Новый начальник медицинской службы паращютно-десантного полка прибыл в республику Афганистан незадолго до вывода оттуда ограниченного континента Советских войск. Происхождением он был из Одессы,картавил безбожно, а звали его Владимир Ильич… Посмеялись? Продолжать? Хорошо. За неполных полгода говорливый одессит успел рассказать о себе много несмотря на то, что после второй «переходил на ЗАС». (ЗАС — это такая кодированная телефонная связь тех времён, которая была очень чувствительна к внятности и размеренности произношения, а, в случае несоблюдения этого правила выдавала абоненту невнятное бульканье с человеческими интонациями). Правда у Ильича были такие выразительные интонации, что и при полном отсутствии артикуляции он приводил слушателей анекдотов в состояние экстатического хохота. Многие его истории подвергались робкому сомнению:
— Как же ты Ильич столько лет за рулём и без прав?
— Очень просто, — грассировал на полуЗАСе начмед, — раз по ошибке махнул рукой ГАИшнику, приняв издали за своего знакомого, тот мне в ответ, а пока присмотрелись я то и проскочил. Тут-то мне, как в том анекдоте, карта-то и попёрла.
— А как ты из Шамхора, из Азербайджана, в Одессу на «Запоре» ездил?
— Просто, просто садился и ехал, вот.
Кто бы поверил, но месяца через четыре после вывода в Витебске появился «Запорожец» Ильича, по слухам прибывший своим ходом. И пошло-поехало — автомобиль Ильича заполнил собой город. Даже морозной или слякотной зимой он, вопреки всем техническим характеристикам, не впадал в спячку, а бойко преодолевал природные препоны под управлением своего бесправного водителя.
В январе девяностого полк собрался далеко и, похоже, надолго. Вытянутая в колонны техника утробно рычала и дымила, командир отдавал последние распоряжения, когда перед чернеющим в неверном свете фонарей строем полка появился посыльный из штаба.
— Чей автомобиль с номером 20-35 стоит на стоянке у штаба? — прокричал он, прежде негромко доложившись командиру. Тишина стала ему ответом — хитрый начмед решил, что его ласточку хотят изгнать за территорию полка, что с учётом непростых времён было чревато. Дважды повторив вопрос боец заорал благим матом:
— Горит драндулет 20-35, открыть бы его! Тут-то из строя и вылетела пулей фигура автовладельца. Полк из-за спасательной операции выступил на двадцать минут позже намеченного.
— Это мелочи, говорил Ильич после возвращения, — Это отопитель горел, бывает. Вот я в Шамхоре видел как «Запор» горит: жара под сорок, над дорогой марево. Смотрю: из машины впереди двое в разные стороны выпрыгивают. Ближе подъехал, а он-то горит, без дыма, за маревом и не заметно. В пару минут выгорел весь, а колёса целые! Ты понимаешь? Колёса . Резина, главное, новая совсем. Хозяин смотрит и радуется!
Сам Ильич загорелся летом девяносто первого, за месяц до путча. Повадился он на выходные к тёще в Москву ездить, что ему туда-обратно тысячу вёрст накрутить в уютном автомобильчике. Тем паче что был начмед невысок, предельно строен и, потому,в тот самый «Запорожец» помещался.
— Смотрю,- балагурил Ильич, — все кто меня обгоняет, а обгоняют почти все, руками мне машут, приветствуют! Я им тоже в ответ. Праздник, наверное, думаю. Потом стали пальцем у виска крутить, я и оглянулся, а за мной шлейф дыма как за подбитым «Мессершмитом». Остановился, капот открыл — оттуда пламя до неба… Вокруг все останавливаются, огнетушители прут, в машину ими тычут. У кого зашипит, у кого плюнет, у кого срыгнёт. Я уж на резину стал поглядывать — и она верно сгорит. Тут фура вражеская остановилась (шоссе-то международное), водила припёр огнетушитель размером с бутылку портвейна, и, не успели его осмеять, потушил напрочь. Аж инеем всё покрылось… Вопреки законам физики и здравого смысла с привлечением внезапно захворавших спецов из числа личного состава, хозяин восстановил таки свой пострадавший аппарат. Но недолго фениксом восставший из пепла радовал он Ильича. Вскоре после путча офицеры полка оказались в эпицентре, причём близко к вершине финансовой пирамиды по имени «Супербанк» и кардинально поправили своё финансовое положение. Тут-то и прикупил Ильич на чёрном рынке ещё более чёрный «Жигуль» шестой модели, что, по сравнению с его бывшим другом, было почти «Мерседесом». Реликвия была продана.
Денис переводился в другую часть. Зашёл за медкнижкой. Начальник медицинской службы сидел за столом внимательно разглядывая небольшую книжечку.
— Посмотри, фотография нормальная, — он протянул Денису книжечку, оказавшуюся водительским удостоверением.
— Да ничего.
— Ничего не заметил?
— Нет.
— Там у меня рука на плече, — оживился Ильич. Права купил, сделали так, будто я ещё в академии получил, а у меня фотографии в форме слушателя не сохранилось. Вот с групповой подобрал! — и он извлёк из стола большой фотоснимок с дыркой посередине.
— Знаешь, не проходит на новых «Жигулях» мой трюк с приветствием. Тормозят, деньги требуют, беда… — Взгрустнул расстроенный Ильич о светлом прошлом.