАРУШКА. Да, сердце, последнее слово в этой жизни всегда говоришь ты.
А-а-а-а. А!
Взмахнула рукой и тотчас появилась роза. Старушка взглянула на неё и, низко опустив голову и, шаркая ногами, медленно побрела к дому. На пороге она резко обернулась и крикнула.
СТАРУШКА. Герда!!!
И тут же исчезла в дверях. Герда вздрогнула и, открыв глаза, огляделась по сторонам. Натолкнувшись взглядом на розу, она застыла в оцепенении. И вдруг тишина взорвалась её криком.
ГЕРДА. Кай!!! Кай!!! Я иду к тебе!!! Кай!!! (И она подбежала к розе.) Это Кай подарил мне тебя! Пойдем скорей его искать!
РОЗА. Нет! Никто меня тебе не дарил!
ГЕРДА. Кай!!!
РОЗА. Я не знаю никакого Кая! Какая глупая! Куда ты собралась?! Посмотри, вокруг так хорошо!
ГЕРДА. Хорошо?!
РОЗА. Да! Здесь рай!
ГЕРДА. Рай?!
РОЗА. Да!
ГЕРДА. Но здесь нет Кая. Значит, он жив! А я? Я что, умерла? Но если здесь нет Кая, то это не рай для меня.
РОЗА. Слепая. Несмышленая. Ах, если бы у тебя были мои глаза. Никто на земле не видел столько горя, столько слез, сколько видели мы – цветы. Мы всегда там, где люди навсегда прощаются со своими любимыми, ушедшими по дороге вечности. И чем больше любви, тем больше нас. Не ищи своего Кая. Посмотри вокруг, сколько цветов. И любой из них расскажет тебе страшную историю любви. Бедная овечка. У всех влюбленных один пастух – смерть. И он пасет с весны до осени. А потом…
ГЕРДА. Кай!
РОЗА. Не кричи. Здесь твоя сказка – оставайся.
ГЕРДА. Мне не нужна сказка, в которой нет Кая! Какой страшный был день – день без Кая! Прощай, Роза! (И Герда бросилась бежать.)
СТАРУШКА. С малиной… С земляникой…
РОЗА. Не печальтесь, мы с вами, бабушка.
СТАРУШКА. Что ты сказала?
РОЗА. Бабушка.

Картина 27.
ГЕРДА. Кай, Кай, Кай. Я иду, Кай, иду. Сейчас. Я скоро. Я бегу. (Герда бежит и падает.) Камни, зачем вы колите мои ноги? Они должны бежать быстро, чтобы я нашла Кая. (Герда встает, и хромая идет к реке.) Кай, я иду! (Вдруг увидела свои башмачки, прибившиеся к берегу.) Мои башмачки! (Подбегает к ним.) Река, ты оставила их здесь, чтобы я смогла найти Кая. Спасибо тебе, река! (Шмыгнув носом, Герда надевает на ногу башмачок, затем берет другой, и вскрикивает.) Ай! Жук. (Поднесла носок башмака ближе к глазам.) Мертвый. Мокрый.
И Герда дунула на жука. Недвижное тело Жука распласталось на носке башмака. Вдруг шумный порыв ветра… Жука качнуло, и он открыл глаз.
ЖУК. Герда… Слезы… не надо… я жив… не плачь…
И силы покинули его. Герда внимательно посмотрела на жука и дунула сильнее.
ГЕРДА. Прилип.
Она взяла с земли соломинку и отшвырнула жука. Затем надела башмачок.
ГЕРДА. В путь.

Картина 28.
Резкий крик, похожий на карканье. Небо. Поле. Появляются Ворон и Ворона в венке из цветов. Она заметно прихрамывает. Он с силой трет свой глаз.
ВОРОНА. Давайте, я подую.
ВОРОН. Достаточно и поцелуя.
ВОРОНА. Я же от робости.
ВОРОН. Да, мадам, целоваться не ваша стихия.
ВОРОНА. И я горжусь этим.
ВОРОН. К сожалению, мой глаз не успел разглядеть вашу гордость.
ВОРОНА. Ничего, мой милый Орон, ворон ворону глаз не выклюет.
ВОРОН. Если бы это был наш первый поцелуй, я бы радовался вместе с вами, дорогая Рона.
РОНА. Главное, что он не последний.
ОРОН. Вы прелесть. Мои глаза так бы и съели бы вас.
РОНА. На два поцелуя их еще хватит.
ОРОН. Говорят, у Гомера жена была ворона.
РОНА. Потому, что он ослеп?
ОРОН. Потому, что накаркали.
РОНА. Смотрите, Орон.
ОРОН. Куда? И главное, чем?
РОНА. Человек.
ОРОН. Девочка.
РОНА. Это он видит!
Подходят к лежащей в траве Герде.
ОРОН. Мертва, малышка.
РОНА. Давно?
ОРОН. (Понюхав.) Надо ещё подождать.
РОНА. Откуда она здесь?
ОРОН. Я думаю, что неизвестно. Можешь клюнуть её в глаз.
РОНА. Спасибо, милый.
Всё исчезает. Только Жук безнадёжно дергает волосы Герды.
ЖУК. Герда! Герда!! Очнись! Глаз выклюют!! Герда!! Герда!! Это я – КАЙ!!!
Мы видим, как две вороны склонились над Гердой, и одна из них подняла свой клюв над глазом Герды.
ГЕРДА. Кай…
РОНА. Кар!!!
ОРОН. Господи! Пресвятой жаворонок! Жива! Накаркала!.. Смотри, жук, какой жирный.
Герда открыла глаза.
ГЕРДА. Кш-ш…
ОРОН. Возмутительно.
РОНА. Орон, она это нам или тебе?
ГЕРДА. Вы говорящие?
ОРОН. И думающие. Ворон сапиенс!
ГЕРДА. Простите.
РОНА. Ничего, крошка.
ОРОН. О, минуточку, на вас, кажется, жучок. С вашего разрешения, мы устраним эту неприятность. Рона, попробуй, смотри, какой жирный.
РОНА. Как ты мил.
И ворона, запрокинув голову, подняла клюв. Жук успевает отскочить в сторону, и огромный клюв обрушился совсем рядом. И вновь мы видим Герду.
ГЕРДА. Ай!!
РОНА. Я нечаянно.
ГЕРДА. (Потирая голову.) Спасибо, не надо. Этот жук давно преследует меня. От него одни неприятности, но я к нему уже привыкла.
РОНА. Откуда вы, деточка?
ОРОН. Помолчи, Рона, это неприлично – каркать с таким любопытством.
РОНА. Ты бы делал замечания своей мамочке, когда она ворует стекляшки.
ОРОН. Оставь мою маму в покое, она давно прокляла день вашей встречи.
ГЕРДА. Не ссорьтесь, я сама хотела попросить вас о помощи. Я ищу Кая. Это мальчик. Не видели ли вы его?
ОРОН. Что за мальчик? Рона, уж не…
РОНА. Не болтай лишнего, Орон.
ОРОН. Я только…
РОНА. Нет, вы видели этот клюв? Он его погубит ещё раньше, чем его мамочку.
ОРОН. Не трогай маму, она давно скорбит о вашем знакомстве.
ГЕРДА. Не ссорьтесь, милые вороны. Вы ведь очень добрые.
РОНА. Ты угадала, детка, хотя не про всех.
ГЕРДА. Неправда! Я вижу, что вы любите друг друга, а любящие сердца и есть доброта.
РОНА. Нет, эта девочка меня видит насквозь.
ОРОН. Вспомни о моей маме.
РОНА. А что, ворона как ворона, когда держит клюв закрытым.
ОРОН (Герде.) Будь внимательна, детка, сейчас эта ворона начнёт каркать лишнее.
РОНА. Скажи, Орон, может быть, эта девочка ищет того самого мальчика?
ОРОН. Не сомневаюсь.
ГЕРДА. О ком вы говорите? О Кае?
РОНА. Мы не знаем, как его зовут, но он появился в наших краях недавно.
ГЕРДА. Где он?
РОНА. Он живёт во дворце.
ГЕРДА. У Снежной Королевы?
ОРОН. Что ты?!
РОНА. У нашей принцессы.
ГЕРДА. Принцессы?! Я должна его увидеть.
РОНА. И что, ты со своим Каем никогда не ругалась?
ГЕРДА. Никогда.
РОНА. Ты слышишь, Орон? Идём.
ГЕРДА. К Каю?
ОРОН. Дело в том, что Рона – любимица нашей принцессы. Это страшная история. Уличный хулиган швырнул камнем в Рону. Двойной перелом. Нога безнадежна – жизнь бессмысленна. Принцесса подобрала в грязи отчаявшееся тело Роны, принесла во дворец, выходила и полюбила всем сердцем. (Шмыгнул носом и зарыдал.) Роночка, дорасскажи.
РОНА. В этот раз, ты успел дорассказать всё, милый. (Обняла ворона, рыдают.)
ГЕРДА. Кай. Как же он попал во дворец? К принцессе?
ОРОН. Он путешествовал по белу свету и встретил её в дремучем лесу, где она тонула в бездонном болоте…
РОНА. Великодушно спас её и полюбил от всего сердца.
Зарыдали навзрыд. Герда медленно отвернулась от них, сделала несколько шагов, ноги её подкосились, и тело распласталось по траве. Вороны перестали рыдать и бросились к  Герде.
РОНА. Деточка!! Деточка!!
Ворон забегал вокруг, крича во все стороны. «КАР!! КАР!!».
ГЕРДА. Кай. Я никуда не пойду. Прощайте, милые вороны.
РОНА. Ты не можешь лежать здесь. Вставай!
ОРОН. Она невменяема. Всё бесполезно!
РОНА. Очнись!
ОРОН. Полная потеря контроля над разумом.
РОНА. Орон!
ОРОН. Надо куда-то бежать.

