Он изучил довольно трудов, связанных с uterus et clitoris**. И это изучение принесло свои плоды. Ныне часть его пациенток, робко краснея, доплачивали врачу немыслимые гонорары и подставляли свои припухшие вульвы для более решительных манипуляций. Из-за дверей его кабинета теперь так часто слышались стоны. Пациенты и ранее стонали, на клистирах. Но теперь эти стоны носили несколько иной характер.
Ему особенно запомнился один случай. На прием записалась одна молодая барышня, и, судя по её туалетам, стоящим немыслимых денег, но, в то же время элегантных и простых, она была чертовски богата. К этому времени Артур Нойман уже умел разбираться в подобной «простоте» и изяществе, кои стоили много дороже пышных и сверкающих нарядов. Кроме этого барышня была необыкновенно хороша, тонка в кости, легка и породиста. Ему особенно запомнились две темные родинки. Одна украшала ее острые скулы, другая располагалась на левой груди. Когда она вошла к нему в кабинет, шурша шелковым подолом, и скинула с плеч маленькую соболью накидку, а с головы шляпку с вуалеткой, от нее пахнуло таким тонким и свежим ароматом, что у доктора закружилась голова. Она тряхнула золотистыми кудрями и присела в кресло.
«Зачем такой нежной розе нужны какие-то клистиры? Богини не испускают нечистот. Она соткана из иных материй и пришла из иных миров», - подумал он. И взгляд его обычно внимательных глаз сделался немного бессмысленным.
- Доктор, почему вы молчите? – прозвучал божественно прекрасный голосок, где-то над его головой.
- Да, что вы сказали? – очнулся Артур.
- Я спрашиваю: мне раздеваться полностью или только снять платье и панталоны? – небрежно и без малейшей степени стеснения спросила она.
- А это, как вам угодно, мадам… - он глянул в регистрационный журнал. Там не значилась ее фамилия. Было лишь коротко написано: Елена М.
«Какая, к черту, Елена? Что, вот так просто: Елена? Будто у нее нет титула. Она же наверняка замужем».
На изящной ручке Елены М., облаченной в ажурные сетчатые перчатки, сверкнул огромный бриллиант немыслимой чистоты, в тонкой оправе.
- Гм, мадам, как я могу к вам обращаться?
- Называйте меня Елена Васильевна.
- Как вам будет угодно-с, - кивнул доктор. – Елена Васильевна, вы можете снять лишь панталоны и платье, оставшись в сорочке. Мои ассистентки вам помогут.
Надобно сказать, что к этому времени в клинике у Ноймана работали две медсестры. Они помогали ему в обслуживании пациентов и приготовлении растворов. Были также и две сменные уборщицы. Они управлялись с горшками и мыли в помещении полы.
- Благодарю вас. Да, пригласите ко мне помощницу. Мне надо расстегнуть крючки на платье и ослабить шнуровку на корсете.
Помощница Дарья Алексеевна увела пациентку за широкую ширму. Через десять минут златокудрая Елена Васильевна вышла к доктору в чем мать родила. Она прошлепала прекрасными босыми ногами мимо стола ученого немца и снова плюхнулась в кресло, закинув одну стройную ножку на другую. Медсестра посмотрела на доктора, едва пожав плечами, и бесшумно удалилась. Перед глазами доктора мелькнули узкие плечи, маленькая девичья грудь, плоский и нежный живот, под которым топорщился кустик очень темных волос. Нойманн отметил про себя, что снизу Елена Васильевна была не блондинка.
- Вы сами будете мне ставить клистиры?
- Да, сударыня, - кивнул доктор. – Пока я не доверяю своим помощницам проведение этой важной процедуры. Он лукавил. Его помощницы уже вовсю орудовали клистирами с иными, менее трепетными и значительными пациентами, какой казалась эта немыслимая красавица.
У него заметно дрожали руки.
- Скажите, Елена Васильевна, вы ранее проходили уже эту процедуру?
- Я? Да! – с радостью отозвалась дама. – Последний раз мне делали это в Довиле, менее месяца назад.
- Но, зачем тогда вы пришли ко мне? Я не рекомендую делать клистиры так часто…
- Что? Вы полагаете? Ну, не знаю… Я привыкла. После них я себя прекрасно чувствую. Прямо порхаю.
- Хорошо, мадам, идите на кушетку и ложитесь на бок.
Весь роман Вы можете прочитать здесь: https://www.litres.ru/lana-lanytova/milkino-schaste/
(Чтобы ссылка стала активной, надо выделить ее и перейти по адресу)