Картина 29.
Тролль и Снежная Королева. Она стоит спиной к Троллю.
ТРОЛЛЬ. У меня кончился лёд.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что?
ТРОЛЛЬ. Я не могу выпить виски.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Виски?
ТРОЛЛЬ. Да.
Снежная Королева взмахнула рукой, и отовсюду посыпались кусочки льда.
ТРОЛЛЬ. Мне нужно пару в стакан.
В стакане звякнул лёд.
ТРОЛЛЬ. Спасибо. Приятно было с тобой поболтать. Да, хотел тебя порадовать – эта девочка умерла.
Снежная Королева резко развернулась и пронзительно посмотрела на Тролля.
ТРОЛЛЬ. Не выдержала, бедняжка. Она так красиво лежит среди поля. Одна.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. С ней был жук?
ТРОЛЛЬ. Был. В мёртвых мало толку. Он улетел.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Куда?
ТРОЛЛЬ. Я познал вселенную, а не то, куда летают навозные жуки.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Где эта вселенная? Может там, где летает этот жук?
ТРОЛЛЬ. Там навозная куча.

Картина 30.
Шмель в ладошку сгребает пыльцу на ромашке. Он кряхтит и причмокивает. Вдруг громкое жужжание, появляется Жук и останавливается рядом с рукой Шмеля, из которой ветром выдуло всю пыльцу.
ШМЕЛЬ. Ай!!!
ЖУК. Я вас напугал?
ШМЕЛЬ. Нисколько. Сейчас вам не видно, но у меня на лапке была пыльца.
ЖУК. Да, мне действительно сейчас не видно.
ШМЕЛЬ. Поверьте на слово.
ЖУК. Ах, дорогой Шмель, я бы не знал, куда мне деться от отчаянья, если бы не более глубокая беда, свалившаяся на меня.
ШМЕЛЬ. Счастливчик, для вас есть более глубокая беда. Это коллекционный экземпляр. Я скрещиваю ромашку с эвкалиптом. Приходится летать невесть куда. Целительный эффект обещает быть ошеломительным. А гадание безошибочно.
ЖУК. Она умирает.
ШМЕЛЬ. Кто?
ЖУК. Герда. Я рассказывал вам об этой девочке.
ШМЕЛЬ. Что с ней? Что-то простудное?
ЖУК. Ах, хуже! Любовь.
ШМЕЛЬ. О, это не по моей части.
ЖУК. Я взываю к вам о помощи!
ШМЕЛЬ. Но чем же я могу помочь, мой друг? Разве только что пыльца бледной поганки?
ЖУК. Её надо ужалить.
ШМЕЛЬ. Насколько я понимаю, её уже ужалило?
ЖУК. Надо спешить. Она в беспамятстве лежит среди поля. Её могут съесть волки. Только вы можете её ужалить так, чтобы она очнулась. Летим!
ШМЕЛЬ. Но я не могу ужалить просто так, беззащитного человека.
ЖУК. Ничего, я испорчу воздух, это вас разозлит немного.
ШМЕЛЬ. Разве что. Всегда восхищался вашему благородству. И смекалке.
Улетают.

Картина 31.
Лежащая среди поля Герда. Над ней Принцесса и Принц. Рядом стоят Орон и Рона.
ПРИНЦ. Мы уже не можем ей помочь.
РОНА. А-а…
Рона пошатнулась и Орон её подхватил.
ПРИНЦ. Слишком поздно.
Раздаётся жужжание, Принцесса завизжала и замахала руками.
ОРОН. Шмель!
Появляются Жук и Шмель.
ШМЕЛЬ. Давайте ужалим эту.
ЖУК. Нет, уж пожалуйста, вон ту!
Нарастает пикирующее жужжание, резко обрывается и крик Герды
- «Ай!!!»
ПРИНЦЕССА. Ай!!
РОНА. Ай!!
ПРИНЦ. Жива.
ГЕРДА. Вы кто?
ПРИНЦЕССА. Принц и принцесса.
ГЕРДА. Ты не Кай.
ПРИНЦ. Конечно, нет. Я Христиан.
ГЕРДА. А мне сказали, ты – Кай.
РОНА. Никто этого не говорил.
ПРИНЦ. Поедем к нам во дворец.
ГЕРДА. Нет, мне надо искать Кая.
ПРИНЦЕССА. Но у тебя нет сил.
ГЕРДА. Теперь есть.
ПРИНЦЕССА. Вон карета, поедем.
ГЕРДА. Нет.
ПРИНЦ. Передохнёшь, поешь и пойдёшь искать Кая.
ГЕРДА. Мне надо спешить.
ПРИНЦЕССА. Если ты передохнёшь, то быстрее найдёшь своего принца.
ГЕРДА. Он не принц.
ПРИНЦЕССА. Все юноши, которых так ищут девушки – принцы.
Герда поднялась и, шатаясь, сделала несколько шагов.
ПРИНЦ. Куда ты?
ГЕРДА. За Каем.
ОРОН. Сумасшедшая.
ПРИНЦЕССА. Мы тебя не пустим.
ГЕРДА. (К принцу.) Ты же спас её.
ПРИНЦ. Это молва. Никого я не спасал.
ПРИНЦЕССА. Мы помолвлены с рожденья.
ПРИНЦ. Вот я и оделся в простое платье…
ОРОН. В рубище.
РОНА. Ах…
ПРИНЦ. И пошёл тайно посмотреть, что там за принцесса – невеста такая.
ОРОН. Дух захватывает.
ПРИНЦ. И увидел её, как она в реке купалась…
ПРИНЦЕССА. За что и получил по физиономии.
ОРОН. Вот она жизнь. Такого ни за какие гусеницы не выдумаешь.
ГЕРДА. Наверное, над вами всё небо в звёздах.
ПРИНЦЕССА. Как ты угадала? И с каждой ночью их всё больше и больше.
 ГЕРДА. У меня тоже есть звёзды, и они зовут меня. Я должна спешить, чтобы ни одна не погасла.
ПРИНЦ. Тогда возьми нашу карету.
ПРИНЦЕССА. Ей нужна тёплая одежда, надо заехать во дворец.
ГЕРДА. Нет.
ПРИНЦЕССА. Там только муфточка, под сиденьем.
ГЕРДА. Спасибо, а ты возьми мои башмачки. Видишь, как они истёрлись? Смотри на них иногда, чтобы знать, сколько нужно пройти, если звёзды начнут гаснуть.
ПРИНЦЕССА. Возьми мои туфли.
ПРИНЦ. Ты обязательно найдёшь Кая.
ГЕРДА. Знаю.
РОНА. Ах.
ОРОН. Последнее слово как всегда за тобой.
РОНА. Я буду беречь тебя, Орон.
ОРОН. И я тебя, любимая.
Вороны обнялись.
ГЕРДА. Прошёл ещё один долгий день. Третий день.

Картина 32.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Она жива!
ТРОЛЛЬ. Чему ты радуешься? С тех пор, как ты украла этого мальчишку, у тебя это впервые.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я не знаю, чему я радуюсь. Много раз, пролетая над городом, я видела, как они веселятся. Меня будоражил их смех. И я хотела, чтобы им наполнился мой дворец. Но этот мальчик стал другим – он молчит. И от его молчания прозрачный лёд дворца стал мрачным.
ТРОЛЛЬ. Он никогда не будет смеяться.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему?
ТРОЛЛЬ. Осколок превратил его сердце в кусок моего зеркала.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А у меня есть сердце?
ТРОЛЛЬ. Есть, но оно ледяное. И если оно растает, то растаешь и ты.

Картина 33.
Как ни легка, ни быстра карета, Герде дорога кажется бесконечной. Кажется, что если выскочить и побежать бегом, то будет быстрее. Ах, если бы выросли крылья, чтобы полететь, обгоняя ветер. Ах, если бы знать, куда лететь.
ГЕРДА.
Буйные кони,
Куда вы несёте меня?
Рвутся ноздри в погоню,
А хлыст все вбивает огня.
Но верна ли дорога,
Чем закончится путь?
Может, влево немного
Или вправо свернуть?
Слышат конские уши
Только посвист хлыста.
Видно, конские души
Не знают креста.
Выстрелы, ошалелое ржание коней. Голоса «Тпру», «Стоять!». В окне кареты появилось бородатое лицо, осклабилось и издало леденящий смех. Рукоятка пистолета разбила стекло, протиснувшаяся в карету рука открыла дверцу изнутри.
БОРОДАЧ. Подержи, девочка, бомбу.
Сунул в руки Герде шар с горящим фитилём, закрыл дверь, и тотчас раздался гогочущий смех. Герда недвижно сидит, искры фитиля разлетаются во все стороны, и всё это время грубое мужское «ржание». И вот, фитиль догорел! И вновь появился Бородач. Герда вынула погасший фитиль.
ГЕРДА. Это бенгальский огонь, а это апельсин. Вы хотели пошутить, но получилось глупо.
Бородач взревел, хватаясь за глаз, и упал. Тотчас появилось ещё несколько человек. Они увидели Жука и загоготали.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Меткий выстрел. Мне глаз выбила пуля, а тебе – навозный жук.
Дружное «ржание». Одноглазый срывает перевязь с глаза.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Продаю! Всего один золотой.
Вновь «ржание».
ОДНОГЛАЗЫЙ. Навозный адмирал.
БОРОДАЧ. (Вскочил.) Ты скверно шутишь, Одноглазый.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Может, мой нож шутит лучше?
Одноглазый выхватил нож, Бородач ответил тем же.
ГЕРДА. Что вы делаете?!
И, выскочив из кареты, Герда встала между ними.
БОРОДАЧ. Пляшем мазурку.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Кто дотанцует, будет твоим мужем.
ГЕРДА. Но сначала ты станцуешь мазурку со мной.
И, выхватив нож у Бородача, она встала в боевую стойку.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Она моя!
Медленно пошёл на Герду! Жужжание Жука, удар, и вопль Одноглазого, схватившегося за второй глаз.
ЧЕЛОВЕК В НАВИСШЕЙ НА ГЛАЗА ШЛЯПЕ. Она моя.
ГЕРДА. Вы – девушка?
ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Совсем беззащитная и кроткая, как овечка.
Ослепший Одноглазый упал на землю.
ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Что-то этот жук невзлюбил нашу компанию. Эй, Навозный Глаз, вставай, пора ехать в лагерь.
ГЕРДА. Вы кто?
БОРОДАТЫЙ. Белочки.
ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ. Заткнись.
ГЕРДА. Вы разбойники. А ты – Разбойница.
Герда сорвала шляпу, под которой оказался пучок волос, перевязанный ярким розовым бантиком.
ГЕРДА. Ой!
Бородач и Одноглазый, пришедший в себя, загоготали. Разбойница подняла голову вверх, развернулась в сторону Герды и сморщила нос, втянув воздух.
РАЗБОЙНИЦА. Загрызли волки бедную овечку, оттого, что пастушка сожрал медведь. Пока ты мне нравишься, перчик, но когда это пройдёт, я за твою жизнь не дам гнилого желудя. Так что не переперчи.
Послышался стон. Одноглазый вскочил на ноги.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Я же его прикончил.
Он и Герда бросились на стон, но Бородач крепко схватил девушку за плечи.
БОРОДАЧ. Стой!
ГЕРДА. Там кучер.
БОРОДАЧ. Без тебя добьют.
ГЕРДА. Не трогайте его! Ему надо помочь!
РАЗБОЙНИЦА. Как же ему помочь, если не трогать?
БОРОДАЧ. Заряд в башку, чтоб не мучился.
Бородач загоготал. В это время Одноглазый поднял с земли пришедшего в сознание кучера, у которого пулей пробита рука.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Жив, птенчик. Оказывается, я ему попал в руку.
ГЕРДА. Надо перевязать.
РАЗБОЙНИЦА. Перевяжите ей рот. В карету их, и домой.

Картина 34.
ЖУК. Милая, драгоценная, бесценная Роза, я не умею писать. А если бы и умел, то всё равно не смог передать Вам весточку. Всё время думаю о Вас – как Вы там одна в пустой, холодной, огромной комнате. Мы с Гердой не говорили, но я уверен, что она тоже всё время думает о Вас, помнит и любит. Как бы ни сложилась судьба, на свете много всяких разных противных разбойников, хотя, в сущности, это милые, заблудшие люди, но сегодня вечером, как и всегда, мы с Гердой зажжем на небе много-много звёзд, и одни полетят к Каю, а другие – к Вам, моя драгоценная, бесценная Роза.
ГОЛОС ОДНОГЛАЗОГО. Тпрррууу! Приехали!

Картина 35.
Старая женщина раскладывает пасьянс. Её спутавшиеся, с изрядной сединой, волосы скрывают лицо, и слышно только её мычание. Вдруг она, вздрогнув, айкнула.
ЖЕНЩИНА. (Резко.) Ай!.. Ай!.. Аяяяй! Ох, не к добру. Куда тебя черт понёс? Я тебе, дрянь, покажу – любовь!
Раздаётся лошадиное ржание.
ЖЕНЩИНА. Ну, держись!
Входит Разбойница.
РАЗБОЙНИЦА. Всё в лучшем виде. Монет нет. Зато карета отделана золотом. Королевская.
ЖЕНЩИНА. Пленника давай. Молодца этого.
РАЗБОЙНИЦА. Ты откуда знаешь?
ЖЕНЩИНА. Давай, давай!
Разбойница свистнула. Бородатый и Одноглазый вытащили связанных, с перевязанными ртами, Герду и Кучера.
ЖЕНЩИНА. (Указывая на Кучера.) Этого расстрелять. Да и эту тоже.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Отлично сказано, Атаман!
РАЗБОЙНИЦА. Ты чего, мать?
АТАМАН. Молчать!!
Жужжание, и Атаман с криком схватилась за глаз.
БОРОДАЧ. Жук!
ОДНОГЛАЗЫЙ. Жук!!
Выхватывают пистолеты и начинают палить в Жука.
АТАМАН. Идиоты!!!
Атаман выхватывает пистолет, стреляет, все останавливаются.
АТАМАН. Хотите всех перестрелять?
БОРОДАЧ. Он нас всё время преследует!
ОДНОГЛАЗЫЙ. И всё время в глаз!
Вновь раздалось жужжание. Все подняли головы, закрутили ими, пытаясь проследить полёт Жука. Вдруг жужжание исчезло, Одноглазый ахнул, это Жук сел ему на голову.
АТАМАН. (Резко подняв палец.) Ш-ш-ш…
Все замерли. Атаман взяла в руки висевшую на поясе подзорную трубу и посмотрела на Жука.
АТАМАН. Наглый, подлец.
Не отрываясь от трубы, взяла одну из разложенных карт, поднесла ко рту, зубами оторвала половину и стала жевать. Затем вывинтила линзу, поднесла ко рту.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Последний глаз.
Атаман плюнула, и Одноглазый отлетел. Все прислушались, скосив глаза… Тишина.
АТАМАН. Готов.
Бородач и Одноглазый зааплодировали. Вдруг до Атамана дошло…
АТАМАН. Моя карта! (Посмотрела на оставшуюся в руке половину.) Шестёрка бубей.
В это время, пошатываясь, встал Одноглазый, на лоб ему прилипла жеванная карта. Одноглазый отлепил её, обсмотрел целым глазом и отшвырнул в сторону.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Стареешь, Атаман.
АТАМАН. Теперь иди ты постреляй. У тебя две мишени.
РАЗБОЙНИЦА. Нет, я сама.
АТАМАН. Лучше, он.
РАЗБОЙНИЦА. Он никогда не будет лучше. Пошли. (Толкнула пленников.)

Картина 36.
Жук пытается двигаться, нога не гнётся в колене, и её можно только волочь по земле. Рука болтается, как плеть.
ЖУК. Стой! Ты куда их повела?! Не сметь!! Не сметь!! (Ударяет кулаком по земле.) Я тебя в навозе зарою!! Герда! Потяни время!! Я сейчас буду!!! (И он пополз, напрягая все силы.)

Картина 37.
Связанные Герда и Кучер идут впереди Разбойницы, подгоняемые дулом пистолета.
РАЗБОЙНИЦА. Стой! (Развязывает рты пленникам.) Поболтаем. Садитесь.
Герда и Кучер сели на валявшееся бревно, Разбойница тоже села.
РАЗБОЙНИЦА. Ты, значит, кучер?
КУЧЕР. (Вскочив.) Так точно.
РАЗБОЙНИЦА. Чего вскочил? Ты не на службе.
КУЧЕР. Моя служба закончится, когда ты на курок нажмёшь.
РАЗБОЙНИЦА. Ух ты, какой! Тогда, получи расчёт.
Подняла пистолет и прицелилась.
ГЕРДА. Нет! (И, вскочив, заслонила Кучера.) Не надо, пожалуйста, милая, хорошая, добрая Разбойница. Ты же добрая.
РАЗБОЙНИЦА. Я?!
ГЕРДА. Он здесь не причём. Это я еду искать Кая, а принцесса попросила его отвезти меня в карете.
РАЗБОЙНИЦА. Попросила?
ГЕРДА. Приказала. Отправила. Какая разница.
КУЧЕР. Не унижайтесь.
ГЕРДА. Молчите!
РАЗБОЙНИЦА. Ого!
ГЕРДА. Его надо отпустить. Он случайно. Он – человек подневольный.
КУЧЕР. Вольный! И воля – моя служба.
ГЕРДА. Да, молчите вы!!
РАЗБОЙНИЦА. Понятно. Тогда, будем стрелять в тебя.
Разбойница прицелилась в Герду.
КУЧЕР. Ещё чего?! (Сделал шаг к Разбойнице, это вызвало боль в прострелянной левой руке и Кучер схватился за неё. Разбойнице.) Ну-ка, детка, бери прицел левее Одноглазого.
РАЗБОЙНИЦА. И я всё это вижу бесплатно. Представляю, как бы сейчас плясали Бородач и Одноглазый, окажись на вашем месте. Послушай, герой, иди ко мне в банду. Будешь полковником.
КУЧЕР. Я сяду…
Кучер сел на бревно, Герда бросилась к нему.
ГЕРДА. Надо перевязать руку.
Оторвала рукав своего платья, разорвала его на несколько лоскутов и принялась перевязывать руку Кучера, тот застонал.
КУЧЕР. Спасибо.
РАЗБОЙНИЦА. Так что, полковник?
КУЧЕР. Разве я могу объяснить тебе, что такое честь? Что такое – добро, и что такое – зло? Я очень хочу жить, но что скажет на это моя совесть? Ей не всё равно, как я буду жить. И она будет не стрелять в сердце одним выстрелом, как ты, а медленно рвать его на куски. Нет, генерал, или кто ты, фельдмаршал, не быть мне лесным полковником.
Разбойница выстрелила в сторону Кучера.
РАЗБОЙНИЦА. И даже не моргнул. Как тебя, девочка, зовут?
ГЕРДА. Герда.
РАЗБОЙНИЦА. Надо же. Тебе, Герда, нравится этот парень?
ГЕРДА. Очень.
РАЗБОЙНИЦА. Даю сто золотых, что у тебя это написано на физиономии.
ГЕРДА. Ты не поняла…
РАЗБОЙНИЦА. Ну да, я ведь полная дура. Идём в лагерь. Там мать вылечит ему рану.
ГЕРДА. Как?
РАЗБОЙНИЦА. Руку отрежет. Пошли.

Картина 38.
ЖУК. Куда, пошли? Только дополз – они уходят! (И он, кряхтя, пополз обратно.) Пока, вроде, пронесло, слава Богу! (Кряхтит, ползёт. Запел.)

Не жужжите, ветры, надо мною
И не рвите вольных моих крыл.
В этой куче всё равно дорою,
Что товарищ так и не дорыл.

Зацветут сады на всей планете,
Если мы дружнее станем в ряд.
Ради этого однажды на рассвете
С головой в навоз ушёл отряд.

Мы с тобой за красоту в ответе!
С головой в навоз ушёл отряд.
Чтоб цвели сады на белом свете,
Становись дружней, товарищ в ряд.


Картина 39.
Атаман смазывает каким-то варевом из котелка руку Кучера, затем капает на рану из какой-то склянки, снова мажет густой пастой, опять капает из пузырька. Кучер то стонет, то блаженно улыбается.
АТАМАН. Кость не задета. Рана на вылет, так что заживёт, как на собаке. Кучер и есть царская собака. Значит, ты его всё-таки не прихлопнула. Ох, карты мои, карты. Беда. Если эти два болвана не смогли тебя пристрелить, то ты-то что, не мог драпануть? Раззява. Аха-ха, не уйдёшь от судьбы, это я уж знаю. Не уйдёшь.
РАЗБОЙНИЦЫ. Ты о чём, мать?
АТАМАН. Знаю, о чём.
ГЕРДА. Мне надо искать Кая.
РАЗБОЙНИЦА. Какого Кая?
АТАМАН. Жениха.
ГЕРДА. Он не жених!
АТАМАН. По картам жених.
ГЕРДА. Где он?
АТАМАН. У меня теперь нет шестёрки, а без шестёрки ничего не получается.
РАЗБОЙНИЦА. А этот тебе кто? (Ткнула пальцем в сторону Кучера.)
ГЕРДА. Друг.
КУЧЕР. (Встал.) Меня зовут Арнольд.
РАЗБОЙНИЦА. Не кисло. Мать, а как зовут Бородача и Одноглазого?
АТАМАН. Так и зовут.
КУЧЕР. (К Разбойнице.) А как ваше имя?
РАЗБОЙНИЦА. Мать, как моё имя?
АТАМАН. Атаманша.
РАЗБОЙНИЦА. Мать – Атаман, я – Атаманша.
КУЧЕР. Это не имя.
АТАМАН. Всё, спать пора. Отбой!
РАЗБОЙНИЦА. Ну, мам.
АТАМАН. Не канючь. (Кучеру.) А ты вот что, Альфонс…
КУЧЕР. Арнольд.
АТАМАН. Ну да, Арнольд, выпей-ка вот, зелье. (Накапала из пузырька в стакан, протянула Кучеру.) На травах настоянное, целебное. Всё, как рукой, снимет.
Кучер стоит со стаканом.
АТАМАН. Последнее. От покойного мужа осталось.
Кучер стоит.
АТАМАН. Пей! Залпом!
Вдруг, тяжёлое жужжание. Кучер отшатнулся и, отмахиваясь от жука, всё выплеснул из стакана. Жужжание смолкло.
КУЧЕР. Ой… (И посмотрел на пустой стакан.)
АТАМАН. Я же говорила – от судьбы не уйдёшь. Отбой!
ГЕРДА. Но мне надо идти. Искать Кая!
АТАМАН. Сегодня уже ночь на носу.
ГЕРДА. Мне всё равно.
АТАМАН. А мне нет. Спать. В этом лесу ночью ты далеко не уйдёшь. Так что, не дури. (Подошла к Кучеру.) Покажи руку.
Кучер показал. Атаман набросила на них петлю, стянула её, и длинный конец верёвки привязала к железному кольцу в стене, затем проделала то же самое с Гердой.
АТАМАН. Пленные останутся здесь, а мы ляжем за дверью с остальными.
РАЗБОЙНИЦА. Я – здесь.
АТАМАН. Нет!
РАЗБОЙНИЦА. Да!!
АТАМАН. Убью!!!
РАЗБОЙНИЦА. (Выхватив нож.) Давай!!! Только береги горло!! Ну?!!
АТАМАН. (Хватаясь рукой за сердце.) Ой…
РАЗБОЙНИЦА. (Отбросив нож и подбегая к матери.) Что?
АТАМАН. Схватило.
РАЗБОЙНИЦА. Мамочка. (Обняла мать.)
АТАМАН. Ничего, уже легче. (Оперлась рукой на плечо Разбойницы.) Пойдём, доченька.
РАЗБОЙНИЦА. Да, мама.
Обе заковыляли к двери.
АТАМАН. Нож подбери.
Разбойница подобрала с пола нож, заткнула за пояс и вновь, подхватив мать, вышла вместе с ней за дверь. Лязгнул засов.

Картина 40.
ЖУК. Вот, ведьма! Глаз да глаз за ней. Капельки для здоровья… Уж я-то этот запах  знаю. Мышьяк! Помню, как крыс травили!.. Как Вы там, госпожа Роза? Наверное, склонили головку набок и тихо спите. А мне бы, вот, не уснуть, а то эта злыдня опять что-нибудь удумает. Ну, да ладно, буду кусать себе лапку.

Картина 41.
Тихий звук медленно отодвигающегося засова. Скрип двери. Чиркнула спичка, и осветилась Маленькая Разбойница, зажигающая керосиновую лампу. Тускло осветилась комната. Герда. Кучер.
РАЗБОЙНИЦА. (Поднеся палец к губам.) Ч-ш-ш. (Подошла к пленникам, осветила их лица лампой.) Чего не спите?
КУЧЕР. Спим.
РАЗБОЙНИЦА. А я помешала?
КУЧЕР. Нет.
РАЗБОЙНИЦА. Жрать хотите?
КУЧЕР. Жрать не хотим. Но с удовольствием чего-нибудь бы перекусили.
РАЗБОЙНИЦА. Чего ты всё умничаешь? Перекусывают проволоку.
КУЧЕР. Тоже верно. А тебе чего не спиться?
РАЗБОЙНИЦА. Держите. (Достаёт из-за пазухи большой кусок сыра и хлеб.)
КУЧЕР. Чем?
РАЗБОЙНИЦА. Давай.
Кучер протягивает руки, Разбойница их развязывает. 
РАЗОЙНИЦА. (Герде.) Ты?
ГЕРДА. Я не хочу есть.
РАЗБОЙНИЦА. Давай руки.
Герда протянула руки, Разбойница развязала.
КУЧЕР. Дай нож.
РАЗБОЙНИЦА. Ага!
КУЧЕР. Сыр отрезать.
РАЗБОЙНИЦА. Сама отрежу.
Начинает резать сыр, остановилась, протянула сыр и нож Кучеру.
РАЗБОЙНИЦА. На.
КУЧЕР. Мне кажется, ты неплохая девчонка. И красивая, на мою сестру похожа.
РАЗБОЙНИЦА. Где она?
КУЧЕР. Умерла. Провалилась в прорубь.
РАЗБОЙНИЦА. У меня ещё вон чего есть. (Достаёт бутылку вина.)
КУЧЕР. Я не пью.
РАЗБОЙНИЦА. Ты же не на козлах сидишь?
КУЧЕР. Я вообще не пью.
РАЗБОЙНИЦА. Откуда ты такой правильный?
КУЧЕР. Долго рассказывать.
РАЗБОЙНИЦА. А ты расскажи. Ночь длинная. (Герде.) А потом ты расскажешь.

Картина 42.
Жук шмыгнул носом, утирается лапкой.
ЖУК. Не могу больше. Откуда на свете столько несчастий. Вот она, жизнь! Ах, милая Роза, и у нас всё не сладко. Чем ещё закончится наша разлука. Вы такая красавица, так восхитительны. А я, честно говоря, не такой уж тюльпан, чтобы надеяться на вашу взаимность. (Шмыгнул носом.) Какой славный парень, этот Кучер, Арнольд, а какая тяжёлая жизнь. Как эта девушка слушает его, да и он с неё глаз не сводит. (Высморкался.) А Герда, бедняжка, как она рассказывает! И как выдерживает её сердечко? Я больше не могу, это выше моих сил – слышать столько высоких страданий. Ой, кажется, про меня говорят.

Картина 43.
РАЗБОЙНИЦА. А что это за жук?
ГЕРДА. Понятия не имею. Привязался где-то в дороге. Оно бы ничего, да уж больно пахучий.
КУЧЕР. Навозный.
РАЗБОЙНИЦА. Навозней не бывает.
Все тихо, но очень весело засмеялись.
ГЕРДА. Рассвело.
Разбойница подошла к окну, откинула висящую на нём шкуру, и ударил яркий утренний свет.
ГЕРДА. Мне пора.
РАЗБОЙНИЦА. Герда, у меня есть олень. Это северный олень. Во время бури его привалило рухнувшим деревом, а я выходила. Может быть, он что-нибудь знает про твоего Кая?
ГЕРДА. Где этот олень?
РАЗБОЙНИЦА. Здесь. У меня тут много разных зверюшек, кто лапку поломал, кто – крыло. Вот, за этой дверью, целый лазарет.
Разбойница одернула ещё одну шкуру на стене, и за ней оказалась дверь. Девушка отворила её, послышалось голубиное воркование.
РАЗБОЙНИЦА. Это мои голуби.
Она скрылась в дверном проёме и тут же вышла обратно, ведя на привязи большого северного Оленя.
ГЕРДА. Олень!
РАЗБОЙНИЦА. Ты слышал что-нибудь про мальчика Кая?
Олень кивнул головой.
ГЕРДА. Слышал? (Олень опять кивнул.) Ты знаешь, где он? (Олень кивнул.) Ты можешь отвести меня туда? (Олень встал на дыбы, затем отрицательно покачал головой.) Почему? (Олень снова встал на дыбы, захрипел и громко фыркнул.) Ты боишься? (Олень кивнул.) Это далеко? (Олень кивнул.) Но раз ты боишься, значит, Кая увезла Снежная Королева? (Олень громко фыркнул и закивал головой.)
РАЗБОЙНИЦА. Если ты отвезешь туда Герду, то я отпущу тебя на волю.
Олень стоит не двигаясь.
РАЗБОЙНИЦА. Чего ты замолчал? Отвезёшь?
Олень отрицательно замотал головой.
КУЧЕР. Послушай, дружище, эта девочка любит того парня. Он попал в дурную историю, но она ему поможет. И она ничего не боится, хотя у неё нет таких больших и острых рогов, как у тебя, и хотя у неё нет таких быстрых ног, как у тебя, и хотя у неё нет такого крепкого тупого лба, как у тебя. Зато у неё есть любящее сердце. Знаешь, что это такое?
Олень кивнул.
КУЧЕР. Ну, тогда помоги ей.
Олень кивнул.
ГЕРДА. Спасибо! (Бросилась к Оленю и обняла его за шею.)
КУЧЕР. (Потрепав Оленя за ухом.) Ты – настоящий Олень.
ГЕРДА. Спасибо. Прощайте.
РАЗБОЙНИЦА. Ты обязательно его найдешь.
ГЕРДА. А Арнольд? Ты отпустишь его?
РАЗБОЙНИЦА. (Помолчав.) Нет. Пока рана не затянется, нет. А потом… потом пусть.
КУЧЕР. Когда затянется моя рана, может, мы уйдём вместе?
РАЗБОЙНИЦА. У тебя ещё не затянулась рана.
Герда обняла Разбойницу, затем поцеловала в щеку.
ГЕРДА. Я желаю тебе счастья!
Герда сняла с волос Разбойницы розовую ленточку, и волосы рассыпались по плечам. Все замерли.
ГЕРДА. Какая ты красивая!
РАЗБОЙНИЦА. Фу-ты.
ГЕРДА. Смотри. Берешь ленточку, растягиваешь её и смотришь. (Поднесла ленту к глазам Разбойницы.) И всё розовое. Это Кай так придумал. Мы любили с ним так смотреть. Какой забавный розовый мир!
Разбойница посмотрела через ленточку на остолбеневшего Кучера и засмеялась, показав свои белые зубы.
РАЗБОЙНИЦА. Какой смешной розовый дуб!
ГЕРДА. Но лучше смотреть через розовый осколок бутылки.
Она сняла с шеи нитку, продетую через розовое стекло, как медальон, и протянула Кучеру. Он посмотрел на Разбойницу и тоже засмеялся, показав такие же белые, как и у Разбойницы, зубы.
КУЧЕР. Розовая русалка.
ГЕРДА. А это мой подарок тебе. (И она протянула Разбойнице муфту.)
РАЗБОЙНИЦА. Ой!
ГЕРДА. Теперь ты – настоящая лесная принцесса.
РАЗБОЙНИЦА. Спасибо. Ты лучше всех.
ГЕРДА. (Показав на Кучера.) Мне кажется, этот парень думает иначе. (Вскочила на Оленя.) Прощайте!
РАЗБОЙНИЦА. Куда ты? Слезай. Там ещё один выход.
Разбойница указала рукой в дверной проём, из которого вывела Оленя. Герда спрыгнула на землю, и они направились в дверь.
КУЧЕР. Спасибо тебе за всё. Ты обязательно его найдёшь!
ГЕРДА. Четвёртый день подарил мне настоящих друзей.
РАЗБОЙНИЦА. Посмотрю через стекло на Бородача – вот будет умора! А Одноглазый!
Они засмеялись и скрылись в проёме. Короткое жужжание вылетевшего Жука.
КУЧЕР. Разлил, паразит, мне всё лекарство.
Снова жужжание, удар, Кучер с криком схватился за глаз.

Картина 44.
Стон Розы. Кукушка с ошалелыми вылупленными глазами замерла, полувывалившись из своего окошка.
РОЗА. (Со стоном.) Ку-ку, ку-ку, ку-ку. Как у меня получается вместо вас, милая Кукушка? Плохо. Я ведь кукую наугад, и, наверное, слишком заторапливаю время. Очень уж хочется, чтобы поскорее все вернулись. (Она сделала маленькое движение и тут же застонала.) Никогда не думала, что это так больно. Эти сухие листья так всё колют. Чуть двинулся – сразу трещина, такая боль. Всё в трещинах. Ну, ничего, скоро это всё кончится. Как не торопи время, а никого, видно, не дождусь. Я жалуюсь, потому что вы, дорогая Кукушка, ничего уже не слышите.
КУКУШКА. Слышу.
Роза вздрогнула и тут же застонала.
РОЗА. Вы живы?
КУКУШКА. В общем-то, нет.
РОЗА. Вы никогда не говорили со мной.
КУКУШКА. Эта гиря, когда она тянет цепь, я ничего не могу. Быть на цепи – это ужасно! Не иметь возможности отвлечься ни на одно мгновенье.
РОЗА. Значит, так вам лучше?
КУКУШКА. Нет, к сожалению.
РОЗА. Почему?
КУКУШКА. Да, цепь. Но там моё дело. Очень важное дело. Архиважное. Смысл всей моей жизни. А сейчас смысла нет. И без смысла нет жизни.
РОЗА. Я знаю абсолютно точно, что однажды, а, может быть, даже скоро, вашу гирю вновь поднимут, и к вам вернётся смысл вашего существования. И когда это произойдёт, я вас очень прошу, дорогая Кукушка, отвлечься на одно мгновение от смысла вашей жизни и сказать всем: «Роза очень рада вашему возвращению». А господину Жуку скажите, что Розе очень не нравится его настроение. Пусть он радуется счастью Герды и Кая за себя и за меня, за нас обоих.
КУКУШКА. Я обязательно скажу.
РОЗА. Тогда я спокойна. Ой, только что этот листик ещё был зелёным.

Картина 45.
Свист вьюги. Олень, изо всех сил преодолевая встречный ветер, медленно передвигается вперед. На его спине, обхватив двумя руками шею, недвижно лежит застывшая Герда. Олень идёт, опустив низко голову, и вдруг его рога уперлись в маленькую хижину. Он со стоном тяжело выдохнул и стал бить копытом, пока не отворилась дверь, и не появилась женщина в шапке с длинными ушами.
ЖЕНЩИНА. Ах, яй!
Она обхватила Герду, стащила её с Оленя и заволокла в дом. Олень, наклонив голову, тоже вошёл в жилище.

Картина 46.
Застывшая Герда, как бревно, привалила маленькую женщину.
ЖЕНЩИНА. А-а-ай.
Она потрясла Герду, и что-то, как камень, упало на пол. Женщина посмотрела внимательно.
ЖЕНЩИНА. Угля, чтоля?
И она ногой отшвырнула в сторону, затем, кряхтя, дотащила Герду до скамьи.
ЖЕНЩИНА. Ай-я-яй!
Стала дышать в лицо Герде, как дышат на замерзшее стекло. Три раза дыхнёт и протрет рукавом. Наконец, Герда очнулась.
ЖЕНЩИНА. Вота харясё, вота харясё.
ГЕРДА. Что?
ЖЕНЩИНА. (Тыкая на неё пальцем.) Харясё.
ГЕРДА. Да. Харя сё.
ЖЕНЩИНА. Ты та хто?
ГЕРДА. Кай.
ЖЕНЩИНА. Ты – Кай?
ГЕРДА. Нет. Герда.
ЖЕНЩИНА. Харясё. Там ля видно будет. Твой Олеша?
ГЕРДА. Мой.
ЖЕНЩИНА. Умный?
ГЕРДА. Очень.
ЖЕНЩИНА. Харясё. Я раньше такой любила… кушать.
Олень фыркнул.
ГЕРДА. А теперь?
ЖЕНЩИНА. А теперь нета. Всё скушала.
Олень резко развернулся и пошёл в дверь.
ЖЕНЩИНА. Стой! Я проверял, что понимает. Умный ли.
ГЕРДА. Умный?
ЖЕНЩИНА. Дурак. Шуток не понимает
Женщина выволокла из угла мешок, поставила перед Оленем, развязала.
ЖЕНЩИНА. Кушать на. Ягель. Ребра вона как торчат. (К Герде.) И ты – кушать. (Зачерпнула из котла похлёбки, налила в миску и протянула Герде.) На. Из ягеля. Наваристый похлёбка. Сил много будет. Ты хто?
ГЕРДА. Герда.
ЖЕНЩИНА. Слышал. Хто будешь?
ГЕРДА. А вы кто?
ЖЕНЩИНА. Я – Лапланка.
ГЕРДА. Я еду к Снежной Королеве.
ЖЕНЩИНА. Зачем Олешу зря губить, давай лучше кушать будем.
И женщина посмотрела на Оленя. Олень стоит спокойно.
ЖЕНЩИНА. Умный стал, шутка понимать может. Тута холядно без шутку, пропадёшь. Ешь, ешь похлёбка… А ты ягель ешь. Что, сладка? То-та. Из далёкой тундры нясу. Тута ягель нету. И Олешка тоже нету. Тута тока Лаплан-дя-и-я. Ну, ну, ну, ну, ну, ну, ну, ну.
ГЕРДА. Что?
ЖЕНЩИНА. Ну, ну, ну, ну, ну.
ГЕРДА. Вам плохо?!
ЖЕНЩИНА.  Говори, зачем едешь?
ГЕРДА. Я ищу Кая.
ЖЕНЩИНА. Хто то?
ГЕРДА. Это мальчик.
ЖЕНЩИНА. Он тебя бросил?
ГЕРДА. Нет.
ЖЕНЩИНА. Тада как?
ГЕРДА. Его увезла Снежная Королева.
ЖЕНЩИНА. Бросил.
ГЕРДА. Нет. Он очень хороший. Просто с ним что-то случилось. Он стал другим.
ЖЕНЩИНА. Я поняла, я поняла. Нада, нада. Канешна. Кушай пахлёбка.
ГЕРДА. Не могу.
ЖЕНЩИНА. Кушай. Нада. Ты хороший друг. Потому, шта глупый. Толка глупый не верит в правда. А правда, она сяводня правда, правда, а завтра – глупость. А умнай поверил в правда, а завтра дурак оказался. Нет, хороший друг один раз верит, потому, шта глупый, хе-хе-хе. (Оленю.) Ныряй мордай мяшок, всё скушать нада. Даляко дорога будет.
Женщина встала, сорвала с верёвки одиноко висевшую вяленую рыбу, вынула спрятанный на груди нож, начала что-то вырезать на рыбьей тушке.
ЖЕНЩИНА. Во ка, открытку передашь моей другу. Она – Финка. Сильный женщина. На медведя с рыбьей костью ходит. А когда сердита, так проста с кулаком. Она тебе поможет, я пишу, дорогу укажет. Всё.
Герда поднялась.
ЖЕНЩИНА. Утро ждать нада. Щаса спать нада.
ГЕРДА. Щаса ехать нада.
ЖЕНЩИНА. Глупай ты. Хорошай друг.
Герда подошла к Оленю.
ЖЕНЩИНА. Погоди-ка. (Сняла со своих ног что-то, похожее на унты.) На-ка. Суй ноги.
ГЕРДА. А вы как же?
ЖЕНЩИНА. Суй, суй. (А сама засуетилась, достала шкуру, платок.)
ГЕРДА. Я не могу.
ЖЕНЩИНА. (Села.) Скажи, почему не можешь?
ГЕРДА. Мне неудобно.
ЖЕНЩИНА. Жмут?
ГЕРДА. Нет.
ЖЕНЩИНА. Зачем говоришь «нет», ты не надела.
Герда надела унты.
ЖЕНЩИНА. Посмотри на меня, (ткнула пальцем себя на сердце) сюда посмотри. Ну?
ГЕРДА. Харясё.
ЖЕНЩИНА. Теперь так.
И Лапландка обвязала Герду платком, затем накинула на неё шкуру.
ЖЕНЩИНА. Теперь совсем харя сё. Тепло будет. Ой! (Она отдёрнула от пола ногу, посмотрела, на что наступила.  Подняла.) Это из тебя выпало. Камень какой-та.
ГЕРДА. (Посмотрев внимательно.) Жук.
ЖЕНЩИНА. Жук?
ГЕРДА. Да. Замерз. Где-то в дороге привязался ко мне. Не знаю, почему. (Понюхала свой рукав.) Может, от меня пахнет чем-нибудь? Не знаю.
ЖЕНЩИНА. Ладна, ехайте. Ты, Олеша, иди так, штобы ветер всё время в правой ноздря дул. И тогда прямо к Финке придёте. (Посмотрела на Жука.) Теперь руки пахнуть будут. Нада в печку его. (И пошла к огню.)
ГЕРДА. Спасибо вам за всё.
ЖЕНЩИНА. Всё харясё у тебя будет. Верю. И ты верь.
ГЕРДА. Верю.
ЖЕНЩИНА. (Открыв печь.) А, поди, пахнуть будет.
ГЕРДА. Давайте мне его. Память о доме будет. (Взяла у женщины Жука, и положила его в карман.) На счастье.
ЖЕНЩИНА. Волков отпугивать.
Свист метели, рвущей в клочья мрак непроглядной ночи.

Картина 47.
Белый пол матового льда. На таком же ледяном кубе сидит Кай и серебряной тростью двигает золотые треугольники. Снежная Королева стоит рядом, но её присутствие не вызывает в мальчике никаких эмоций.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты любишь это занятие?
КАЙ. Что такое «любишь»?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я хотела спросить у тебя?
КАЙ. Почему?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Потому, что ты – человек.
КАЙ. Мне не нравится это занятие.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Зачем же ты это делаешь?
КАЙ. Так.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Что ты выкладываешь?
КАЙ. Слово.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Какое?
КАЙ. Вечность.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Зачем?
КАЙ. Так.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему ты выкладываешь это слово?
КАЙ. В нём есть холод, он даёт покой.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Тебе нужен покой?
Кай посмотрел на неё и ухмыльнулся.
КАЙ. У нас на площади стоял фонарь. На него всё время садился воробей и начинал идиотски чирикать. Но однажды я взял камень и, отгадай, что я сделал с воробьём?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А ты не боишься?
КАЙ. Тебя? А ты кто?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я – Королева самого страшного на земле! От одного моего дыхания самая крепкая сталь становится хрупкой, как стекло, а всё живое рассыпается в ледяную пыль!
КАЙ. Забудь. Ты бессильна.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я?
КАЙ. В тебе нет холода.
Звук неспешных хлопков. Где-то в темноте снежного пространства виден Тролль – это он аплодирует.
ТРОЛЛЬ. Браво, мальчик.

Картина 48.
Огромная Финка сидит на кривой табуретке. Герда и Олень во все глаза смотрят на неё. В больших руках женщины рыбина Лапландки, на которую она уставилась маленькими голубыми глазками. Плечи её беспрерывно, мелко вздрагивают, еле слышен звук, как если бы где-то далеко-далеко в океане гудел огромный-огромный корабль.
ФИНКА. Марья няки. (И опять загудела.)
ГЕРДА. Что?
Финка вытянула руку и огромным пальцем указала на полку, где стоит огромная бутылка. Герда схватила бутылку и бросилась к Финке, но та, замычав, вновь указала на полку. Девочка обернулась и увидела маленькую рюмочку, она подбежала и взяла её, но женщина вновь замычала, указывая на огромную кружку. Герда принесла и протянула её Финке. Женщина наклонила голову к бутылке и зубами вытащила пробку, затем мотнула носом на кружку и Герда налила полкружки, но огромный палец Финки нажал на горлышко, пока не полилось через край. Тогда женщина резко схватила кружку и молниеносным залпом опрокинула её в широченный рот, тут же с силой зажмурила глаза и выдохнула длинным. «А-а-а». Герда понюхала бутылку и сморщилась.
ГЕРДА. Что это?
ФИНКА. Рыбий жир.
Герда ещё раз понюхала и снова сморщилась.
ГЕРДА. Точно. А зачем?
ФИНКА. (Осоловело посмотрев на Герду.) Мы, финки, как порох. Тушить надо. Вот. (И она хлопнула ладонью по рыбине.) Какая женщина!
ГЕРДА. Как вы узнали?
ФИНКА. Марья няки.
ГЕРДА. Что?
ФИНКА. Ягодная Гора. Так я зову мою Лапландку. Какое сердце?! (Показала рыбину.) Тервист прислала.
ГЕРДА. Что?
ФИНКА. Привет. С Днём рожденья поздравляет. Помнит, не забыла. Налей!
Герда налила. Финка мигом опрокинула.
ФИНКА. Помнит!
ГЕРДА. У вас день рожденья?
ФИНКА. Да. Через полгода. Летом. На Ивана Купала. Рыбу передала, пишет – случай подвернулся.
ГЕРДА. Больше ничего не пишет?
ФИНКА. А тебе какое дело?
ГЕРДА. Никакого.
ФИНКА. То-то.
ГЕРДА. Ну, тогда мы пошли?
ФИНКА. Идите.
Герда с Оленем развернулись и пошли к двери.
ФИНКА. Дверь прикрой плотнее.
ГЕРДА. Хорошо. До свидания. (Герда открыла дверь.)
ФИНКА. А зовут тебя как?
ГЕРДА. Какая разница?
ФИНКА. Никакой.
ГЕРДА. Герда.
ФИНКА. Так это ты Герда? Марья няки пишет, «помоги» какой-то «Герде».
ГЕРДА. Я.
ФИНКА. Так что ж ты, курат, черт, молчишь?
ГЕРДА. Вы плакали.
ФИНКА. Я плакал? Я радовался! А ты пришёл к человеку, сразу должен говорить, кто ты. (Ткнула пальцем в Оленя.) Это кто?
ГЕРДА. Олень.
ФИНКА. Похож. Спать будешь?
Олень кивнул.
ГЕРДА. Нет. Надо спешить.
ФИНКА. Молодец.
Хлопнула ладонью по спине Оленя – тот присел.
ФИНКА. Крепкий. На. (Протянула Герде рыбину.) Там, когда начнётся лёд, будет Белый Медведь, кинешь ему, скажешь – от Финки, вас не тронет.
ГЕРДА. Это же вам подарок!
ФИНКА. У меня ни одного зуба. Цинга был. Только кашу кушать могу. Чего, думаешь, над рыбой плакал? А вам вот что. (Взяла со стола бутыль рыбьего жира, протянула Герде.) Рыбий жир. Лучше нету. По глотку делайте с Оленем. (Олень фыркнул, Финка показала ему кулак, Олень застыл.) Много сил будет. Доберетесь до Полярного Круга, за ним – царство Королевы. Знай, если тут (ткнула пальцем в грудь Герде) жарко не будет – замёрзнешь. Там пойдёшь одна (показала на Оленя) – он не нужен будет, отпусти.
Олень зафыркал, встал на дыбы. Финка опять показала ему кулак.
ФИНКА. Это не твоё дело – ты там зря замёрзнешь. (Ткнула пальцем Оленю в грудь.) Тут жарко нету. Любить надо, как она. Идите.
ГЕРДА. Ой!
ФИНКА. Страшно?
ГЕРДА. В кармане. (Полезла рукой в карман.) Шевелится. Жук! Живой. (Достала.)
ФИНКА. Зачем?
ГЕРДА. Он со мной.
ФИНКА. Замёрзнет там. Оставь его здесь.
ГЕРДА. А может быть…
ФИНКА. Замёрзнет. Положи вон, на полку.
Герда посмотрела на Жука, подошла к полке, положила его.
ГЕРДА. Прощай.
ФИНКА. Идите всё время прямо.
Герда обняла Финку.
ФИНКА. Метель скоро.
ГЕРДА. Спасибо.
И Герда вышла вместе с Оленем в дверь.
ФИНКА. Молодец.
Жук вдруг зажужжал. Полетел, ударился в дверь. Снова и снова жужжание, и удар в дверь.
ФИНКА. Куда ты? Нельзя туда.
Жужжание вдруг прекратилось. Финка подошла к двери, осмотрела её.
ФИНКА. Э-э-э…
Нашла щель, провела по ней пальцем.
ФИНКА. Уполз. Нельзя туда. Молодец!

Картина 49.
Свист вьюги. Кружение снега. Олень, низко склонив голову, делает медленные, трудные шаги. На его спине, прижавшись всем телом к оленьей шее, сидит Герда. И вдруг всё смолкло. Олень и Герда подняли свои головы.
ОЛЕНЬ. Что это?
ГЕРДА. Это ты сказал?
ОЛЕНЬ. Это я сказал?
ГЕРДА. Ты.
ОЛЕНЬ. Я?! Я говорю. Это – Полярный Круг. Царство Снежной Королевы.
Герда сползла с Оленя.
ГЕРДА. Дальше я пойду одна.
ОЛЕНЬ. Герда!
ГЕРДА. Как странно, что ты говоришь.
ОЛЕНЬ. Спасибо тебе, что я познал это… Спасибо тебе, что ты дала мне мужество, и я дошёл сюда.
ГЕРДА. Ты дошёл сюда сам, потому что у тебя доброе сердце.
ОЛЕНЬ. Дозволь, я пойду с тобой.
ГЕРДА. Нет, мой добрый, хороший Олень.
ОЛЕНЬ. Тогда я буду ждать вас здесь.
ГЕРДА. Нет. Чтобы сердце моё не дрогнуло, я должна знать, что ты ушёл, что с тобой всё в порядке. Спасибо тебе за всё. Окончился мой Пятый день. Иди.
ОЛЕНЬ. Я хочу, чтобы последнее слово, которое я скажу, было (и он закричал). «Герда!!!»
И, быстро развернувшись, Олень убежал. Герда сделала один шаг, и перед ней возникла Снежная Королева. Они застыли друг напротив друга.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ты всё-таки дошла.
ГЕРДА. Да, я дошла.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Почему ты дошла?
ГЕРДА. Честно?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Мне это очень важно.
ГЕРДА. Мне повезло.
Снежная Королева улыбнулась.
ГЕРДА. Ты улыбаешься?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Я? Сейчас?
ГЕРДА. Да.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Ой!
И она приложила руку к груди.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Давит. Но сначала было очень легко. Мне нельзя с тобой разговаривать.
ГЕРДА. Растаешь?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Не знаю. Может быть. Иди.
ГЕРДА. Куда?
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. У тебя одна дорога.
ГЕРДА. Прощай. (И она пошла.)
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Стой.
Герда остановилась.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А ты выдержишь, когда у тебя ничего не получится? Когда ты ничего не сможешь сделать?
ГЕРДА. Нет.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Зачем же ты идёшь?
ГЕРДА. Прощай.
И она пошла, растворяясь в белизне снега.

Картина 50.
Ледяной зал дворца Снежной Королевы. В огромном белом кресле сидит Кай. Где-то наверху в чёрном кресле сидит Тролль.
ТРОЛЛЬ. Что ты чувствуешь?
КАЙ. Вечность.
ТРОЛЛЬ. Разве ты можешь чувствовать?
КАЙ. Вечность – да.
ТРОЛЛЬ. Как же ты её чувствуешь?
КАЙ. У меня прямая спина.
ТРОЛЛЬ. Да.
КАЙ. И я бесконечно высок.
ТРОЛЛЬ. Но я выше тебя.
КАЙ. Нет. Ты также бесконечен. Нет ветра. Нет никаких звуков. И время. Оно твёрдое. Оно вокруг. Везде. Но недвижно. Оно – лёд. Можно прикоснуться, но нельзя сдвинуть.
ТРОЛЛЬ. Мне жаль, малыш, моего одиночества, которое я потерял.
КАЙ. Ощущая вечность, нельзя потерять одиночества.
Медленными шагами по ледяному полу идёт Герда.
ТРОЛЛЬ. По-моему, мы можем открыть клуб.
Герда, не останавливаясь, идёт к Каю.
ТРОЛЛЬ. Ты права, девочка, здороваться не обязательно.
ГЕРДА. Здравствуй, Кай.
ТРОЛЛЬ. Он здравствует. Всем бы так.
ГЕРДА. Я пришла, Кай.
ТРОЛЛЬ. Повернись ко мне.
ГЕРДА. Знаешь, зачем я пришла, Кай.
ТРОЛЛЬ. Повернись ко мне!
Герда повернулась.
ТРОЛЛЬ. А ты сама знаешь, зачем пришла?
ГЕРДА. Знаю.
ТРОЛЛЬ. Ты думаешь, что знаешь.
ГЕРДА. Знаю.
ТРОЛЛЬ. Нет.
ГЕРДА. Да!
ТРОЛЛЬ. Мне нравится твоё упрямство. Я помогу тебе.
ГЕРДА. Ты?
ТРОЛЛЬ. Да. Я могу сделать так, что вы будете вместе. Всегда. Вечность.
ГЕРДА. Мы и так вместе.
ТРОЛЛЬ. Не лги себе. У меня есть для тебя подарок. (Он достал алую, как кровь, бархатную коробочку.) Смотри. (Открыл её, как бриллианты, блеснули два маленьких стёклышка.) Вот. (Взял пальцами одно из них.) Осколки моего многолетнего труда, несущие счастье вечности. Я дарю тебе их. Один для глаза, другой для сердца. Бери их.
Тролль протянул руки к Герде. Она тут же резко подняла руку, разжала кулачек и в нем оказалась алая, как кровь, коробочка. Герда отбросила ее.
ТРОЛЛЬ. Ну, что ж. (Он встал.) Ты всё равно её поднимешь. У тебя нет другого выхода. Не буду вам мешать, дети.
И мрак поглотил Тролля.
ГЕРДА. Здесь можно кататься на коньках! У-ля-ля. (И она протяжными шагами, как будто на коньках, заскользила по льду.) Опа-ля!
Стала выписывать фигуры, затем смешно подпрыгнула и растянулась на льду, громко рассмеявшись.
ГЕРДА. Почему ты не смеёшься, Кай, ведь это смешно.
КАЙ. Почему ты думаешь, что глупость – это смешно?
ГЕРДА. Да, Кай, глупость – это не смешно. А ты помнишь нашу Розу?
КАЙ. Она засохла.
ГЕРДА. Спорим, нет.
КАЙ. На что?
ГЕРДА. На что хочешь.
КАЙ. На твою жизнь.
ГЕРДА. Она и так твоя.
Кай засмеялся.
ГЕРДА. Видишь, как здорово – тебе смешно, значит, я сказала не глупость.
Кай перестал смеяться.
ГЕРДА. Пойдём домой, и ты увидишь, что она не засохла.
КАЙ. Ты мне мешаешь.
ГЕРДА. Кай, посмотри, над тобой нет ни одной звезды.
КАЙ. Только во мраке можно ощутить вечность.
ГЕРДА. Во мраке человек слеп.
КАЙ. Над тобой их целая куча, но слепа ты.
ГЕРДА. Пойдём со мной, Кай!
Посыпались крупные хлопья снега, и вместе с ними появилась Снежная Королева.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Иди с ней, Кай.
КАЙ. Прочь от меня!! Вы все скоро высохнете, как ваша Роза! Прочь!!
Снежная Королева исчезла. Герда опустилась на колени.
ГЕРДА. Я никуда не уйду.

Картина 51.
В горшке стоит сухая Роза. Кукушка своими выпученными глазами уставилась на её искривлённое тело. В окне появилась Снежная Королева. Заскрипели гвозди, которыми приколочен вместо выбитого стекла лист фанеры. Ржавый скрип становится всё сильней, лист отодвинулся, и Снежная Королева вошла в комнату. Глаза у Кукушки стали ещё больше.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Засохла.
КУКУШКА. Роза очень рада вашему возвращению.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Моему? Ты что-то путаешь.
КУКУШКА. Нет. Она сказала.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Какая странная. Единственное создание на земле, которое мне радо.
КУКУШКА. А господину Жуку скажите, что Розе очень не нравится его настроение.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Какому жуку?
КУКУШКА. Навозному.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А она действительно прекрасна. Хотя и не белая. Удивительное создание. Мне очень жаль. Ничего не могу сделать. Я бессильна. Она – королева. Ты – королева. Ты. Возьми мою корону. Она твоя.
Снежная Королева сняла с себя корону и надела её на Розу. Тонкий ствол проскочил сквозь корону, и она легла у её ног.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Прощай.
И быстро исчезла в окне. Лист фанеры встал на место, завизжала ржавые гвозди.
КУКУШКА. Я не договорила.

Картина 52.
Герда, обхватив колени, сидит на ледяном полу. Кай в кресле, задрав голову, смотрит в небо.
КАЙ. Шесть. Пять. Четыре. (И на каждый счёт гаснет звезда над Гердой.) Три. Два. Один. Есть. Всё!
ГЕРДА. Сегодня – Шестой день. (Она поёжилась.) Как холодно. (И засунула руки в карманы, что-то нащупала, вытащила.) Жук.
КАЙ. Какая гадость.
ГЕРДА. Если он гадость, то для тебя он должен быть прекрасен.
КАЙ. Он – гадость.
ГЕРДА. Да? Вроде, шевелится. (Стала дышать на Жука.) Нет. Не шевелится.
КАЙ. Звезда.
Герда подняла голову, звезда погасла.
ГЕРДА. Нет звезды.
КАЙ. (Встал.) Прощай. Я ухожу. (Развернулся и пошёл куда-то вверх, во мрак.)
ГЕРДА. (Закричала.) Кай, нет никаких звезд!! Я иду с тобой!!
И она на коленях засеменила по льду, ища руками алую коробочку. Вот Герда её нашла, открыла, достала осколок стекла. Кай, остановившись, смотрит на неё.
КАЙ. А ты не такая дура, как казалось.
ГЕРДА. Я дура, дура.
Кай засмеялся.
КАЙ. Ну!
ГЕРДА. Помоги мне вставить его в глаз.
КАЙ. Сама, сама!
Герда поднесла осколок к глазу, и вдруг раздалось жужжание. Герда замерла, жужжание усилилось. Удар и Кай с воплем схватился за глаз.
КАЙ. Глаз!!!
ГЕРДА. Что? (Она вскочила на ноги и побежала к Каю.)
КАЙ. Больно!
Герда обняла его.
ГЕРДА. Кай!
А он трёт свой глаз, корчась от боли.
ГЕРДА. Слёзы.
Вдруг Кай остановился, что-то звякнуло, упав на лёд, и он посмотрел на Герду.
КАЙ. Герда… Герда!! Герда!! У-у-у. (Он схватился за сердце.)
ГЕРДА. Кай!
КАЙ. Давит.
И он попятился, согнулся, и ещё раз что-то звякнуло, упав на ледяной пол.
ГЕРДА. Второй.
КАЙ. (Закричал.) Ты зачем сюда пришла?! Кто тебе позволил?!
ГЕРДА. У тебя же выпали осколки!
КАЙ. Ну и что?! У тебя совсем пусто в голове?!
ГЕРДА. Кай!
КАЙ. Ты могла погибнуть! Сюда добраться невозможно.
ГЕРДА. Но я же добралась!
КАЙ. Тебе повезло!
ГЕРДА. Я и Королеве так сказала.
КАЙ. Какая глупость! А если бы ты погибла? Что бы я тогда делал?!
ГЕРДА. Ты бы даже не заметил.
КАЙ. Да. (И он обнял Герду.) Всё равно, нельзя было. Больше так не делай.
ГЕРДА. Теперь больше не буду.
КАЙ. Нам ещё так долго идти.
ГЕРДА. Вместе не долго.
КАЙ. Герда.
ГЕРДА. Кай.
КАЙ. И небо звёздное.
ГЕРДА. Оно везде звёздное, потому дорога легка.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. Мои вьюги летят быстро. До вечера вы будете дома. Прощайте.
ГЕРДА. Ты очень красивая.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА. А зачем? Прощайте. Да, прилетите домой, там ваша Роза…, впрочем, сами увидите.
Резкое жужжание Жука. Королева взмахнула рукой – снег, и вьюга понесла Кая и Герду.
КАЙ. Прилетайте к нам!!!
Всё стихло. Королева побрела по матовому льду.
ТРОЛЛЬ. Надо же – настал твой Седьмой день. Вот тебе и вечность… Какой-то паршивый жук может ковыряться в ней, как в навозе. Дай мне льда для виски.
Снежная Королева взмахнула рукой и обрушилась стена льда.
ТРОЛЛЬ. Мне пару кусочков в бокал.



Картина 53.
Кукушка с выпученными глазами, живая цветущая Роза. Свист вьюги. С грохотом отлетает лист фанеры с окна, и в комнате оказались Кай и Герда. Короткое жужжание Жука.
ГЕРДА. (Бросаясь к Розе.) Жива!
КАЙ. Как здорово!
Отдельно высвечиваются Жук и Роза.
КУКУШКА. А господин Жук пусть не портит всем воздух… ой, праздник.
Опрокинутое лицо Жука.
РОЗА. Нет. Этого уже не надо! Вы опять молчите, господин Жук.
ЖУК. Кукушка уже всё сказала.
РОЗА. Я вас так ждала.
ЖУК. Повторите…
РОЗА. Нет, ваша очередь.
ЖУК. Милая, драгоценная, бесценная Роза,  я так ждал нашей встречи.
РОЗА. А Снежная Королева подарила мне свою ледяную корону.
ЖУК. Зачем она вам?
РОЗА. Она растаяла, и я осталась жива.
ЖУК. Ах, Роза!! (И он бросился к Розе.)
КАЙ. Смотри, жук.
ГЕРДА. Ты представляешь, он всё время за мной летел.
КАЙ. Зачем?
ГЕРДА. Не знаю.
КАЙ. Ты его спасла. Пусть живёт с нами.

Картина 54.
Снежная Королева сидит в кресле. В руках её большой лепесток розы. Она улыбается, читая то, что на нём написано.
ГОЛОС ЖУКА. А затем, многоуважаемая Снежная Королева, мы с госпожой Розой поженились, и у нас скоро появится маленький, очаровательный Бутончик. Я когда об этом узнал, то впервые в жизни заплакал, и у меня из глаза выпал осколок зеркала, хотя мне его иногда не хватает. Ваше Высочество, мы все, госпожа Роза, Кай, Герда и я, были бы счастливы, если бы Вы согласились стать Крестной Матерью нашему Бутончику. Прилетайте. Очень ждём Вас.
ТРОЛЛЬ. Может быть, подарить ему зеркальце?
Королева взмахнула рукой, и посыпался лёд.
ТРОЛЛЬ. Два кусочка!!!

К О Н Е Ц.
     И мы видим как каждый, кто встречался в пути Герде и Жуку, и Бабушка с Цветами, и Вороны, и Принц с Принцессой, и Разбойница с Кучером, и со всей разбойничьей командой, и Олень с Лапландкой и Финкой, читают письма и улыбаются. А Герда и Кай каждый день носят цветы Старому Томасу.

                1998 -2004год.